скачать книгу бесплатно
Железная лея. Храм Диру
Елизавета Мордовина
Они смогли отразить нападение на Кирт, но победа досталась им дорогой ценой. Ивона и Карик не могут пользоваться Потоком, Рэн страдает от последствий боя с чтецами, но они должны идти дальше. Путь их лежит в Эфу, бывшую столицу королевства.Мир Леи и её друзей переворачивается с ног на голову, когда они находят нечто, спрятанное рядом с их убежищем.Встретятся ли два времени? Приведёт ли Ивона странного мальчика Шии к тому, кого он ищет?
Елизавета Мордовина
Железная лея. Храм Диру
Глава 1. Настоящее. Первый привал
Рэн, Ивона, Аран и Карик ещё не до конца восстановились после травм, полученных в бою, а потому шли медленно. Они шли уже четыре часа, но до сих пор видели город позади. Кто-то предложил остановиться и отдохнуть, но Ивона была решительно настроена на то, чтобы уйти от города как можно дальше, хоть и понимала, что это глупость. Особенно учитывая, что Карик был ранен в ногу и заметно хромал, пусть и изображал, что с ним всё в порядке. Но даже он понимал, что чувствует Ивона и почему так спешит. Поэтому никто не воспротивился этому неразумному решению. Даже Рэн, что было удивительно. Они были ранены, больны, и в городе у них оставались те, кого они знали. Любой из них, кроме Рэна и Шии, мог захотеть повернуть обратно. И все хотели остаться и помочь городу, за который боролись. Но было нужно двигаться вперёд. Им нужно было уйти из Кирта. И как можно скорее. Благодаря Потоку их раны заживали намного быстрее, что позволяло выдержать более-менее долгий переход, поэтому объективных причин оставаться не было. Город защищён. Противники повержены. Павшие отпеты. Ивона с Кариком пусть и были чтецами, но лечить, как и многие другие чтецы, не умели, а это была единственная помощь, которая в действительности требовалась городу. Сами жители намного быстрее справлялись с восстановительными работами без помощи чужаков.
Только к шестому часу путешествия Ивона, ставшая лидером, сказала, что можно остановиться. Было время обеда, поэтому отдых можно было совместить с едой. Рэн пошёл искать удобное место, а остальные остались ждать на обочине. Разговора не завязывалось, поэтому каждый думал о своём, а Шии, как всегда, пропадал в лесу. Ему было так комфортнее.
Сколько Ивона ни старалась она никак не могла включить в их группу Шии. Он всегда был один и не хотел участвовать ни в чём. Иногда она даже не была уверена в том, что он человек. К своему стыду девушка как-то раз даже потрогала мальчика за руку, чтобы убедиться, что он здесь. Она испытывала безусловное доверие к нему, но ей казалось, что он скорее дух леса или воплощение чего-то.
Если Ивона постоянно думала о Шии, то остальные его просто игнорировали. Нельзя сказать, что они его боялись, но относились настороженно: слишком резко он появлялся и исчезал, иногда пугая их. Да и слепая вера Ивоны была странной. Можно сказать, что они предпочитали не думать о Шии вообще, хотя и понимали, что это не менее глупо, чем доверие молодой чтицы. Единственное, что они знали о нём и его мотивах, это то, что, по его словам, Ивона должна была его куда-то привести. Куда, не представляла и сама Ивона, но значения это не имело. Им всё равно предстояло путешествие с ним. Даже если они его не видели и не слышали, он был где-то рядом, и он не хотел им зла, а это было главным. В отсутствии злых намерений у мальчика не сомневался никто. Другое дело Карик. Его маро с чтицей не знали, и пусть он и был обычным и вполне приземлённым юношей. В другой ситуации Ивона бы даже не подумала согласиться взять его в путешествие, но Шии сказал «да», а он вряд ли стал бы лгать.
Наконец Рэн вернулся и позвал остальных. Недалеко от дороги была маленькая полянка, которую, судя по виду, часто использовали для привалов: вокруг кострища были расположены четыре бревна.
