скачать книгу бесплатно
К этому же жанру исторических повестей примыкает «Повесть о пришествии Стефане Батория под град Псков», описывающая героическую оборону города в 1581–1582 гг.
Еще одним грандиозным, почти энциклопедическим трудом, стали «Великие Четьи-Минеи». Они состояли из 12 томов, насчитывающих 27 тыс. страниц, и были задуманы будущим митрополитом Макарием еще в Новгороде. В Москве он создал кружок книжников, которые стали реализовывать его идею объединения всех церковных и исторических сочинений о святых, написанных в разных частях страны за несколько веков. Некоторые писатели даже отправились в отдаленные районы и записали там устные народные предания. Одним из них стала «Повесть о Петре и Февронии», привезенная из Мурома и литературно обработанная Ермолаем-Еразмом.
Дух энциклопедизма захватил многих книжников. Так благовещенский протопоп Сильвестр составил своеобразную энциклопедию по домоводству, назвав ее «Домостроем». В ней он собрал сведения о нормах жизни русской семьи, поместил много полезных советов по приготовлению пищи, хранению продуктов и т. д.
Отенский монах Зиновий в полемическом трактате «Истины показание» описал устройство мира (по его мнению, он состоял из четырех стихий), высказал свое представление о сущности и роли человека (образ и подобие Божества), разъяснил главный богословский догмат о Троице. Затронул он и другие вопросы: суть царской власти, значении материальных богатств, дал представление о церковных обрядах, иконах, иконографии, церковном пении и многом другом.
Деятельность митрополита Макария способствовала расцвету агиографического жанра. После официальной канонизации в 1547 г. многих русских святых, создаются их жития. Среди их авторов были: Лев Филолог, вологодский епископ Иоасаф, книжник Василий-Варлаам. Излюбленными жанрами стали не только жития, но и похвальные слова, всевозможные повести и сказания, каноны. Известно, что такого рода сочинительством занимался сам царь Иван и его старший сын.
§ 2. Школа, просвещение, книгопечатание
Сохранилось довольно мало сведений об организации образования в XVI в. По косвенным данным, можно сделать вывод о том, что для некоторых категорий служилых людей и духовенства существовали особые училища. Дьяков и подьячих обучали непосредственно при приказах. От них требовалась грамотность, счет, умение хорошо писать. Служащие Посольского приказа обязаны были знать языки, историю своей страны и соседних государств, географию. Для работы в Поместном приказе следовало разбираться в землемерии, в Разрядном приказе – в родословиях знати.
Для изучения истории использовались хронографы, летописи, всевозможные исторические сочинения. Особо пытливые ученики могли получить представление об античной литературе и философии по переводным памятникам: «Мудрость Менандра», сборнику афоризмов «Пчела», трудам Иоанна Дамаскина, Василия Великого, Иоанна Богослова и др.
Менее специальное образование давали училища при монастырях и церквях. В них детей обучали грамоте по азбуковникам, часословам и Псалтыри. В предисловиях к этим книгам иногда содержалось наставление по обучению грамотности и письменности. Они заключались в том, что читать следовало выразительно, а для заучивания необходимо было переписывать отрывки из книг.
В 1574 г. во Львове первопечатник Иван Фёдоров напечатал первую славянскую «Азбуку», в котором были тексты для чтения и правила грамматики.
Для обучения счету был создан учебник, названный «Цифирной счетной мудростью», в которой содержались простейшие задачи.
В церковных школах обязательно обучали пению. Учившиеся были непременными членами церковных хоров.
Следует отметить, что на Стоглавом соборе было принято постановление об устройстве училищ во всех городах. Учителями в них должны были стать священники и дьяконы. Посещали их в основном дети посадского населения. Знать предпочитала обучать своих отпрысков дома. Для этого к ним нанимали специальных учителей и воспитателей, носивших название дядек. Кроме грамотности и счета, знатные мальчики в первую очередь должны были овладевать воинским искусством: скакать на лошади, владеть различными видами оружия.
Об образовании девочек заботились много меньше. Вряд ли многих из них обучали грамотности. Главным было рукоделие и умение вести дом и хозяйство.
В вопросах воспитания руководством служило сочинение Иоанна Златоуста «О воспитании детей». В нем подчеркивалась особая роль в воспитании отцов, их ответственность за судьбу детей. Отмечалось, что главная задача родителей состояла в прививании детям хороших качеств: скромности, честности, приветливости, милосердия, нищелюбия, бескорыстности, трудолюбия. Они обязаны были дать детям образование, научить рукоделию и домашним навыкам.
