Гилофобия

Неловкость за содеянное окончательно выбила из колеи, и я послушалась. Самостоятельно уйти все равно не смогла бы. Не знала куда. Здесь все одно: непроглядная темень.

Я на ощупь двигалась куда-то. Рядом был кто-то теплый. Я-то и дело пугалась его. Только когда тот начинал говорить, успокаивалась. Но чем дальше мы проползали, тем тише он становился. И все чаще касался меня. Ощущение, что наугад. Потому что попадал всегда по разным местам. Один раз чуть глаз не выбил. Но я и слова не сказала по этому поводу. Все лучше, чем быть одной. Желательно бы, конечно, быть где угодно, а не здесь, но выбора не осталось, а мне становилось все страшнее.

Холода не было, но я дрожала все сильнее. Нервничала, и никак не могла усмирить свое тело. Казалось, я поняла, как найти выход. Ползти в противоположную от страха сторону. Меня будто затягивало во мрак.

Густой, тягучий, он цеплялся, словно невидимые когти поймали добычу, которую отпускать не намерены. Когда рядом раздался звук, я хотела закричать, но от страха не получилось. Вопль застрял в горле.

Секунда, и меня подняли. Я и не заметила, что пещера стала просторнее. Судя по тому, что Острозубик держал меня на руках, он выпрямился в полный рост. Я вжалась в его грудь. Теперь человек рядом не успокаивал. На фоне его жизни темнота вокруг казалась еще страшнее. Я боялась отпускать его. Пугал сам факт, что я забывала про него, если не касалась. Чертовщина какая-то.

Я бы рассмеялась с шутки про Ад, пришедшей в голову, но была в таком ужасе, что едва дышала. Кожу все время словно кто-то трогал. Напоминало дуновение ветра, но я точно знала, что воздух вокруг бездвижен. В жизни есть движение, а здесь нет никакой жизни. Кроме нас с Острозубиком, здесь все мертвое.

Он остановился. Я судорожно осматривалась. Мозг отказывался принимать беспросветную черноту и искал хоть лучик света. Ничего. И мой единственный источник тепла опускал меня на скалистую породу. Я вцепилась в его шею. Переживала, что задушу объятиями, но не могла отпустить. Он же не оставит меня здесь?! Не бросит?!

Острозубик упорно прижимал меня к полу, хотя сам, очевидно, садиться не планировал. Я тянула его за шею вниз. Он что-то пытался сделать, но у него не получалось. Я вся напряглась. В итоге почувствовала, что он стал ниже. Видимо, присел. Я по-прежнему цеплялась за него мертвой хваткой. Хоть бы голос подал, но спутник молчал. То ли тоже волновался, то ли была другая, более весомая, причина.

Если бы могла начать умолять увести меня, я бы это сделала. Но я не могла. Я приклеилась к нему, часто дышала, потому что не удавалось глубоко вдохнуть. Воздух слишком тяжелый. Он больно оседал в легких.

– Аля, – мужской голос дрогнул.

Мое имя прозвучало так тихо, что я его скорее не расслышала, а почувствовала на губах. Казалось, этой попыткой успокоить меня он совершил подвиг. Будто это было что-то настолько сложное и не мыслимое, что стоило ему всех сил. И я кивнула. Сдалась.

Мои ноги по-прежнему находились у него на руке, теперь он их опускал. Вначале я решила, что он хотел положить их, но потом пятками коснулась чего-то ледяного. Я вздрогнула, но не посмела отодвинуться. Ощущение, что ноги погружали в воду, но я знала, что это не она.

Чем глубже опускались мои ноги, тем хуже становилось. Все кололо, будто ледяные осколки острыми краями втыкались в кожу. Должно быть, я истеку кровью от полученных ран. Я уверилась, что умру. Здесь не место для живого. Из меня вытягивало энергию, но я отчего-то хотела нырнуть в эту яму.

Мы сидели на краю, у пропасти. Я словно прозрела, хотя вокруг стало еще темнее, все прояснилось. Я видела потоки. Вот что касалось меня, когда Острозубик нес сюда. Они тянулись откуда-то снизу и распространялись во все стороны пещеры.

