скачать книгу бесплатно
– Есть ли у вас в деревне воины?
– Два мальчика были отданы на обучение в соседний город – Туман, но они вернутся к нам только через четыре года.
– Набег состоялся?
– Да, Верховная.
– Когда он произошёл?
– Месяц назад, госпожа.
– А когда вы ходили в крепость И-Мар, радих?
– Месяц и неделю назад, госпожа.
– Где деревня просила помощи?
– Из Тумана, Верховная.
– Каковы потери от набега?
– Они успели поджечь один дом, но посевы не пострадали, госпожа.
– Чей это был дом?
– Обычного крестьянина, Верховная.
– Сколько было южан?
– Около сорока, госпожа.
– Когда Вы зашли в крепость И-Мар, лежали ли там вещи, оставленные жителями? Как выглядела сама крепость?
– Мы не заходили дальше внутреннего двора, Верховная.
– Как Вы определили, что в крепости никого нет?
– Тишина, какой не бывает, где живут люди, сказала мне об этом.
– Спасибо, радих, – закончила свой допрос принцесса и через мар спросила отца, нужно ли ей раскрывать «неточности» при Имаре. В ответ император отрицательно покачал головой и произнёс:
– Вы можете идти, Имар. Мы благодарны вам за ваш подробный рассказ о беде, случившейся в Башне Полудня. Мы должны попросить вас остаться во дворце ещё на несколько дней.
– Желание Его Величества императора Нандиру закон для меня. Да пребудет с Вами Свет Диру, – сказал Имар, после чего вышел из комнаты, сопровождаемый двумя офицерами.
Когда их шаги затихли вдалеке, император кинул на свою дочь оценивающий взгляд и пригласил её сесть.
– Ну что же, принцесса, что Вы заметили в его рассказе? – изменил он манеру разговора, как только они остались вдвоём.
– Ваше Величество, радих Имар говорит Вам не всю правду, – с трудом скрывая страх ошибиться, ответила Иона.
– В чём же заключается его ложь?
– Первая – его имя.
– Что с его именем?
– Имя, связанное с крепостью И-Мар, даётся только рождённым мар, или же связанным с крепостью неразрывными узами. Мар не потерпели бы, чтобы старейшина соседней деревни носил это имя, если бы он не имел на это права. Либо же Имар может являться прозвищем, в чем я сомневаюсь.
– Дальше… – становясь всё более жёстким, произнёс император.
– Как я поняла, набеги южан уже давно беспокоили эту деревню, а значит появляться у границ Тополя, было большим промахом со стороны нападающих, а глупость они раньше не проявляли.
– Всё может быть в первый раз, принцесса, – усмехнулся отец.
– Вы правы, Ваше Величество, но в рассказе не совпадают время набега, время обращения к рыцарям из Тумана за помощью и обращения с жалобой к Вашему Величеству. Если верить радиху, то жители пошли в крепость сразу, как заметили южан, а это значит, что набег состоялся не позже чем через два дня после их появления, в таком случае они бы никак не могли успеть позвать рыцарей Тумана. И остаётся неясным – почему при минимальном ущербе от набега они ждали больше двух недель, перед тем как прийти в столицу.
– И что же из этого следует?
– Вполне возможно, что в их деревне живут ведунья и воин. Скорее всего, это время потребовалось, чтобы они сумели уйти. Но мне немного непонятно, почему радих пытается скрыть этот факт.
– И какие у вас есть предположения, принцесса?
– Если всё так, как мне думается, то ведунья, которая жила в деревне была достаточно сильной… Скорее всего ей очень не хочется выдавать своё местонахождение. Но я не понимаю зачем, ведь в Нандиру магия Потока даже в форме ведовства, не является преступлением…
– Вам и не нужно этого понимать, принцесса. Мне интересно, на основании какой информации вы пришли к выводу, что дело именно в ведунье.
– Когда радих рассказывал свою историю, меня удивил тот факт, что южане были настолько неумны, что показались своим жертвам. Грабят они эти места давно, и им не было нужды выяснять положение дел в деревне – быт Тополя, как и остальных деревень в нашей Империи, скорее всего полностью подчинён сельскому хозяйству и скотоводству, поэтому им должно быть известно самое выгодное время и место для нападения. Тем более южане славятся именно внезапностью своих нападений.
– Позвольте узнать, принцесса, откуда у вас эти сведения?
– Вы разрешили мне пользоваться библиотекой дворца, отец, а в ней много информации, которую можно использовать.
