скачать книгу бесплатно
Тот, что повыше, долговязый, еще нескладный и угловатый, наконец-то говорит:
– Да, мы прибежали вчера… а тут вот, – указывает рукой.
– Как вчера, Стас? – вспыхивает Иван. – Почему не сообщили сразу?
– Мы испугались. Ведь вы могли подумать на нас.
И обвинить ребят не в чем, логика в их словах есть. Убийство себе подобного – тяжелое преступление.
– Да вы уничтожили любые следы, а они были. Дураку же понятно, что волчица погибла не здесь, – Иван нервно подергивает плечами, сверля взглядом парней.
– Ты прав, – я нервно почесываю подбородок. Чертова борода! – Этого уже не изменить. Рассказывайте от и до. Сколько вас было? Кто увидел первым? Что трогали?
– Да мы как обычно. Я, Дэн, – указывает подбородком на друга, – еще Мира, Быстрый, то есть Алексей, его подружка, да и все.
– Что-то не сходится, – говорю, внимательно следя за реакцией, – еще одной девушки не хватает. Странная у вас компания: три парня и две девушки.
– Моя подруга не смогла прийти, – признается второй, поглядывая за наши спины.
– Вот, значит, как?
– Угу. Мы давно с друзьями нашли эту поляну, никто чужой нас здесь не увидит. Трасса далеко. Ничем запрещенным не занимаемся. Ну, бои устраивали. Дружеские, – быстро поправляется Денис.
– Это те, после которых пришлось ломать руку пацану Власовых и ставить ее на место? – Иван подходит к парням вплотную. – Я вас предупреждал?
– Потом разберешься со своими. Кто нашел? – перебиваю я.
– Ты рассказывай, Стас. Ты же первый и подошел к машине, – Денис перекладывает ответственность за разговор на друга, получая взамен злобный взгляд.
– Мы все подошли. Увидели девушку. Было и так понятно, что она мертва. Сердцебиения я не слышал, приблизившись вплотную к водительской двери. То, что она волчица, понял, когда открыл дверь.
– А зачем вы полезли в машину с мертвецом? – не выдерживает Илья.
– Ну хотели найти телефон или какие-то документы. Сообщить родственникам или в полицию, – отвечает пацан.
– «Ну хотели» или действительно хотели? – хмыкает Коваль.
– Хотели, за кого вы нас принимаете? Думаете, мы совсем конченые?
Я невольно закатываю глаза, слишком часто сегодня слышу это слово.
– Дальше, – Ивану хочется побыстрее закончить разговор.
– А дальше Мира узнала волчицу, сказала, что из клана Рокотовых, – парень замолкает, глядя мне в глаза.
– И? – тороплю я.
Илья указывает на телефон, быстро шепчет:
– Константина встречу, – и бегом удаляется в сторону трассы.
– И мы испугались и убежали, – заканчивает пацан.
– При этом вытоптав все вокруг, – я раздраженно роняю и обращаюсь к Ивану: – Как можно встретиться с Мирой и остальными? Мы можем приехать к вам или, если желаете, встретимся на нейтральной территории.
– На нейтральной. Держи меня в курсе, – он хлопает меня по плечу. – Соболезную вашей утрате.
– Благодарю. Спокойно, это свои.
Иван резко оборачивается на приближение вампира, молодые же волки еле сдерживают оборот. Константин кивком приветствует и, держась на расстоянии, подходит к машине. Принимается за осмотр, аккуратно отклоняя Ирму. Остекленевшие глаза, смотрящие в никуда. На водительском сиденье словно изумительно выполненная кукла. Безжизненная, в полный человеческий рост, с небольшим кровоподтеком в уголке белесых губ, сделанным мастером с извращенной фантазией.
– Лео, мы уходим. Мои парни разнервничались. Да и Леська одна в машине, – слышу голос Платова, понимаю сказанные слова, а сам не свожу взгляда с лица девушки. Я еще не сообщил ее родителям о смерти, хотел убедиться сам, что не ошибка.