Одним из средств воспитания считались телесные наказания, но при этом нельзя было проявлять гнев и жестокость. Требования к детям следовало предъявлять в зависимости от их возраста и способностей.
Известный ученый XIX в. A.И. Соболевский изучал вопрос о грамотности русских людей в XVI в. Материалом для него служили подписи под различными документами. Оказалось, что среди белого духовенства грамотными были все, среди монахов 70 %, среди придворных – 78 %, среди помещиков Севера – 80 %, среди новгородских помещиков – 55 %, среди посадских людей – 20 %, среди крестьян – 15 %. Все это свидетельствует о том, что грамотность была достаточно широко распространена среди разных слоев населения, особенно среди высшей прослойки. В итоге потребность в книгах постоянно росла, а книгописные мастерские ее удовлетворить не могли. Поэтому по царскому указу в середине XVI в. была создана книгопечатная мастерская. Некоторые исследователи считают, что началом книгопечатания следует считать царский указ от 1553 г. В другой грамоте от 1556 г. извещалось, что мастер М. Нефедов изготовил несколько книг: три Евангелия, две Псалтыри и две Триоди. В 60-х г. количество книгопечатников увеличилось. Наиболее известным стал Иван Фёдоров, отпечатавший в 1564 г. Апостол. Позднее он уехал в Литву и там продолжил свою деятельность. Но мастера остались и в Москве. В 1565 г. был издан «Часовник», в 1568 г. – новая Псалтырь Невежи Тимофеева, в 1577 г. к работе подключился его сын Андроник. Книгопечатная деятельность продолжалась до конца века. Но издавались только богослужебные книги. С расширением территории страны потребность в них постоянно росла.
§ 3. Архитектура
Образование централизованного государства отразилось и на архитектуре. Главное строительство велось в Москве, преимущественно в резиденции великих князей, а потом и царей, т. е. в Кремле. Старые постройки уже не соответствовали новому статусу Кремля, поэтому еще при Иване III началась их реконструкция. В столицу приглашались мастера из Новгорода, Пскова, Италии. Они привезли с собой новую строительную технику и архитектурные проекты. Наряду с белым камнем стал широко употребляться красный кирпич, применявшийся до этого в Новгороде. Оттуда же перенимается техника использования железных связок. Новым становится сочетание кирпичных стен с белокаменными деталями, придающее сооружениям особый нарядный вид.
Первым был перестроен Успенский собор (1475–1478 гг.), которому полагалось быть главным храмом страны (до этого им считался Успенский собор во Владимире). Приглашенный из Италии Аристотель Фиорованти должен был скопировать владимирский образец. Но он подошел к заданию творчески, Московский собор лишь внешне повторяет образец: пятиглавие, колончатый пояс, позакомарное покрытие. В целом его формы строго геометричны, поэтому внутреннее пространство шире и светлее. Исчезли хоры, на которых раньше стояла великокняжеская семья, своды стали выше и тоньше. Поэтому современники отмечали, что Успенский собор больше похож на светские палаты, чем не храм. Им нравилось его №величественность, светлость и звонкость».
Новые светские элементы были внесены и в архитектуру Архангельского собора, построенного Алевизом Новым в 1505–1509 гг. Внешне храм был украшен наподобие двухэтажного «палаццо» в духе Ренессанса. Закомары заполнены пышным орнаментом с раковинами, пилястры расчленены на два яруса, нижний этаж оформлен аркадами, резьбой, расписан красками с позолотой. Столь радостное и светлое сооружение не совсем соответствовало своему назначению быть усыпальницей великих князей.
Благовещенский собор был построен в самом конце XV в. (1484–1489 гг.) псковскими мастерами, поэтому более связан с русской стариной. Он считался придворным храмом, поэтому соединился через древние хоры с дворцом. Первоначально он был трехглавым, на высокой подклети с галереей. В середине XVI в. к нему пристроили приделы, и он приобрел современный вид.
Великокняжеский, а потом и царский дворец представлял собой сложное сооружение из новых каменных палат и старых деревянных построек, соединенных открытыми переходами и галереями. На Соборную площадь он выступал корпусом Грановитой палаты, построенной в 1484–1491 гг. итальянскими зодчими Марко Руффо и Пьетро Солари. Она представляла собой большой (500 кв. м.) одностолпный зал, перекрытый четырьмя крестовидными сводами. По своей архитектуре он был похож на трапезную Троице-Сергиева монастыря, построенную в 1469 г. В. Д. Ермолиным.