– Принцесса, надеюсь, вы понимаете, что отчасти нарушаете традиции нашей империи? – в воздухе повисла напряжённая тишина. – И, я думаю, вы понимаете, что за это положено соответствующее наказание?
– Конечно, отец… – тихо произнесла Иона.
– Пока Вы можете идти к себе, принцесса. Своё решение я сообщу Вам завтра.
– Слушаюсь, отец.
– А пока, дочка, сходи на плац, я устроил тебе сюрприз, – его голос внезапно смягчился.
– Ваше желание для меня закон, отец.
Последняя фраза императора так поразила девушку, что она застыла от удивления, но верная Марта тихо прошептала пару слов ей на ухо, выводя свою госпожу из оцепенения. Иона поклонилась отцу и вышла.
Глава 5. Растерянность
Из кабинета отца Иона вышла в растерянности. За всю её жизнь это был первый случай, чтобы отец назвал её на «ты», когда они находились наедине. Всё это было более чем странно. Также она не понимала зачем отцу понадобилось её присутствие при разговоре с радихом. Ситуация беспокоила её. Она не знала, чего стоит ожидать.
Девушка так погрузилась в свои мысли, что следовала за своей мар не глядя. Только зайдя во вторую галерею тайного хода и оглядевшись, она поняла, что что-то не так – Марта повела её другим путём. Память Ионы развивали с детства, потому запоминала она всё с первого раза. Её память не была идеальной, потому то, что она считала ненужным, а по большей части то, что ей говорили считать ненужным, принцесса забывала через несколько дней. Именно поэтому то, как они шли в первый раз, она, движимая чувством долга, обязана была запомнить, а разговор с радихом Имаром, побуждаемая всё тем же чувством, должна была забыть. И всё, вполне возможно, так бы и произошло, если бы слова, сказанные её отцом, не оставили разум девушки в смятении. И отчасти из-за этого, когда они пришли к неизвестной ей потайной двери, Иона не смогла удержаться от удивлённого вопроса: «Марта, где мы?» В ответ мар лишь промолчала и осуждающе показала знаками, которые были известны лишь императорской семье и её верным охранникам, что сейчас не время и не место говорить, ведь принцесса должна знать, что в ходах слишком хорошая слышимость, чтобы можно было беседовать в них.
Буквально через секунду дверь отворилась, и в неё вошёл незнакомый Ионе мужчина и поклонился ей. Только после этого поклона принцесса поняла, что не такой уж это и незнакомый человек – это маро, умеющий изменять внешность. Средний маро. Средним он назывался отнюдь не по уровню способностей, вполне возможно, он превосходил по силе и ловкости всех маро. Прозвали его так за умение быть «никем» – полностью растворяться в толпе. Он настолько легко менял свою внешность, что узнать его могли лишь те, кто проводил с ним большую часть своего времени и знал обо всех его привычках, а таких людей просто не было. Больше всего времени с ним проводил младший маро, но и он вряд ли узнал бы его в толпе, даже если бы присматривался к каждому человеку и знал, что один из них – Средний.
Поклонившись Ионе, он медленно достал из-за спины непонятного вида сумку и протянул её принцессе. Девушка удивлённо воззрилась на неё, и Марта, поняв, что от хозяйки нужного действия она не дождётся, сама забрала её из рук Среднего. Затем она взяла Иону за руку и увела к следующему проходу, а маро так и остался стоять, застыв в поклоне. Столь странное поведение мужчины, вызвало ещё большее смятение – маро не должны кланяться никому, кроме императора, потому что это означает ослабление бдительности. Они могут не кланяться и правителю Нандиру, чтобы не прерывать наблюдение за всем, что происходит вокруг Его Императорского Величества. Таковы неписаные правила маро. По крайне мере это было тем, что девушка знала.
Внезапная боль в руке отвлекла принцессу – Марта сильно дёрнула Иону за руку, стараясь поторопить её. Когда из-за этого девушка тихонько ойкнула, то мар снова показала ей жест «молчание».
Всё, что происходило сегодня, настолько выбивалось из обычного распорядка дня, что это начало пугать Её Высочество. Но, как ни странно, боялась она скорее того, что не сможет присутствовать на приёме или не сходит на плац, или же что не будет исполнять обязанности принцессы, чем того, что её ведут неизвестно куда и неизвестно зачем. При всей своей начитанности Иона никак не могла сопоставить факты, которые были прямо перед ней.