Я хотела, чтобы он тоже увидел. Взяла его руку и собиралась приложить к мертвому озеру. Но Острозубик одернул ее и вдруг потянул меня назад. Теперь я не желала отпускать черноту. Я была ее частью. Хотела остаться с ней. Желала видеть. Мне было больно, ужасно, страшно, но хотелось, чтобы было еще хуже. Хотелось распространять этот ужас. Заставить всех прикоснуться и почувствовать. Они тоже должны… страдать.

Меня выволокли на камень, и вновь меня поглотил страх. Стало стыдно за то, что я пыталась причинить Острозубику боль. Нет. Мучения. Теперь же опять цеплялась за него, как за последний источник надежды и спасения.

Сознание плыло. Я впадала в бредовую горячку. После смертельного холода накрыло волной кипящей жизни. На контрасте она приносила двойную боль. Словно на свежую рану лили перекись. Я слабо помнила, как мы выбрались.

Меня внезапно ослепило. Но перед глазами стояла пелена, и я не могла толком рассмотреть, где оказалась. Вышли мы там же, где зашли? Мы в лесу? Почему так светло? Я упала на спину и попыталась проморгаться. Надо мной навис темный силуэт.

– Как ты мог повести меня туда?

Я заплакала. Я его ненавидела.

Глава 16. Диплом

Я поднималась к аудитории, на ходу придумывая, как объяснить внезапное исцеление подруге. Я бы осталась дома, но когда мать пришла с утра менять бинты, она не нашла под ними никаких ожогов. Сначала запричитала, что сошла с ума, а потом окрестила меня лгуньей. Она кричала, что я обвела всех вокруг пальца, потом трясла меня за плечи и требовала ответов, которых не было.

Меня и саму это удивило, однако к телефону я не потянулась, чтобы мать про него не вспомнила. Пришлось собраться и выскользнуть из дома под предлогом учебы. На самом деле, я лишь хотела посидеть в машине, почитать, что успела написать в заметки после пробуждения, до прихода матери на перевязку.

«Он меня пытал. Забрал жизнь. Ненавижу его».

О ком бы я ни написала столь громкие слова, полные гнева и обиды, но тот вылечил мне ноги. Интересно, что же я подразумевала под «забрал жизнь»? Он не убил меня во сне, я уверена. Ведь тогда так и написала бы.

Я дошла до аудитории и пару минут мялась у входа. Не предупредила Свету, что приду. Она вообще ходила на пары? Она же только деда похоронила. Я хмурилась. Я ведь не спрашивала, как она себя чувствовала, так меня выбил из колеи поцелуй с Русланом. Хотя. Правильно было бы сказать от Руслана. Я-то ему не ответила. Тупица. Не хотелось признаваться в этом даже себе, но я сильно об этом жалела.

Тряхнула головой, не время думать о какой-то фигне. У меня с дружбой проблемы, не до переживаний о парнях. Я решилась забить и быть искренней, но вдруг в коридоре увидела знакомое лицо. На мгновение засомневалась, что глаза меня не подводят. Моргнула.

Лида уставилась на меня с ненавистью. Всего секунду назад с ее лицом все было более или менее нормально: бледное, уставшее, как и должно быть у человека с пропавшим родственником. А теперь воинственное, словно она готова меня убить.

Я почувствовала тревогу и собралась скрыться поскорее. Резко открыла дверь в аудиторию. Из-за того, что я опоздала, все присутствующие уставились на меня. И когда наши с преподавателем взгляды встретились, на меня налетели.

Началась шумиха. Я стукнулась о стену лбом. За волосы меня тянули. Все кричали, но один голос был особенно громким.

– Что вы с ним сделали?!

Отчаяние, боль, истерика. И я не могла это остановить. Оказалась на полу раньше, чем осознала, что мне нужно хоть как-то защищаться. Я с трудом вывернулась, чтобы хотя бы видеть напавшего человека. В меня летели красные ногти.

Повезло, что я не успела треснуть в ответ. Лиду оттаскивал преподаватель и мой одногруппник.

– Ты в порядке? – вопила Света.

Она меня зачем-то трогала, словно проверяла, есть ли переломы. Я с трудом поднялась. Адреналин в крови все никак не успокаивался, поэтому я пошатывалась.

– И ты! Мрази! Что б вы все сдохли!

