В погоне за чувствами

– Да, вот так, вот так… вот так, – мелодично стонет Вив. Ее ноги дрожат, и я чувствую, как ее влагалище сжимается и пульсирует вокруг моего пальца.

Так быстро? Да, черт возьми.

Я улыбаюсь, а затем касаюсь кончиком языка ее клитора, дразня и кружа по нему, пока ее спина не выгибается над кроватью, а смазка не стекает по моей руке.

– Посмотри, как быстро ты кончаешь для меня. Возможно, ты все же можешь быть хорошей девочкой, Вив.

Черт возьми, это самое возбуждающее, что я когда-либо испытывал. Я хочу, чтобы она оседлала мое гребаное лицо, чтобы я мог утонуть в ней.

Земля мне пухом, я умру от ее киски. Что за великолепный способ покинуть этот мир.

Это именно то, чего я хочу – чтобы она прижалась ко мне своей киской. Я останавливаюсь, вытаскиваю из нее палец и поднимаюсь на ноги.

Ее глаза распахиваются, встречаясь с моими.

– Зачем ты остановился, я же почти кон…

Я прерываю ее, падая на кровать рядом с ней, и приподнимаюсь, упираясь в изголовье, а затем одним быстрым движением притягиваю к себе.

Она выглядит восхитительно: в глазах горит огонь, щеки раскраснелись, грудь выставлена напоказ, а киска блестит от моего языка.

– Хватайся за спинку кровати и садись мне на лицо.

Ее брови взлетают вверх, как будто она не ожидала, что я захочу этого, но я очень хочу и прямо сейчас, черт возьми, иначе я, не знаю… умру.

Моя рука обхватывает ее за бедро, и я притягиваю ее к себе. Через мгновение, слава богу, она подчиняется, упираясь коленями по обеим сторонам от моей головы и хватаясь за деревянную спинку кровати. Она нависает над моим ртом, не отрывая от меня глаз, так близко, что я чувствую жар ее киски, и это приводит меня в нетерпение. Я не могу больше ждать ни секунды, чтобы провести языком по ее набухшим складкам.

Мои пальцы впиваются в мягкую плоть ее бедер, когда я притягиваю ее к себе, чтобы по-настоящему поглотить, обхватывая губами ее клитор и втягивая его в рот, чередуя нажатия с посасыванием. Тихий стон, срывающийся с ее губ, заставляет мой член течь. Я клянусь, прямо здесь и сейчас, провести остаток ночи, поклоняясь ей. Пытаясь выжать максимум, чтобы перестать хотеть ее так сильно.

Я двигаю ее бедрами, прижимая к своему рту, задаю ритм, пока она не находит нужный ей темп и не начинает извиваться на моем лице, запрокинув голову от удовольствия.

Дразня ее узкую дырочку языком, издаю стон, когда она становится еще более влажной. Прямо сейчас я, черт возьми, буквально на вершине блаженства и не собираюсь от этого отказываться.

– Вот так, детка, – хвалю я ее. – Трахни мое лицо. Кончи мне на язык.

Я трахаю ее языком, лаская ее клитор, втягиваю его губами и перекатываю, и проходит всего несколько секунд, прежде чем все ее тело напрягается, и она кончает с моим именем на губах.

– Риз, о-о-о… о боже, – стонет она, неистово проводя своим клитором по моим губам, и это трение посылает импульсы по ее и без того чувствительной плоти. – Черт, черт, черт.

Могу честно сказать, что до этого момента никогда в жизни я не был так близок к тому, чтобы кончить в штаны, и это чертовски неловко, потому что я потерял девственность в шестнадцать лет.

Как только ее движения замедляются и Вив оказывается способна отпустить спинку кровати, я осторожно подталкиваю ее бедра, и она откидывается мне на грудь; взгляд ее довольных глаз затуманен и расфокусирован.

– Вау. Очевидно, все же есть одна вещь, в которой ты хорош.

Мои губы изгибаются в ухмылке.

– Ты говоришь это только потому, что в тебе еще не был мой член, детка.

Несмотря на испытанный только что оргазм, ее глаза темнеют от моих слов, а выражение ее лица становится предвкушающим, что вмиг стирает улыбку с моих губ. Я вытягиваюсь, провожу пальцами по ее подбородку, обхватываю его ладонями и наклоняю голову, чтобы поймать ее губы.

В глубине души я жалею, что вообще переступил порог ее спальни этим вечером. Я прикасаюсь к ней, целую, пробую на вкус столь жадно, потому что знаю, что она застрянет у меня в голове, как болезнь, от которой я буду не в силах избавиться.