Они продолжали двигаться дальше – Марта провела принцессу ещё через несколько галерей, и только после третьего спуска она остановилась и отпустила руку своей подопечной, которую всё это время крепко сжимала. Очень осторожно мар приоткрыла очередную потайную дверь, выглянула наружу и, убедившись, что снаружи всё спокойно, распахнула её.
Оказалось, что дверь вела в казармы гонцов. До этого принцесса ни разу не была в этом месте, но одежду гонца, висящую на стуле, она узнала. И в этот же момент ранее такая пугающая для неё ситуация стала абсолютно не страшной, она стала для неё приключением. Тем самым, которого каждый человек, не бывавший нигде дальше сада у своего окна, ждёт со жгучим чувством нетерпения, которое преследует его во снах. Иона с детства была девочкой любопытной, и когда перед ней появлялась тайна, это завораживало её. Возможно именно из-за этого, когда в маленькую комнатку вошёл главный гонец, она совсем не удивилась. В тот момент принцесса воспринимала реальность, как сон или весёлую игру. Это можно было понять по улыбке, полной детской наивности и веры в чудо, которая светилась на лице Ионы. Абсолютное несоответствие этой улыбки и серьёзности ситуации кольнуло сердце Марты. Её подопечная мечтала о чуде, а получит лишь разочарование.
Элин поклонился принцессе и подал одежду – которая до этого лежала стопочкой на его столе – а затем, поклонившись ещё раз, вышел из комнаты. Поняв, что от неё требуется, чтобы она переоделась, Иона развернула одежду – это оказалась форма посыльного. Это снова вызвало прилив радости у девушки.
Размер был подобран идеально. Конечно, принцесса была слишком полной для Гонца, но над одеждой явно потрудился портной Мари, который мог сшить любое платье так, что даже толстая женщина выглядела стройной, а высокая миниатюрной. Поговаривали, что мастер Рент является не только портным, но и магом.
Иона в одежде, сшитой мастером Рентом, выглядела просто замечательно, даже болезненный блеск в глазах бесследно исчез. Единственной проблемой остались волосы. Их цвет, обычный для императорской семьи и некоторых её малых ветвей, в народе встречался не часто. И потому среди простого люда каждая девушка, награждённая им, считалась благословлённой Диру.
Даже будучи убранными в простую причёску, волосы слишком сильно выделялись на фоне костюма Гонца. Немного подумав, Марта нашла выход из ситуации, заплетя принцессе косу по наральскому образцу, как делали некоторые женщины-посыльные. Это скрыло и цвет, и длину волос. Белоснежная кожа Ионы до сих пор выделялась, но это было не столь важно – среди всадниц было достаточно много белокожих северных девушек, так что разница между принцессой и гонцом стёрлась настолько, насколько это было вообще возможным.
Внезапно маленькие птички на правой стороне груди Ионы засветились, что значило, что одежда признала в человеке достойного и что для него есть поручение. Принцесса воззрилась на свою красную курточку с неподдельным изумлением – ни в одной книге, которую она читала, не говорилось о столь странных свойствах эмблемы Гонцов. Не обращая внимания на замешательство своей подопечной, Марта указала на дверь, и они вышли.
За дверью оказалось пусто. У Ионы создавалось такое впечатление, что все, кто жил в казарме, просто исчезли. Она не знала, что обычно происходило в этом здании, но предполагала, что в нём должно быть шумно и явно веселее, нежели в её комнатах, где единственным звуком был голос самой принцессы и тех, кто ей служил.
Марта легко дотронулась до плеча принцессы, выводя из задумчивости. Этот путь девушка запомнила на всю свою жизнь – налево от двери, вниз по лестнице, снова налево, и вот она уже в конюшне гонцов. Вместе они приближались к стойлу, из которого раздавался невероятный шум, будто кто-то хотел вырваться оттуда. «Неужели у Гонцов бывают столь непокорные лошади?» – подумала Верховная. Но когда девушка подошла к загону, то сразу поняла, что это Ворон. Как и он, осознав, что это Иона, успокоился. Охранница указала своей госпоже на него и попросила её залезть в седло. Через некоторое время около Ворона появился незнакомый девушке гонец. Увидев его, Марта поклонилась принцессе и сказала жестами, которые придумала Иона: «Скоро мы с Вами встретимся, Ваше Высочество. Он защитит Вас. Впредь называйтесь Тарой». Наклонившись к своей мар, принцесса поцеловала её на прощание и сказала шёпотом: «Я надеюсь».
Впереди Верховную ждали незабываемые ощущения от первой в её жизни длительной поездки на лошади.
