Город, в котором не было снега. Сказка-новелла

– Так где же эта бусинка? – торопливо спросил Джек, кидая настороженный взгляд на девочку, чьё лицо побелело.

– Смерть сказала, что бусинка скатилась по склону горы и недалеко от города её подобрал человек. Он видел Снежную королеву, которая явно что-то искала вокруг, но не окликнул её, а спрятал найденную вещь в карман и бросился домой со всех ног. Человек хотел было продать бусину, приняв её за драгоценный камень, однако потом передумал, так как красота и блеск бусины заворожили его. Он стал носить бусину постоянно с собой, у самого сердца. К сожалению, со временем бусина стала испускать свои чары и душа человека примерзла. Смерть не может забрать душу этого человека, хотя ждёт её очень давно. Вот почему Смерть попросила меня помочь ей: забрать бусину у этого человека, чтобы она могла исполнить свой долг, а Снежная королева – моё желание.

– Ах, как это чудесно! – просияла от счастья Рози. – Ты станешь здоровым, Тимми, и каждую зиму мы сможем кататься на санках! И всё будет хорошо! – и она обняла его, пряча лицо на его плече.

Её брат ничего не ответил, отведя глаза в сторону, и робко погладил по спине и остро выпирающим лопаткам.

– С желаниями мы позже разберёмся, – кивнул Джек другу, поняв того без слов. – Ты не сказал, кто этот человек? Смерть назвала имя?

– В том-то и дело, что нет! – Тимми осторожно отстранил сестру и вытащил из кармана свёрнутый плакат. – Не знаю почему, но по каким-то правилам она не могла мне этого сказать.

– Как же мы узнаем, у кого бусина? – расстроилась Рози, заранее сдавшись.

Тимми развернул плакат прямо перед собой так, чтобы это было видно другим.

– Она вытянула руку и показала чётко на плакат!

– На плакат? – недоверчиво переспросил Джек, выглядывая из-за прямоугольника бумаги прямо перед собой. – Что она хотела этим сказать?

– Не знаю, но она дважды показала на него. Я ей верю, и она не такая уж и страшная. Сначала я боялся её, а потом привык. Даже голос у неё мягкий, приятный.

– Она приходит к тебе каждую ночь? – вдруг раздался напряжённый голос Рози, было слышно, как она старается не расплакаться. Мальчики посмотрели на неё и не могли не заметить, как лицо девочки вдруг словно окаменело, а в глубине красивых глаз мелькнуло что-то незнакомое.

– Почти, – слукавил Тимми, желая, как можно скорее закрыть эту тему. – Важно другое – она дала нам подсказку!

– Джек, а ты видел… – девочка запнулась, – Смерть? Ты видел её?

– Нет, я же крепко сплю.

– А кто-то из мальчиков мог её видеть? – настаивала Рози.

– Не думаю, иначе это давно было бы известно господину директору. Зачем ты задаёшь все эти вопросы?

– Она не верит мне, – Тимми с тяжёлым вздохом опустился на деревянную скамейку – недавнее творение Джека. – Она думает, что я выдумал всё это.

– Да! – горячо воскликнула его сестра. – Именно так! Я понимаю, что ты боишься. Я тоже боюсь! Боюсь потерять тебя! Но мы должны быть сильными и честными друг с другом! Да, твоё состояние непростое, но главное продержаться до весны! Тебе же всегда становится легче весной!

Тимми поджал нижнюю губу: он не хотел спорить с сестрой, да и силы надо было беречь. Сердце снова заныло и стало стучать медленнее.

– Я бы хотел сейчас быть с мамой, – подумалось ему. И неважно, что Тимми никогда не знал, что же это такое – «мама». Это было его мечтой, а для мечты не всегда важна чёткость понимания её сути. Иметь маму он хотел сильнее, чем здоровье и жизнь.

– Я не обманываю тебя, Рози. И не приукрашиваю ничего. Ты же знаешь меня, я бы не стал врать тебе.