Еще одним новым зданием стала колокольня «Иван Великий». Ее построил в 1505 г. Бон-Фрязин. Она состояла из нескольких восьмериков с аркадами для колоколов. В 1532 г. к ней была пристроена звонница псковского типа.
Таким образом, появляется новый грандиозный кремлевский ансамбль, подчеркивающий величие Русского государства, мощь и красоту.
В конце XV в. перестраиваются также кремлевские стены и башни (1485–1495). Итальянские архитекторы Пьетро Солари и Алевиз Новый повторяют планировку XIV в., но стены возводят выше (от 10 до 17 м), башни – мощнее. Всего их становится 18. По своей неприступности Московский Кремль превосходил многие крепостные сооружения Западной Европы. Он стал образцом для крепостей в Нижнем Новгороде, (1500–1511), Коломне (1525–1531), Туле (1514–1521). В 1534–1588 гг. к Кремлю с востока была пристроена стена Китай-город, носившая ранее название Великого посада и окруженного деревянной изгородью – китаем. Новая крепость была ниже кремлевской с толстыми приземистыми башнями. Видимо, итальянский архитектор Петрок Малый не хотел, чтобы Китайгородские постройки заслоняли величественный ансамбль Кремля.
В 1-й половине XVI в. выдающимися памятниками градостроительства становятся крупные монастыри. Они показывают, как русские зодчие тонко чувствовала связь архитектуры с природой и своими постройками лишь украшали ландшафт. Примерами могут служить ансамбли Кирилло-Белозерского, Троице-Сергиева, Борисоглебского (под Ростовом) монастырей.
Новым явлением становится каменное гражданское строительство. В крупнейших монастырях возводятся монументальные трапезные палаты. Примером служат трапезные Андроникова и Пафнутьев-Боровского монастырей. Они, как правило, двухэтажные. Внизу – хозяйственные постройки, вверху – большой зал, крытый высокой деревянной кровлей. Во 2-й половине XVI в. в Кремле возводятся каменные здания для приказов (до нас они не дошли). Обычно они были двухэтажными, с высокими крытыми крыльцами, ведущими на второй этаж.
Еще одним новым явлением XVI в. становится влияние шатровой деревянной архитектуры на каменную. Примером может служить храм Вознесения в Коломенском, построенный Василием III в 1532 г. в честь рождения наследника Ивана. Это сооружение всеми своими элементами подчеркивает идею вознесения, неудержимого роста храма из недр земли, который достигает небывалой по тем временам высоты в 462 м. Современники считали эту постройку «вельми чудным высотою, красотою и светлостью».
Определенное влияние шатровой архитектуры сказалось и на находящемся рядом Дьяконовском храме. Он был построен Иваном IV в 1547 г. в память о своем венчании на царство.
Но самым выдающимся памятником шатровой архитектуры следует считать Покровский собор что на Рву, или храм Василия Блаженного на Красной площади. Он был построен русскими зодчими Бармой и Посником Яковлевым в 1555–1560 гг. Его строительством Иван Грозный хотел увековечить важнейшее событие своего царствования – взятие Казани. Собор должен был стать монументом славы и торжества русского оружия и самого государя.
Собор состоит из центральной шатровой главки и девяти приделов и отличается декоративностью (отсюда его несколько названий). Особую красоту ему придает сочетание кирпича и белого камня, сверкающие главки из «белого железа» и цветные майоликовые украшения центрального шатра. Недаром некоторые иностранцы сравнивали его с диковинным растением, мощно растущим из самой земли. Русские же люди называли его Иерусалимом, подчеркивая его особую святость и посвящение множеству святынь.
Вторая половина XVI в. была достаточно тяжелым временем для России, и это наглядно отразилось в архитектуре. Монументальное строительство почти прекращается. Можно назвать лишь несколько значительных построек: Софийский собор в Вологде (1568–1570) – простой и лаконичный пятикупольный храм, и Успенский собор в Троице-Сергиевом монастыре, возведенный уже при Фёдоре Ивановиче в 1585 г.
В конце века всеми постройками руководил Приказ Каменных дел. Под его началом выдающийся зодчий Фёдор Конь возводит мощную стену Белого города (1585–1593) и Смоленский кремль (1595–1602).
В Подмосковье появляются изящные постройки и загородных поместьях царских родственников Годуновых: храм Преображения, колокольня, плотина и дворец в Больших Вязёмах, церковь в селе Хорошёве, ансамбль в селе Остров.