– Я проверил – никого поблизости нет. Можно спокойно располагаться.
– Хорошо. Спасибо, Рэн. Я хотела попросить вас кое о чём, мы можем поговорить наедине?
– Да, конечно.
Молодые люди отошли в сторонку, чтобы их не слышали остальные.
– Рэн, я понимаю, что так вам привычней, но этот лес был прочёсан вдоль и поперёк отрядом Вильярда, не думаю, что есть нужда обследовать его ещё раз. Вы были тяжело ранены и ещё не восстановились. Никто из нас не восстановился, поэтому пока есть такая возможность, мы должны постараться отдохнуть. От этого зависит наше дальнейшее путешествие.
– Вам достаточно просто приказать, и я исполню ваш приказ.
– Что? – удивлённо спросила девушка. – Это была просьба, а не приказ.
– Во время этого путешествия я подчиняюсь вам. Любая ваша просьба – приказ для меня.
– Я не понимаю… Это как-то неправильно. Вы старше меня, в конце-то концов!
– Не имеет значения. Конечно, я не стану выполнять приказы, которые причинят вам вред, но в остальном я в полном вашем распоряжении.
– Вы что, с ума сошли, Рэн?! Да я даже решения порой принять не могу! Что это вообще за бред?!
– Маро призваны защищать.
– Подождите!.. – воскликнула девушка, но Рэн не дал себя перебить.
– Сейчас я защищаю вас, а, значит, вы можете мной распоряжаться.
– Да вы явно головой ударились! Что вы такое говорите! Не знаю, как было раньше, но сейчас вы – член Железной леи, а значит, вы в каком-то смысле не маро.
– Нельзя перестать быть маро.
– Я не понимаю…
– Когда я говорю, что вы можете мне приказывать и что я нахожусь временно в вашем подчинении, это означает, что ваши слова для меня будут законом. Если вам так будет проще, то можете считать себя моим временным капитаном, или своим учеником. Послушным учеником. Конечно, я не буду выполнять вздорные или крайне неразумные приказы, которые подвергнут вашу жизнь риску или будут противоречить приказам, которые исходили от учителя, но в основном я подчиняюсь вам.
– А если я попрошу вас рассказать о своём прошлом? Или убить кого-то?
– На первый вопрос я могу ответить лишь «нет», так как мне запрещено говорить о нём, на второй «возможно». Всё будет зависеть от обстоятельств. Если вы прикажете мне убить мирного жителя посреди оживлённой улицы, то ответ будет «нет».
– Понятно. А если я скажу не убивать?
– Как я уже пояснил, если от убийства кого-то будет зависеть ваша жизнь, то ваше мнение будет неважно.
– Ясно. Значит, ваша главная задача – сохранить мне жизнь?
– Да.
– Поэтому остальное и остальные не так уж и важны.
– Да. В разумных пределах. Я не бездушен, если вас волнует именно этот вопрос, но я могу отбросить свою душу, если это необходимо. И я готов на многое, но не на всё.
– Я… Простите… Я не то имела в виду! Я хотела сказать, что… Уф, я запуталась и не до конца уверена, что всё поняла, но хотя бы приблизительно я, наверное, понимаю, что вы имеете в виду. Но… Получается, что у вас когда-то был человек, приказы которого вы бы выполнили беспрекословно?
– Вы так считаете? – внезапно Рэн улыбнулся. – Возможно. Если на этом всё, то я пойду за хворостом.
Маро ушёл, а Ивона так и осталась стоять, замерев и не зная, что делать. Улыбка Рэна застала её врасплох. Девушка впервые видела, чтобы он улыбался. Действительно улыбался. Его улыбка оказалась грустной и задумчивой. И почему-то доброй. Он был охранником, убийцей, воином, но от его искренней улыбки веяло теплотой. Разве подобное возможно? Сердце чтицы на секунду замерло и пропустило удар.
