скачать книгу бесплатно
– Я помню, – отозвался Матвей уже из прихожей.
Но вернуться вовремя не обещал.
Он вышел на прохладный октябрьский воздух и сразу ощутил разницу климата двух континентов. Поднял воротник пальто, засунул руки поглубже в карманы.
В Штатах его часто обманывали сны, в которых он гулял по Москве. И если добросердечные медсёстры неотложного отделения Филадельфийской больницы давали уставшему русскому доктору поспать подольше, он встречал Алику где-нибудь на Болотной набережной или в цветниках парка Горького.
У Матвея не хватило терпения ехать на метро. Он вышел к шоссе и сел в такси. Мысли перебойно сменялись в голове, запутанные часовыми поясами, волнением и разорванным сном. Радио непривычно трещало о чём-то на русском, сбивая Матвея окончательно. Что он скажет ей, когда увидит? Какими словами? Да и нужны ли им слова? Когда-то они могли подолгу обходиться без них.
Сердце забилось чаще, когда показался её дом в форме буквы «П», повёрнутый к дороге самой длинной своей стороной. Такси въехало сквозь арку во двор и остановилось. Матвей вышел, и в знакомом переулке на него накинулись цепкие воспоминания. Каждый раз, провожая Алику домой, он на прощание целовал её здесь, возле зелёной скамейки перед подъездом. Бессчётное множество вечерних поцелуев. Коротких и привычных, настоящую цену которых он узнал, стоило Алике исчезнуть.
Реальность подозрительно смахивала на очередную фантазию.
Матвей подошёл к железной двери подъезда. Здесь почти никогда не работал замок домофона.
Повезёт ли в этот раз? Потянул дверь на себя. Поддалась.
Матвей улыбнулся. Бросился, не дыша, вверх по лестнице – на четвёртый этаж, и сразу, чтобы не дать себе передумать, – выжал до упора кнопку звонка.
Колокольчиковые звуки отозвались щекоткой где-то под рёбрами. Матвей отпустил кнопку и услышал свой учащённый пульс. Казалось, сердце вынули из груди, и теперь оно бьётся на всю лестничную клетку.
Матвей не сразу понял, что на его звонок никто не откликнулся.
Позвонил ещё раз. Потом ещё.
Никто не выходил. Весь мир был глух и неподвижен.
Матвей отступил на шаг, огляделся.
Ошибся дверью? Подъездом? Домом?
Нет. Скорее, он забыл бы собственный адрес.
Тогда что?
Может, дело в том, что сегодня воскресенье?
В этой квартире не сидят дома по выходным. Лучше зайти позже, ближе к вечеру.
Вдруг щёлкнул замок. Только не в этой двери, а в соседней.
Матвей обернулся.
Из отворившейся двери, звеня жетоном на ошейнике, выскочил рыжеухий бигль, подбежал к нему и засновал носом по штанинам тёмно-синих брюк. Матвей не двигался, боясь наступить собаке на лапу.
Следом появилась женщина в куртке и с поводком в руках. Закрыла дверь квартиры, увидела Матвея, спросила:
– Ищите кого-то?
– Да. Ваших соседей. Случайно не знаете, где они?
Женщина посмотрела на Матвея недоверчиво, потом на собаку – вопросительно. Бигль дружелюбно махал хвостом.
– Они ещё не вернулись с дачи, – наконец сказала она. – Раньше восьми не ждите.
– С дачи? – удивился Матвей. – Садовские купили дачу?
– А, вы о Садовских?.. Перси, нельзя! – прикрикнула женщина на бигля, передними лапами упершегося в ноги Матвея. – Они давно здесь не живут.
Матвей удивился ещё больше.
– Как? Они переехали?
– Да. Года два назад продали квартиру и съехали.
Матвей машинально гладил собаку. Пёс подставлял голову под его ладонь и настойчиво бил лапой по ноге, если рука останавливалась.
– Не знаете – куда?
– Нет, – женщина подошла и прицепила к ошейнику собаки поводок. – Они уезжали в такой спешке, что, наверное, и сами этого не знали.
– Почему? Что-то случилось?
Матвей по привычке стал искать в кармане пачку сигарет, хотя давно уже бросил курить. Пёс продолжал тереться у его ног, несмотря на попытки хозяйки его оттащить.