§ 4. Живопись
В XVI в. много новых явлений появилось и в живописи. Главным стала строгая регламентация иконописной деятельности. Согласно постановлениям Стоглавого собора от 1551 г., иконописцы обязаны были следовать иконописным подлинникам и древним образцам. Все новшества осуждались и запрещались.
При митрополичьем и царском дворах создаются живописные мастерские, куда собирают иконописцев со всей страны. В итоге именно столичное искусство становится образцовым и официальным. Для развития иконописи это имело отрицательное значение, поскольку препятствовало проникновению в нее новых веяний и тенденций.
Крупнейшим представителем московской школы живописи конца XV в. был Дионисий (1440–1502). Он не был монахом и работал на заказ вместе с сыновьями Владимиром и Феодосием. Далеко не все его работы дошли до нас. Судить о его мастерстве можно по фрескам в церкви Рождества Богородицы в Ферапонтовом монастыре. Изображенные на них фигуры святых поражают хрупкостью, утонченностью, возвышенной одухотворенностью. Особую красоту придает им декоративность и богатый орнамент. В Третьяковской галерее и Успенском соборе Кремля хранятся несколько икон письма Дионисия.
Самыми ранними росписями XVI в. в Москве являются фрески Благове-щенского собора, выполненные в 1508 г. артелью живописцев во главе с сыном Дионисия Феодосием. В целом они посвящены Богородице, но есть в них и сюжеты, связанные с Апокалипсисом и с теорией о происхождения великих князей от римских императоров.
К 1515 г. относятся фрески Успенского собора в Кремле. Они выполнены в духе школы Дионисия, но система росписи уже более сложная и совершенная.
Особый интерес представляют фрески Успенского собора в Свияжском монастыре (1561 г.). В куполе изображено так называемое Отечество – вариант Троицы, в верхней части – сюжеты из ветхозаветной истории, в алтаре – портреты Ивана Грозного, митрополита Макария и настоятеля монастыря Германа.
Очень интересны росписи светских помещений. Так в Большой Золотой палате царского дворца на стенах и потолке были фрески, иллюстрирующие «Сказание о князьях Владимирских» и военные подвиги Ивана Грозного. До нас они, правда, не дошли, и известны лишь по описаниям Симона Ушакова.) Малая Золотая палата, построенная для Ирины Годуновой, была расписана сценами из жизни знаменитых женщин: византийской императрицы Елены, легендарной царицы Динары, княгини Ольги.
В 1547 г. после грандиозного пожара в Москву были приглашены псковские мастера. Они должны были восстановить фрески кремлевских соборов. После выполнения заказа они создали серию икон на библейские сюжеты, которые поразили современников своей необычностью, поскольку были выполнены в виде аллегорий. Например, Бог Саваоф был изображен лежащим внутри небесной сферы, Иисус Христос – в доспехах воина.
Против новых изображений выступил посольский дьяк Иван Висковатый, считавший себя большим знатоком иконографии. По его настоянию был собран церковный собор в 1553–1554 гг. Однако духовенство приняло сторону живописцев и осудило дьяка за вмешательство в чужие дела.
Иконописцам же были позволены некоторые вольности при изображении библейских и исторических сюжетов. Строго регламентированными остались только евангельские сюжеты.
Можно считать XVI в. временем расцвета книжной миниатюры. Если раньше иллюстрированные рукописи были редки, то во 2-й половине века создаются сразу несколько многотомных иллюстрированных книг. Самым грандиозным трудом является «Лицевой летописный свод» (60–70-е гг.). В нем помещено около 16000 рисунков-миниатюр.
Иллюстрированными должны были стать и макарьевские «Великие Четьи-Минеи», но живописцам удалось поместить рисунки только в первом томе.
Изысканной красотой и изяществом отличались вышедшие из книгописной мастерской Годуновых богослужебные книги, в основном «Псалтыри». Они использовались для подарков в монастыри.
В связи с развитием книгопечатания возник новый художественный жанр – гравюра. Образцом его являются иллюстрации Апостола, изданного Иваном Фёдоровым в 1564 г.
В конце XVI в. в иконописи появляется новое течение, названное строгановской школой. Лучшие мастера были москвичами: Прокопий Чирин, Никита, Назарий, Фёдор и Истома Савины, Стефан Арефьев, Емельян Москвин и др. Они выполняли заказы богатых промышленников Строгановых. Работы данных мастеров отличались изощренностью и тонкостью письма, орнаментальностью и обилием золота. На иконах появляется много бытовых оценок и деталей, фоном служат красивые пейзажи. Все это свидетельствовало о проникновении светских мотивов в церковную живопись.
