скачать книгу бесплатно
прячусь.
5 21
Хризантема
одинокая хризантема
в тонкой вазе.
рядом —
ночь
полощется в чёрном окне.
скоро придёт
белосолнечный день.
молочные руки
примет молочный воздух.
будешь резвиться на воле,
чувствовать сладость юности —
помни:
осталась в доме
у выбеленного окна
вечная хризантема.
5 21
* * *
ветер слегка докасается до ладони,
доказано, что он отбеливает тела,
развевается оранжевое покрывало на соседнем
балконе,
сосредоточенные люди забурились в квартиры делать
дела.
пролетает пушок, отвалившийся от тяжёлого облака,
я просматриваю в сети посты, обращённые в эфир.
ты написал ещё одно стихотворение, и я поняла
с опозданием,
что я люблю тебя заочной любовью, в которую
погружается мир.
ты об этом не знаешь и никогда не узнаешь:
я всё продумала,
мы никогда не встретимся,
а если так и случится, что я увижу тебя живого,
то я буду размышлять о Бродском, об остановке
в пустыне, безумии игумена,
а о любви как о сакральной тайне не пророню
ни слова.
потому что к пророкам обращаются как к посланникам
Бога,
я когда-то (если жизнь нас сведёт) войду в твою
квартиру, где ты забуришься делать дела,
и мы будем говорить о величии и восторге танго
и боссановы,
ты, может быть, пригласишь меня танцевать,
и тогда я отвечу, что с тобой бы пошла.
а потом, когда ноги устанут от танца, запросят
остановиться,
ты возьмёшь мою руку в саду, где будет темно
(туда убегают с бала
молодые влюблённые прятаться от очевидца),
и откроешь, смеясь, то, что я от тебя скрывала.
5 20
депрессия
А Ф
когда поглощает холод и мрак депрессии,
молишься о ремиссии,
зовёшь её, как иноки зовут богов,
но всё-таки плачешь, плачешь,
просыпаясь голодной, страшной ночью.
эта ночь хочет поглотить тебя,
вспыхнувшая лампочка освещает,
освящает
твой страх, твоё отчаяние,
лампочка напоминает о возможности
завтрашнего солнца.
и ты немного успокаиваешься,
засыпаешь опять…
___
во сне —
серое небо.
5 21
поток
захлёбываясь, рыбы барахтаются.
теснятся в коридоре одинокого,
единственно верного потока.
(этот поток среди синих волн
очерчен брызгами воды и пеной),
его не спутаешь с дном морским.
у рыб глаза огромные, раскрытые широко.
рыбы не говорят, но задыхаются
молча и мужественно.
строгие взгляды рыб из потока
ловлю, будучи водолазом.
из всех этих рыб нет ни одной
по-настоящему суровой и строгой:
они все притворяются суровыми и строгими.
глаза любой отдельно взятой рыбы лишены строгости —
они полны синего отчаяния.
отчаяние вечно полощется где-то рядом
с рыбами, обречёнными на плавание
в потоке
(очерченном брызгами воды
и пеной).
4 21
Вьюночки
вьюночки расползаются по моей душе.
веночек из вьюночков ты сегодня принёс…
колокольчики звенят на синем этаже,
на последнем этаже ты родился из роз.
ты отдал мне колокольчики и колокола,
ты принёс мне горстку радости и море вьюнков…
я с тобою слишком нежной, как цветочек, была
и пила я лепестковое с твоих родников…
ты пришёл ко мне с подарочком, мой маленький друг,
чтоб по клеточкам, по камушкам изучить не дыша,
чтоб покачивалось медленно соцветие рук,
чтобы очень была ласковой, лелея, душа…
6 20
Ева
и воскресло всё то, на что мы уж махнули руками,
ведь казалось, что всё у нас отнято было навек,
мы рыдали вдвоём, и мы шли по дороге веками,
мимо мира неоновых звёзд и наклеенных рек.
столько зим пронеслось, но мы всё ещё шли по дороге
оттого, что за сладость плода мы лишились всего,
но открылись глаза, и мы вспомнили скорбно о Боге,
и мы стали мудры, и смирились мы с волей Его.
нам Господь говорил, чтоб мы были как малые дети,
завещал нам любить и оставил нас в мире одних,
чтобы мы позабыли о прежде священном запрете,
о сияющем лете, о том, как смешных и нагих
нас приветствовал Бог в самодельном Своем ареале,
как плоды наливались, как травы росли до небес,
как журчали ручьи, как прекрасные песни звучали,
как печали не знали, как плод мне протягивал бес…
нас изгнали, и мы побрели по земле плодородной
в край, где почва суха, где крошится от зноя она.
не тоскуй, дорогой, что свершили мы грех
первородный,
ведь Господь мне сказал, что отпущена наша вина.
12 20
Сфера
В Я
сегодняшний горизонт, выравнивающий шаги,
на зелёном пустыре, обросшем дикими собаками
динго
и не динго и кровожадными тиранособаками
и бродячими псами, у которых нет еды,
голодающими как чернокожие африканские дети,
сегодняшнюю бесконечную цепь дерево-трава-деревья
я беру в загорелые руки и вздымаю как сферу,
подаренную мне тобою.
6 20
Хатынь
тихое место. память, застывшая на века.
здесь позванивает колокол. только едва колышет