***
Разговор с Ивоной заставил Рэна вспомнить то, чего он не хотел вспоминать. Надеялся забыть. Навсегда. Потому что вспоминать было больно. О чём было мучительно даже думать. Но маро был не их тех, кто легко зацикливался на своём собственном горе, а потому он просто смахнул свою боль и продолжил заниматься сбором хвороста.
Глава 2. Прошлое. Осознание
Прошло две недели с тех пор, как они пришли в новое убежище. Мышцы у Леи наконец перестали воспаляться: компрессы, которые готовил для неё Лем, прекрасно помогали. Все успели освоиться на новом месте, и быт вошёл в привычное русло. К счастью, никого из людей, искавших девушку, вблизи не было, поэтому Карт даже сходил один раз в деревню, чтобы купить одежду для Леи – старая грозила порваться в любую минуту. Ближайшее поселение было далеко, из-за чего мужчине пришлось выйти в три часа ночи, но оставлять больную без одежды было глупо. В деревне как раз был рыночный день, так что мужчине удалось приобрести ещё и запасную для неё и для Лема.
Ежедневные тренировки Леи продолжались, так же, как и уроки нанди Лема. Всё шло по накатанной, кроме того что Карту приходилось искать себе занятие внутри дома или рядом с ним, а не в деревне, как раньше.
С тех пор как они пришли в домик, Лея начала поправляться намного быстрее, что радовало юного лекаря. Как и то, что у девушки начал проходить отёк на лице, который почему-то никак не желал спадать до этого. И это только усилило влюблённость мальчика – Лея оказалась не только доброй и ласковой, но и красивой.
Если Лема этот факт вдохновлял и заставлял влюбляться всё больше и больше, то Карту это не нравилось. Чем лучше было видно лицо девушки, тем проще чтецу было понять, кто был перед ним. Он знал это лицо. Знал, кому оно принадлежит. И потому относиться к ней так же, как раньше, становилось всё сложнее.
***
Тогда он был всего лишь юным чтецом, которого по прихоти императора пригласили на один из балов. Так он думал в то время. Ему было тридцать лет, и он не так давно вернулся из одного их своих странствий, в котором занимался поиском новых знаний. Он был достаточно хорош в том, чем занимался, чтобы его начали ценить. В этот раз вместе со знаниями он привёз в университет десять новых учеников, обладавших выдающимися способностями. Поговаривали, что ему дадут должность на факультете, что было бы достижением в столь юном возрасте. И Карт гордился этим. Считал это самой высокой честью для любого чтеца выпустившегося из Альхейра. Именно поэтому он не удивился, когда его пригласили во дворец вместе с другими преподавателями.
Все, даже профессора, думали, что приглашены только для развлечения Императора, но всё оказалось не так просто. Бал оказался лишь поводом созвать их, не вызывая ни у кого подозрений. После вечера всех попросили остаться и пройти в зал для аудиенции с Императором. Оказалось, что Императору требовалось, чтобы чтецы разработали специальный артефакт, который бы не позволял никому, включая саму принцессу, навредить ей с помощью Потока. Учителя были удивлены, что их просят об этом, ведь все знали, что во дворце служили одни из лучших чтецов и создать подобный артефакт для них не было проблемой. Но потом они поняли, что это была ложь – это не был артефакт, который защитил бы принцессу, и они поняли это, как только услышали условия. Первое: все, кто был приглашён, подвергнутся стиранию памяти. Если же они откажутся от участия, то помимо лишения памяти они также будут сняты со своих должностей и лишены привилегий. Второе: защита должна быть создана таким образом, что лишь усилия тех, кто создал её, смогут уничтожить сам браслет. Третье: браслет должен будет лишать связи с Потоком и с любой другой магической силой, в том числе со святым Светом Диру. Четвёртое: снять его смогут только несколько людей – личный маро принцессы, Средний, один из доверенных советников и Император. Пятое: руку, на которую надет браслет, нельзя будет ни отрубить, ни повредить.
Чтецы оказались в ловушке. Все в Империи знали нрав Императора, и они не могли сказать нет, потому что подозревали, что «лишение должностей и привилегий» подразумевает под собой казнь. Возможно, и опалу всей семьи.