§ 5. Декоративно-прикладное искусство
XVI в. можно считать также временем расцвета декоративно-прикладного искусства. Это было связано с тем, что элементы роскоши начинают проникать не только в быт царского дворца, но и в дома знати и богатых горожан, интенсивно развивается ювелирное искусство. В нем широко применяется чеканка по золоту и серебру (образцом является серебряная рака Сергия Радонежского, изготовленная по заказу царя Фёдора), скань, тиснение, украшения из эмали и драгоценных камней, тончайшая чернь. В Золотой кладовой Троице-Сергиева монастыря хранится множество замечательных образцов ювелирного искусства XVI в.
Высочайшего искусства достигает плоская резьба по дереву. Образцом является царское место Ивана IV в Успенском соборе, резной иконостас Софийского собора в Новгороде и в церкви Иоанна Богослова близ Ростова.
Успешно развивается художественное литье из меди и бронзы. Знаменитыми становятся отлитые в Москве колокола, украшенные затейливыми орнаментами. Шедевром литейного искусства стала «Царь-пушка», отлитая в 1586 г. мастером Андреем Чоховым.
Продолжает развиваться художественное шитье. Под руководством царицы Анастасии создается в Кремле особая мастерская, где изготавливаются плащаницы и пелены для усыпальниц Архангельского собора.
Аналогичная мастерская была и у Ефросиньи Старицкой, матери Владимира, двоюродного брата царя. Образцы ее творчества хранятся в музее Троице-Сергиева монастыря.
В конце века в декоративно-прикладном искусстве появляется особый Годуновский стиль. Для него было характерно использование во всевозможных изделиях большого количества золота, серебра, драгоценных камней, жемчуга. Образцом его является паникадило над ракой царя Фёдора, изготовленное по указанию царицы Ирины, и оклад на икону «Троица» Андрея Рублева, хранившуюся в Троице-Сергиевом монастыре.
§ 6. Быт
О быте русских людей в XVI в. мы можем судить главным образом по сочинениям иностранцев, которые активно стали посещать Россию. Это были не только дипломаты, но и купцы, и всевозможные специалисты, приглашаемые на службу ко двору.
Главное, что бросилось в глаза многим, – особая роскошь царского дворца. Иностранцы подробно описывали его богатое убранство (вытканные золотом ковры, украшенные драгоценными камнями балдахины, царский трон, золоченые канделябры вычурной формы), изумлялись обилию ценной посуды, полностью заполнявшей особое помещение. Их поражали золотые одеяния царя и придворных, украшенные дорогими мехами, искусной вышивкой, жемчугами и самоцветами. Со всей тщательностью они описывали великолепные кареты и породистых лошадей.
Если раньше дома вельмож отличались от крестьянских только размерами, то теперь они стали строиться на каменном подклете, с красивыми крыльцами, высокими кровлями. Во внутреннем убранстве появились ковры, бархатные подушки, шкафы с красивой посудой.
Если в конце XV в. на московском рынке на льду Москвы-реки иностранцев удивляло только обилие дешевых продуктов, то в середине XVI в. они отмечали, что на огромном торжище в Китай-городе можно было купить любой товар: и верхнюю одежду, и всевозможные ткани, и посуду, и конскую сбрую, и ювелирные украшения. Значит, все это покупалось и использовалось в быту русских людей.
Мало изменений происходило лишь в пище. По мнению иностранцев, она оставалась простой и грубой: хлеб, каши, горох, соленая рыба, капуста, лук, чеснок. Овощей все еще мало, а фруктов почти нет. Только приблизительно в середине века в русских садах появились яблони, до этого были только смородина, крыжовник и вишни.
Но горячительных напитков стало существенно меньше, поскольку правительство вело постоянную борьбу с пьянством. Пить можно было всего несколько раз в году по большим праздникам.
Положение женщин в семье было довольно сложным. На своей половине они были полными хозяйками всего, но без разрешения отца или мужа они не имели права покидать дом, посещать же им разрешалось только церковь.
Глава 21. Кризис русской государственности в Смутное время
Смерть царя Фёдора привела к затяжному династическому кризису, осложненному междоусобными битвами, социальными конфликтами и ино-странной интервенцией. Целых 15 лет русские люди примеряли «шапку Мономаха» тому или иному претенденту, и каждый севший на трон новый монарх казался им недостойным Великого Русского государства.
С 1598 г. поцарствовать, удалось четверым, претендовали и отчаянно боролись за власть еще четверо.
