скачать книгу бесплатно
– Просто не хочу.
– Не понимаю, что ты так цепляешься за эту серость? Почему это вообще так важно? Ты здесь пять лет не был и неизвестно, когда приедешь в следующий раз.
– Ну и что? Это ведь моя комната. Пусть здесь всё будет так, как нравится мне.
Матвей почувствовал, что чего-то не хватает. Сначала почувствовал, а только потом заметил, подошёл к письменному столу.
– А куда делись фотографии? – спросил он будто между прочим.
Без нескольких глянцевых бумажек с улыбающимися влюблёнными комната казалась пустой до эха.
– Я думала, они уже не нужны, – ответила мама и добавила с особой деликатностью: – Ведь не нужны?
Пальцы Матвея коснулись того места, где раньше стояли серебристые рамки. Мама тщательно вытерла пыль. На поверхности стола проступил лишь запотевший след от тёплой кожи, который тут же исчез.
– Да, – сказал Матвей. – Не нужны.
– Уже поздно, – негромко произнесла мама. – Пора ложиться.
Матвей опомнился, обернулся.
– Спокойной ночи!
Шагнул к ней и торопливо коснулся губами её щеки.
Но мама уходить не спешила. Дотронувшись до руки Матвея, вгляделась снизу вверх в его лицо.
– Какой ты вырос красивый, – сказала она и провела ладонью по его голове. – И какой высокий. Твой дед тоже был высоким, но ты даже выше. Сейчас ты очень на него похож… И волосы какие чёрные. Прямо басменные.
Матвей улыбнулся.
– У тебя такие же волосы, мам.
– Так я их крашу, а у тебя свои, – взгляд мамы пробежал по его лицу, задержался на глазах и стал задумчивым. – Не верится, что тебе уже двадцать девять лет. Совсем взрослый мужчина.
Матвей поймал мамину руку, поднёс к губам, поцеловал и потёр большим пальцем место поцелуя.
– Ты не выглядишь как мать совсем взрослого мужчины.
Мама, моргнув, вздёрнула подбородок и откинула с плеча волосы.
– Да? А как я выгляжу?
– Как моя сестра.
Невидимым лучом по её лицу проскользнула довольная улыбка и зажгла гордым блеском взгляд. Мама прекрасно знала о своей красоте, но никогда не отказывалась лишний раз услышать комплимент.
Она склонила голову набок и, глядя Матвею в глаза, спросила:
– Ты хочешь увидеть Алику?
Вопрос застыл в воздухе и заставил сам воздух застыть.
В Штатах Матвей редко говорил об Алике. Мог вставить в отвлечённой беседе что-то вроде: одна моя знакомая любила мороженное с карамелью, но терпеть не могла шоколадное или одна моя знакомая могла всего лишь раз услышать мелодию и тут же сыграть её на пианино.
Матвей даже почти поверил, что выдумал её. Но произнесённое вслух имя убедило его – он не сошёл с ума. Память тут же возродила из сумрачной глубины лучшее, что сохранила за всю жизнь – окутанный искрящимся светом образ.
Месяц её рождения – май – подарил свою зелень её глазам. Они на всё смотрят вдумчиво и чуть-чуть исподлобья. Не со страхом, нет. С интересом, здравым недоверием и тонкой обольстительной дерзостью. Она улыбается сдержано, не выдавая того, что у неё на уме. Зато, если смеётся, то громко и открыто, совсем не стесняясь, и кажется, всё пространство вокруг неё становится живым, бегущим и искрящимся, как ручей, пока звучит её смех. Тяжёлые тёмно-рыжие волосы ловят и прячут в своих изгибах солнечные блики. Нет приятнее ощущения, чем пропускать их сквозь пальцы, а одну прядь, зацепив у кончиков, наматывать на указательный.
– Не знаю, – сказал Матвей.
Но мама могла определить ложь, как опытный хирург только лишь по снимку – злокачественную опухоль.
Она пристально посмотрела на Матвея. Он отвёл глаза к книжным полкам.
На одной из них сидел плюшевый барбос, увешанный медалями за соревнования по рукопашному бою. В детстве это была любимая игрушка Матвея.
– Столько времени прошло, – сказала мама. – Пора перестать думать о ней.
– Я и не думаю! – слишком быстро ответил Матвей.
Вздохнул, отошёл к кровати и опустился на стёганое, в квадратах, покрывало.