В первые сорок минут, пока они выезжали из внутреннего кольца дворца, всё было в порядке. Можно сказать, что ничего кроме удовольствия от этого путешествия девушка не испытывала, чему способствовало упорное молчание её спутника, которого, как ей показалось, она пару раз видела в зале приёмов. Но потом, когда они уже выехали за Лунные врата, все прелести галопа, которым они начали двигаться с лёгкой руки гонца, были прочувствованы ею во всей полноте. Из-за брусчатки ход Ворона был другим, нежели на плацу – более тряским и болезненным. Сколько раз, сидя взаперти, во Дворце принцессы – матери наследника престола, она мечтала о ежедневных занятиях верховой ездой, но думала, что это ей всё равно не пригодится и потому не настаивала на них так яростно, как на возможности читать книги на иностранных языках. Оказалось, что зря. Всё тело болело нещадно.
Но тут они въехали в город, и красота его заставила девушку позабыть о боли.
Нан'Оро славился своей неповторимой гармоничностью, которой обладал, несмотря на свои огромные размеры. В его стенах жило более миллиона человек – большая численность населения была разве что в Лафре, столице Анжении.
У столицы Нандиру было и другое название – Город Воды. В нём находились дворец Императора – Ак-Лар, дворец Принцессы – Матери наследного принца – Ак-Илар, дворец наследного принца – Ак-Имлар. Все дворцы вместе назывались Ак-Анвар.
Очень сложно описать Нан‘Оро в нескольких словах. Столица была воистину велика, ведь в неё входили не только три больших дворцовых комплекса с длинными подвесными галереями и небольшое кольцо храмовых земель: дворцовый комплекс и небольшой храм составляли лишь внутренний круг города, который отделялся от остальной части Города Воды высокими стенами. На юго-востоке от него находились Лунные врата, а за ними располагался большой храмовый комплекс. Парки и сады на юге. За ними, на юго-западе, гильдии мастеров. Далее, на западе, район каменщиков, садовников и магов, специализирующихся на «природных» словах. Затем, на северо-западе, маленький, на первый взгляд, район магов. На севере были дома придворных и рядом с их особняками, совсем маленький, практически разрывающий кольцо храмовых земель и плотно прилегающий ко дворцу квартал Видящих Истину, подчинявшихся только Верховной. На северо-востоке мирно сосуществовали разные расы и народности – это был квартал для тех, кто приехал в город ненадолго. И, наконец, на востоке – Сад Воды и университет Нан’Оро – Альхейр. Это величественное здание, расположенное прямо посреди Сада Воды, одновременно служило колыбелью науки и магии и одним из последних укрытий в случае осады. К Альхейру, через Сад Воды, в котором водяные струи вырастают в деревья, ведут подвесные мосты, цвет которых также изменчив, как сама вода.
Это был средний круг, также обнесённый стеной, но не охранявшийся, в отличие от внутреннего. В белом прекрасном камне уже давно не было ворот, которые бы разделяли внешний и средний круги.
К огромному сожалению, Иона, видевшая университет лишь издали, и сейчас не смогла рассмотреть его – её спутник торопил коня, направляясь к завершающему город Водному, или Большому кольцу, в котором располагались бедные районы, больницы и городские казармы.
В бедных районах всегда царила редкая для столь больших городов чистота, а дома, в которых жили обычные горожане, всегда отличались красотой. За чистотой и порядком очень строго следили и, за постоянное нарушение правил могли выселить в закрытые кварталы.
Уже наступили сумерки, чему девушка была очень рада, так как никогда не бывала подолгу на солнце, и голова у неё уже начала болеть. Иона с гонцом приблизились к Ночным воротам, большие створки которых бывали открыты лишь вечером да ночью, когда все остальные выходы из города были заперты.
Город Воды стоял посреди огромной, покрытой зеленью и лесом равнины, иссечённой множеством речек. Когда-то давно, когда империя ещё воевала с соседними государствами, вокруг Нан’Оро был выкопан широкий канал для дополнительной защиты столицы, сейчас он замыкал всю водную систему города. Издалека казалось, что столица стоит на воде.
Многие путешественники, завидев город, думали, что это лишь мираж или морок.