Почему же избрание монарха оказалось таким трагически сложным делом для русских людей тогда, когда в соседней Речи Посполитой оно было достаточно обыденным явлением и не приводило к затяжной междоусобной войне? Дело в том, что за многовековую историю Росси проблема выбора государя никогда не стояла, и самой процедуры избрания не было. Со времени Киевской Руси страной правили представители одного княжеского дома Рюриковичей, и борьба за корону возникала только внутри него. Московским князьям удалось собрать земли и стать государями «всея Руси». К наследуемым владениям, благодаря собственным усилиям, им удалось прибавить огромные по площади земли. В итоге Русское государство образовалось не как добровольный союз народа (так оно должно образовываться, по мнению государственников), а как разросшийся удел московских князей. Великий князь, а потом и царь был как бы стержневым началом всего объединения. С его утратой целое разрушилось и распалось на составные части. Это и произошло в Смуту. Только, когда русские люди осознали себя единым народом и поняли важность согласия и объединения, они смогли вновь восстановить государственное устройство и избрать на престол того, кто устраивал всех.
Таким образом, возрожденное после Смуты государство окончательно избавилось от удельных рудиментов и приобрело свои истинные черты.
§ 1. Первый выборный царь Борис Федорович Годунов
Личность Бориса Фёдоровича Годунова всегда привлекала внимание видных историков, писателей и поэтов. Каждый пытался ответить на два вопроса: каким образом Борис, не принадлежащий к царскому роду, смог нарушить вековую традицию престолонаследия и занять московский трон, и почему его конец был столь бесславным. Некоторые историки (Н.M. Карамзин, В. О. Ключевский, Н. И. Костомаров А. А. Зимин и др.) вслед за публицистами Смутного времени полагали, что первый выборный царь получил престол ценой кровавого преступления – убийства последнего сына Ивана IV царевича Дмитрия. Потом, будучи разоблачен самозванцем Гришкой Отрепьевым, Борис оказался в изоляции, русское общество отвернулось от него. В итоге он потерпел полный крах. Такую же трактовку образа Бориса предложил и А. С. Пушкин в знаменитой трагедии «Борис Годунов».
Но ряд историков, например С. Ф. Платонов и Р. Г. Скрынников, считали, что у Б. Ф. Годунова не было причин убивать царевича Дмитрия, и что престол он получил за личные заслуги. По мнению Платонова, Борис показал себя мудрым правителем при царе Фёдоре. Скрынников писал, что тот выдвинулся во времена опричнины и занял первые роли в правительстве уже в последние годы царствования Ивана Грозного. Эту же точку зрения поддержал А. П. Павлов.
Чтобы более правильно ответить на два спорных вопроса, касающиеся личности Б. Ф. Годунова, следует обратиться к документальным источникам, фиксировавшим факты, а не их вольную интерпретацию публицистами, а потом и историками.
Прежде всего, следует развеять миф о худородности Годуновых. С. Б. Веселовский доказал, что этот род имел глубокие корни и был достаточно знатен. Летописи сохранили сведения о его предках, костромских боярах, с самого начала XIV в. В 30-х годах этого же века они отправились на службу ко двору московского князя и заняли в нем одно из самых высоких мест. Получалось, что по знатности этот род был равен любому старомосковскому боярскому роду, например Кобылиных-Кошкиных – родоначальников Захарьиных-Юрьевых, Шереметевых, Колычовых и др. В самом начале XV в. род бывших костромских бояр разделился на три ветви: Сабуровых, Годуновых и Вельяминовых. Самые высокие должности при дворе заняли представители старшей ветви, т. е. Сабуровы, положение Годуновых оказывалось ниже.
После женитьбы Василия III на Соломонии Сабуровой Годуновы стали видными воеводами и получили значительные земельные пожалования около Новгорода, Твери и Вязьмы. Именно их успешная служба позволила молодому Борису выиграть несколько местнических споров с князьями Сицкими, Телепнёвыми, Елецкими и Овцыными. Официально было записано, что он знатнее их всех.
Отец Б. Ф. Годунова, Фёдор Кривой, видимо, имел дефект зрения и не служил. После ранней смерти Федора его дети Василий, Борис и Ирина оказались на попечении дяди Дмитрия Ивановича. Тот сначала служил при дворе царского брата Юрия, его племянник Григорий Васильевич стал дядькой царевича Фёдора.
