скачать книгу бесплатно
Судить о способностях царя Федора Ивановича и его правлении следует по его делам и достижениям, которые наглядно отражают русские документальные источники.
§ 2. Первые мероприятия нового правительства
Иван Грозный оставил сыну тяжелое наследие: разоренную страну, разобщенное общество, нерешенные международные проблемы. Следовало предпринимать срочные меры к восстановлению прежнего величия и про-цветания Российского государства.
Первым актом нового царя стало создание нового правительства. Еще при Иване Грозном, сразу после женитьбы Фёдора на Ирине Годуновой около него сформировался свой двор, состоявший преимущественно из родственников жены. Они и должны были стать его новым окружением, взамен отцовского. Несомненно, это вызвало ожесточенную борьбу у трона. Проявлением этой борьбы стал мятеж Б. Бельского, фаворита Ивана Грозного. Часть бояр приняла его сторону, но потерпела поражение. Первым в ссылку отправился сам Б. Бельский, затем был смещен казначей П. Головин, через некоторое время постригся в монастырь и видный боярин князь И. Ф. Мстиславский. В Углич на удел был выслан последний сын царя Ивана Дмитрий вместе с матерью – царицей Марией и многочисленными родственниками Нагими.
Можно предположить, что основным спорным вопросом при дворе нового царя в первые дни его правления был вопрос о статусе последнего сына Ивана Грозного – Дмитрия. Вероятно, часть бояр хотела, чтобы именно он был назван официальным наследником Федора Ивановича, поскольку у того не было детей. Но сам царь и его окружение были категорически против этого. Ведь Дмитрий родился в шестом браке Ивана Грозного, который по церковным канонам уже не считался законным. Поэтому Федор даже отказался считать его братом и запретил упоминать его имя в числе своих родственников. Его трон плотным кольцом окружили родственники его жены Годуновы.
Новым царским дворецким стал боярин Г. В. Годунов, который с юных лет опекал Фёдора, считаясь его дядькой. Конюшим боярином был назначен Б. Ф. Годунов, брат царицы Ирины. Главой Стрелецкого приказа стал боярин И. В. Годунов, известный своими воеводскими подвигами еще при Иване IV. Дипломатическое ведомство, т. е. Посольский приказ, начал курировать боярин С. В. Годунов, до этого служивший окольничим. После того как Б. Ф. Годунову отдали в подчинение еще и Земский приказ, а в Думе видное место занял боярин Д. И. Годунов, в руках Годуновых оказались важнейшие рычаги по управлению страной. Царь Фёдор в лице родственников жены получил верных и надежных помощников во всех делах, каких не было у его отца. Это существенно укрепило его трон и стало залогом будущих успехов.
Новое правительство начало свою работу с ревизии всех дел в ведомствах и казны. Годуновы потребовали отовсюду описи царского имущества (оно хранилось в нескольких территориальных дворцах), золота, серебра, драгоценностей, произвели осмотр всех приказов, книг годового дохода, финансов. Во всех судах были сменены казначеи, судьи, дьяки. В особо значимых городах, крепостях и поселках были назначены новые воеводы, верные царской семье. Заметные изменения произошли и в составе дворов царя и царицы.
В апреле был собран Земский собор, на котором Фёдор, видимо, объявил общественности о своих решениях и поставил на обсуждение вопрос о венчании на царство. Дело в том, что этот обряд еще не имел устоявшейся практики. Первым был венчан Дмитрий-внук еще при жизни деда, но престол не получил. Вторым венчался Иван IV, но не когда вступил на престол, а когда стал совершеннолетним и решил закрепить за собой царский титул. Фёдор получал по завещанию отца и трон, и титул, поэтому формально надобности в венчании не было. Однако 31 мая, в день рождения царя, венчание состоялось. Значит, оно была признана официальной церемонией, которую следовало осуществлять при вступлении царя на престол.
В Чине венчания Федора Ивановича подробно описывалось, как осуществлялась эта церемония. Главные роли в ней играли Годуновы, которые несли царские регалии в Успенский собор и окружали царя во время священнодействий. Этим они публично зафиксировали свое высокое положение у трона.
Первый указ царя Фёдора касался амнистии всех лиц, осужденных отцом. Он сразу же подняла его авторитет в глазах подданных. На жителей соседних государств благоприятное впечатление произвело освобождение без всякого выкупа пленных литовцев, поляков и ливонцев, захваченных в ходе многолетней Ливонской войны. У бедняков стала популярной ежегодная раздача «поминков» (милостыни) по умершим родителям царя, по брату и деду. Кроме того, на погребение нищих из казны выделялись особые деньги.
Для улучшения экономического положения горожан и мелкопоместного дворянства были отменены податные привилегии монастырей и ограничен рост их земельных владений. Чтобы дворяне окончательно не разорялись из-за ухода крестьян-кормильцев, в некоторые годы отменялся «Юрьев день» и вводились урочные лета (5 лет), во время которых можно было разыскивать беглецов, не заплативших «пожилое». Но эти меры носили временный характер, поэтому делать вывод о том, что в конце XVI в. крестьяне были окончательно закрепощены, нельзя.