– Но именно это ты и делал, Тимми! Ты не говорил мне о том, что видишь Смерть! Замалчивание – та же ложь, только под шляпкой с вуалью!

– Я вижу её с начала прихода зим. А не говорил я потому, что тебе было важно верить в хорошее. Но, Рози, и доктор, и я знаем – эта зима будет для меня последней. Прости, что говорю тебе об этом сейчас, но…

– Ты просто убедил себя в этом! Перестань! Ты не подумал обо мне? Как я буду жить без тебя? Ну?

– Рози, тогда нам тем более надо разгадать загадку Смерти и пойти всем вместе на гору, чтобы вернуть бусину Снежной королеве и попросить у неё исполнить и ваши желания тоже.

– Тимми прав, – Джек легонько приобнял за плечи светловолосую девочку, предупреждая её от спора. – Давай подумаем, что мы можем сделать сейчас. Скоро позовут на урок, времени мало. Надо пока выяснить, о каком человеке говорила Смерть.

Рози подняла на рассудительного мальчика свои большие глаза, и того захлестнуло отчаяние, страх, гнев и боль от всей этой ситуации. Она не верит. Не верит и не может принять рассказ брата за чистую монету. Достоверно и незыблемо только одно: Тимми болен и надежды почти нет. Джек видит, как между её бровей собираются складки и раздуваются ноздри – верный признак надвигающейся сердитой тирады, поэтому примирительно берёт её за локоть и, мягко улыбаясь, говорит: «Рози, ну же».

К удивлению, Тимми этот простой жест срабатывает, и девочка тяжело вздыхает, сдаваясь.

– Хорошо, – с самым решительным видом маленькая блондинка выхватила из рук брата подарок мэра и уставилась на него. – Смер… Кхм… Она просто показала на плакат? Может нам нужен художник? Или люди, похожие на героев картинки? Мне кажется, что второе… Кто из жителей города похож на них?

Тимми с благодарностью кивнул другу, и они вместе уставились на рисунок в поисках отгадки.

Вдруг раздался резкий звон: господин Хэпсон первый раз позвонил в ученический колокольчик, созывая детей на урок.

– Давайте же быстрее! – разволновался Джек, который ненавидел опаздывать, а ведь ему ещё надо будет помочь Тимми дойти.

– Подожди, – тягуче протянула себе под нос Рози, рассматривая в левом нижнем углу мелкие буквы.

– На закорках донесу, – тут же решил Джек.

– Тут указаны название и адрес типографии, может если мы напишем им письмо, то они сообщат нам имя художника? – предложила девочка.

– На это уйдёт слишком много времени, – покачал головой её брат, – бусину надо доставить…

– Не говори ерунды! – горячо перебила его Рози, и троица вздрогнула от второго звонка колокольчика: надо торопиться!

Джек присел и приглашающе расправил широкие плечи для Тимми, который вздохнул – ему было так стыдно пользоваться такой вот «повозкой» – и послушно навалился грудью на спину друга. Рози проворно свернула плакат в трубочку и проследила, чтобы брат крепко ухватился.

Уже на крыльце Джек вдруг резко затормозил, отчего Рози, бежавшая чуть позади, едва не потеряла равновесие на ступеньке.

– Я знаю, кто нам нужен! – торжественным шёпотом провозгласил мальчик.

-4-

– Это не художник! Это мэр!

– Господин Олхейт? – с сомнением переспросила Рози, привычным жестом убирая за ухо брата прядь волос, а заодно ненавязчиво проверяя температуру.

– Это имеет смысл, – обрадовался Тимми и, сжав покрепче пальцы, одобрительно потряс плечи, за которые держался. – Джек, ты молодец!

– Да прямо уж и молодец, – засмущался тот, скромно потупив взгляд.

