скачать книгу бесплатно
– Готов поспорить: всем вам интересно, зачем я собрал вас здесь. Так?
– Да! Именно! Шикарный галстук! Надолго мы тут? – послышалось со всех сторон.
– Я восхищен вашим энтузиазмом. Но я сегодня очень добр, поэтому в зале остаются только пятый и шестой курсы. Все остальные свободны!
Студенты пятого и шестого курсов недовольно заворчали, а младшие, с радостными лицами и с большим шумом поспешно покинули зал. Я пристально вгляделся в их толпу, надеясь увидеть ту девушку… Черт! О чем я думаю! Я заставил себя смотреть на сцену и мысленно отругал себя.
– В нашем университете произошло что-то крайне странное: в прошлом учебном году многие студенты младших курсов сдали летнюю сессию так слабо, будто их вдруг всех схватил мор, – печально сказал ректор. – Особенно хромали алгебра и физика. На обе ноги.
– А мы при чем? – раздался недовольный голос с галерки.
Студенты захихикали.
– Нас это не касается! – послышался еще один голос.
Опять поднялся смех.
– Вас это касается больше всего. Знаете, в современном мире существуют миллионы учебных программ, которые мы могли бы взять на вооружение, но… Я вдруг подумал: почему бы Карлову университету не ввести свою? Такой себе эксперимент, так сказать. Старшие студенты, светила нашей alma mater, должны помочь своим младшим товарищам подготовиться к зимней сессии….
Предложение ректора явно не понравилось аудитории: послышались свист, недовольное мычание и даже тихая ругань.
Я не смог сдержать саркастической усмешки: люди совсем обезумели!
– Суть эксперимента довольно проста: каждый из вас до зимней сессии будет заниматься с одним из студентов младших курсов: одним, двумя, а может, и всеми предметами, с которыми он не в ладу… – продолжил свою речь ректор.
– А можно от этого отказаться? Программа добровольная? Почему нас не спросили? – послышалось со всех сторон.
– Не понимаю, отчего столько шума и недовольных кислых лиц? Экспериментальная программа недобровольная, но обязательна для каждого из вас! Участвуют все. Однако от нее можно отказаться. – Ректор выждал, пока по залу пронесется вздох облегчения, и продолжил, разрушив мои надежды всего тремя словами. – Но не вам. Привилегию отказа от этой великолепной программы имеют лишь те, с кем вы будете заниматься. Но я должен лично увидеть объективную причину для отказа. Вопросы исчерпаны?
В зале наступила тишина.
– Что за цирк! – тихо сказал я, поняв, в какое болото увяз.
– После собрания всем зайти в мой кабинет: там вам будут выданы имена ваших новых друзей. – Ректор внимательно осмотрел зал. – Все, кто не станет выполнять пункты экспериментальной программы, имеют полное основание, скажу прямо, на вылет из университета.
– Но мы платим за учебу! Почему мы должны выполнять обязанности преподавателей? Это нечестно! – недовольным тоном крикнул кто-то из задних рядов. Его тут же поддержал гул голосов.
– Эта экспериментальная программа продлиться лишь несколько месяцев. Но, конечно, если вы считаете, что ваши деньги дают вам право не подчиняться программе Карлового университета, то всегда можете перевестись, – ответил на это ректор и выключил микрофон.
Эти слова произвели оглушающий эффект: в зале воцарилось гробовое молчание.
Ректор, наверняка, довольный результатом своего выступления, покинул зал. Едва он скрылся в коридоре, зал будто взорвался: студенты громко возмущались и жаловались друг другу на вопиющую несправедливость. Все были недовольны. Но я молчал, скрывая свое недовольство глубоко в душе.
К кабинету ректора я шел с ужасным настроением. Теперь придется носиться с каким-то глупым дитем. В этот момент мысль об отчислении не пугала меня. Наоборот, даже привлекала.
Честно стоя в длинной очереди и слушая нытье и жалобы студентов на горькую судьбу, я едва заметно усмехался от этой человеческой глупости: в жалобах нет никакого смысла. Жалобы ничего не изменят. Все студенты старших курсов, включая меня, стояли с кислыми лицами в очереди за ненавистным именем.
Наконец, я вошел в кабинет.
– Отчего вы все такие хмурые? – спросила меня секретарь.
– Думаю, вы понимаете почему, – сухо ответил я.
– В этот раз ректор устроил шоу, достойное телевидения. Не знаю, как вам, а мне весело. Настоящая лотерея.
– Я заметил. Чертовски жестокая лотерея.
– Будешь тянуть сам?
– Неохота марать руки.