Есть сведения о том, что Фёдор лично интересовался вопросами землевладения и землепользования. После составления в 1586 г. описей дворцовых владений, он ознакомился с ними и внес коррективы относительно уплаты налогов. Во время посещения Новгорода в 1590 г. он лично принял все челобитные местных помещиков и распорядился не взимать налоги с помещичьей запашки, которую обрабатывали бобыли. К середине 80-х г. составление писцовых книг было закончено. В них вошло описание южных земель и сибирских приобретений, сделанных Ермаком. Правительством принимались меры по упорядочению служилых кабал. Все они регистрировались в Холопьем приказе, добровольные ограничивались 6 месяцами.
Уже в первый год правления Фёдора началось возведение Белого города («Царь-города») вокруг разросшихся посадов. Строительство было поручено приказу Каменных дел. Руководителем проекта был назначен Фёдор Конь. Протяженность стен (по современному бульварному кольцу) была 9 км с 27 крепостными башнями. В Кремле воздвигли новый храм Вознесения в одноименном монастыре, каменные здания для приказов, в Китай-городе – каменные лавки для торговли.
Новые города-крепости стали возводится по всей стране. В 1584–1585 гг. было завершено строительство Архангельска, ставшего центром европейской торговли. На Дону возник Воронеж, рядом – Ливны, Курск, восточнее – Кокшайск, Санчурск. За счет казны стали строить крепостные стены в Смоленске, Казани, Астрахани. Со временем был приведен в порядок и царский дворец, имевший жалкий вид при Иване Грозном, предпочитавшем жить в Александровой слободе. Посещавшие в конце XVI в. Кремль иностранцы, отмечали великолепие дворца, украшенного замысловатыми канделябрами, часами, коврами и шкафами с дорогой посудой. Для царицы Ирины была отстроена своя приемная палата, получившая название Малой Золотой. В ней она встречала иностранных послов, привозивших подарки лично ей, паломников, знатных женщин и устраивала семейные празднества. Все это свидетельствовало об ее особо почетном положении и самостоятельной роли в дворцовой жизни, которых не было у жен Ивана IV.
Современники отмечали, что в первые годы своего правления царь Фёдор принял много мер для вывода страны из кризисного положения: уменьшил или совсем отменил наиболее тяжелые пошлины и налоги, продажных чиновников замененил честными и добросовестными людьми. Чтобы судьи не вымогали взятки, им увеличили жалованье и земельные наделы. Большие перемены чувствовались повсюду. В результате государство и управление обновились настолько, будто это была совсем другая страна. Новое лицо было противоположно старому. Каждый человек жил мирно, уверенный в своем месте, в том, что ему принадлежит. Везде восторжествовала справедливость.
Положительно оценили деятельность Фёдора даже жители соседних стран. Они говорили, что укрощение внутренних раздоров было много важнее удачных военных походов, поскольку «внутреннюю рану труднее вылечить, чем наружную».
Новому царю пришлось заниматься не только внутренними проблемами, но и внешними. Воспользовавшись смертью царя Ивана, взбунтовались поволжские народы, крымские татары весной 1584 г. опустошили южные города. Поэтому пришлось срочно собирать войска и отправлять их сразу в двух направлениях: на восток и юг. Принятые меры дали положительные результаты. Поволжские народы вновь согласились «быть под рукой у русского царя», крымцы же были отогнаны и разбиты. Взятые в плен русские люди возвратились домой. Для предотвращения новых набегов ко двору турецкого султана, сюзерена крымского хана, по приказу царя было направлено посольство с предложением дружбы и расширения взаимовыгодных торговых контактов.
Наиболее сложными и запутанными были отношения с Речью Посполитой и Швецией, лишивших царя Ивана всех его приобретений в Ливонии. С обоими государствами Россия была в состоянии войны. Однако уже в 1586 г. воинственный С. Баторий умер, и именно Фёдора православная часть Литвы стала прочить в новые короли. Но поляки-католики заявили, что проголосуют за него только при условии, что он примет католичество, будет коронован в Кракове и переберется туда на местожительство, в титуле Федор должен писаться сначала польским королем и великим князем литовским и лишь потом русским царем. Все это было неприемлемо для православного государя. Поэтому новым польским королем был избран шведский королевич Сигизмунд.
Вскоре выяснилось, что и внутри Русского государства не все благополучно. «Старая гвардия» царя Ивана Грозного не желала без боя сдавать свои позиции и только выискивала удобный повод, чтобы скинуть ненавистных Годуновых. Особенно возмущались их засильем знатные князья Шуйские, рассчитывавшие на первые роли в Боярской думе и правительстве. Осенью 1586 г. герой Псковской обороны И. П. Шуйский с племянником Андреем Ивановичем подговорили митрополита Дионисия, крутицкого архиепископа Варлаама Пушкина и московских купцов выступить против «неплодной» царицы Ирины Годуновой и заставить царя Фёдора развестись с ней. Однако Фёдор расценил их действие как оскорбление всего царского рода. Всегда мягкий и милостивый, на этот раз он был тверд и даже жесток. Князья Шуйские были пострижены в отдаленные монастыри и там вскоре умерли. Дионисий и Варлаам лишились своих кафедр и также были сосланы, купцов же и представителей посада казнили.
С этого момента авторитет Ирины и ее родственников стал незыблемым. Наиболее видное место в думе занял ее дядя Дмитрий Иванович, умный и хитрый политик, выдвинувшийся из постельничих еще при Иване Грозном. Вслед за ним шли его племянники: Борис Фёдорович, Степан Васильевич, Григорий Васильевич, Иван Васильевич. Постепенно выдвигались и более дальние родственники: Никита Васильевич и Семен Никитич Годуновы, многочисленные Сабуровы и Вельяминовы, входившие с ними в один род Зерновых.