– Да, хорошо. На связи, – отвечаю я на рукопожатие, замечая раскрытую ладонь боковым зрением. – Звони в любое время суток.
Приближаюсь к Илье, вижу по глазам, что ему есть что сказать. Он молчаливо раскачивается на пятках, положив ладони в карманы. Прислушивается к удаляющемуся звуку шин по грунтовой дороге. Я же, облокотившись спиной на тот же ствол вяза, что и парни ранее, думаю, как не хочется идти в дом погибшей девочки и сообщать родителям.
– Брешут! – Илью прорывает. – Ты заметил, как один из них, тот, что ниже, смотрел на Ивана дочку? Руку даю на отсечение, это и есть его подружка, которая якобы не смогла вчера с ним встретиться.
– Денис, – напоминаю я имя.
– Однохренственно.
– А что они говорили до приезда их альфы? Ты же успел с ними побеседовать?
– Обижаешь, – Коваль растягивается в широкой улыбке. – И по телефону успел, и уже тут. Но, – разводит руками, – все то же самое. Денис-на хрене повис повторил слово в слово. Но ты чувствовал ложь, да? – наседает.
– Стас. Сейчас с нами разговаривал Стас. И да, чувствовал, но не ложь, а больше страх, что естественно.
– Однохренственно, – повторяется Илья. – Надо прижать мальцов! – выдает идею.
– Нет. Мы будем вести себя адекватно, Коваль, – я осаждаю разгоряченного друга. – Если история связана с дочерью Платова, то при малейшем давлении он пошлет нас… ну ты понял, на твое любимое слово.
– На хрен, что ли?
– Именно туда, а может, и дальше.
Константин дает знать о своем существовании и громко хмыкает. Протирает ладони влажными салфетками, подходит к нам.
– Что скажешь? – интересуюсь я.
– Смерть наступила не тут и точно не из-за столкновения. Подробности скажу позже, если бегло: кто-то ее удерживал, второй свернул шею. Причем удерживали ее долго, остались гематомы на предплечьях и выше. Смотрите, – пальцем приспустил с плеча свободную кофту. – Делайте выводы.
– Да что тут делать, сосунки Платова заигрались, – выкрикивает Илья.
– Нелогично. Сами убили, сами приволокли в известное только им место и сами же позвонили, – говорю я.
– Все верно, – подтвердил Коваль. – Теперь к ним минимум подозрений.
– Не исключаю эту возможность, но и зацикливаться нельзя.
– Я забираю девочку? – Константин прерывает наш спор.
– Да. Когда ее родители смогут вернуть тело? – я интересуюсь.
– Утром.
Коваль остается дожидаться эвакуатора, а я возвращаюсь в город.
Въезжаю в долину. Темнота заливает все вокруг. Черные тучи плотно заволокли небо, изредка давая блеснуть тонкому месяцу. Глушу мотор, открываю подлокотник, щедро набираю зерен в ладонь. Сижу несколько секунд в тишине и не двигаясь. Решаюсь. Закидываю кофе в рот. Разговор с родителями Ирмы – и я смогу наконец смыть всю грязь сегодняшнего дня.
Глава 6. Женя
– Как тебе? – Гера стоит за спиной, придерживая на моей шее длинную цепочку с воздушным кулоном, выполненным из золотистых нитей, переплетенных в форме шара. Мужские губы оставляют на шее горячие влажные поцелуи, поднимаются к ушку. – Скажи мне спасибо, – тихий голос похож на бархат.
– Спасибо, – я веду плечом, слегка отстраняясь. – Гер, мы опоздаем на урок.
– Черт с ним. Я прямо сейчас перенесу запись.
Правой рукой он извлекает телефон из кармана брюк, а левой поднимается по ребрам и замирает на границе груди. Большой палец дразнит, касаясь.