Для Карта, всю жизнь бывшего идеалистом, это было самое ужасное решение, которое приходилось принимать. Отсечь от Диру её жрицу или сберечь свою семью и себя? Совершить святотатство или спастись?
Каждый из чтецов в глубине души надеялся, что сможет исправить всё позже, когда принцесса вырастет. Как – они не могли представить, но никто не захотел испытать на себе гнев Императора.
В комнату ввели принцессу Иону. Ей было всего семь лет, и она была невероятно наивна: как и все в этом возрасте. Но принцесса отличалась от других детей. Девочка сияла. Она была чистым источником силы. Была Верховной из сказок, которые рассказывают бабки своим внукам. Иона была настолько сильной и так плохо контролировала свои силы, что всем, кто владел Потоком, было сложно смотреть на неё. Карт даже не мог рассмотреть её.
Внезапно в комнату вошли двое – мужчина и мальчик. Они подошли к девочке, окружённой своими Рин и взяли её за руки. Сияние внезапно стало слабее, и молодому чтецу наконец удалось рассмотреть принцессу.
Принцесса Иона была чуть меньше, чем её ровесницы. У неё были длинные золотистые волосы, которые были заплетены в косу, достававшую до пола. Она была одета в простое белое платьишко, напоминавшее ночнушку и сливавшееся с её белой сияющей от Потока кожей. В тот момент Карту почему-то подумалось, что волосы, скорее всего, потемнеют с возрастом, а кожа останется такой же – белой, словно снег. Правильные черты лица вкупе с прямым носиком, аккуратными губками и большими глазами делали девочку необыкновенно красивой. На фоне белоснежной кожи её глаза казались необычайно тёмными, и с первого раза было сложно понять, какого они цвета. Девочка подошла к группе преподавателей, чтобы поздороваться, и мужчина смог разглядеть, что глаза у неё чистого зелёного цвета, напоминавшего листву деревьев. Принцесса оказалась очень худенькой и грустной. Она была любопытной, как и все дети, но не излучала той детской непосредственности, которой можно было ожидать от семилетней девочки. Она была очень серьёзной и сосредоточенной.
Император Нандиру, посмотрев на свою дочь с отвращением, сказал, что дальнейшее он доверяет своим советникам, а затем вышел из комнаты.
Девочка, бывшая до этого серьёзной и грустной, внезапно улыбнулась и чтецам показалось, что в комнате стало намного светлее. Само существо принцессы заполняло всю залу. Это ощущение одновременно подавляло и дарило уверенность в том, что всё будет хорошо. Мальчик, стоявший по левую руку от девочки, прошептал ей что-то на ушко, и она улыбнулась ещё ярче, а потом отпустила его руку и обняла наклонившегося специально для этого мужчину. Иона засмеялась, и в комнате будто зазвенели колокольчики, а на душе у всех присутствующих стало светлее.
– Лиам, мне сейчас будут делать браслет? – снова посерьёзнев, спросила девочка.
– Да, принцесса.
– Это приказ отца?
– Да.
– Тогда его надо сделать. Я готова, Лиам. А его будут делать эти люди?
– Да, принцесса.
– И я не вспомню вас всех потом? Даже немного?
– Да.
– И это обязательно?
– Да.
– Я хочу помнить. Но раз отец сказал, что так надо, то я должна послушаться его. Значит, забуду…
– Да, принцесса. Но Ваши рин и мар останутся с Вами.
– Но вы будете с отцом. И я вас не узнаю? Никогда?
– Вы будете видеть меня подле Вашего отца, но Вы не будете помнить меня.
Девочка грустно вздохнула, и её свет грустно погас, больше не наполняя комнату.
Никто из чтецов так и не понял ни кто этот Лиам, ни почему девочка его должна забыть, ни кто такие эти «все», но та серьёзность и спокойная решимость, с которой говорила принцесса, поразили их. Семилетняя девочка не должна была быть такой. Всё, что происходило, было неправильным, но чтецы могли лишь подчиниться императору.