Мне не стоило соглашаться на одну ночь, потому что этого никогда не будет достаточно. Я не ищу отношений, но желаю провести с ней больше, чем несколько часов.

Я ни за что не смогу воплотить в жизнь все свои фантазии об этой девушке за такой короткий срок.

Мои руки скользят под ткань майки, что все еще наполовину надета на нее, и задирают, прерывая поцелуй только для того, чтобы отбросить в сторону. Пальцы тянутся к застежке ее лифчика и быстро расправляются с ней. Она отстраняется, позволяя кружевным бретелькам соскользнуть вниз по рукам, полностью оголяя грудь.

Я едва не давлюсь гребаным языком, когда мой взгляд падает на ее обнаженные сиськи. Я никогда в жизни не видел ничего более совершенного.

Они даже больше, чем казались, когда были в лифчике. Они тяжелые и полные. Естественные. Чертовски сексуальные.

Вздернутые розовые соски так и просятся, чтобы их пососали. Поэтому я тут же опускаю рот к одной вершинке и втягиваю, а затем с хлопком отпускаю.

Вив сидит верхом у меня на коленях, ее обнаженная, все еще влажная киска касается моего члена через джинсы, и каждый раз, когда она двигает бедрами, я теряю над собой контроль.

– Ты нужна мне, – выдыхаю я, отрываясь от ее груди.

Она кивает, тянется к пуговице на моих джинсах, расстегивает и тянет молнию вниз. Мы вместе стаскиваем джинсы и трусы с моих бедер, не снимая Вив с моих колен.

Как только я откидываю одежду в сторону, мы оказываемся вплотную друг к другу, кожа к коже. Я чувствую жар ее киски всей длиной своего члена, и когда она покачивает бедрами, из ее горла вырывается стон, а я, черт возьми, окончательно теряю самообладание.

Толстая, ноющая головка моего члена задевает клитор при каждом ее движении, пока мы оба не начинаем стонать, возбуждаясь от трения. Мы неистово дергаемся, как подростки, и, возможно, это самое горячее, что я когда-либо делал. Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, пальцы путаются в волосах у меня на затылке, а движения бедрами становятся интенсивнее.

– Вот так, – выдыхает она. – Я хочу тебя вот так. Только так, Риз.

Я киваю, прижимаясь губами к ее скользкой от пота коже, сходя с ума от любви к ней. Прямо сейчас она могла бы попросить меня о чем угодно, и я без раздумий выполнил бы любую ее прихоть.

Ее рука опускается между нами, и она сжимает мой член в ладони, большим пальцем распределяя выступающую из головки смазку.

Я почти уверен, что у меня галлюцинации, когда она поднимает на меня взгляд и подносит палец к губам, слизывая мою сперму.

Черт. Черт. Черт.

– Мне нужно быть внутри тебя, Вив. Прямо сейчас, черт возьми, – стону я.

Не могу больше ждать ни секунды, я хочу почувствовать свой член внутри нее.

– Я на таблетках, и я чистая, – бормочет она мне в губы.

Я провожу языком по ее нижней губе, задевая ее зубами, а затем втягиваю в рот.

– Я тоже. Медпроверка – это командное требование. Ты уверена? – спрашиваю я, покусывая и посасывая ее губы.

Она энергично кивает и опускается на мой член, вынуждая нас стонать в унисон от ощущения ее тугого жара, обволакивающего меня.

Мои руки сжимаются вокруг нее, когда она откидывает голову назад, издавая тихий и такой чертовски сладкий стон. Я погружаюсь полностью, по самое основание. До тех пор, пока ее клитор не касается моего таза, пока я не оказываюсь так глубоко, что головка моего члена касается шейки ее матки.

Это так чертовски приятно, что мои глаза закатываются.

Быть в ней, чувствовать, как ее сладкое маленькое влагалище трепещет вокруг меня, когда она покачивает бедрами – этого оказывается достаточно, чтобы мои яйца напряглись.

Я не вынесу, если не кончу в нее прямо сейчас.

Не тогда, когда она такая тугая, что практически душит мой член. Я чувствую, как по моей спине пробегают мурашки от желания излиться в нее.

Одним движением я выхожу из нее и переворачиваю нас, укладывая ее спиной на матрас, а затем снова устраиваюсь между ее раздвинутых бедер. Я подтягиваю ее ногу к себе одной рукой, а другую просовываю между нами, проводя членом по ее шелковистой влажности, потираясь ноющей головкой о ее клитор, прежде чем снова скользнуть внутрь.