После смерти Юрия Дмитрий Иванович оказался при царском дворе и уже в 1567 г. получил должность постельничего и возглавил Постельный приказ. В его обязанность входило устраивать и оберегать государев сон. В это же время началась служба 15-летнего Бориса – он стал стряпчим в приказе дяди. Конечно, для знатного юноши подавать царю Ивану платье было не самым лучшим занятием, но оно позволило ему выделиться и стать любимцем государя. В 1570 г. Борис уже рында царевича Ивана. В следующем году он женится на дочери Малюты Скуратова Марии и входит в родственные отношения с самым знатным князем Д. И. Шуйским и самим царем через князя И. М. Глинским, поскольку оба князя были женаты на сестрах Марии. Настоящий взлет его карьеры начинается с 1577–1578 гг., когда его сестра становится женой царевича Фёдора. Сначала он получает чин кравчего, затем становится боярином. Быстро восходят по лестнице чинов и его родственники: дядя Дмитрий Иванович – боярин, двоюродные братья Степан Васильевич и Иван Васильевич – окольничие.
После воцарения Фёдора в 1584 г. родовая корпорация Годуновых становится главной опорой его трона. Но Борис далеко не сразу выдвинулся на первые роли среди своих родственников. В Боярской думе он всегда был ниже дяди, в военных походах – ниже двоюродных братьев. Для царя Фёдора всегда самым близким человеком оставался бывший дядька Григорий Васильевич, получивший должность дворецкого.
Определенную известность Б. Годунову принесло покровительство иностранным купцам и пленным. Богато одаренные, они сообщали в своих странах о государевом шурине как о весьма влиятельном человеке. В итоге лично к нему стали присылать письма некоторые европейские монархи. Английская королева Елизавета просила оказать помощь ее купцам, которых царь Фёдор не жаловал, австрийский император Рудольф через Бориса пытался склонить царя к анти турецкой деятельности.
Только после успешной обороны Москвы от Казы-Гирея в 1591 г. Б. Годунов получил самый высокий при дворе чин слуги и стал постоянным членом Ближней думы. Но в войске он был по-прежнему ниже князя Ф. И. Мстиславского, в Боярской думе – ниже Мстиславского, Трубецких и дяди.
В некоторых иностранных источниках Борис назван правителем земли. Но это означало лишь то, что он был главой Земского приказа, ведавшего городами: их охраной, благоустройством, сбором налогов (тягла).
Некоторые исследователи полагали, что с самого начала правления Фёдора Ивановича Борис рассматривался как его возможный наследник. Но вряд ли это могло быть, поскольку он был старше царя на пять лет и долго не имел наследника. Только в 1589 г. у него родился сын Фёдор. Поэтому убивать в 1591 г. царевича Дмитрия для Б. Годунова не имело смысла, никаких перспектив на трон в это время у него не было.
Возможно, что после смерти царевны Феодосии в некоторых кругах Борис стал рассматриваться как возможный наследник царя. Это выразилось в том, что иностранные послы стали привозить подарки лично ему и даже его сыну.
Но умирающий царь Фёдор не решился объявить шурина своим преемником. Трон он передал жене Ирине, полагая, что та распорядится им по своему усмотрению. Можно предположить, что царица пыталась какое-то время править самостоятельно, но после того, как воеводы таких важных городов, как Новгород, Смоленск и Псков, отказались подчиниться ее указам и затеяли местничество, она приняла твердое решение уйти в монастырь.
Вместе с ней в Новодевичий монастырь отправился и Борис Годунов. Он ничем не рисковал, поскольку в Москве ситуацию контролировали многочисленные родственники и патриарх Иов, верный их семье.
Формально правящая царица сама имела право передать власть брату (практика передачи власти по духовной грамоте была распространена среди московских князей), но оба понимали, что этот способ крайне ненадежный. Необходимо было убедиться в желании и готовности подданных служить новому государю. Сделать это было можно только на достаточно представительном Земском соборе, сходном по своим функциям с Польским сеймом, избиравшим польских королей.
Поэтому сразу же после пострижения Ирины было объявлено о созыве избирательного Земского собора, на который должны были приехать представители всех крупных городов. По мнению исследователей, 17 февраля 1598 г. в Успенском соборе собралось более 500 человек.
После смерти царя Фёдора русское общество пребывало в шоковом состоянии, поэтому, кроме Бориса, на соборе никаких кандидатур предложено не было. За царского шурина высказался патриарх Иов и рассказал собравшимся о том, что именно он был соправителем умершего царя и на этом поприще показал себя мудрым политиком и рачительным хозяином. Только брат царицы, по утверждению Иова, мог стать продолжателем славных дел Фёдора Ивановича. Поскольку перемен никто не хотел, все дружно высказали свое согласие избрать новым царем Бориса Фёдоровича.