– Ещё какой! В любом случае это самый лучший вариант разгадки! Господин мэр наверняка сможет с ним поговорить и ответить на наши вопросы!

Рози с беспокойством смотрела на взволнованное и радостное лицо брата и не могла убедить себя разделить его чувства: вся эта затея по-прежнему казалась ей невероятно глупой, пустой и опасной. Однако… Она любила брата и его улыбку, поэтому если для его счастья ей надо будет притвориться, будто она верит в эту безумную выдумку, то так тому и быть.

На уроках троица была очень несобранной, записочки друг другу посылались так часто, что добрый господин Хэпсон был вынужден пригрозить наказать ребят, если они не уделят внимание правилам орфографии и пунктуации!

Затем наступило время обеда, следом шла работа по дому и выполнение домашнего задания, причём директор приюта проследил за тем, чтобы провинившаяся троица сегодня была разделена.

Ребятам удалось встретиться и поговорить только незадолго до ужина.

– Мы должны сегодня же пойти к мэру! – перешёл сразу к делу Тимми, нетерпеливо ёрзая на стуле, куда его бережно усадили другие воспитанники приюта.

– Это так глупо! – громко зашептала Рози. – Что мы ему скажем?!

– Тут она права, – вынужденно согласился с подругой Джек. – Взрослые вряд ли поверят в историю про… – словив укоряющий взгляд девочки, на ходу поменял слова, – … про бусину!

– И всё же надо попытаться! – настаивал Тимми.

– А когда мы к нему пойдём, а? Вы подумали? – продолжала настаивать на своём Рози. – Сейчас будет ужин, затем час до сна, и всё! Кто же ходит к человеку, а тем более мэру города, ночью? Давайте попробуем пойти завтра до завтрака, так, мне кажется, будет приличнее.

– А вдруг господин мэр будет завтракать, а тут заявимся мы, застав его с полным ртом овсянки? – не удержался от передразнивания подруги Джек. – Дело неотложное, нельзя терять ни минуты! Отправимся сегодня же! Или даже так: я схожу к нему сам, а вы останетесь здесь. Как раз успею до сна.

Брат и сестра помолчали, обдумывая слова друга, даже переглянулись, будто читая чужие мысли.

– Нет, один ты не пойдешь, – наконец сказала Рози и в ответ махнула рукой Китти, которая уже позвала всех к ужину. – Я иду с тобой!

– И я! – вставил своё слово Тимми, за что на него набросились сестра и друг. – Думаете, что я смогу спокойно сидеть на месте, пока вас нет? Мне же до смер… кхм… – Рози нахмурила бровки, и мальчик был вынужден исправить слова, – интересно и волнительно! Я иду с вами! Мы можем выйти, как только все уснут!

Китти позвала их во второй раз – уже более строгим голосом, а господин Хэпсон остановился прямо рядом с ними, молчаливо взирая на детей, которых, оказывается, уже все заждались за столом.

– Даже не спорьте, я иду с вами! – выпалил скороговоркой Тимми, когда после ужина троица уединилась в углу библиотеки.

Никакие возражения и доводы не сломили упорного мальчика отказаться от совместного похода к мэру. Стали обсуждать, как им быстрее добраться до мэрии, где жил и работал глава города, ведь Джеку будет тяжело долго носить Тимми на спине, а сам Тимми сейчас плохой ходок.

– Я… Я схожу в лавку деда и возьму там санки с колёсиками: видел такие, когда приходил туда в прошлом году, – решил Джек и погрустнел.

Дело в том, что после смерти дедушки остатки былого имущества их семьи перешло по наследству Джеку: лавка-мастерская, где в последние годы жил старший О’Лайт, укладываясь спать на сколоченных им самим санках. Ранее весь дом принадлежал им. Но комнаты наверху пришлось продать задёшево. Господин Хэпсон вручил мальчику этот ключ в день похорон и ни разу не просил того продать лавку, чтобы приют мог получить деньги.

Джек был слишком мал, чтобы перенять ремесло деда, но было похоже, что талант и умения были у него в крови. Он учился, разбирая и собирая обратно поделки дедушки, осваивал инструменты и оттачивал мастерство в приюте, где очень часто что-то ломалось и требовало починки. Санки, о которых он рассказал друзьям, давно пылились под большим столом мастерской. Это была последняя вещь, которую дед О’лайт сделал в своей жизни.

Конечно, санки создадут много шума на вымощенной брусчаткой мостовой города, поэтому Джек решил обить колёса плотным войлоком, что приметил в корзине для разных отрезков и кусочков.

Не теряя ни минуты, Джек убежал в мастерскую, пока Рози и Тимми остались продумывать речь к мэру.

Мальчик справился со своей задачей довольно быстро, несмотря на то, что единственным источником света стала старая свеча.

– Как было бы хорошо, если хотя бы одна комната над мастерской снова принадлежала нашей семье, – думал он, торопливо вколачивая маленькие гвоздики в древесину. – Мы могли бы жить в ней вместе с Рози и Тимми. А если бы пошёл снег, то я стал бы продавать и чинить санки, и мы жили бы в достатке.

Эти мысли грели его изнутри, придавая смелость и расторопность.

– Тимми обязательно выздоровеет! И зимой сможет кататься с нами на горке и играть в снежки, как об этом написано в наших книжках. Господин Хэпсон рассказывал о том, как это весело!

Пока он шёл обратно в приют, взвалив на спину тяжёлые санки, он мечтал о том, как увидит Снежную королеву и попросит её исполнить его желание.

Он едва успел спрятать санки под крыльцо, как дверь приюта раскрылась, и взволнованные друзья стали звать его скорее войти внутрь.

Ах, как нестерпимо долго тянулось сегодня время чтения сказки господином Хэпсоном! Казалось, что оно превратилось в нить тягучей патоки, которая никак не рвалась, а только увеличивалась в длину.

Наконец книга закрыта, пожелания спокойной ночи прозвучали, погашена свеча – дети улеглись на сон.

Наша троица лежала в своих кроватях напряжённые и обратившиеся в слух: отдалённо стал слышен раскатистый храп директора приюта, часы в гостиной пробили десять раз. Пора!

Первым с кровати поднялся Джек: осторожно спустил босые ноги на пол, вслушиваясь в темноту вокруг себя, затем на цыпочках подошёл к постели Тимми и помог тому встать. Подхватив в охапку свою одежду и друга в одну руку, а другой придерживая того под грудью, юноша двинулся к дверному проёму. Рози расслышала еле уловимые звуки шелеста одежды и глухого скрипа половиц и тоже поднялась. Сердце её колотилось как бешеное, а руки даже похолодели от волнения: пора! Как же это всё опасно и странно!

Дети встретились у лестницы и, кивнув друг другу, принялись медленно спускаться вниз. Там, в гостиной, освещённой тусклым лунным светом, они оделись и тихо выскользнули за дверь приюта.

На санки положили ночные рубашки и только потом бережно посадили в них Тимми. Рози и Джек схватили верёвку и потащили свой ценный груз к мэрии.

Приют был на краю города, в мэрия – в центре, поэтому дети делали вынужденные остановки, чтобы передохнуть. И всё-таки они дошли!

Остановившись на противоположной улице, дети с облегчением увидели, что на втором этаже солидного кирпичного здания робко горит несколько свечей, значит, господин Олхейт ещё не спит!

Каково же было их разочарование, когда свечи внезапно погасли и здание мэрии погрузилось в тьму.

– Пойдёмте, скорее! Он вряд ли уснул сразу же! – разволновался Тимми.

И ребята непременно так бы и поступили бы, не увидь они, как из мэрии вышел сам господин Олхейт с небольшим мешком в руках. Он поднял ворот своего тёплого пальто, поёжившись, а на груди у него в этой темноте привычно блеснула и заиграла нежно-голубым цветом маленькая точка.