– А если бы и думал. Что плохого в том, что мы с ней встретимся? Как старые знакомые. Как друзья.
– Друзья? – усмехнулась мама. – Друзьями вам уже не стать.
– Мы всегда были в первую очередь друзьями.
Но вспомнив, что они имели, кроме дружбы, Матвей на мгновение перестал дышать.
Мама подошла к нему, села рядом.
– Тебе незачем её видеть. Хотела бы Алика с тобой поговорить, она бы это сделала. А она просто сбежала. Исчезла, будто и не было!
– Если подумать, выходит, что сбежал я. Ведь это я уехал, а не она.
Глаза мамы вспыхнули. Слова Матвея не просто задели – оскорбили её. Она неровно вдохнула, готовясь сыпать хлёсткими упрёками, но тут же закусила губу, одёрнула себя. Стараясь не уронить воображаемую вазу на голове, напомнила:
– Ты уехал учиться.
– И оставил её.
– Оставил ненадолго. Чтобы стать врачом. А она тебя бросила!
Мама всё-таки не выдержала и отвернулась. Нащупав на пальце кольцо с розой, стала крутить его туда-сюда.
– Алика никогда ни с кем не считалась. Жила только своим умом. Решила, что вы должны расстаться, и испарилась, едва взлетел твой самолёт. А ведь ты уезжал на стажировку всего на год. Это потом уже тебе дали место в ординатуре… А вначале получалось всё равно, как если бы ты в армию пошёл. И что? Стала она тебя ждать? А ты как последний дурак ещё и оправдываешь её.
– Я не оправдываю. Просто знаю, что она сделала это ради меня. Понимаешь?
– Нет.
Матвей посмотрел на мамины руки, теребящие серебряную розу. Длинные, жёсткие пальцы. Заострённые ногти покрашены красным. А кожа на тыльной стороне ладоней вся в мелких чёрточках морщин.
Ему было сложно говорить с мамой об Алике. Все пять лет родители не вспоминали о ней, словно в жизни их сына не было этой девушки. Но сейчас Матвей чувствовал, что должен объясниться.
– Она видела, что я колеблюсь, что готов отказаться от стажировки. Знала, как тяжело продолжать отношения на расстоянии. Возможно, решила, что я на такое не способен. В общем-то, она поступила благородно.
Мама посмотрела на сына, скептически сдвинув угловатые брови.
– Ты сам всё это выдумал, – сказала она. – А что, если у неё просто появился другой, и она осталась с ним?
Матвей мотнул головой.
– Нет. Алика бы мне не изменила.
– Господи, какой ты наивный! В твои годы пора бы начать хоть немного разбираться в жизни.
– Наивный или нет, но в Алике я уверен. Она никогда мне не врала. И не простила бы, если бы я ей соврал.
– Да откуда ты знаешь, что было у неё в голове? Может быть, она просто не хотела тебя ждать, нашла себе кого-нибудь, а признаться побоялась. Ты же за неё был готов любого растерзать. Это явно ничем хорошим не кончилось бы. А так ты уехал – и она…
– Нет, мам! Это бред, – оборвал её Матвей. – Да и Алика смелая до безрассудства. Она бы призналась. Нет. Никого у неё не было.
– Матвей, ты всё идеализируешь. Вот что я скажу, – мама крепко взяла его за запястья, будто этим могла удержать от губительной иллюзии. – Вам выпало испытание. Вы его не прошли. Такое бывает гораздо чаще, чем ты думаешь. Не все сильные чувства оказываются настоящей любовью. Смирись. Оставь в прошлом. Живи дальше, я очень тебя прошу!
– Я живу, правда, – сказал Матвей и улыбнулся, чтобы обнадёжить маму. – Прошлое меня не держит. Да и что мы вообще вспомнили об этом? Столько лет прошло, какое там встретиться. Может, она уже и не живёт в Москве. А вам с папой повезло, – поспешил он сменить тему. – Вы полюбили друг друга сразу и навсегда. И никаких испытаний.
Мама громко усмехнулась.
– Жить с твоим отцом и есть испытание. Он без меня из дому не выйдет – забудет, где дверь! Совершенно не приспособлен к жизни.
Матвей засмеялся и незаметно вытащил свои руки из-под маминых.
– Папа привык, что вне операционной за него думаешь ты. Наверное, оттого он и стал одним из лучших нейрохирургов Москвы.