– Нет уж! Это твоя судьба! Тяни сам. Секунду. – Секретарь засунула руку в стоящую на столе стеклянную круглую вазу, наполненную маленькими белыми листами, и тщательно помешала эту белую кучу. – Теперь можешь тянуть.
Я равнодушно выхватил из всей этой гадкой кучи один из листков, но не стал смотреть, что за имя указано в нем. Какая разница? Я уже ненавидел его.
– Так… Седрик Морган… – Секретарь выхватила у меня из рук листок, взглянула на имя, записала его в компьютер и протянула листок мне.
Быстро покинув университет, я присел на одну из скамей, стоящих во дворе. Прочесть или подождать? Черт, от судьбы не уйдешь.
Я раскрыл листок: там черными крупными буквами было напечатано ненавистное имя: Вайпер Владинович.
Вайпер. Дурацкое имя. Кто это: парень или девушка?
Ниже стояла дата и время нашей встречи: завтра в 17: 00, библиотека, столик № 8.
Такая поспешность заставила меня недовольно поморщиться. Вдруг я услышал чьи-то шаги и обернулся: это был Ройс, бодрым шагом направляющийся ко мне. Ну вот, только его и не хватало. Что за день, право? Неужели кто-то наверху решил высыпать на мою голову ведро ненастий?!
– Привет! – поздоровался со мной Ройс, плюхаясь рядом, на скамью.
Я промолчал, даже не взглянув на него.
– Ну, и кто там у тебя? – весело спросил американец. – У меня какой-то болван со второго курса. Кто у тебя? Дай глянуть?
Чтобы он отвязался от меня, я поспешил показать ему свой листок.
– Вайпер Владинович… – вслух прочитал американец и фыркнул, как конь. – Что за птичка?
– Без понятия, – мрачно ответил я, забирая листок назад. – Вайпер. Змея.
– Наградили же именем родители! – поддакнул Ройс.
Молча поднявшись со скамейки, я направился на стоянку. Мои руки непроизвольно сжались в кулаки. Скомкав листок, я выбросил его в ближайший мусорный бак. Я ненавидел Вайпер Владинович. И завтра этому Вайперу придется прождать меня около часа, а может, и двух. Пусть ждет. Надеюсь, ему не понравятся мои постоянные опоздания, и он откажется от занятий, раз уж только он имеет на это право.
Какая ирония: я, вампир, буду готовить к экзамену свою жертву. Нет, не сегодняшнюю: возможно, лет через десять он станет моим ужином, а сейчас пусть выносит мои презрение и ненависть.
Что ж, тупица Вайпер, совсем скоро ты поймешь, что тебе не повезло. Крупно и категорически.
***
Я удивленно уставилась на сообщение из университета с именем того, кто будет заниматься со мной по экспериментальной программе ректора. Кто должен будет почти три месяца готовить меня к зимней сессии. Мой личный тьютор, так сказать.
Седрик Морган.
О, ужас.
Морган. Тот самый.
Конечно, я знаю Седрика Моргана. Кто в университете его не знает? Этот парень всегда держится скромно и особняком, но, по какой-то неизвестной мне причине, считается самым желанным парнем нашего университета. Половина моих однокурсниц были заинтересованы им, и каждый раз вздыхали, глядя ему вслед или слыша его имя. Поэтому я знала, с кем судьба так отвратительно свела меня, невзирая на простую логику: я и Седрик Морган – несовместимы. Да, я его знала. Дело в том, что он меня не знал, и, наверняка, так же, как и я был «рад» возможности познакомиться со мной. Да, согласна, Седрик – красивый парень. Но я никогда не понимала, что особенного в нем находят девушки: кожа этого парня была чересчур бледной, даже можно сказать, белой, что придавало ему вид мертвеца. Он ни с кем не общался, а в присутствии других людей молчал. Нет, я не наблюдала за ним – это бросалось в глаза. Он слишком горд, заносчив, и ему плевать на людей, которым повезло не так крупно, как ему – родиться в богатой семье. Поэтому Седрик Морган не нравился мне даже не как парень, а как человек. И именно этот эгоист должен будет помогать мне? Хотя, о чем это я! Не будет! Бьюсь об заклад, он рвет и мечет, зная, что ему, красавчику-богачу, придется проводить время со мной – глупой девчонкой с третьего курса!
Да пошел он к черту! Я абсолютно не была в восторге от этой дурацкой ситуации, но решила, что честно отсижу первую встречу с ним, чтобы со стороны руководства ко мне не было никаких претензий. Эта, откровенно скажу, идиотская идея ректора не нравилась никому, а больше всех мне. Все шишки посыпались именно на меня. Однако, скрепя сердце, я сказала себе, что выполню приказ ректора и приду на встречу с Седриком Морганом. Но почему из всех старшекурсников нашего факультета мне попался именно он? За что мне такое наказание? Наверно, после первого же занятия я повешусь. А мои однокурсницы поздравляли меня и пытались поменяться «тьюторами», но, узнав, что пары скреплены лично ректором, просто завистливо улыбались. Чему завидовать? Я с удовольствием бы поменяла Моргана на любого другого старшекурсника! Была бы возможность! Но ее не было.