– Не нужно переносить, – я разворачиваюсь лицом и мягко отнимаю телефон от уха. – Ты сам говорил, что до свадьбы месяц. Мы можем не успеть подготовить наш первый танец.
Любые разговоры о предстоящем торжестве делают Германа покладистым, даже мягким. Кажется, что он хочет нашей свадьбы больше, чем я. В гардеробной висят наши свадебные наряды: светло-серый костюм Германа, белоснежная рубашка, в отдельном выдвижном отделении шкафа приготовлены серебристые запонки, наручные часы, носовой платок с инициалами и пара мужских классических туфель. Соседнее место занимает мое восхитительное платье. Такое, о котором мечтает каждая девочка, перечитывая сказки: с расшитым жемчугом и серебристыми нитями лифом, приспущенным небольшим рукавчиком, многослойной, но не объемной юбкой и многочисленными крохотными круглыми пуговками по спине. Под чехлом с платьем жемчужные туфли на высоком каблуке с удобной колодкой. По совету мамы каждый вечер я их немного разнашиваю, надевая дома. По настоянию организатора свадьбы и Геры мы записались на уроки свадебного танца. Вместе выбирали меню, ездили на дегустацию, утверждали цветы, скатерти, посуду, что будет стоять на праздничных столах. И с каждым днем я убеждаюсь в неправильности происходящего. Ощущаю себя абсолютно неправильной невестой. Мне все равно, что за начинка будет у нашего свадебного торта. Меня не интересуют прошлые работы нанятого фотографа… Я пустила приготовления к свадьбе на самотек, как, возможно, и свое будущее.
Две недели мой жених ведет себя во всех смыслах идеально. Я не могу найти малейшего повода усомниться и передумать. Каждый день Герман доказывает свое трепетное отношение, свою любовь ко мне.
– Ты права, родная. Едем, – поцелуй-прикосновение – и Милосердов выпускает меня из объятий. Телефон вновь убран в карман. – Жду в гостиной.
Я не тороплюсь, но и не тяну время, переодеваюсь в широкие брюки и блузу, складываю в сумку нашу свадебную обувь. Хочется попробовать исполнить элементы именно в ней.
– Я хотел с тобой кое-что обсудить.
Час пик, и мы едем медленно.
– Да.
– Ты не против, если наше свадебное путешествие придется отложить до новогодних праздников? Сейчас не лучший момент оставлять фирму.
– Нет, конечно, нет, – мой ответ вызывает у Геры улыбку.
– Я тебе говорил, что ты лучшая женщина на Земле? Любая другая устроила бы истерику.
– За это ты меня и любишь, – слова сами вырываются из груди, и я ощущаю себя куклой, живущей по кем-то, но не мной прописанному сценарию.
– Люблю. А ты меня за что любишь?
Мы вновь останавливаемся в пробке. И я произношу слова, которые от меня хотят услышать:
– Ты самый лучший.
– И все? – Милосердов обиженно дует губы, но уголки подрагивают в улыбке.
– Тебе этого мало?
Последняя фраза заставляет Геру нахмуриться. Секундное замешательство, я хочу подобрать нужные слова, но они не приходят на ум. А ведь должны, правда? Когда любишь, ты любишь человека полностью, со всеми его достоинствами и недостатками, даже если последних больше.
– Нет. Твоей любви мне достаточно, – в ласковом жесте мужские пальцы гладят мою щеку.
Глава 7. Женя
По паркетному полу раздается равномерный, повторяющийся стук каблуков. Сегодня наше четвертое занятие, и мы отрабатываем связки между простыми движениями. Вокруг нас порхает учитель – мужчина удивительной пластики и грации. Рядом с ним хочется рыдать в голос, испытывая стыд за свое тело.
– Выше локоток, дорогая. – Пальцы мягким жестом поднимают локоть. – Герман, великолепно, – в очередной раз хвалит. И он действительно справляется лучше меня. – Еще разочек пройдемся, и на сегодня все. Отлично сегодня поработали. Вы будете блистать! – восхищается Петр. – Блистать! – повторяет с большим пафосом и театрально взмахивает кистью правой руки, изображая не то поклон, не то восхищение.
Герман светится, ему приятна похвала. Изредка, но поглядывает на отражение, находя более удобную и выгодную для нас позу.
Мы тепло прощаемся с нашим учителем, Герман договаривается о следующей встрече. А я уже спускаюсь по винтовой чугунной лестнице.
– Как ты относишься к тому, чтобы заехать поужинать? Я недавно нашел отличное место. Очень вкусная тайская кухня. Остренькая со сладостью, и на десерт можно выбрать настоящие фрукты, а не то, что продают в магазинах. М-м-м? И домой купим. Ма-а-анго, – многозначительно протягивает, прижимая меня за талию. – Мы с тобой заслужили вкусный ужин.
– Ты заслужил, – отвечаю я и понимаю, что его хорошее настроение заразило и меня. – Меня сегодня Петр ни разу не похвалил.
– А ты хотела бы? – Гера смеется надо мной. – Родная, он хвалит всех, кто оплачивает его услуги. Это единственный секрет моего успеха. Хочешь, следующее занятие оплатишь ты. И я уверен, именно ты станешь любимицей Петра.
– Не скромничай, у тебя действительно отлично получается.
– Хорошо, я тебе верю. Ужин? – уточняет мужчина, закидывая наши сумки в багажник.
– Ужин, – я соглашаюсь и беру его за руку, приглушая внутренний голос, который каждый день шепчет, что я поторопилась и, кажется, абсолютно не знаю, каков мой жених без маски заботы и дружелюбия. Стараюсь, но не могу забыть тот вечер, он плотно засел в памяти. В душе живет надежда, что будущий муж будет уважать меня, а не затыкать рот очередной пощечиной.
Через пятнадцать минут, расслабленно развалившись на мягких диванах террасы ресторана, я пролистываю меню, останавливаюсь на морепродуктах и передаю Герману. Он делает заказ для нас двоих, уточняя, что я буду пить, и откидывается на спинку дивана.
– Чем займемся после обеда?
– Не знаю, – я пожимаю плечами, потягивая клубничный лимонад.
– Прости, родная, мне нужно ответить, – слышен звук вибрации смартфона. – Я быстро, – Герман указывает пальцем на экран, поднимаясь с дивана. Он выходит с террасы и прогуливается вдоль улицы.
Я понимаю, что разговор долгий, подзываю официанта, объясняю, что вернусь за столик, прошу пока не подавать блюда и иду в туалет. Мне показывают на дверь в конце зала. Редко встретишь совместный санузел. Общие раковины и сушилки для рук и множество кабинок, закрытых от других посетителей, таких, что чувствуешь себя комфортно. Я не тороплюсь возвращаться: если Герман разговаривает по работе, то это не ограничивается парой минут.
Выхожу на террасу, Гера уже сидит за нашим столиком, но с телефоном еще не расстался. Вижу его напряженную спину, вену, пульсирующую на виске, и раскрасневшееся лицо.
Он не оборачивается на шум моих шагов и продолжает:
– Мне не нужны оправдания, – шипит сквозь зубы. – Мне нужен результат. Если мы потеряем и эту сделку, то я собственными руками сверну тебе шею. И мне за это ничего не будет. Твоя последняя прогулка будет в мусорном мешке. И ты знаешь, что я не шучу, – растирая бровь, дает возможность ответить собеседнику, выслушивает и продолжает: – А мне плевать, что они не хотят продавать акции. Убеди. Можешь хоть руки вырвать, хоть дочурку Фадеева оприходовать.
Я испуганно оборачиваюсь, смотрю на двух девушек, сидящих от нас за три столика, но никто не обращает на нас внимания, не вслушивается в слова, сказанные Германом. Посетители заняты или друг другом, или поглощением пищи.