Лида плевалась на Свету и меня. Мы с подругой вопросительно переглянулись. Я пожала плечами. Света нахмурилась. Преподаватель и его помощник уводили Лиду, выкрикивающую проклятья. Когда те скрылись за углом, группа уставилась на Свету. Она мгновенно собралась.

– В аудиторию, живо! – Подруга загоняла всех, как сбежавших баранов.

Я, поддавшись стадному инстинкту, последовала за ними. До конца пары преподаватель не вернулся. Одногруппники косились на нас со Светой. Пару раз прозвучал вопрос, что случилось. Света приспускала очки и недобро глядела на любопытных. Те затыкались и ненадолго отставали.

Под пристальным вниманием от окружающих мы со Светой не обсуждали важные темы. Ждали, когда останемся одни. Вместо этого болтали о дипломе. Все, кроме меня, уже согласовали темы с научруками. Стоило бы этим заняться, раз уж я не страдала от ожогов ежесекундно.

Света то и дело косилась на мои ноги, которыми я спокойно двигала и не морщилась. Под широкими штанинами не видно, что бинты я сняла, но и ботинки на мне о многом говорили. С теми ранами, что Свете довелось увидеть в больнице, ни о какой обуви и речи не шло.

Но в странном состоянии находилась не только я. Слой косметики не скрыл до конца следы ночных рыданий Светы. В основном потому что те выражались в опухлости лица.

– Спасибо, что пришла на похороны, – прошептала Света.

Я кивнула:

– Скорее приехала.

Я же была на коляске.

Света слабо хихикнула. Я почувствовала, что перемирие наступило. Вдруг поняла, что действительно рада, что посетила похороны. Мы хоть и не разговаривали с подругой, но все-таки иногда так приятно увидеть друга среди толпы. Не представляю, как бы я ненавидела универ, не будь в нем Светы.

– Давай вместе диплом делать, – предложила я в честь примирения и потому что не хотела заниматься этим в одиночку.

– Дед завещал мне свой дом.

Резковатая перемена темы. Я хмыкнула и придвинулась к Свете:

– Почему тебе?

Никогда не слышала о теплых отношениях между ней и дедушкой. Я об умершем мало что знала. До его смерти о нем редко говорили. Может, не хотели обсуждать дела семейные при посторонних. А может, он не любил людей. Но на праздниках в доме Игнатовых мы с ним не пересекались. Я думала, что это из-за пожилого возраста.

– Привязал меня к городу.

Я не представляла, что и думать. Света не выглядела довольной обладательницей огромного состояния.

– Но это же твой шанс съехать от родителей. Ты вроде хотела попробовать самостоятельную жизнь.

Приходилось говорить очень тихо.

– В этом и проблема. Это не самостоятельная жизнь. Это та же жизнь в тех же декорациях.

– Если тебе не нравится дом, то продай его.

– С бабушкой вместе? – Света не моргала.

Мне это и в голову не пришло. А ведь странно, что при живой жене, дед Светы оставил недвижимость внучке.

– У них в семье были проблемы? – уточнила я без надежды на ответ.

Уж очень вопрос личный.

– Нет. Они два сапога одних берц. Менталка одного просто не выдержала и пострадала.

Пара подходила к концу, когда в аудиторию влетел преподаватель. Все присутствующие разбежались по местам, словно тараканы по укрытиям. Трусы. Мы со Светой не лучше. Выпрямились по струнке, будто нас отчитывать будут. Мы хоть и приготовились, но, когда прозвучали наши фамилии, вздрогнули.

– Все остальные свободны. – Преподаватель махнул на выход.

– Но…диплом же, – слабо возразили с первой парты.

– Все на выход. – Преподаватель побелел.

Началась суматоха. На нас теперь косились как на предателей: мол, каждый недополученный балл на дипломе из-за вас, мы запомнили. Мы со Светой не двинулись, прилипли к неудобным стульям, от которых вечно рвались ее колготки.

Преподаватель встал напротив нас и сохранял молчание, пока дверь не закрылась. Затем медленно повернулся и сложил руки на груди:

– Девушки, я не знаю, что происходит, но вы же понимаете, что я не могу проигнорировать недавний инцидент.

Света усмехнулась:

– Мы все видели, что на Алю напала сумасшедшая, и если та напишет заявление, то, очевидно, на чьей стороне будет закон.