– Вот так, – выдыхает она, когда я вхожу максимально глубоко, вращая бедрами и задевая ее точку G. Я медленно выхожу из нее, только чтобы снова войти, увеличивая темп и трахая ее сильнее и глубже. Пытаюсь проникнуть в нее еще глубже с каждым движением бедер.

Этого мало. Я никогда не смогу насытиться ею, не смогу трахнуть достаточно глубоко. Достаточно жестко.

Ее ногти впиваются мне в спину до боли, и это еще больше сводит меня с ума. Я хочу, чтобы на мне были ее отметины.

Когда ее голова запрокидывается, а глаза закрываются, я наклоняюсь и беру ее за лицо, возвращая взгляд к себе.

– Смотри, как я трахаю тебя, Вивьен. Смотри, как хорошо ты принимаешь мой член.

Она всхлипывает, ее киска сжимается вокруг меня, и когда мой большой палец касается клитора, ее спина выгибается от кайфа.

Я чувствую, как она близка к тому, чтобы взорваться вокруг меня, затопить мой член своим удовольствием.

В последнюю секунду я полностью выхожу из нее, мое сердце бешено колотится. Прежде чем Вив успевает запротестовать, я переворачиваю ее на живот и, схватив за бедра, приподнимаю ее идеальную попку, оставляя ее прижатой щекой к матрасу. Ее киска и задница выставлены напоказ, жаждущие моего члена. Я наклоняюсь вперед и впиваюсь зубами в мягкую ягодицу, пока влага стекает по ее бедрам.

Такая чертовски мокрая.

Положив руки на ее бедра, я толкаюсь глубоко вперед, пока мой живот не оказывается прижат к ее заднице. Я обхватываю ее за ягодицы, раздвигая их, чтобы видеть, как мой член исчезает в ее прелестной маленькой киске. Наблюдаю, как она растягивается, чтобы принять меня, покрывая мой член своим возбуждением.

Я использую ее бедра в качестве опоры, когда начинаю двигаться, вгоняясь в нее сзади, ее задница дергается от каждого удара моих бедер. Мои толчки жесткие и размашистые, я прижимаю ее к кровати, пока она умоляет меня.

– Я сейчас кончу, Риз… Пожалуйста, я-я…

Собрав ее смазку большим пальцем, я прижимаю подушечку к ее анусу, наблюдая, как он сокращается, когда я медленно вдавливаю кончик.

Твою ж мать, да.

Не торопясь, я погружаю палец внутрь, затем вынимаю, и повторяю до тех пор, пока она не расслабляется и не оказывается готова принять мой большой палец полностью.

Она стонет, ее киска прижата ко мне, а задница растянута моим пальцем.

Медленно провожу пальцем внутри, другой рукой придерживая ее за бедра, и погружаюсь в ее киску в том же интенсивном ритме. Мои яйца напрягаются.

Я так чертовски близко.

Подавшись бедрами вперед, я в последний раз толкаю большой палец глубже в ее попку, и она взрывается, выгибая спину, цепляясь пальцами за простыни, кончая так сильно, что я чувствую ее влагу на своем животе.

Я стону, прижимаюсь лбом к ее спине, к ее телу, изливаюсь в нее, и тугие стенки ее влагалища выдавливают все до последней капли из моих яиц. Такая жадная, она хочет меня всего.

Не могу вымолвить ни слова, продолжая медленно двигать бедрами до тех пор, пока не оказываюсь обессилен окончательно, и тогда мы падаем на кровать. Я осторожно выхожу из нее и опускаю взгляд туда, где моя сперма вытекает из ее маленького влагалища густой массой, и мои глаза вспыхивают от этого зрелища. У меня возникает необъяснимое желание собрать ее пальцами и засунуть обратно в нее.

– Дай мне пять минут, и мы повторим, – говорю я, переводя дух.

Вив ухмыляется.

– Уверен, что сможешь повторить так быстро? Ничего страшного, если ты парень «на разок». Я не буду осуждать.

Я приподнимаю бровь.

– Да? Почему бы тебе не вернуться обратно на мой член и не узнать?

Она выпрямляется, и ее голубые глаза горят решимостью, когда она садится верхом мне на колени, а затем наклоняется, облизывая мой сосок.

– Ладно, давай посмотрим, кто выдохнется первым, Олл-Стар.