– Разное говорили. Такое, что и не верится. Знаю только, что Алике с братом было очень тяжело после смерти тёти.
Из лёгких Матвея, точно от удара в грудь, выбило весь воздух. Он застыл на месте, казалось, даже сердце остановилось.
– Что? – прошептал он. – Смерть их тёти? Лены? Лена… умерла?
– А вы не знали?
Матвей лишь замотал головой из стороны в сторону.
Женщина виновато пожала плечами.
– Простите.
Пёс метался по площадке между хозяйкой и Матвеем, бурчал и сердился, что она так расстроила его нового друга.
– Я не был здесь несколько лет, – сказал Матвей, кое-как собравшись.
Женщина понимающе кивнула.
Что-то влажное коснулось пальцев Матвея. Он опустил взгляд. Пёс облизывал его ладонь и слабо прикусывал за мизинец.
– Зовёт играть, – перевела хозяйка. – Странно. Обычно Перси не играет с незнакомыми. А вообще, он очень хорошо чувствует людей, – добавила она. – Алику с Пашкой любил. Они часто угощали его чем-нибудь.
Женщина неловко дёрнула уголками губ.
– Всего доброго.
– Да, – опомнился Матвей. – Спасибо вам.
Женщина сочувственно улыбнулась и потянула собаку за поводок. Гулять, Перси, идём гулять.
Пёс лизнул на прощание руку Матвея и поторопился за хозяйкой. Слышно было, как когти бигля царапают ступени лестницы и металлически стучит жетон на ошейнике. Звуки эти стремительно удалялись, уходили вниз, как вода утекает в сливное отверстие раковины.
Наконец дверь на первом этаже хлопнула, и Матвей ощутил себя выброшенным в открытый космос, где даже крик превращается в тишину.
Глава 3.
– А я вам говорю: нечего в этой стране делать! – настаивал Антон. – К медицине здесь относятся как к сфере обслуживания. Никакого уважения!
Он резко провёл рукой по коротким всклокоченным волосам. От алкоголя и спора, им же самим затеянного, щёки у него раскраснелись.
– Да, – согласилась Люба, вяло переведя взгляд с Антона на Матвея, а потом на свою тарелку. – К врачу на приём приходят всё равно что на маникюр или стрижку.
Её до одурения ровный, монотонный голос и замедленные движения сводили с ума.
– И ведь все знают, как именно врач должен лечить! – почти кричал Антон. – А если ты их лечишь не так, как они хотят, – начинаются жалобы! А мне потом что делать, когда на меня этих жалоб целая стопка собирается? Без зарплаты сидеть? Я зачем их лечил?! – он вскинул руку, и виски из его стакана плеснуло на белую скатерть, чего он в горячке даже не заметил. – Зачем время на них тратил? Я ведь тоже человек. Тоже хочу жрать и на работу не в драных штанах ходить!
– Ой, Тох, не начинай, – поморщился Толик, и его очки сползли до самого кончика носа. Он поправил их знакомым со студенческих пор движением – пальцем за центр оправы – и продолжил: – Тебе ли про дырявые штаны петь? У тебя отец недавно в министерство перебрался.
– А причём тут мой отец?! – так подскочил на месте Антон, что стул под ним сдвинулся и скрипнул. – Я что, по-твоему, не работаю? За счёт отца живу?!
– А как ты, простой лор, купил квартиру с видом на Москва-реку? А про то, на чём ты на работу ездишь, я лучше промолчу. У нашего завотделением машина скромнее.
– Ты, Толик, тоже не прибедняйся, – сказала Люба, разрезая мясо и ни на кого не глядя. – У тебя самого скоро новоселье.
– Ребята, перестаньте! – вмешалась мама Матвея и по очереди всех оглядела. – Родители должны помогать своим детям. Это естественно. Не надо смотреть на их заботу, как на подачку или что-то постыдное. Если есть возможность, почему не помочь?
Матвей слушал рассеянно и ничего не говорил. Алкоголь расслабил его, успокоил, оттеснив ужас трагедии, о которой он узнал лишь несколько часов назад.
Когда это произошло? Что случилось с Леной? И почему?
Матвей жалел, что не узнал у соседки Садовских – уже бывшей соседки – никаких подробностей. Мысли его прыгали с одного на другое, но в конце концов возвращались к Лене и закольцовывались на её смерти.