– Разумеется, – мама закинула ногу на ногу и обхватила ладонями тонкое колено. – А вообще, это удобно для мужчины. Бери пример! Женись на той, которая будет возиться с тобой, как с ребёнком, а сам занимайся своей медициной и ни на что не отвлекайся.
Матвей нелепо ухмыльнулся.
– Я пока не готов к браку.
– Да ты ни к чему не готов, – махнула рукой мама. – А пора бы уже! Мальчик взрослый. Я хочу увидеть внуков, пока ещё в состоянии с ними поиграть. А ты, чувствую, разродишься, когда я стану немощной старухой, которая сидит в кресле и ждёт, что ей малыша поднесут показать.
– Тебе до старости ещё далеко.
– Конечно, далеко. Но вот ты точно не молодеешь.
– В обозримом будущем я не собираюсь жениться, – сказал Матвей мягко, но уверенно. – Да и кому нужен муж, который почти всё время проводит в больнице?
– Я уже тридцать лет живу с таким мужем и ничего, счастлива. А ты, если так волнуешься, – добавила мама, облокотясь на подушки, – найди себе кого-нибудь из молоденьких врачиц. Будете целыми днями вместе.
– Во-первых, внеслужебные отношения в моей больнице запрещены. А, во-вторых…
Случайным взглядом Матвей выцепил на полках одну книгу и замолчал. Сомневаясь, что это та самая, он захотел скорее достать её и посмотреть. Уже дёрнулся, чтобы встать, но сообразил, что мама ещё не ушла, и остался на месте. Припомнил, о чём они говорили, и продолжил:
– А во-вторых, я никого не хочу искать. Мне одному неплохо.
– Оно и видно, – вздохнула мама.
Матвей закрыл глаза и потёр ладонями лицо.
– Я сегодня так устал. Этот перелёт… Мне всё кажется, что сейчас утро и надо идти на работу.
– Да, засиделись мы, – сказала мама. – Отдыхай.
Она наклонилась к Матвею, и он быстро поцеловал её в щеку.
– Спокойной ночи, мам.
Мама улыбнулась и заглянула ему в глаза, пытаясь понять, услышал ли он её. Но лишь вздохнула, поднялась и ушла. По движениям и походке, высокой тонкой фигуре со спины её можно было принять за совсем ещё молодую женщину.
– Саша, что ты всё бродишь? – послышался её голос из гостиной. – Ложись уже спать.
– Сейчас, – ответил голос папы. – Я где-то оставил телефон…
Матвей встал и ещё раз провёл рукой по пустой поверхности стола. Он жалел, что в Филадельфии в минуту пьяной решимости избавился от всех фотографий с Аликой – бумажные сжёг, а цифровые удалил. Когда наутро проснулся и понял, что натворил, лупил кулаком по стене, пока на обоях не появились кровавые пятна.
Он шагнул к книжному шкафу. Посреди учебных пособий по медицине стояла одна художественная книга в неброском твёрдом переплёте. Матвей не ошибся. Это не его книга, и мама, знай она об этом, выкинула бы её вслед за фотографиями. По корешку полустёртыми буквами шла надпись: «Бремя страстей человеческих».
Матвей потянул книгу из ровного ряда и почти физически ощутил, как её трогали другие руки. Руки, положившие её на стол поверх конспектов и учебников по анатомии.
«Почитай, как будет время, – почти услышал он голос. – О поисках себя, о выборе жизненного пути. Пожалуй, что и о жизни в целом. Мне понравилась».
И Матвею понравилась. Он читал всё, что она ему приносила. И всё нравилось ему хотя бы тем, что потом они долго это обсуждали, спорили, сердились и смеялись.
Матвей не решался открыть книгу. Боялся прогнать невесомое, как туман, присутствие её хозяйки. Он вернулся на кровать и долго всматривался в нарисованного на обложке мужчину – главного героя. Его изобразили спиной к тем, кто держал книгу в руках. Матвей тихо усмехнулся. Глупо скрывать лицо от людей, которые совсем скоро узнают все твои мысли.
А что, если он прячется не о них, а от себя самого?
Глава 2.
Матвей побрился, помыл голову, и долго расчёсывал перед зеркалом влажные волосы. Потом дважды перегладил рубашку, вычистил туфли и пальто.
Мама не спрашивала, куда он собирается.
– Ребята придут в пять, – лишь напомнила она, бренча венчиком на кухне.