Но даже после своего единодушного избрания Борис не решился сразу поехать во дворец. Он хотел наглядно убедиться в желании подданных служить ему и показать всем, что к власти не стремится. Поэтому представителям Земского собора заявил, что хочет остаться в монастыре и служить сестре.
Тогда по указанию патриарха толпы народа отправились к Новодевичьему монастырю и, стоя на коленях, начали умолять Бориса принять царский венец. Но тот был непреклонен и отвечал отказом. Наконец, 21 февраля (этот день Иов объявил праздником в честь Богоматери Одигитрии) все высшее духовенство во главе с патриархом, знать и великое множество народа с крестами и иконами направились в Новодевичий монастырь. Там Борису поднесли икону Владимирской Богоматери и заявили, что само Божество пришло умолять его принять царский венец. Противиться Божьей воле не смогли ни царица-инокиня, ни ее брат. Ирина-Александра благословила Бориса на царство. Тут же в местном соборе он получил благословение и от патриарха.
Но даже после этого нареченный царь не поехал в Кремль, возможно, он все еще страшился власти. Его переезд состоялся только 1 апреля, да и то потому, что с южных границ приходили тревожные вести о готовящемся походе на Москву крымского хана. Вероятно, крымцы полагали, что в Русском государстве наступило безвластие, и защищать границы будет некому. Но их расчет не оправдался.
Борис очень быстро взял бразды правления в свои руки. Уже 7 мая во главе огромного войска он выступил к Серпухову. Мобилизованы были и городовые дружины в приграничных крепостях. Все это, очевидно, стало известно хану, и он не решился напасть. Вместо войска в царский стан на берегу Оки прибыли ханские послы. Они смогли наглядно убедиться в том, что Борис способен защитить свое государство от недругов.
Вернувшись с триумфом в Москву, нареченный царь стал готовиться к своему торжественному венчанию. Оно состоялось 1 сентября 1598 г., в первый день нового года (в некоторых источниках венчание датировано 3 сентября).
Чтобы подданные навсегда запомнили это знаменательное событие, празднества продолжались до 10 сентября. Для народа на площадь выкатывались бочки с медом и пивом, жарились бараньи и свиные туши, раздавались караваи хлеба. Все придворные чины получили тройное годовое жалованье, население на год было освобождено от налогов, пять лет царь обещал никого не казнить и выпустил на волю всех заключенных. С этого времени 21 февраля стало новым церковным праздником, который отмечался крестным ходом в Новодевичий монастырь.
Новый царь начал щедро раздавать чины. Боярство получил князь М. П. Катырев-Ростовский, А. Н. Романов, князья А. Б. Трубецкой, В. К. Черкасский и Ф. А. Ноготков. Своим многочисленным родственникам он дал только окольничество, как бы показывая всем, что чтит людей не по родству, а за заслуги.
В первые два года правления Борис старался быть рачительным хозяином, милостивым и щедрым господином, справедливым судьей. Он разобрал все местнические споры, назначил в некоторые города новых воевод, облегчил налоговое бремя (строительство стало ввестись за счет казны), поощрял торговлю и ремесло, издал ряд указов, касающихся освоения Сибири, чтобы ее богатства не расхищались, точно определил размер повинностей зависимых крестьян.
В Сибири продолжилось строительство новых городов (Мангазея, Верхотурье, Томск и др.). Хан Кучум был окончательно разбит, его семья перевезена в Москву. Для освоения новых земель на восток стали направляться не только казаки и стрельцы, но и молодые девушки им в жены и крестьянские семьи. Для организации хозяйственной деятельности переселенцам оказывалась материальная помощь из казны.
Отличительной чертой Бориса была любовь к иностранцам и всему зарубежному. Он сразу же пригласил к себе на службу ливонцев, покинувших родину из-за шведско-польской войны, и дал им хорошие оклады и земельные владения, которые были больше, чем у местных дворян. По его просьбе из-за границы постоянно выписывались различные специалисты: врачи, рудознатцы, часовщики, ювелиры. Его личная охрана состояла только из иностранных наемников, что не могло не вызвать возмущения у русских придворных. Духовенству не понравилось, что иностранцам разрешили построить кирху на окраине Москвы. Осудило оно и план царя пригласить из Европы ученых мужей и открыть высшее учебное заведение для знатных юношей. Поскольку страна нуждалась в хороших специалистах, по инициативе царя 20 молодых людей были отправлены для обучения в разные европейские страны. После Смуты из них в Россию вернулся только один человек.