– Неужели это… – начал было Тимми, но Джек закрыл ему рот рукой и потянул Рози на себя, утягивая её поглубже в тень дома.

Господин Олхейт закрыл дверь, быстро огляделся по сторонам, поднял с крыльца тяжёлый на вид мешочек и, словно крадучись, засеменил по улице прочь.

– Куда он идёт?

– Вы видели точку на его груди?

– Что в мешке, который он вынес почти ночью?

Одновременно горячо зашептали дети, как только мэр прошёл 2 дома.

– Всё это очень странно, – заключил Джек. – Давайте проследим за ним!

– Но у нас же Тимми, санки невозможно не заметить и не услышать, хоть они идут не очень громко, – с сомнением покачала головой девочка.

– Тогда оставайтесь здесь! Я прослежу за ним, а потом вернусь к вам!

Возмущённое шипение ребят встретило стремительно удаляющуюся спину шустрого юноши.

-5-

Пока они ждали его возвращения, поёживаясь на вечернем морозце, Тимми, как и сестра, осматривал притихший город. И вдруг мальчик увидел плотную серую тень, плывущую по середине дороги в том же направлении, что мэр и Джек.

– Эй! – забывшись, громко крикнул Тимми и привстал с санок. – Эй, стой!

– Тимми, тихо! – зашипела на него сестра, тревожно оглядываясь по сторонам и скользнув взглядом по тёмным окнам. – Ты сейчас кого-нибудь разбудишь!

– Рози, она пошла в их сторону! Понимаешь? Что ей от них надо? А вдруг она пошла за Джеком, перепутав со мной? Рози! – от волнения сердце Тимми заныло и жалобно забилось в груди.

– Кто? Кто пошла за Джеком? – не на шутку перепугалась Рози, дёрнувшись было бежать за другом. Но в отличие от своего брата она никого и ничего не увидела на вечерней пустынной дороге.

– Смерть! Разве ты не видишь её? Вон же она! Идёт прямо за ними… Свернула, куда и они!

Рози сжала кулачки в варежках и посмотрела на брата и с жалостью, и обидой.

– Тимми, перестань, – сказала она холодно. – Никого там нет. Зачем ты это выдумываешь?

Тот порывисто схватил сестрицу за руку и потянул к себе, заставляя посмотреть ему в лицо.

– Ты думаешь, что я вру, да? Ты не видишь её, потому что не умираешь, Рози. А я…

– Так, хватит! – девочка накрыла его рот свободной рукой. – Раз Джеку что-то угрожает, то мы идём за ним! Держись!

И, схватив верёвку, она упрямо потащила санки за собой по дороге, уже даже не особо волнуясь о том, много ли шума они производят.

Рози, поджав губы, следовала указаниям Тимми, который видел Смерть. Они вышли из города и стали подниматься в гору по дороге среди леса. Добравшись до небольшой поляны, которая заканчивалась обрывом, девочка выбилась из сил и упала на руки и колени, тяжело переводя дыхание.

– Рози, я подожду тебя здесь. Смерть пошла прямо, беги туда одна. Я уверен, что ты скоро увидишь хотя бы Джека. Они не могли уйти далеко.

Рози исподлобья посмотрела на него, сдерживая резкие слова.

– Хорошо, побудь здесь. Если я не найду Джека в ближайшие несколько минут, я возвращаюсь к тебе, и мы возвращаемся в приют. Одни. Ясно? Мэр ничего не сделает плохого Джеку, а тебе вредно быть на морозном воздухе так долго.

Тимми кротко кивнул, соглашаясь: этот властный и жёсткий тон появлялся очень редко у сестры и никогда не был приглашением для обсуждения вопроса или ситуации.

Тяжело печатая шаг, Рози покинула брата, оставив того около поваленного дерева, к которому подтянула санки, чтобы быть уверенной, что те случайно не поедут вниз в обрыв.