Преподаватель медленно кивнул, а затем потряс указательным пальцем:

– Только вот та девушка сказала, что у нее была причина. Я не могу игнорировать заявление о похищении человека. Как ваш преподаватель и сознательный гражданин, я обязан обратиться в полицию.

Секунду ничего не происходило. Мгновение, взрыв: Света встала, оперлась на парту и четко выдала:

– Уверены, что стоит обращать внимание на слова, брошенные сумасшедшей?

Преподаватель опешил то ли от дерзости, прозвучавшей в голосе, то ли от несоответствия внешности и напора говорившей девушки:

– Я просто не могу по-другому… Это ведь серьезное заявление, поймите…

Света пихнула меня в плечо, а сама быстро стала закидывать вещи в сумочку:

– Отец мой наверняка поймет. Вот с ним и поговорите. Я вот к нему сейчас и поеду. Поделюсь новостями, что вы вместо того, чтобы готовить студентов к диплому, что является вашей прямой обязанностью, клевещете на них и создаете дополнительный стресс, поддаваясь влиянию сумасшедших.

Я летела за подругой, как мотылек на свет. Казалось, своим гневом она спалит всех, кто подойдет слишком близко. Но какая же она была потрясающая в этот момент! Невероятно сильная. Хотела бы я иметь хоть толику ее уверенности. Ну ничего. Хоть рядом постою. Подышу заряженным воздухом.

До парковки добрались быстро. Я на автомате села в машину к Свете. Она лбом упала на руль и прошипела:

– Идиот он. Зачем вмешивается?

Я не знала, что сказать. Преподаватель, вроде, вел себя нормально. Ненормальная была только Лида, но у нее брат пропал, неудивительно, что кукуха поехала. Я похлопала подругу по плечу в знак поддержки. Она вздрогнула и уставилась на меня.

– Ты почему здесь? – Света села нормально.

– А где мне быть? – спросила я, хотя вопрос не имел смысла. Как странно она себя вела. Захотелось оправдаться: – Думала, ты к отцу собралась. Могу составить тебе компанию.

– Ты чего так тупишь? – буркнула Света. – Я не собираюсь к нему. Делать мне нечего, как его отвлекать.

До меня дошло. И вправду. Я сглупила. Света производила впечатление зажиточного человека, ее отец знал ректора, вот зачем она заговорила про отца. Чтобы произвести нужный эффект. Логично.

Я чувствовала себя идиоткой из-за того, что поверила в блеф.

– Тебе нужно было в актерский поступать, – промямлила я.

Света секунду молчала, а потом безэмоционально спросила:

– Что с ногами?

– Зажили.

Я прятала пальцы в рукавах толстовки.

– Я видела раны, – продолжила Света.

Я пожала плечами. Нечего ответить, а она будто ждала какого-то шокирующего признания. Словно я скрывала от нее секрет исцеления. Но никакой тайны нет. Я проснулась здоровой. Ощущение, что ожоги были массовой галлюцинацией. Других объяснений у меня нет. А имеющиеся навряд ли понравились бы подруге.

– Ясно. – Света завела машину. – Я сегодня в зал не приду. Если ты со своими «обожженными» ногами туда собираешься, то не жди меня.

– Погоди, – удивилась я, что меня выгоняли. Вроде бы. – А с Лидой что? Она напала на меня, но гадости говорила и тебе.

– Мне пора, – поторопила Света, снимая машину с ручника.

Я фыркнула:

– Понимаю, что ты переживаешь потерю родственника. Но необязательно отыгрываться на мне.

– Да, да, ты отличный моралист. Почти святая.

Ирония? К чему это?! Я покинула автомобиль. Услышала, как Света сорвалась с места, еще до того, как я дошла до своей машины. Ну и пусть катится. Я всхлипнула. Совсем перестала понимать происходящее. Все казалось таким нереальным. Оставшись в одиночестве, я остро ощутила тревогу. Размеренная жизнь закончилась раньше, чем я думала.

Глава 17. Советы старших

Я водила вилкой по пюре. Куриную ножку есть еще трудозатратнее, поэтому до нее добраться не планировала. Разобраться бы хоть с легкой частью.

– Прекращай, – пролетел над столом бас.

Я вздрогнула. Оказалось, на меня все уставились. Видимо, из-за скрипа вилки о тарелку.

– Простите, – прошептала я.

Последние капли аппетита испарились. Теперь точно не поем.

– Ты опять болеешь? – поинтересовался Феликс хмуро.

Его это будто бы беспокоило больше всех остальных.

– Нет. – Я помотала головой.

– Тогда что случилось? – Брат, казалось, забыл, что он тоже за столом, чтобы есть. – Опять поругалась со Светой?

– А ты откуда знаешь? – переспросила я.

– По тебе видно. – И так как я от удивления открыла рот, чтобы все отрицать, брат продолжил: – Это точно связано со Светой. Если бы ты поругалась с Русланом, то рыдала и выглядела еще хуже.

Я закрыла рот. Феликс сдал меня с потрохами. Он вывалил все мои секреты за семейным столом. Плюсы искреннего доброго брата: он искренней и добрый. Минусы: открытость и наивность. Он смотрел встревоженным за мое здоровье взглядом. Я вздохнула: не могу злиться на Феликса.

– Что еще за ссоры со Светой? – спросил отчим.

Я рассматривала картофельное пюре:

– Стресс перед дипломом, ничего такого.

Не говорить же про нападение Лиды и угрозы преподавателя обратиться в полицию. Вдруг он не сделает этого? Тогда я лишь зря всех побеспокою. А лишнее внимание мне ни к чему. И так меня вдруг все заметили: Руслан, Лида, преподаватель, семья. Я к такому не привыкла. Это нервировало.

– Тем более стресс не повод ругаться с подругой, – сказал Сергей. – Наоборот, общие трудности должны сплотить вас.

Позвучало излишне драматично.

– Должны были. – Я пожала плечами. – Но не сплотили.

– Так соберись, – прохрипел он. Мы все уставились на Сергея. Он сбавил обороты: – У них в семье произошло горе, а мы ближайшая поддержка.

Это бы объяснило, почему он потащил меня на коляске на похороны. Я морщилась. Не верилось в столь искреннее желание отчима поддержать бизнес-партнера. А дружбу между нашими со Светой родственниками я не понимала. Мы часто проводили время вместе. Но никогда я не чувствовала между старшими что-то похожее на наши со Светой отношения: они не шутили, многозначительно не переглядывались, не смотрели вместе фильмы, не обсуждали ничего, кроме работы и покупок. А теми скорее хвастались, чем радовались новинкам.

На чем держались их отношения? Видимо, только на работе и том факте, что они все давно знали друг друга. Светин отец как-то обмолвился, что они с моей матерью познакомились во время учебы в университете. Много лет уже прошло. Тогда историю я не дослушала, потому что ее оборвала моя мать. Сергей поддакивал.

Советы о дружбе от отчима разозлили. Сам неискренний, и меня такой же хотел сделать. Уж лучше ругаться, чем лицемерить.

– Сама решу, что мне делать с друзьями. – Я встала.

Ну хоть делать вид, что ем, больше не нужно.

– С подругой, – поправил он. И уже глядя мне в глаза, добавил: – Единственной.

По больному. В груди кольнуло. Я с трудом вылезла из-за стола. Дважды споткнулась о стул. Он каким-то образом все время оказывался в ненужном месте. Перестала я спотыкаться, когда Феликс отодвинул его и обратился ко мне:

– Досмотрим потом сериал?

Я на автомате кивнула и убежала на второй этаж. Сергей разозлил меня, я поколотила подушку, побегала по спальне, беззвучно покричала. Потом пошла за телефоном, в пылу гнева хотела поделиться со Светой эмоциями. Вовремя вспомнила, что вообще-то из-за этого мы и поругались с отчимом. Написать ей значило сделать то, что попросил Сергей. Ну нет.

Я упала на кровать в обнимку с телефоном. Некому написать. Вот же ж! Я собиралась порыдать, а потом вспомнила, что испытывала подобное. Точно. Когда меня бросили.

Я села. Ему-то как раз можно написать. От напряжения у меня аж брови заболели. Я склонилась над телефоном. Могу же? Он же сам так сказал. Он даже попросил. Разве нет? Волновалась так, будто впервые ему пишу. Три раза стирала уже готовые сообщения. Остановилась на том, где писала о нападении Лиды. Точнее, что поругалась сегодня в универе с одной девушкой.

Руслан долго не отвечал, а я безотрывно пялилась на экран в надежде. Поэтому не заметила, что дверь открылась:

– Эй!

Я вскрикнула. Мы с Феликсом почти поругались. Я сжалилась, когда он насупился:

– Ты обещала.

– Что? – спросила я, не понимая, о чем речь.

– Сезон досмотреть.

Я вновь с надеждой посмотрела на телефон. Тот молчал. Но я все равно взяла его с собой. Иначе буду бегать проверять его каждые пять минут.

Феликс сразу повеселел. Он счастливо скакал вокруг дивана, пока я искала серию, на которой мы остановились. Брат прыгнул на диван, потом стал причитать из-за света в зале. Я возмутилась, но послушалась. Выключила свет и вдруг вздрогнула. Темнота меня напугала. Свет загорелся.

– Ну ты что?! – заорал Феликс.

Я пыталась заставить себя нажать на выключатель, но какая-то мысль пыталась пробиться в мое сознание. Мрак. Не готова с ним встречаться.

Земля, прием! – Феликс хлопал в ладоши, привлекая внимание.

Я не могу взять и выключить свет прямо сейчас, поэтому ушла делать попкорн. Брат согласился подождать. Ради сладкой еды двенадцатилетки и не на такое пойдут.

Фильм в итоге смотрели в темноте. Я бы посмеялась со своей реакции на темноту, но уже не до этого. Руслан ответил. Теперь меня накрыло настоящим ужасом. Да таким, что я еще двадцать минут боялась телефон взять.

Но не игнорировать же его до конца дней. Я схватила мобильник, когда на экране высветилось второе уведомление. Лучик света в темном царстве.

Руслан: «Ты с кем-то поругалась? Как интересно, это можно сделать молча?»

Руслан: «Понял. Ты ее долго игнорировала. Прямо как меня».

Я так обрадовалась сообщениям, что не заметила, когда сериал перестал шуметь. Успела отправить ответ:

«Я тебя не игнорировала».

Я открыла камеру на телефоне, чтобы в доказательство своих слов сфотографировать телевизор, и только тогда заметила, что сериал стоит на стопе. Феликс перекрывал вид:

– Что это ты делаешь?

– Хочу отправить Свете фото, – соврала я зачем-то.

– Вы же поругались?

Недоверие брата напрягало. Я покраснела. Но мы сидели в темноте, где светился только телевизор, поэтому Феликс вроде не заметил.

– Вот, мирюсь.

– Ладно, – успокоился он, укладываясь обратно. – Но потом домиришься. Сначала семья. А потом все остальное.

Я кивнула, Феликса это устроило. Продолжили смотреть сериал. Иногда брат косился проверить, не отвлекаюсь ли я. Я терпеливо смотрела на зомби, мобильник провибрировал, но я держалась и даже одним глазком не посмотрела. Ждала, пока Феликс засопит. К счастью, учебная неделя измотала его. Я осторожно разблокировала мобильник.

«Прости. У меня тут маленький ревнивец, требует все внимание сосредоточить на зомби».

Руслан вроде не обиделся, спрашивал о случившемся днем. Я недолго решала, рассказывать ли про Лиду. В конце концов, Света хоть, видимо, и не поделилась со старшим братом историей о нападении, но повалили на пол то меня, поэтому я считала, что могу пересказать Руслану о событиях, связанных с Лидой.

Переписывались мы долго. Он то ли, как и я, не хотел идти спать, то ли беспокоился. Второе предположение грело душу. В итоге я ушла в своем рассказе до самого первого дня, когда встретила Лиду.

Руслан потом написал, что знаком с ней. Я немного расстроилась. Она красивая. Но парень ответил, что теперь все ясно. На вопрос, что ему ясно, Руслан написал, что Лида тронулась, а мне не стоит беспокоиться, потому что я могу навестить Макса.

Прочитав это, ошалела. Не знала, что тот нашелся. Руслан скинул мне страничку старосты Лиды и подписал, что если я, как и она, поеду кукухой, то стоит навестить Лиду и выдохнуть. И на тот случай, если Лида будет угрожать полицией.