§ 3. Учреждение патриаршества
Вопрос об автокефалии русской церкви стоял давно, поскольку с 1453 г. патриарх Константинопольский, которому подчинялся митрополит Московский, находился под властью турецкого султана и влачил довольно жалкое существование. Очень часто его посланцы приезжали в Москву просить материальной помощи у русских государей. Но только царь Фёдор смог сделать русскую церковь окончательно самостоятеьной.
С самого начала своего правления Фёдор Иванович уделял большое внимание церковным делам. Когда его казна вновь наполнилась (благодаря рачительности Г. В. Годунова и скромности быта царской четы, годовые доходы достигли почти 1,5 млн. руб.), он стал делать щедрые вклады в монастыри, выделять деньги на церковное строительство и одаривать иерархов. Но с митрополитом Дионисием у Федора Ивановича доверительные отношения не складывались. Окончательный разрыв произошел после его выступления против царицы Ирины. Новым митрополитом стал архиепископ Ростовский Иов, бывший до этого Ново-Спасским архимандритом и хорошо знакомый царской семье, поскольку в его ведении находилась родовая усыпальница Захарьиных-Юрьевых, родственников матери Фёдора. Иов сразу же стал верным помощником и советчиком царя.
Тесные взаимоотношения с новым патриархом побудили Фёдора стать инициатором учреждения патриаршества. С этим предложением он и выступил на заседании Боярской думы. Но опытные бояре решили, что самовольно устраивать подобную акцию не следует. Проще одарить восточных патриархов и получить их согласие на отделение русской церкви от константинопольской патриархии.
Летом 1586 г. в Москву прибыл за милостыней патриарх антиохийский Иоаким. Его щедро одарили и сообщили о царском желании учредить в Москве патриархию. В Константинополе ему следовало известить об этом самого главного патриарха и узнать его мнение. Летом 1587 г. в Москву прибыл грек Николай и сообщил, что Иоаким имел беседу по интересующему Фёдора вопросу с патриархом Константинопольским. Оставалось получить согласие иерусалимского и александрийского патриархов. Через год в Москву пришла весть, что в Смоленске «безвестно», без официального извещения, появился патриарх Константинопольский Иеремия. Его тут же пригласили в столицу.
Переговоры об учреждении патриаршества были поручены царскому шурину Б. Ф. Годунову и главе Посольского приказа А. Я. Щелкалову. Они встретились с Иаремией и с сочувствием выслушали его рассказ о притеснениях со стороны султана, о бедственном положении православной церкви под гнетом турок. Его речи они передали царю Федору, и тот предложил Иеремии остаться в России, но поселиться не в Москве, а во Владимире, поскольку в столице уже есть пастырь Иов. К тому же общаться с греком, не знающим русского языка, будет сложно и царю, и духовенству.
Иеремия не захотел жить вдали от царского двора, но согласился, что в Русском государстве, где православная церковь находится в столь цветущем состоянии, следует быть патриарху. Богато одаренный, он даже без согласия остальных патриархов решил поставить во главе Московской патриархии того, кто будет угоден царю Фёдору.
Формально были устроены выборы из трех кандидатов. Но, естественно, что выбор пал на царского любимца Иова. В торжественной обстановке в январе 1589 г. он первым был рукоположен в патриархи Московские и всея Руси. Новые духовные саны получили и другие русские иерархи; новгородский, ростовский, казанский и крутицкий архиепископы стали митрополитами, шесть епископов стали архиепископами.
В грамоте об учреждении патриаршества писалось, что ветхий Рим пал от Аполлинариевой ереси, второй Рим, т. е. Константинополь, захвачен безбожными турками, третьим Римом стало Российское царство, превзошедшее всех благочестием, а царь Фёдор – единственным христианским царем во всей Вселенной. Действительно, в глазах международной общественности и всего православного мира именно Москва становилась одной из главных религиозных столиц мира.
Патриарх Иеремия получил не только щедрые дары, но и письмо Фёдора к турецкому султану, в котором тот просил его, как своего брата, беречь патриарха и давать ему достойное содержание.
В 1591 г. в Москву прибыл тырновский митрополит, который привёз грамоту от четырех восточных патриархов с их согласием на учреждение Московской патриархии. В ней они писали, что, кроме Бога и святого царя Фёдора и его царицы, надежды и помощи ни от кого не имеют. Святым стали называть Фёдора Ивановича и некоторые русские авторы, писавшие о нем уже после его смерти. Можно даже предположить, что в начале XVII в. существовал проект канонизации царя Федора, поэтому сохранились его изображения с нимбом. В некоторых городах к местным соборам пристраивались приделы в честь святых Фёдора и Ирины для увековечивания памяти царя и царицы.
В воспоминаниях современников правление Федора Ивановича осталось как тихое и не мятежное, а государство – процветающее. Это было вызвано не только взвешенной и разумной внешней и внутренней политикой, но и личными качествами царя, его высоким моральным обликом, резко контрастировавшим с яростным и необузданным отцом.
§ 4. Нарвский поход 1590 г.
Одним из наиболее тяжелых последствий Ливонской войны для России стала потеря Балтийского побережья и городов-крепостей в Карелии, которые были захвачены шведским королем. Уже в первые годы правления Фёдор поставил цель вернуть их. В октябре на границу со Швецией были отправлены послы для переговоров о возврате утраченных территорий за денежный выкуп в 15 тыс. руб. Но шведов это не устроило.
Новая попытка разрешить конфликт мирным путем была предпринята в 1589 г., но в ответ царь Фёдор получил лишь бранное письмо от короля Юхава III, в котором тот заявлял, что не будет ждать окончания перемирия и первым нападет на русские земли. Пришлось царю отвечать, что и его рати к войне готовы. Правда русские новые послы пытались сторговаться уже за 20 тыс. руб., но король заявил, что только в бою отдаст завоеванное.
В январе 1590 г. по зимнему пути русское войско во главе с самим царем выступило к Новгороду. Федор Иванович хорошо помнил, как дважды сопровождал в таком же походе отца и брата, и поэтому чувствовал себя уверенно. Большим полком командовал самый знатный князь Ф. И. Мстиславский, Передовым – наиболее удачливый полководец Д. И. Хворостинин, Дворовым – царские родственники Б. Ф. Годунов и Ф. Н. Романов (двоюродный брат царя по линии матери).
Первой удачей стало взятие Передовым полком Яма. Затем основное войско осадило Иван-город и Нарву (они находились на противоположных берегах реки Нарвы). Лобовые атаки удачи не принесли, поэтому царь Фёдор повелел обстреливать крепостные стены из дальнобойных орудий. Уже 25 февраля шведы согласились начать мирные переговоры, закончившиеся подписанием перемирия на один год. По его условиям России возвращались Ям, Иван-город и Копорье. Победителем возвращался Фёдор Иванович сначала в Новгород, где его ждала жена, потом в Москву.
На этом прибалтийские дела не закончились. Через год вновь русские дипломаты вступили в переговоры со шведами. Для подкрепления их слов в районе Новгорода расположилось царское войско. В 1592–1594 гг. военные действия были вновь возобновлены. Под началом видных воевод был совершен рейд вглубь шведской территории до самого Выборга. Это заставило шведских дипломатов быть сговорчивее. В мае 1595 г. в небольшом поселении Тявзино был подписан «вечный мир». К Русскому государству без всякого выкупа вновь отходило Прибалтийское побережье в районе Иван-города и Орешка и города Ям, Копорье, Корела. Нарву, правда, шведы так и не отдали, не желая терять контроль над русской торговлей через Балтийское море.
Внешнеполитические успехи Фёдора существенно подняли его авторитет в европейских странах. В Речи Посполитой стали поговаривать, что «Москва теперь не старая и не боится поднять оружие против победителей Грозного. Надобно от Москвы беречься уже не Полоцку, не Ливонской земле, а надобно беречься от нее Вильне», т. е. столице Литвы.
В правление Федора Ивановича существенно расширяются международные контакты России. Москву неоднократно посещают послы римского императора, склонявшие Фёдора к анти турецкому союзу. Но царь ограничился лишь материальной помощью Рудольфу в виде большого количества драгоценных мехов.
Укрепление русских позиций на Кавказе привело к тому, что в 1586 г. в Москву прибыл посол от кахетинского государя Александра с просьбой принять его в благосклонное подданство. Фёдор отнесся к этому желанию грузинского правителя положитеьно и отправил в помощь ему войско во главе с Д. И. Хворостининым. К своему пышному титулу он добавил: «Государь земли Иверской, грузинских царей и Кабардинской земли».
Царь Фёдор стремился укрепить свои позиции не только на западе, юге, но и на востоке. Именно при нем началось интенсивное освоение сибирских просторов. В 1584 г. пришла весть, что экспедиция Ермака провалилась, и сам атаман убит. В ответ по царскому указу в Сибирь стали посылаться все новые и новые отряды. Осенью воевода И. Мансуров основал в устье Иртыша городок и обязал живших там остяков платить ясак. Воеводы В. Сукин и И. Мясной основали на берегу реки Туры крепость Тюмень. Д. Чулков в 1587 г. заложил Тобольск, ставший вскоре главным сибирским городом. Затем появились и другие города-крепости: Пелым, Берёзов, Сургут, Тара, Нарым, Кетский острог, ставшие опорными пунктами для продвижения русских землепроходцев дальше на Восток.
Воеводе В. Кольцову-Мосальскому удалось выследить хана Кучюма и разбить его войско. Вся его многочисленная знать была взята в плен и отправлена в Москву. Самому хану от имени Фёдора было предложено принять русское подданство и поступить на царскую службу. Но тот гордо отказался и позднее был убит своими бывшими союзниками.
После присоединения Сибири при царском дворе оказалось много местных князьков и ханских родственников. Многие из них стали военачальниками и получили земельные пожалования.
§ 5. Последнее нападение крымского хана на Москву
В царствование Фёдора произошло еще одно знаменательное событие – последний раз крымский хан осмелился подойти к стенам русской столицы. Произошло это летом 1591 г.
Причиной набега стало пренебрежительное отношение царской администрации к крымским послам и отказ присылать хану дорогие «поминки», т. е. подарки. Царь считал хана вассалом турецкого султана и предпочитал иметь дело с сюзереном, тот же все еще видел Москву своей данницей.