Глава 1

Вив

Новый Год, та же хрень

Сейчас

Идеальный вечер пятницы в моем представлении – это когда я в дырявой, поношенной футболке «Smashing Pumpkins», что украшает мой гардероб еще со средней школы, валяюсь в постели под своим любимым одеялом и смотрю культовый классический фильм ужасов или романтическую комедию девяностых, наслаждаясь SweeTarts.

Не поймите меня неправильно, я люблю хорошие вечеринки, как и любая другая девушка, но я домоседка-экстраверт. Моя социальная батарейка нуждается в перезарядке после долгого пребывания в обществе людей, и лучшее место для этого – уютная постель со всем тем, что я люблю. После очень эмоционального Рождества, проведенного дома, я отчаянно нуждаюсь в перезагрузке.

Я опустошена. Я совершенно измучена тем, что нахожусь в окружении постоянного хаоса, и при нынешнем состоянии моей жизни не похоже, что в ближайшее время все придет в норму.

Я стремлюсь к нормальной жизни. Я изголодалась по своей обычной рутине. По дням, заполненным занятиями, домашкой и пересмотром «Паранормальных явлений, снятых на камеру» с моей лучшей подругой Хэлли. Записи эпизодов для нашего подкаста «Spaced Out», где мы погружаемся в неизведанные тайны мира. По ночам, что проводились за моим крошечным столом в еще более крошечном общежитии, где я, склонившись над ноутбуком, открывала свое сердце и душу вымышленному миру, в котором мне порой хочется просто исчезнуть.

Я скучаю по комфорту и стабильности моей жизни в университете Орлеана.

Но даже там все изменилось. После нескольких месяцев, на протяжении которых он был ее горячим репетитором, а она волновалась о том, были ли их отношения настоящими, в конце первого семестра Хэлли наконец призналась в своих чувствах к Лейну, в которого влюблена практически всю жизнь и который, по счастливой случайности, является старшим братом нашего друга Илая.

К счастью, Лейн оказался точно так же одержим ею, и теперь они официально парочка, влюбленная в друг друга до такой степени, что это вызывает тошноту. Серьезно, когда я вижу их вместе, у меня такое чувство, будто я в одиночку съела целый фунт конфет SweeTarts.

Не поймите меня неправильно, я безумно рада за нее. Она моя лучшая подруга, у нее самое чистое сердце из всех, кого вы когда-либо сможете встретить. Она заслуживает весь этот чертов мир, и, хотя поначалу я не была уверена в Лейне на сто процентов, теперь я знаю, что он позаботится о Хэлли так, как сможет только он. И я имею в виду… даже у Илая теперь есть серьезная девушка – Ари. Я думаю, она потрясающая.

Что делает меня… одинокой, как Pringle[1].

Но меня это устраивает. Просто… столько всего изменилось. У меня такое чувство, что все вокруг вертится со скоростью сто миль в час, а я пытаюсь удержаться на этой карусели событий изо всех сил.

Особенно с тех пор, как три дня назад я узнала, что моя мать потеряла работу. Снова. Но это не самое удивительное.

Только за этот год это случалось не менее пяти раз.

То, что окончательно выбило почву из-под моих ног, так это то, что мама даже не упомянула бы о том, что потеряла работу, если бы я не вернулась домой из продуктового на следующий день после Рождества и не обнаружила на входной двери уведомление о выселении с ярко-красной печатью. Знаете, куда делись все центы, которые я экономила на оплату общежития в этом семестре?

Пуф! Они развеялись, как дым, прямо у меня перед глазами.

Мне нужно будет отдать их маминому домовладельцу, чтобы ее не выселили. И теперь, когда она снова осталась без работы, мне нужно будет оплачивать ее аренду, пока она не найдет ее. Снова.

Понятия не имею, что буду делать и куда пойду, когда вернусь в кампус. Слава богу, стипендия покрывает плату за мое обучение, но что насчет жилья и карманных на еду? Да, это все на мне.

Вздохнув, я подтягиваю колени к груди, опускаю на них подбородок и закрываю глаза.

Большинству первокурсников приходится беспокоиться только о своих оценках, о том, в каком клубе состоится следующая вечеринка с лучшим алкоголем и с кем они будут встречаться.

Я бы хотела, чтобы моя жизнь была такой же легкой. Я бы хотела, чтобы это были единственные вещи, о которых мне приходится беспокоиться в жизни, но я не могу позволить себе такой роскоши, и в большинстве случаев я принимаю все таким, какое оно есть. За исключением таких моментов, как этот – когда я чувствую, что тяжесть становится невыносимой и кажется, что мои плечи вот-вот развалятся от напряжения.