А ещё Матвей упустил последнюю нить, которая могла привести его к Алике. Чёрт знает, где теперь её искать!
Пять лет назад телефон Алики оказался навсегда заблокирован, а страницы социальных сетей удалены. Близких подруг и друзей у неё не было. Во всяком случае, сколько Матвей не перебирал в памяти, не вспомнил ни одного человека, к которому можно пойти и хоть что-нибудь узнать о ней.
Попробовать расспросить в художественной галерее, где работала Лена? Алика часто там бывала. Даже подрабатывала, пока училась в институте.
Там же в постоянной экспозиции представлены картины её матери. Наверняка она, как и раньше, приходит на них посмотреть время от времени. Может, в галерее про Алику что-нибудь слышали?
Точно! Надо сходить туда завтра прямо к открытию и поговорить с сотрудниками.
– Ладно, мальчики, – вздохнула Люба. – В конце концов, мы собрались не для того, чтобы ваши квартиры обсуждать.
Матвей услышал это и поднял голову. Ребята смотрели на него.
Они пришли втроём. Люба, Толик и Антон – дети тесно знакомых врачей, друзей отца Матвея. Наверное, это единственная причина, по которой они худо-бедно общались между собой.
– Да! – подхватил Антон, поднимая стакан. – Сегодня мы чествуем нашего иностранца. Какой ты всё-таки молодец, что свалил!
– Я тоже считаю, правильно сделал, – добавил Толик. – И я бы уехал, если бы позвали.
– Да любой бы уехал, чего говорить!
Антон махом выпил всё, что оставалось в стакане.
Матвей давно понял, что его приятели зря пошли в медицинский. У них не было ни желания, ни способностей к профессии врача. Родители – завы, главы, чины из министерства и труженики частной медицины, – заталкивая детей в мединститут, распаковывали перед ними карьеру, которую тем оставалось только накинуть на себя, как новенький белый халат.
– Если все разъедутся, кто будет лечить людей здесь? – спросил Матвей.
– Пусть сами себя лечат! – ответил Антон, морщась от виски. – В Интернете же написано, как. И чему мы столько лет учились!
Ну да, ну да.
Антона однажды чуть не отчислили из университета. На экзамене по анатомии он, вытянув билет про череп, перепутал лобную кость с лобковой. Профессор был вне себя и, краснея от наступающего приступа гипертонии, кричал, что человек, который не может отличить голову от того места, каким соображает, не должен лечить людей.
– Напрасно вы думаете, что люди на западе не освоили Интернет, – возразил Матвей.
– Тогда пусть идут к шаманам! – не унимался Антон. – Здесь в них уж точно верят больше, чем в нас.
– А ещё все считают, если у врача хорошая машина или дорогие часы, то он обязательно нажил это на здоровье пациента, – сказала Люба. – У нас верят только бедным врачам, голодным и несчастным. А такие, как эти двое, – она небрежно кивнула на Антона и Толика, – поводы для вечных сплетен что среди коллег, что среди больных.
Матвей практически не общался с одногруппниками с тех пор, как закончил университет. Пару раз они созвонились с Антоном. Изредка загоралась и тут же гасла переписка с Толиком. С Любой же он и в студенчестве обмолвился лишь сотней слов – вряд ли больше, – из которых половина «привет» и «пока». Он был не против повидаться с университетскими знакомыми, но не расстроился бы, если бы они не пришли.
– А что Оксана задерживается? – как бы между делом спросила мама.
Матвей тут же забыл, о чём шёл разговор минуту назад.
– Ты пригласила Оксану?
Мама невозмутимо пожала плечами.
– Я пригласила всю вашу компанию.
Она не смотрела на сына и упорно делала вид, что не замечает его пристальный взгляд.
Матвей опрокинул в рот остатки виски, поставил стакан на стол и откинулся на спинку стула. Он хотел встать и уйти, но понимая, насколько это глупо, остался сидеть.
– Странно, что Оксана опаздывает, – заметил Толик. – Раз Матвей приехал, она должна была всё бросить и лететь сюда, как «Чёрный дрозд»!
– Да скоро придёт, – отозвалась Люба. – С работы не отпустили, а приём у неё до шести.