Летом 1591 г., узнав, что основное царское войско стоит под Новгородом для борьбы со шведами, Казы-Гирей решил внезапно напасть сразу на Москву, как бы повторяя «подвиг» Девлет-Гирея в 1571 г.
Русскому послу в Крыму, предварительно ограбленному, было заявлено, что войско собирается для похода на Литву.
Дезинформация и стремительность нападения привели к тому, что собрать дополнительное войско для защиты столицы уже было невозможно. Поэтому царь Фёдор приказал полкам береговой линии обороны в спешном порядке отойти к Москве. На берегу Оки оставили лишь небольшой отряд для разведки.
Первоначально планировалось вступить в бой с крымцами у Коломенского. Но разведчики донесли, что у хана не менее 100 тыс. конников, и те просто сомнут малочисленные русские полки. Тогда было решено недалеко от Данилова монастыря поставить «гуляй-город» – заграждение из телег с пушками. Именно такой «гуляй-город» помог М. И. Воротынскому разбить крымцев в битве при Молодях.
Ранним утром 2 июля все немногочисленные защитники города (представители двора во главе с Б. Ф. Годуновым и береговые полки во главе с Ф. И. Мстиславским) укрылись за оборонительным сооружением и приготовились к вражеской атаке.
Видя всю тяжесть положения, царь Фёдор решил сам возглавить оборону. Он хорошо помнил, как бегство отца в 1571 г. деморализовало защитников, и Москва была сожжена. Поэтому он не только ознакомился в планом обороны, но и лично отправился в полки. Там, ободряя воинов, он спрашивал их о здоровье и всячески укреплял их боевой дух. По царскому указу в «гуляй-городе» была установлена походная церковь в честь Сергия Радонежского, потом патриарх Иов с духовенством окропил всех святой водой и обнесли укрепление чудотворной иконой Донской Богоматери.
Утром 4 июля войско хана подошло к окраинам Москвы и расположилось в оврагах у реки Котёл. Для затравки были отправлены отряды ханских сыновей, но они были быстро рассеяны конницей иностранных наемников. Затем по царскому указу начался массированный обстрел расположения крымцев из дальнобойных орудий. Одновременно ударили пушки на всех крепостных стенах и башнях столицы. Стало казаться, что город объят дымом и огнем. Ужас охватил не только рядовых степняков, но и самого хана. В довершение всего в его стане «случайно» оказался царский гонец, который сказал, что на подмогу Москве идет новгородская рать, которая должна с тыла нанести удар врагам.
Ханское войско охватила паника, и ранним утром следующего дня оно бросилось бежать, бросая немногочисленные пожитки. Даже расписной ханский возок был обнаружен у переправы через Оку. Посланные за беглецами царские войска никого не догнали, поскольку те направились прямо в Крым и даже отказались от традиционных грабежей по пути. Так бесславно закончилось последнее нападение на Москву крымского хана.
Царь Фёдор щедро наградил всех защитников столицы и устроил мно-годневные пиры. В память о славной обороне на месте обоза был основан Донской монастырь. Его главной святыней стала икона Донской Богоматери, которую установили в новом храме.
Позорное бегство крымского хана показало, что он окончательно утратил свое могущество и перестал представлять серьезную угрозу для Русского государства. Но для того, чтобы обезопасить южные границы, по приказу царя стали возводиться новые города-крепости: Кромы, Белгород, Оскол, Саратов, Царицын, Уржум и др.
§ 6. Проблема престолонаследия
Самым сложным во время всего царствования Фёдора оставался вопрос о престолонаследии. Хотя царь уже достаточно давно был женат, наследника у все не было. Ирина была многократно беременна, но дети во время родов погибали. Современные антропологи обнаружили, что у царицы был слишком узкий таз. Проблему могло решить кесарево сечение, но о нем в то время еще не знали.
В Угличе проживал последний сын Ивана Грозного царевич Дмитрий, но он был рожден от шестой жены, которая по церковным законам считалась незаконной. Кроме того, он страдал эпилепсией и был слаб здоровьем. Официально, как уже отмечалось, Фёдор отказывался считать его наследником и запрещал упоминать его имя в числе своих родственников.
Окружавшие царевича Нагие во главе с царицей Марией, несомненно, вынашивали честолюбивые планы по захвату престола в случае внезапной кончины царя Федора. В первую очередь они собирались расправиться с ненавистными Годуновыми. В этой атмосфере злобы по отношению ко всем приближенным Фёдора Ивановича, воспитывался царевич Дмитрий.
Несомненно, что настроения в Угличском уделе были известны в столице, поэтому для надзора туда был отправлен государев дьяк М. Битяговский с родственниками. С его приездом Нагие лишались права бесконтрольно распоряжаться доходами удела и самоуправствовать в нем. Это не могло не вызвать у них недовольство, и, в итоге, создало конфликтную ситуацию.
15 мая 1591 г. случилось несчастье – царевич Дмитрий погиб. По свидетельству очевидцев, мамки, кормилицы и мальчиков-жильцов, царевич сам покололся ножом, который оказался в его руке во время приступа эпилепсии. Но такая версия не устроила его мать, прибежавшую на шум. Она решила обвинить в убийстве дьяка Битяговского, его сына и племянника и натравила на них угличан. Ни в чем не повинные люди были схвачены горожанами и убиты.