-6-

Оставшись один, мальчик устремил свой взор на гору впереди него.

Как же им добраться до вершины? Согласится ли Снежная королева исполнить их желание без бусины? Что сейчас делает Джек и куда всё же пошёл мэр? А что если им показалось и у мэра на груди всего-навсего обычное стекло – подарок старушки-матери, как он всегда говорил?

Все эти печальные и тревожные мысли роились в голове мальчика, заставляя его маленькое больное сердечко протяжно ныть и сбиваться на неровный ритм.

Внезапно справа от себя он услышал чьи-то осторожные шаги: из леса к нему вышел самый настоящий волк, остановился, принюхиваясь.

Волк был большим, но старым, в его подслеповатых жёлтых глазах читалась не агрессия, а страх перед человеком, пусть и таким небольшим. Его шерсть была грязно-бежевого цвета, кое-где висела клоками, особенно это было заметно на хорошо прочерченных рёбрах, хотя сезон линьки давно прошёл. Лапы немного подрагивали, очевидно от того, что теперь они не могли переносить тело хозяина на дальние расстояния.

– Здравствуйте! – бесстрашно сказал Тимми. – Как поживаете?

Волк в полном изумлении медленно приблизился к мальчику и, покряхтывая, сел рядом.

– Впервые со мной так вежливо заговорил человек, – по-старчески пожаловался Волк. – Здравствуй, мальчик. Что ты тут делаешь?

– Мы с сестрой и другом идём к Снежной королеве, чтобы попросить её исполнить наши желания взамен на возвращение бусины из её ожерелья.

– Ммм, – протянул Волк, переступив с лапы на лапу, – бусину, говоришь. Знаю, знаю. Птицы и звери тоже искали её, но не нашли. Каждый год ищут. Говорят, что какой-то жадный человек нашёл бусину и спрятал у себя. Это кто-то из вас?

– Нет, у нас её нет. Пока нет. Мои друзья как раз пошли за тем, у кого, как нам кажется, она сейчас.

– И оставили тебя одного? – усмехнулся Волк и покачал головой, не веря в наивность этого детёныша. – Прости, малыш, но тебя просто бросили, чтобы не связываться с таким больным зверьком как ты. Хоть мой слух не тот, что был прежде, но я всё же слышу, как гулко и неправильно бьётся твоё сердце. Болит?

– Болит. – кивнул мальчик. – Но вы не правы. Они вернутся. Всё совсем не так.

– Не так… – Волк зевнул, обнажив свою пасть, и Тимми удивился, увидев только 2 зуба-клыка наверху. – Именно так, малыш.

– Если Вас оставляют на время, это не значит, что Вас бросили! – заметил Тимми.

– Может и так, может и так… – откликнулся Волк, – Но я вот теперь здесь. Один. Я стар и бесполезен, такому не место в стае. А твоя стая стало быть другая?

– Моя стая? Моя семья… У меня нет родителей, они подбросили нас с сестрой в приют, когда мы были маленькими.

– Аааа, – прищурился Волк и сипло рассмеялся, отчего из беззубой пасти скатились несколько крупных капель слюны. – Значит, всё же вас оставили-бросили? Насовсем?

Тимми открыл было рот, но ему нечего было возразить.

– Всё в порядке, малыш, из любого правила есть исключение. Не обязательно всегда быть правым.

– Но у меня есть сестра! И она любит меня и обязательно вернётся! И несмотря на то, что она не верит в слова Смерти…

– Ты знаешь Смерть? – перебил его зверь и удивлённо воззрился на человеческого детёныша. – Ты видел её?

Тимми кивнул.

– Я тоже вижу её всё чаще. Это нормально. Я знаю, что скоро уйду с ней. Мне не страшно, мне только жаль, что я не увижу его…

– Его? Кого? – Тимми стал дуть на свои руки, которые несмотря на надетые варежки мёрзли.