***
Карт, как и многие люди в империи, был глубоко верующим человеком, и Верховная для него была воплощением самой Богини, поэтому тот день запомнился ему как один из самых страшных дней в его жизни. Чтец не представлял, зачем мужчина, который был вместе с девочкой, оставил ему память, но воспоминания приходили к нему часто, терзая и во снах и наяву.
После того дня изменился не он один. Остальные чтецы, забывшие обо всём, всё равно не стали прежними. Девочка обладала невероятной силой и сама того не осознавая, воздействовала на реки окружающих её людей, владеющих Потоком, поэтому в тот миг, когда принцесса была лишена связи со своей собственной рекой, это нанесло вред рекам всех, кто был в тот момент в зале. Профессоров мучали кошмары, которых они не помнили. Один из них сошёл с ума. И никто, кроме Карта, Императора и ещё троих людей, не помнил о том дне.
Сейчас, когда отёк стал спадать с лица Леи и стало возможным разобрать черты лица, Карт всё чётче видел в ней ту маленькую девочку. Искренность, серьёзность и грусть в чистых зелёных глазах, прямой нос, небольшой рот – и волосы, потемневшие с возрастом. Её улыбка до сих пор заставляла радоваться сердце, а присутствие ощущалось в воздухе, но оно было не таким явственным, как когда ей было семь.
Лея рассмеялась, и Карт вздрогнул. Смех стал глубже, мягче, но был всё тем же. Таким, каким был до того, как они надели на неё браслет.
«Браслет!» – внезапно подумал чтец и бросил взгляд на её руку. Его не было. Не удивительно, что он не догадался, что это она. Несколько раз ему казалось, что он знал её когда-то. Он даже как-то раз назвал её «принцессой», но это не отложилось в его памяти, как что-то действительно важное. Этим утром он чуть не поклонился девушке, когда увидел её с утра, именно в этот момент он и понял, что Лея – принцесса.
Сейчас, когда он знал это, всё происходящее вокруг них, складывалось в цельную картину. Принцессу Иону искали. Тогда, в деревне, Карту не показалось – это действительно были Волки. Судя по тому, как упорно молчал Лем о дне, когда он нашёл Лею, тогда случилось, что-то необычное. Скорее всего связанное с Потоком. Мужчина помнил, что ученик Харима упоминал о каких-то людях, которые рыскали вокруг него и его пациентки. Возможно, кто-то из ближайшего города почувствовал изменения и сообщил это одному из шпионов Нандиру. Второй всплеск Потока заставил их искать усерднее. Именно тогда чтец заметил, что количество незнакомых людей в округе увеличилось. Затем был случай с загоревшейся постелью. Последний же раз, когда девушка вышла из пещеры, заставил их переполошиться. Возможно, они и не были уверены, что это принцесса, но любой человек, владеющий подобной силой, может быть опасен для империи.
Карт возблагодарил Диру за то, что интуиция подсказала ему бежать из пещеры и стереть все следы их пребывания с помощью «очищающего огня». Он поставил специальную защиту, которая была рассчитана именно на Волков, поэтому у них было время, пусть они и ушли из старого места не так далеко, как хотелось бы.
У чтеца оставалось несколько вопросов, на которые он жаждал получить ответы и которые ставили его в тупик. И самым важным был вопрос о том, как Верховная попала в Анжению. До столицы было несколько недель, если не месяцев пути. О смерти принцессы было объявлено буквально через несколько дней после приёма, где он собственными глазами видел Верховную. Конечно, это могла быть не она. Девушка всегда сидела далеко, а её лицо было скрыто ото всех. Мало кто знал, как на самом деле выглядит принцесса. Она чаще всего ходила со специальными чарами, которые смазывали черты лица или показывали другой лик.