Иона видела Нан’Оро по-настоящему впервые и никак не могла понять, какие чувства испытывает. С одной стороны, этот город – единственное, что она когда-либо знала в своей жизни. Она знала, что, скорее всего, ей предстояло провести в нём всю жизнь, и потому даже не надеялась выехать когда-либо за его пределы. Иногда её посещала безумная надежда на то, что как только она родит первенца, ей позволят уехать из столицы, ведь, несмотря на то, что её готовили стать достойной матерью наследника, это была лишь дань традиции. Девушка понимала, что её разлучат с ребёнком. Может быть, будут приносить его на кормление первое время, а может, и отдадут специально подобранной кормилице, но не более того. Император позаботится о том, чтобы её влияние на сына было минимальным. Он слишком не любит свою дочь, чтобы позволить ей общаться с наследником. Её сына будут воспитывать люди императора.
Но сейчас всё это было далеко – ей представилась возможность выехать за городские стены, и это её радовало. Она предполагала, что далеко уехать не удастся, и потому предпочла полностью насладиться свободой от долга и обязанностей, какой бы она не была недолгой.
Изредка Иона поглядывала на спину своего спутника и думала о том, кем всё-таки является этот молчаливый человек. Конечно, она догадывалась, но точно определить этого не могла.
Принцесса знала, что для услужения будущей матери императора воспитывается маро. Воспитывается в строжайшей тайне.
Юноши, подобные этому, берутся на воспитание, как только в императорской семье рождается ребёнок женского пола. Как правило, мальчик должен быть одного возраста или на год-два старше принцессы, и живёт он в такой же полной изоляции и тайне до определённого возраста, как и сама девочка. Тренируют его ещё строже, чем маро императора, так как девочки рождались в императорской семье в несколько раз реже, чем мальчики, потому потеря будущей матери наследника была практически невосполнима, ведь ещё и не каждая родившаяся девочка достойна стать Верховной. А потерять одновременно и Верховную и мать наследника – это спровоцировать смуту.
Обо всём этом девушка думала, смотря на якобы тощую спину гонца, и была больше чем уверена, что щуплое телосложение молодого человека лишь видимость, возможно, что на нём такая же одежда, скрывающая истинную фигуру носящего, что и на ней.
Иона знала, что юноша чувствует её взгляд, иначе и быть не могло, но по какой-то причине он не желал поворачиваться к ней лицом. Первое, что пришло девушке в голову это то, что гонец боится – принцесса узнает его. Или же он боялся обратного – что не узнает. Среди маро было много тех, кто мог изменять свою внешность за счёт мимики, но, по-видимому, этот мальчик к ним не относился. Ранее, во дворце, Иону подобное поведение просто не заинтересовало бы, но сейчас, когда они уже два часа, как отъехали от Нан’Оро, девушку это волновало, если не сказать нервировало.
Молчание становилось всё более и более гнетущим, но Иона, боясь сказать какую-нибудь глупость, предпочитала не заводить разговор первой. Она понимала, что рано или поздно ей придётся общаться с этим угрюмым юношей, тем более, что её спина давала о себе знать. С каждой минутой Верховная была всё ближе к мысли, что тело её воспринимает эти семь-восемь часов, как два дня беспрерывной езды без отдыха – оно отзывалось болью при малейшем напряжении мышц. Было тяжело, но она могла только терпеть. Единственным, что её радовало, было то, что сегодня она пропустила обед и ужин. Правда, радовало её это лишь до первого приступа голода, который не заставил себя долго ждать. Услышав, что принцесса ёрзает на коне, молодой человек нарушил гнетущее молчание, прежде чем Иона сделала это сама:
– Госпожа, если Вам неудобно или Вы чувствуете усталость, то, я прошу Вас, сообщайте мне об этом сразу же, – его голос оказался на редкость приятным. – Я не могу допустить, чтобы Вы страдали из-за нашего с Вами путешествия.
– Да хранит вас Свет Диру, гонец. Если мне что-нибудь понадобится, вы узнаете об этом немедля, – услышав ответ, юноша явно успокоился, и Иона, увидев его реакцию, определила, что тот на самом деле боялся какой-нибудь просьбы со стороны принцессы, но спросить был обязан.
Терпеть боль без видимой на то причины было крайне неразумно с её стороны, но воспитание не позволяло жаловаться.
Не в первый раз за этот день девушка была в растерянности, и не знала, что и зачем делает. Иона даже не пыталась тщательно проанализировать ситуацию, а это было ей несвойственно. Принцесса доверяла своей мар, и не могла допустить даже мысли о том, что та позволит своей госпоже совершить нечто безрассудное или недостойное будущей матери наследника. Она считала: раз мар привела её на конюшню, значит, это было необходимо, раз сказала переодеться в костюм гонца – для этого была причина. Верховная не сомневалась в этом ни на минуту. Единственное, что мучило сейчас девушку это то, что она никак не могла вспомнить, о чём её попросила мар перед отъездом и, предаваясь тяжким размышлениям о своей забывчивости, принцесса продолжала смотреть на спину своего спутника, которому столь пристальное внимание члена императорской семьи не доставляло удовольствия – изредка он немного напрягался. Когда девушке, наконец, надоело наблюдать за ним, она решила осмотреть местность, которую они проезжают. И каковым же было её удивление, когда она обнаружила, что они уже давно въехали в лес, который с каждым годом всё ближе и ближе подбирался к городу.