– Вив?

Мой взгляд приковывается к маме, которая стоит в дверях гостиной, закутанная в толстый темно-зеленый кардиган, что висит на ее маленькой фигурке. Ее глаза опухшие, а волосы спутались и стали жирными от того, что она не мыла их несколько дней. Она – призрак той женщины, которой была раньше. Когда умер мой отец, он забрал с собой так много от нее.

– Что случилось, мама? – я встаю с дивана, расстилаю свое любимое одеяло на потертой подушке и подхожу к ней. Все то время, пока была дома на Рождество, я пыталась навести в квартире чистоту и порядок, одновременно заботясь о ней. Пыталась заставить ее ежедневно мыться, есть хотя бы раз в день, принимать витамины, как положено.

Мама всхлипывает, пытаясь растянуть губы в подобие улыбки.

– Я просто хотела сказать тебе… спасибо. Мне жаль, что все так сложилось, милая. Я хочу стать лучше, правда. Я просто… Больше ничего не кажется правильным. Я чувствую себя не в своей тарелке, и я так сильно скучаю по твоему папе.

Прежде чем она успевает сказать что-нибудь еще, я притягиваю ее к себе и крепко обнимаю, шепча:

– Все хорошо, мама. Как насчет того, чтобы причесать тебя? Принести тебе свежую пижаму? Уверена, ты почувствуешь себя лучше.

Она кивает, уткнувшись мне в плечо, так что я отстраняюсь и натягиваю на лицо сияющую улыбку, хотя это абсолютно не то, что я сейчас чувствую.

Я ненавижу видеть ее такой. Я ненавижу быть родителем, когда должна быть ребенком. Но в данный момент это моя реальность.

– Иди в свою комнату, я приду через секунду, – говорю я ей, когда мой телефон на диване звенит в третий раз.

Как только она исчезает за дверью своей спальни, я беру телефон с подлокотника и открываю сообщения, присланные Хэлли.

Хэлли: Ладно, давай просто не будем обращать внимания на то, что она в доме твоего самого нелюбимого человека, но завтра канун Нового года, Вив, и ты должна встретить Новый год со своими лучшими друзьями!

Хэлли: Вечеринка в хижине родителей Риза, но это будет о-о-о-очень весело, и я обещаю всегда держать вас на расстоянии не менее шести футов друг от друга. Клянусь мизинцем.

Хэлли: Если ты не ответишь мне в течение следующих тридцати секунд, я свяжусь с тобой по FaceTime и не отпущу, пока ты не согласишься.

Смеясь, я закатываю глаза, когда мой телефон начинает вибрировать, сообщая о входящем звонке по FaceTime. Я провожу пальцем по экрану и отвечаю.

Секунду спустя в поле зрения появляются темные вьющиеся волосы, убранные назад неоново-зеленой лентой, украшенной крошечными фиолетовыми головами инопланетян. Ее уникальный, причудливый стиль – это то, что мне всегда в ней нравилось. У Хэлли нет проблем с самовыражением.

– Я собираюсь проигнорировать тот факт, что ты так быстро ответила на звонок – телефон явно был у тебя в руках, – она фыркает, выгибая темную бровь. – Вместо этого я сосредоточусь на том, как сильно по тебе скучаю. От вида твоего лица становится только хуже.

Я слышу, как Лейн хихикает на заднем плане, а затем улавливаю приглушенное «уф», когда Хэлли тычет его локтем под ребра.

– Я тоже скучаю по тебе, крошка, – говорю я ей, прислоняясь к стене в коридоре. – Как там дела?

Даже если бы я не чувствовала давления из-за отношений с мамой, я бы хотела вернуться в кампус к Хэлли. Я счастлива с ней. На ее губах появляется застенчивая улыбка, а взгляд устремляется в сторону, где, как я знаю, за кадром сидит Лейн.

– Все… хорошо. Действительно хорошо. Можно даже сказать, что здорово, на самом деле, – румянец на ее щеках становится темнее.

Девчонка регулярно получает порцию витаминови понятия не имеет, как сказать об этом вслух.

– Рада это слышать, Хэл, – понизив голос, я тихо произношу: – Не могу дождаться возвращения в кампус. Мне нужно еще кое с чем разобраться, а потом я смогу приехать.

Хэлли стонет, проводя рукой по своим непослушным волосам.