Внезапно Карта пронзила мысль о том, что все планы, которые он строил, полетели в бездну. Он не мог привезти талантливую девочку в Альхейр, как планировал раньше. Он не мог её оставить с надёжным человеком, не мог отвезти в университет, не мог даже попросить Академию Артии принять её, так как там творилось что-то странное в последнее время. Он не знал ни одного места, где с Верховной было бы безопасно, поэтому думать о том, как сбросить ответственность за неё, бессмысленно. Ему придётся самому учить её. Только для этого придётся уйти подальше. Желательно на границу с Артией. Как только Лее станет лучше, они снимутся с места и отправятся туда. Принцессе повезло, что она попала к Лему. Лем… Карт обещал своему другу отправить талантливого юношу в университет, но Верховная была важнее обещания. Её нужно обучить, а главное, спрятать.
Немного подумав, Карт пришёл к выводу, что он не станет рассказывать своим молодым товарищам о том, что он понял. Не будет говорить, что Лея – это принцесса. Это всё только усложнит. Пусть всё идёт, как идёт. Лучше будет, если девушка сама вспомнит, кто она. Будет это через пять лет, значит, через пять, через двадцать – так тому и быть. Если император объявил о её смерти, то это означает, что живой ему дочь не нужна, а значит, Волки идут за ней не для того, чтобы привезти во дворец, пред радостные очи отца. Карт прекрасно помнил, как сморщился от отвращения император, когда посмотрел на девочку. Такой человек просто не мог желать добра принцессе.
Размышления чтеца прервала Верховная, которая, улыбаясь, вышла на улицу, чтобы позвать его на обед. В этот раз готовила его она, поэтому вкус был абсолютно непредсказуем. Предыдущая попытка на вкус была, как земля, потому что Лем не подумал сказать девушке, что корни надо тщательно мыть, прежде чем кидать в котелок. Стряхнув с себя мысли о будущем и постаравшись забыть, что Лея – принцесса Иона, он зашёл в дом.
К его вящему удивлению, ждала его на столе жареная картошка. Откуда она взялась, было непонятно.
– Лем, ты откуда картошку взял? – спросил Карт.
– Я тут с утра подпол обнаружил. Ну, как подпол – яму в земле, прикрытую досками. Там картошка и лежала, а ещё морковь и свёкла. Прошлогодние, мне кажется. Вялых было много, но мы их хорошенько почистили. Теперь Лея ещё и картошку чистить умеет! – с гордостью сказал юноша.
– Это хорошо. Новые умения – это всегда хорошо. А ещё что-нибудь в той яме было? Или только овощи?
– Ещё заготовки всякие были, но их я открывать побоялся. Уж больно странно та бочка пахла. Явно испортилась. Или, может, так и надо. Я слышал, что в некоторых странах испорченную еду едят.
– Значит, там только съестное?
– Нет, почему? Ещё утвари полно. Думаете, на чём я пожарил-то? Не в котелке ведь. Ну ещё там мебель спрятана и пара сундуков.
– Большая какая яма… – удивлённо протянул Карт. – А нашёл-то ты её как? Я здесь бывал не раз и ни разу ничего не видел.
– Мне мама про дядю моего рассказывала. Он в лесной хижине жил. Охотником был, деревню вроде как дичью снабжал. Так он, когда уходил, все вещи ценные вот в такую яму и прятал. Я как-то ходил и искал её, думал, что там что, может быть, что нам с сёстрами поможет, да только пустая она была.
Сказав это, Лем погрустнел и несколько мгновений помолчал, будто вспоминая что-то, а затем продолжил:
– Здесь даже яма почти в том же месте. Я сразу подумала, что она должна здесь где-то быть, видно ведь, что дом раньше жилой был: кто же такой добротный дом просто как убежище временное строит? Только чтобы жить. Ясно ведь.
– Ты меня потом к этой яме отведи, я посмотрю, что там такое спрятано. Вдруг что пригодится?
– Это же владельцам дома принадлежит!
– Ты сам сказал, что дом для жизни строился, так куда жильцы делись? Судя по запустению, здесь уже давно никто не живёт.
– А как же овощи? Им от силы год!