В пятницу, в пять часов вечера я сидела в библиотеке, за столом №8, и ждала Седрика Моргана. Я уже взяла нужные мне книги по физике и то и дело смотрела на часы. И молча злилась.
Половина шестого. Моргана все не было. Но я упрямо ждала, уговаривая себя отсидеть положенное время и уйти. Придет он или нет – плевать!
Круглые настенные часы библиотеки показали шесть.
Его не было.
Я кипела от гнева. Паршивец! И где его носит?
Мое терпение лопнуло: я решила, что, если Морган не придет через пять минут, – я уйду, плюнув на все. Не желает приходить? Отлично! Тогда у меня будет объективный повод отказаться от его «помощи» в кабинете ректора!
Скрестив руки на столе, я положила на них голову и принялась мысленно отсчитывать пять минут. Спустя три минуты и семь секунд я услышала: «Привет», небрежно брошенное приятным низким голосом, и вздрогнула.
Надо же! Все-таки, соизволил прийти!
Глава 5
Мои лекции закончились в шестнадцать часов (они тянулись скучно долго), и, после, я зашел в ближайший парк, удобно устроился на скамейке, достал из рюкзака книгу размышлений Томаса Манна и с удовольствием принялся за чтение, одновременно, с невероятным удовлетворением и злорадством думая о том, как неизвестный мне Вайпер бесится, ожидая меня в библиотеке. Что ни говори, но это было потрясающее чувство мести прыщавому человеческому юнцу, которому страшно не повезло стать моим подопечным. Хотя, он был окутан смертельным грехом – плохо знал физику, а ведь, знай он этот простой предмет как следует, мне не пришлось бы отдавать ему свое драгоценное время, вбивая в его бестолковую голову эту элементарную логически верную информацию. Возможно, Вайпер настолько глуп, что его не спасет уже ничто.
Дочитав очередную главу, я бросил взгляд на часы: без семи минут шесть. Что ж, хватит мучить беднягу – пора осчастливить его своим приходом. Аккуратно закрыв книгу, я положил ее в рюкзак и, закинув его на плечо, вольготным шагом направился к университету, а затем в библиотеку. Открыв тяжелую дверь, я тут же почувствовал уже знакомый мне прекрасный аромат. Кровь и морской бриз.
Возможно ли это? Я поспешно обвел зал ищущим взглядом. Неужели… Мой взгляд упал на столик, за которым должен был сидеть мой подопечный. №8. И меня тут же пронзило понимание того, что незнакомка с Нусельского моста, оказалась совсем рядом. Я медленно направился к столику, по пути рассматривая сидевшую за ним девушку и придумывая себе убедительное оправданье.
Девушка сидела за столом, положив голову на руки, и ее густые прямые волосы волной укрывали ее плечи, скрывая от меня ее лицо. Но мне незачем было видеть ее лицо – я прекрасно запомнил его еще с первого пристального взгляда на нее на мосту. Она – Вайпер Владинович? Эта студентка – незнакомка с Нусельского моста? Эта девушка – моя подопечная?
Не знаю, по какой причине, я был склонен считать, что Вайпер – это он. Ведь это имя совершенно не подходит женскому полу. Да ведь это и не имя, а английское слово Viper – «гадюка». Каким же извергами нужно быть, чтобы назвать свою дочь Гадюкой? Никогда бы не подумал, что найдутся любители такой странной экзотики. Но сейчас я стоял у столика №8, рядом с незнакомкой, от запаха крови которой я чувствовал трепет, и которую звали Вайпер. И она прождала меня целый час.
Я чувствовал себя негодяем и не мог даже представить, как оправдать мое опоздание. Меня объяло непреодолимое желание оправдаться несмотря на то, что я никогда ни перед кем не оправдывался, особенно перед людьми. В этот момент я совершенно забыл о том, что я – вампир, а Вайпер – всего лишь смертная.
– Привет, – только и смог сказать я.
Девушка подняла голову и взглянула на меня. Мои голубые глаза встретились с ее темно-карими: взгляд моей неожиданной подопечной был сердит и презрителен, а бледные губы плотно сжаты; ее по-своему красивое лицо дышало удивлением, смешанным с оскорблением.
– Ты – Вайпер? – задал я глупый вопрос. Лишь бы начать разговор.