– Вив, я почти уверена, что так долго мы не виделись с тобой с… Не знаю, третьего класса? Не могла бы ты, пожалуйста, со всей моей огромной любовью, прийти на вечеринку к Ризу?

При упоминании его имени у меня внутри все сжимается. Никто, я имею в виду абсолютно никто, не знает о ночи, которую мы провели вместе, и каждый раз, когда я оказываюсь рядом с ним, мне кажется, что я внутренне ожидаю взрыва бомбы. В виде обаятельного, до смешного очаровательного и еще более раздражающего Риза Лэндри.

Он самый крупный игрок в кампусе, и тот факт, что он метит в главную лигу бейсбола после того, как стал звездным игроком Орлеанского университета, и имеет бедра, от которых у любой девушки потекли бы слюнки, что ж… девчонки бросаются к его ногам, сдирая колени. Типичный богатый плейбой. Все преподносится ему на блюдечке с голубой каемочкой.

Не то чтобы я обращала на него внимание или что-то в этом роде. Определенно нет.

– Хэлли, я люблю тебя. Ты знаешь, что люблю, но ты также знаешь, что я не выношу этого парня. Главная цель его жизни – раздражать меня.

Она смеется.

– Честно говоря, возможно, ты права. Он действительно много о тебе говорит, – мое сердце заходится в учащенном ритме. Глупый орган. – Но, серьезно, там будем только мы, Илай, Ари, и, конечно, Грант. Плюс еще несколько человек из команды, как сказал Лейн. Это отличный и веселый способ встретить Новый год, и я не справлюсь без тебя.

Я перевожу взгляд на мамину комнату и прикусываю губу. Не знаю, готова ли она к тому, что я ее брошу, к тому же теперь возникла новая проблема – нужно разобраться с ее домовладельцем, а еще с тем, что мне, по всей видимости, будет негде жить после следующей недели.

– Не знаю. У меня здесь столько всего происходит. Просто… Я перезвоню тебе, хорошо?

Подруга неохотно кивает, но прежде чем повесить трубку, останавливает меня.

– Вив? Ты ведь знаешь, что можешь поговорить со мной о чем угодно, да? О чем угодно. Я всегда рядом, и я люблю тебя.

– Спасибо, Хэл. Я тоже тебя люблю, – я нажимаю кнопку отбоя и прохожу в мамину спальню. Я хочу поздравить своих друзей с Новым годом. Мне просто нужно придумать, как это сделать.

⁂

Риз Лэндри просто отвратительно богат.

Ему нравится летать на частном самолете, отдыхать на яхтах, посещать Met Gala. Роскошный образ жизни «Настоящих домохозяек» не имеет ничего общего с ним и его семьей.

Не то чтобы я не была в курсе этого факта, но, входя в парадную дверь его показушно большой «хижины», которая служит всего лишь одним из кучи других загородных домов его семьи, это невозможно игнорировать.

Не тогда, когда трехэтажный особняк нависает прямо над тобой. Особняк – это все равно особняк, даже если отстроить его в деревенском стиле. Хижина – это дом, сложенный из бревен. Это не хижина.

Боже, зачем я вообще здесь?

Мне не следовало позволять Хэлли уговорить меня на это. Я оставила маму и ускользнула на вечеринку по ее настоянию, но теперь я сильно сожалею об этом. А ведь я даже не переступила порог.

По щекам разливается тепло, когда за моей спиной закрывается входная дверь, и звук тяжелых створок теряется в шуме тел, двигающихся под музыку, доносящуюся из больших динамиков в углах комнаты.

И правда маленькая, интимная вечеринка. Я должна была догадаться, что эти парни не способны на что-то меньшее, чем на то, что выходит за рамки жизни.

Типичный Риз. Он – воплощение всего, что можно назвать «чрезмерность».

Бормоча «извините», я пробираюсь сквозь толпу к кухне, расталкивая случайных прохожих, пока, наконец, не вижу знакомое лицо.

– Грант!

Он поворачивает голову в мою сторону, и легкая улыбка появляется на его губах, когда он раскрывает объятия, а затем притягивает меня к себе. Его чистый аромат окутывает меня, и я внутренне стону от досады.

Темно-русые волосы, точеный подбородок, очаровательные ямочки на щеках, которые всегда появляются, когда он улыбается.

Почему меня не может привлекать Грант? Милый, обаятельный, тихий Грант.

Он чертовски привлекателен, и я была бы слепа, если бы не видела этого. Поверьте мне, я вижу. Просто он… не для меня, наверное. Конечно, меня не может привлекать милый и внимательный друг Лейна.