Для разбирательства происшествия в Углич была отправлена прави-тельственная комиссия во главе с князем В. И. Шуйским. Она допросила более 100 человек и пришла к выводу, что царевич погиб по недосмотру его родственников, которые были виноваты не только в этом, но и в том, что оболгали государевых чиновников, натравили на них горожан и спровоцировали их убийство.
В итоге по решению Боярской думы Мария Нагая была пострижена в монахини и сослана на Север, ее родственники отправлены в тюрьмы и на дальнее воеводство, часть угличан казнили, часть отправили в Пелым. Угличский удел перестал существовать.
Нежданной радостью для Фёдора и Ирины стало рождение в мае 1592 г. дочери, царевны Феодосии. По этому случаю были выпущены из тюрем все опальные, по монастырям по монастырям были разосланы богатые дары. Царский шурин Б. Ф. Годунов даже стал строить брачные планы по поиску возможного жениха для малютки, чтобы закрепить за ней трон. В доверительной беседе с имперским послом Н. Варкочем Борис заявил, что царская чета хочет пригласить ко двору юного австрийского принца с тем, чтобы в будущем он мог стать мужем царевны и вместе с ней править. Для этого ему заранее следовало обучиться русскому языку, принять православие и узнать местные обычаи. Однако ранняя смерть Феодосии (25 января 1595 г.) разрушила все эти планы. Данное событие стала страшным ударом для Фёдора и Ирины, поскольку перспектива иметь наследников стала еще более призрачной для них.
Несомненно, царь очень любил жену, поэтому не пошел на крайнюю меру и не развелся с ней, как это сделал его дед Василий III. Вероятно, он считал «бесчадие» Божьим наказанием за грехи предков, и в первую очередь, отца. Мысль о том, что на нем заканчивается династия московских князей, создавшая Российское царство и несколько веков правящая в нем с ощутимыми успехами и достижениями, несомненно, терзала Фёдора. От некогда многочисленного племени Калиты оставалась только дочь Владимира Старицкого, уже вдовствующая и принявшая постриг под именем Марфа. Было понятно, что для мирской жизни она уже была мертва. Какие-то виды на престол мог иметь племянник царицы Марии Темрюковны Симеон Бекбулатович, правивший один год по прихоти Ивана Грозного. Но он уже давно был сослан в село Клушалино и там через некоторое время ослеп.
Единственным реальными претендентами становились родственники царя Фёдора по линии матери братья Романовы: Фёдор, Александр, Василий, Михаил и Иван, и родственники царицы Ирины, в первую очередь ее родной брат Борис. Но их права на престол уже были спорны и требовали дополнительного подкрепления со стороны Боярской думы и Земского собора.
В самом конце 1597 г. тяжелая болезнь приковала царя Фёдора к постели. Все усилия врачей не дали результата. В ночь с 6 на 7 января 1598 г. он скончался. Наследницей была объявлена царица Ирина. Население страны стало приносить ей присягу. Никто не хотел перемен, и все были готовы служить продолжательнице дел умершего царя. Однако безутешная вдова править не стала и вскоре постриглась в Новодевичий монастырь под именем Александра. Это повергло русское общество в шоковое состояние, и оно было готово согласиться с любой кандидатурой, которую назовут власти. Роль вершителя судеб взял на себя патриарх Иов. Он назвал имя самого подходящего кандидата, по его мнению, – Бориса Фёдоровича Годунова. Иов публично заявил на Земском соборе, что именно Борис был соправителем умершего царя Федора Ивановича, главным участником всех его славных дел.
Таким образом, успешное правление Фёдора Ивановича создало благоприятные условия для перехода власти к брату его жены – Б. Ф. Годунову. Простым людям внушалось, что Борис Годунов усмирил поволжские народы, принимал активное участие в учреждении патриаршества, водил полки под Нарву, отогнал крымского хана от столицы, вел большую строительную деятельность по всей стране, получал от зарубежных монархов подарки, равные царским, и т. д. Поэтому, как наиболее достойнейший из всех возможных претендентов, он должен стать новым царем.
В итоге вышло так, что Б. Ф. Годунов получил престол не за свои личные заслуги, которых было совсем немного, а за достижения царя Фёдора, умело интерпретированные патриархом Иовом. Первый выборный царь это не понял и в своем правлении стал подражать не Федору Ивановичу, а его отцу Ивану Грозному, тем самым предрекая свой скорый и бесславный конец.
Настоящим продолжателем дел Фёдора уже после Смуты, во многом вызванной неудачным правлением царя Бориса, стал его двоюродный племянник Михаил, первый царь из династии Романовых. Он искренне стремился к тому, чтобы при нем «Российское царство аки солнце сияло, на все стороны ширилось, многие окрестные государства учинились в подданство и послушание, и никоторая кровь и война не бывала, как это было при Фёдоре».
В целом следует сделать вывод, что в правление Фёдора завершился процесс создания Русского централизованного государства, которое превратилось в многонациональное. Русская церковь стала автокефальной, западные и южные границы укрепились, поскольку велось строительство засечных полос и оборонительных укреплений, началось интенсивное проникновение на восток – в Сибирь, поэтому территория государства стала быстро увеличиваться. По указанию царя было завершено описание основных земель европейской части, совершенствовалось законодательство, реформировалось государственное управление, улучшался сбор налогов, что приводило к постоянному росту казны.
Глава 20. Русская культура XVI века
§ 1. Общественная мысль
Образование Русского национального государства, существенное расширение его границ, провозглашение царства, разгром остатков Золотой Орды, способствовали резкому подъему национального самосознания русских людей. Именно в XVI в. пишутся произведения о роли и месте Руси в христианском мире, сущности царской власти, ее Божественном происхождении, обязанностях подданных и т. д. Но в них еще нет незыблемых доктрин и догматов. Многие, поднятые в них вопросы, предмет обсуждения и полемики. Это было неслучайно. Молодое государство искало свой путь в европейской цивилизации, возводило свой фундамент в культуре и общественной мысли.
В публицистических произведениях XVI в. с невиданными до того широтой и размахом обсуждались многие важные вопросы. Среди них: основы государственного устройства, характер и пределы царской власти, ее место во взаимоотношениях с духовными властями, положение в стране служилых людей и даже крестьянства. В некоторых произведениях открыто выражался протест против рабской и крепостной зависимости крестьян и холопов, унижения человеческого достоинства «меньшой братии» «сильными мира сего».
Некоторые писатели прямо ставили вопрос о равенстве всех людей, поскольку они имели общего предка Адама, и отрицали сословную иерархию. Эти новые идеи в литературе XVI в. отражали подъем рационалистических и демократических настроений в русском обществе.
Укрепление государства, внешнеполитические и военные успехи (взятие Смоленска, Казани, Астрахани, Сибири, выход на Балтику, учреждение патриаршества) способствовали росту международного престижа Русского государства. Все это отражалось на национальном самосознании русских людей самым положительным образом.
Возрастает значение Москвы как культурного центра всех воссоединенных земель и княжеств. Приоритет новой столицы уже никто не оспаривает.
Процесс образования и укрепления Русского государства и связанные с ним изменения в политическом строе входящих в его состав удельных княжеств так или иначе затрагивали все слои общества. Складывание новых общественных отношений способствовало активизации политической мысли. В итоге литературные жанры в XVI в. максимально насыщены публицистическим содержанием. Традиционно считается, что этот век был веком публицистики. Главным в ней был вопрос о месте и роли России в мировом масштабе.
На рубеже XV и XVI вв. начинает активно развиваться теория «Москва – Третий Рим». Впервые она была высказана в созданной в Новгороде «Повести о белом клобуке». Ее автор утверждал, что после падения ветхого Рима и нового Рима Константинополя, именно в Русской земле должна воссиять благодать Святого Духа.
Затем эта теория была обоснована в посланиях псковского монаха Филофея. В них он прямо утверждал, что Русь является центром всего христианского мира. Кроме того, он высказал идею о Божественном происхождении царской власти, которая способна собрать все русские земли воедино и стать гарантом их крепости.
Дальнейшее развитие эти идеи получили в «Сказании о князьях Владимирских». В его основе, по мнению исследователей, лежит послание Спиридона-Саввы, несостоявшегося митрополита Киевского, оказавшегося волею судеб в ссылке в Ферапонтовом монастыре. В этом произведении приводится родословие легендарного Рюрика, который, по мнению автора, происходил от брата римского императора Августа, носящего имя Прус. Литовские же князья, по утверждению автора «Сказания», шли от одного из рабов смоленского князя – его конюха.
«Сказание о князьях Владимирских» было особо любимо Василием III и Иваном Грозным. По указанию последнего оно было использовано в «Степенной книге», составленной в середине XVI в. митрополитом Афанасием. В ней приводилось родословие великих князей и последовательно описывалось их правление. Кроме того, легендарное родословие Рюрика было отражено в росписях Золотой палаты в царском дворце и во фресках Архангельского собора.
Активная политическая борьба проходила в церкви. К началу XVI в. в ней сформировалось два направления – иосифлян и нестяжателей. Первое возглавлялось игуменом Волоцкого монастыря Иосифом, который полагал, что церковь должна иметь значительные материальные богатства, чтобы быть сильной и независимой. Нестяжатели же во главе с Нилом Сорским и Вассианом Патрикеевым считали, что у церкви может быть только духовное богатство, поэтому монахам следует жить своим трудом и постоянно нравственно очищаться. Идеологи обоих направлений оставили множество сочинений в защиту своих суждений. Иосифу Волоцкому принадлежит «Устав монастырской жизни», «Просветитель», всевозможные послания разным лицам. Нил Сорский также написал «Устав монастырской жизни», «Предание ученикам» и разные послания. В них он развивал идеи нравственного и духовного совершенствования, очищения духа и плоти от мирских забот и т. д. Они находили отклик в сердцах многих простых монахов, возмущавшихся стремлением иерархов к наживе.
Учение Нила Сорского в дальнейшем было развито в трудах Вассиана Патрикеева, знатного князя и боярина, постриженного в монахи по указанию Ивана III. Он вступил в открытую полемику с иосифлянами и начал работу над Кормчей книгой – сводом обязательных правил для духовных лиц. Деятельность Вассиана привлекла внимание Василия III, который, как и отец, вынашивал планы секуляризации монастырских и церковных земель. В это время в Москву с Афона прибыл для перевода книг ученый грек Максим. Он сблизился с нестяжателями и сформировал особый кружок для любителей просвещения.
На его заседаниях обсуждались самые различные вопросы, в том числе и о сути царской власти, об обязанностях государя вести нравственный образ жизни, быть милостивым, заботиться о подданных. Все это звучало как критика в адрес Василия III, собравшегося развестись с первой супругой и вступить в новый брак.
В итоге Максим Грек и его ученики были обвинены в еретичестве и разосланы по отдаленным монастырям. Но и в заточении ученый грек продолжил литературную деятельность и в конце жизни собрал свои сочинения в несколько томов. Они оказали большое влияние на таких писателей и общественных деятелей, как Андрей Курбский, Фёдор Карпов, старец Артемий, протопоп Сильвестр, книжник Зиновий Отенский и др.
Нестяжательские идеи были подхвачены монахами Белозерских монастырей уже в середине века. Некоторые из них стали подвергать критике даже учение о Троице и всевозможные церковные догматы (святость икон, мощей, креста и др.). Об этом стало известно руководству церкви, и в Москве начались анти еретические соборы. На них были вызваны и нестяжатели во главе со старцем Артемием. В итоге, все они были обвинены в искажении церковных догматов вместе с настоящими еретиками и отправлены в тюрьмы. Некоторым удалось бежать в Литву и там развивать свои идеи.
Наиболее известным создателем еретического учения стал Феодосий Косой. Поскольку его взгляды были притягательными для жителей приграничных местностей, русские книжники создали, по указанию митрополита Макария, несколько фундаментальных анти еретических сочинений. «Послание многословное» стало плодом творения кирилло-белозерских старцев, «Истинные показание» – настоящий теологический трактат – написал ученик Максима Грека Зиновий Отенский. Все эти произведения получили особое значение в связи с Ливонской войной, которую царь объявил борьбой за чистоту православия. В итоге борьба официальной церкви с нестяжателями закончилась их полным разгромом.
В 50-е г. во время проведения царем Иваном IV реформ, резко возрос интерес публицистов к проблемам государственного устройства. Наиболее значимы в этом отношении сочинения Фёдора Карпова. Он писал, что для успешного развития любой страны в ней следует править царям с другими начальниками. Обязанность их – осуществлять законность и порядок, неповинных защищать, виновных – казнить. Правда и закон должны лежать в основе любого общества, гарант их соблюдения – царь.
Целую программу реформ изложил в своих челобитных к Ивану IV Иван Пересветов. Он писал, что царь не должен отдавать власть корыстолюбивым вельможам, которые не соблюдают законы, попирают правду, творят насилие. Править следует самому «с грозой», следить за деятельностью судей и других чиновников, издать справедливые законы, заботиться о воинском чине, главной опоре власти. Образцом монарха для публициста был турецкий султан Магомед.
Пересветов подверг критике некоторые порядки в Русском государстве, в частности рабство и крепостничество. Он отметил, что «раб срама не боится и чести не добывает», поэтому только свободные люди могут заботиться о благе и славе страны. Чины и земли, по его мнению, следует давать не за знатность, а за личные заслуги. Тогда власть царя будет сильна и справедлива.
Еще один публицист, входивший в число Макарьевских книжников, – Ермолай-Еразм также полагал, что обязанностью царя является забота о подданных. В трактате «Благохотящим царям правительница и землемерие» он заявил, что предметом особого внимания царя должен стать крестьянский труд, на котором держится вся страна. Существующие законы и налоги разоряют пахарей. Необходимо всех их отменить и ввести продуктовую ренту, состоящую из одной пятой урожая.
Изучая публицистику XVI в., можно заметить, что только в период реформ авторы свободно выражали свои взгляды по различным вопросам. Со второй половины 60-х г. спорщиков остается только два: сам царь и бежавший в Литву князь Андрей Курбский. В письмах к своему оппоненту Иван Грозный утверждал, что власть свою он получил от Бога, поэтому никаких ограничений ее со стороны людей быть не может. Все подданные – холопы, которых он волен казнить или миловать. Если же кто-либо противится царской власти, то, значит, противится самому Богу и, как вероотступник, должен быть казнен.
В ответных посланиях А. Курбский заявлял, что неправедные цари, предающие забвению Божьи заповеди, справедливые законы и правду, не могут считаться настоящими властителями, а являются тиранами и мучителями. Долг истинных христиан – свергнуть их. В своем обширном сочинении «История о великом князе Московском» публицист представил Ивана IV именно таким злодеем, попирающим Божьи законы. Следует отметить, что это произведение писалось тогда, когда в польско-литовском государстве обсуждался проект избрания на престол русского царя, и задача Курбского состояла в том, чтобы всячески очернить кандидата. К тому же он пытался оправдать самого себя за измену государю, которому он давал клятву верности.
Новым явлением для второй половины XVI века становится создание коллективных фундаментальных трудов, посвященных провозглашению царства. К их числу относится уже упомянутая «Степенная книга». В ней описано 17 ступеней Ивана IV, т. е. родовых колен, его предков, как бы ведущих его в небо.
Под руководством митрополита Макария была начата работа по составлению 10-томного Лицевого (т. е. иллюстрированного) летописного свода. Он должен был начаться повествованием от сотворения мира и закончиться серединой XVI в. К сожалению, полностью создание этого памятника не было завершено.
Непосредственно деятельности Ивана Грозного был посвящен «Летописец начала царства» (с 1538 по 1552 гг.). Взятие Казани со всеми подробностями было описано в «Казанской истории». Ее автор предположительно был в плену и стал очевидцем штурма города царскими войсками. В его сочинении много ярких и красочных картин, бытовых сцен. Оно было очень популярно среди русских книжников и часто переписывалось.