– А ты не будешь смеяться? – настороженно покосился на него Волк. – Все смеются, когда слышат. Даже белки, мелкие нахалки…

Тяжёлый вздох зверя растрогал мальчика.

– Не буду. Обещаю! – твёрдо сказал он.

– Я хочу увидеть северное сияние, – немного смущённо признался Волк и настороженно посмотрел на Тимми, ожидая взрыва смеха или снисходительной улыбки.

– Северное сияние? – с интересом переспросил Тимми и подался вперёд, ближе к волку. – Господин Хэпсон, это директор приюта, нашей стаи, – пояснил он, заметив недоумение в жёлтых глазах, – говорил, что оно было тогда же, когда и снег. Я видел одну картинку в учебнике. Это вживую наверно очень красиво!

– Очень! – с чувством подтвердил Волк, и впервые мальчик увидел у собеседника огонь в глазах. – Я видел его, когда был щенком. Небо пылало и светилось разными красками, постоянно меняя форму и цвет! Мне тогда казалось, будто Небесный Волк – всемогущий и сильный – наблюдает за нами сквозь звёзды… Глупо, да?

– Нет, совсем нет. По-моему, это прекрасная мечта! Я бы тоже хотел его увидеть своими глазами.

Не сговариваясь, они посмотрели на огромный тяжёлый небосвод над их головами: синева была глубокая, звёзды остро сияли на нём.

– Благодарю тебя, человек. От твоих слов у меня в груди так тепло и…

И тут в животе у Волка отчаянно забурчало.

– Ты голоден? – догадался Тимми. – Ты хочешь меня съесть?

– Хочу, – признался Волк, повесив голову. – Но не могу. Ты же видел: у меня в пасти осталось всего 2 клыка, и я их берегу как зеницу ока: это последнее, что осталось от прежнего молодого и сильного альфы, который в одиночку загонял огромного оленя.

Тимми снял одну варежку, плохо слушающимися пальцами расстегнул своё пальто и достал из-за пазухи нетронутую дольку яблока, покрывшуюся тонкой коричневой корочкой.

– Это всё, что у меня есть, но я поделюсь с Тобой, Волк. Тебя ведь так зовут?

– Да, – кивнул Волк, заворожённо глядя на еду, отчего из его пасти дотянулась почти до земли тонкая струйка слюны.

– А меня зовут Тимми. Приятно познакомиться! Вряд ли ты сможешь раскусить яблоко, поэтому я помогу тебе.

С этими словами Тимми снял вторую варежку и стал старательно скрести короткими ногтями по мякоти. Когда в его ладони оказалась горстка пюре, он протянул руку Волку.

– А разве ты сам не хочешь есть? – не сводя жадного взгляда с еды, Волк поднялся на ноги и облизнулся.

– Нет, я ужинал, – сердечно улыбнулся мальчик, решив не посвящать собеседника в своё убеждение, что лучше умереть голодным, чем жадным. – Я хотел отдать его сестре в дороге, но я уверен: она поступила бы точно также. Ешь!

И тогда Волк принялся жадно и очень аккуратно слизывать яблочную кашицу с холодной детской кожи. Стало абсолютно ясным, что зверь не ел день, а может даже больше, потому что он тщательно облизывал морду после каждой порции пюре, а во время еды даже тихо поскуливал от удовольствия, явно сдерживая своё желание проглотить всё сразу.

Так Тимми скормил Волку всю дольку, а когда осталась одна кожура, тщательно разжевал её и также предложил зверю.

– Второй раз благодарю тебя, человек… Нет… Благодарю тебя, Тимми. Никто и никогда в моей жизни не был так добр ко мне, как ты сейчас. Что Я могу сделать для тебя? Чем могу тебе помочь? Клянусь, что пока моё чахлое сердце бьётся, я найду способ отплатить тебе, сын вечного врага волчьего племени…