Девушка не ответила. Она пронзила меня презрительным взглядом, резко вскочила со стула и принялась собирать вещи в свою сумку.
Я молча наблюдал за своей подопечной, неприятно поразившись ее глупейшим поступком, хотя в душе понимал ее мотивы: девушка чувствовала себя крайне оскорбленной моим опозданием на целый час. И, пока она готовилась к побегу и не смотрела на меня, я получил возможность рассмотреть ее вновь, в этот раз при свете дня.
Незнакомка с Нусельского моста (Вайпер, как я теперь знал) была одета скромно: темно-зеленый пуловер, несколько обтягивающий ее стройный стан, и черные прямые джинсы, строгие, классического фасона. Она была похожа на работницу офиса. Но густые прямые темные волосы украшали ее облик и придавали строгой одежде нарочный контраст, указывающий на то, что девушка совсем не имела свойства чопорности и не старалась выглядеть официально. В этот раз я увидел ее без пальто, и она показалась мне еще более необычной, чем на мосту: во всем ее облике, движениях, взгляде была таинственность и женственность, несмотря на ее злость в мой адрес, и создавалось впечатление, будто я видел перед собой волшебного эльфа с необычайно яркими карими глазами.
– И куда ты собралась? – спокойно спросил я, усаживаясь напротив нее и стараясь выглядеть спокойным и равнодушным.
– Вообще-то, занятие уже закончилось! – язвительно сказала Вайпер приятным, но полным стали голосом, не удостоив меня взглядом. Девушка уже спрятала свои вещи в сумку и собиралась покинуть мое общество.
– До окончания занятия еще тридцать минут, – заметил я.
Почему-то, я чувствовал себя ужасно неловко. С чего бы это? Неужели моя месть, из сладости, стала мне укором, едва я понял, что моя подопечная – незнакомка с Нусельского моста?
– Заниматься уже поздно, не находишь? – насмешливо выпалила Вайпер и зло посмотрела на меня, но я с честью для себя выдержал ее прекрасный, полный гнева, взгляд.
Я поднялся со стула и загородил собой проход к выходу.
– У нас есть еще полчаса, – настойчиво сказал я.
Для чего я распинаюсь перед ней?
Вайпер язвительно улыбнулась.
– Двадцать три минуты, – сухо уточнила она, бросив быстрый взгляд на библиотечные часы на стене.
– Именно. Поэтому давай не будем терять их и хотя бы познакомимся, – предложил я.
– Зачем? – последовал ее насмешливый вопрос.
– Если уж нам выпала возможность находиться в обществе друг друга…
– Точнее, нас заставляют! – перебила она меня.
– Даже если и так, мы должны знать друг друга, хотя бы по имени, – все же, закончил я свою мысль, осознавая весь абсурд сложившейся ситуации и последствия моего нарочного опоздания.
– Спасибо за предложение, но я знаю, как тебя зовут! Твое имя даже есть у меня в сообщении, в телефоне, думаю этого довольно! – сказала девушка и попыталась обойти меня, но, повинуясь внезапному порыву, я невежливо схватил ее за запястье.
– Прекрасно, но этого мало. Нам нужно сесть и поговорить, – настойчиво сказал я.
– Знаешь, я достаточно насиделась, когда, как дура, ждала тебя целый час! – вдруг горячо выпалила Вайпер. Я вдруг осознал, что сжимаю пальцами ее запястье, и поспешно разжал их. – О каком разговоре может идти речь? Если ты думаешь, что я в восторге от этой дурацкой программы, то ты глубоко ошибаешься!
Я почувствовал укол совести. Но, когда я заметил, что наш спор привлек внимание занимающихся в библиотеке студентов, меня охватило раздражение и желание проучить эту упрямую смертную.
– Мы привлекаем к себе слишком много внимания. Давай поговорим спокойно. Понимаю: ты зла на меня из-за моего опоздания, но, поверь, у меня были причины опоздать, и, если бы я знал тебя ранее, то предупредил бы. Но я знал лишь твое имя. А ты, вижу, уже сделала обо мне скоропалительный вывод! – Я постарался переложить вину на нее, однако, почему-то знание того, что упрямица злится на меня, доставляло мне моральный дискомфорт.
«Что я творю? До чего опускаюсь, чтобы унять ее гнев!» – невольно подумал я, анализируя свой недостойный поступок.
Вайпер серьезно посмотрела в мое лицо, словно проверяя, не лгу ли я, но я настолько владел собой, что она не нашла на моем лице даже намека на тень.
– Ну, хорошо. И какая же важная причина заставила тебя опоздать? – наконец, после недолгого лицезрения моей физиономии, спросила она.