На приёме девушка слышала многочисленные жалобы от купцов на сильное разрастание леса. Жаловались на это и аристократы, имевшие охотничьи угодья в округе. Но массовую вырубку деревьев, которая предлагалась практически всеми обратившимися к императору, позволить не могли. Уже более тысячи лет императорский род соблюдал нерушимый договор, заключённый со служительницами древности, согласно которому лес являлся неприкасаемой территорией. Причины, которая побудила императора Эреаса заключить этот договор, не знал никто. Как никто не знал и того, почему он женился на Илионе, которая создала должность Верховной. В современной Нандиру первая Верховная являлась символом святости и благой силы, но про неё практически ничего не было известно.
Когда Иона слушала жалобы о разрастании, то не знала, какое бы решение она приняла, если бы не было договора, но сейчас, находясь в лесу, девушка понимала, что она, скорее всего, так же, как и Илиона, не хотела бы, чтобы лес когда-нибудь был вырублен под корень, и заставила бы своего мужа подписать этот договор.
Этот лес обладал неудержимой силой. Иногда, когда принцесса смотрела на деревья в радужном саду, который находился рядом с её комнатами, ей казалось, что деревья, что посажены там пусть и живые, но в них нет души. Она никогда не знала, как это объяснить, и потому не обсуждала этого даже с Мартой, но сейчас Иона поняла, что это было за чувство. Когда она разглядывала деревья, стоявшие по обочинам дороги, Верховная видела их души, или, скорее, ощущала их. И это было невероятно приятно. Здесь она чувствовала себя как дома. В этом невероятном лесу всегда было очень много лей, деревьев с тонкой и шелковистой корой, твёрдой словно камень. Иона на некоторое время даже закрыла глаза, пытаясь дотронуться до них, как делала это с деревьями в саду. Но, к её удивлению, когда она попыталась сделать это, души лей улетали от неё и безмолвно уговаривали не призывать их. На секунду ей даже показалось, что они боятся чего-то. И тут же Верховная поняла, чего они боятся.
– Принцесса, Вы что-то почувствовали?
– Почему вы так решили, гонец?
– Раньше, когда я ездил через этот лес, я не чувствовал никаких волнений в Потоке этого леса, но сейчас, я начал различать отдельные слова, – услышав это девушка испугалась, поняв, что именно она, своим резким вмешательством, распылила защиту леса.
– Это не лес. Это мои слова, – быстро сказала девушка.
– Ваше Высочество, я нижайше прошу Вас не пользоваться Потоком, пока мы не отойдём на большее расстояние от города.
Следующие несколько минут Иона думала о том, как мог маро перепутать эти живые души со словами Потока. Неужели он решил, что в Железных Леях помещены заклятия? Для неё это представлялось невозможным. Она не очень разбиралась в магии Потока, более того, не обладала способностями к ней, но знала, что чтецы, как их называли, обладали способностью создавать помощников. Но они никогда не имели настолько упорядоченного разума, да и кто смог бы посадить в каждое дерево по помощнику? Принцессе это казалось абсурдной мыслью. Гораздо логичнее было отнести это необычное ощущение на влияние Диру или обычной хоры, которая присутствует во всём. Существа, живущие в деревьях, сливались со своими обиталищами и казались с ними единым целым, что могло объяснить, почему никто раньше не замечал ничего подобного – в империи мало кто умел общаться с природой.
Поражённая красотой леса, Иона не сразу заметила, как они свернули с широкого тракта, который она не сумела как следует разглядеть. Когда они уже сворачивали в чащу, девушка оглянулась на дорогу и постаралась запечатлеть то, что видела. Но вдруг перед её глазами промелькнуло какое-то заклятье. Она впервые в своей жизни увидела, как используют заклятие, и это испугало её настолько, что она чуть не забыла тот прекрасный вид, что хотела запомнить.
По чаще леса они ехали ещё несколько часов, что уже начало угнетать принцессу, но и заставило вспомнить, о чём просила её Марта:
