скачать книгу бесплатно
Воздушный катер небольшой, на двадцать посадочных мест. Эргономичный ложемент принимает моё тело, и вежливая стюардесса сама застегивает ремень безопасности. Флавию она заглядывает прямо в серебристые глаза и улыбается так, что у меня просыпается Юрао.
«Давно мужчины не было, любому даст».
«Утихни, дай в иллюминатор спокойно посмотреть».
Но паразит не дает, начинает мучить непристойными картинками с участием либрария и стюардессы. Я изо всех сил думаю о другом и вдруг слышу тихий голос Флавия:
– Всех рассмотрели, дарисса?
Оборачиваюсь и с любопытством склоняю голову на бок. Лейтенант говорит, едва шевеля губами:
– Да, я знаю, кто вы и что умеете. И мне тоже любопытно. Предлагаю обмен. Вы рассказываете то, что интересно мне, а я отвечаю на один ваш вопрос. Развернуто, с пояснениями.
Занятно. Но почему бы и нет? Полет долгий, плата за работу кажется достойной, и я киваю, соглашаясь, но предупреждаю, что не всесильна. Тогда Флавий позволяет себе улыбнуться и отвечает, что не будет спрашивать, в чем смысл жизни и как зародилась Вселенная. Правильно, это не ко мне, а к Маятнику.
– Но прежде, чем я задам важный вопрос, позвольте задать контрольный, – так же тихо и не выдавая нас, говорит либрарий. – Просто еще раз убедиться, в том, что вы феноменально хороши и равных вам нет.
Я снова молча киваю и мысленно зову Юрао. После такого вступления ошибиться будет обидно.
– У меня есть три женщины, – не смущаясь, признается Флавий, – скажите мне, которой из них я действительно небезразличен.
Вопрос стандартный. Искренность отношений интересует многих. Вот только примет ли лейтенант правду или предпочтет не расставаться со своими иллюзиями? Я снова ныряю в него, замечая, что градус волнения стал только выше. С трудом пропускаю через себя всю паутину привязок и не нахожу ни одной зеленой. А вот это новость. Расстраиваюсь, ерзаю на месте и снова придирчиво всматриваюсь в либрария.
– Лейтенант Прим, отношениями вы связаны только с одной женщиной. Да, она искренне вас любит, но привязка не зеленая, а розовая с красными вкраплениями. Сестра?
Флавий цокает языком и удовлетворенно кивает.
– Браво, дарисса.
Потом надолго задумывается. Меня почти озноб берет от его волнения, если так дальше пойдет, попрошу стюардессу принести стакан воды. Жаль, Шуи так и осталась в карцере на полу за ножкой кресла.
– Я долго и преданно служу Его Превосходству, – Флавий начинает издалека, – но в последнее время он стал поручать работу, которая всегда была моей, другому лейтенанту. Обычно после этого следует перевод или понижение в должности. Вот и сейчас я должен быть совсем не здесь.
Теперь мне стала понятна причина нервозности. Важные дела проворачиваются где-то далеко, а либрарий занят любовницей генерала. Не очень почетно, согласна.
– Однако же, когда я узнал, что должен сопровождать вас, – Флавий делает акцент на последнем слове, заменив им сразу и шизофреничку, и мудреца, и любовницу, – то все мои догадки и логические построения рухнули. Скажите, дарисса, в чем смысл этого задания?
Я облизываю пересохшие губы и смотрю в иллюминатор. Под крылом воздушного катера проплывают цветные квадратики домов, ровные зеленые поля и строгие росчерки асфальтированных дорог. Либрарий молчит и ждет, а я разглядываю фиолетовую привязку «сюзерен-вассал», ту, которая замкнута на генерале пятой армии. Флавий не входит в ближний круг, он ценный исполнитель, но для Наилия остается в рамках деловых отношений. На первый взгляд, ничего необычного, за что можно зацепиться, я не вижу. Работать придется тоньше и глубже, а для этого нужна энергия, чтобы накормить паразита. Зеленая энергия похоти и вожделения. И мне не очень хочется брать её у Флавия, но придется.
– Лейтенант Прим, мне нужна ваша помощь, – обреченно произношу я, – заглядывать нужно глубже, а для этого необходим телесный контакт. Я должна настроиться на вас. Возьмите меня за руку, пожалуйста.
Последнее произношу почти неслышно и слежу за реакцией либрария. Он изгибает бровь и, не моргая, смотрит на меня. Жаль, не умею читать мысли, а эмоции Флавия вдруг подергиваются рябью, окончательно сбивая меня с толку. Холодный, внешне невозмутимый и сдержанный лейтенант аккуратно накрывает мою руку своей. И ничего. Нет, так мы паразита не накормим.
– По-другому, – с трудом выговариваю я и не верю, что произношу вслух следующую фразу, – нежно, как любовницу.
Проклятье, лишь бы он потом рапорт генералу не написал с отчетом о поездке. Еще, наверное, микрофон где-то в одежде спрятан. Долго потом буду объясняться с Его Превосходством, если он приревнует.
Флавий переворачивает мою руку ладонью вверх, водит кончиками пальцев по паутине из линий, а потом переплетает свои пальцы с моими в замок. И думать начинает в правильном направлении. Расслабляется, успокаивается, я слышу довольное урчание Юрао и продолжаю.
Теперь можно дернуть легонько за привязку и посмотреть, как отреагирует. Никак. Статична привязка. Не менял своего отношения Наилий, надумал Флавий отчуждение. Быстро пробегаюсь по соседним узлам, еще раз натыкаюсь на вторую привязку, и вот она как раз реагирует, становится сочнее. Планировал лейтенант пути отхода в случае опалы. А вот это уже интересно, особенно если принять в расчет последние события. Но все равно пусто. Нервяк, паранойя и тривиальные игры правителей.
– Это проверка, – выдаю ответ и забираю руку. – Его Превосходство видит вас в новом качестве на более высокой должности.
– Благодарю, дарисса, – сдержанно кивает либрарий и прячет улыбку. А я думаю над тем, сколько циклов прожил Флавий и как долго служит лейтенантом. Здоровых амбиций никто не лишен.
– Теперь ваш черед, но прошу, не продешевите, дарисса, – говорит лейтенант. – Большинство ответов на свои вопросы вы узнаете, когда прибудете на точку.
– Тогда позвольте и мне контрольный вопрос, – улыбаюсь я, а Флавий кивает, – платье на бал тоже вы для меня выбирали?
– Надеюсь, что угодил, – тепло улыбается в ответ либрарий, снова деликатно берет меня за руку и легко касается губами тыльной стороны ладони, – прятать столь прекрасную женщину в безликой больничной форме – преступление.
Знаменитая офицерская галантность и ничего больше. Ни грамма зеленой энергии.
– Кто ваш второй сюзерен, Флавий?
Лейтенант задумывается, но вопрос понимает правильно.
– Марк Сципион Мор, генерал девятой армии. Я служил у него раньше, потом перевелся на равнинный материк.
Кусочки мозаики из ответов и вопросов вздрагивают в сознании и поворачиваются другим боком. Теперь я готова поклясться, что наша точка находится на территории девятой армии. А еще вспоминается мой беспечный отказ от проверки всех связей сюзерен – вассал на балу. Сколько еще таких, как Флавий, сохранивших контакты с бывшим руководством? И проверить теперь каждого офицера заново я не имею возможности. Разве что до рези в глазах всматриваться в видеозапись и пытаться вспомнить, что я видела.
Остаток полета мы проводим в тишине.
На аэровокзале горного материка по прибытию более жесткая проверка. Наши пластиковые документы тщательно рассматривают, проверяют по базам и просят меня распустить волосы. Не похожа на свою фотографию. Либрарий держит себя так крепко и улыбается так вежливо и свободно, что я проникаюсь уважением и почти завидую. От аэровокзала до пресловутой точки добираемся на попутном транспорте, а потом снова долго идем пешком.
Величие обступающих со всех сторон гор вызывает трепет. Древние спящие гиганты, едва прикрытые белым покрывалом облаков, уходящие ледниками в самое небо. Здесь внизу в долине подножия гор скрыты лесами. На склонах ютятся маленькие городки и деревеньки. Добраться до каждого – целая история. Дороги вьются серпантином, проходят по краям пропастей и пронзают скалы тоннелями. А еще здесь очень холодно. Я зябко веду плечами, и второй раз отказываюсь от свитера Флавия. Он все чаще достает из кармана планшет и сверяется с координатами. Мне начинает казаться, что мы заблудились. На расстоянии видимости ни одного населенного пункта, мы буквально идем по каменистой тропинке вверх в горы, и вокруг ни души. Наконец либрарий останавливает и тяжко выдыхает:
– Мы на точке, дарисса.
Я, конечно, слышала о погрешности навигаторов, но впервые оказалась где-то совсем не там, где должна. Флавий долго крутит головой, а потом молча идет к ближайшему горному склону. Я стараюсь не отставать и тоже замечаю ровную металлическую дверь прямо в камне. На ней электронный замок старого образца без считывателя отпечатков пальцев. Лейтенант жмет на кнопку, и мы слышим приятный женский голос.
– Назовите себя.
– Флавий Прим.
– Голос распознан, в доступе отказано. До блокировки осталось две неверные попытки.
– Забавно, – хмыкает лейтенант, – что ж, дарисса, дальше мне нельзя. Приказ был доставить вас до этого места. Прошу.
Я подхожу ближе, и Флавий снова нажимает на кнопку.
– Назовите себя.
– Дэлия.
– Голос распознан, в доступе отказано. До блокировки осталась одна неверная попытка.
– Еще не лучше, – говорит Флавий и надолго умолкает. Плотину его ледяного спокойствия прорывает паника и раздражение. Он ходит вокруг меня, сжимает руки в кулаки и бормочет.
– Не может быть, координаты верны, погрешность минимальна.
– Лейтенант Прим, вы выполнили свой приказ, – спокойно говорю я, – нет смысла оставаться здесь. Кто бы за мной ни пришел сейчас или позже, я дождусь. У вас есть более важные дела.
Несуществующие боги, как же мне не хочется оставаться одной посреди гор у закрытой двери. Флавий явно только звено из цепочки, скорее всего, будет встречающий или очередной провожатый, но что-то не так.
– Нет, дарисса, – качает головой либрарий, – приказ приказом, а я не могу уйти. Возможно, есть другой вход, попробую его найти.
Пока Флавий бродит вокруг, изредка прикасаясь к камню, будто ища потайные кнопки, я думаю. Замок старый, на голосовом управлении, у меня был такой дома.
– Лейтенант Прим, – зову я, подходя к нему ближе, – скажите, системе распознавания нужен только образец голоса или еще и слова?
– Имя и голос, дарисса, как логин и пароль в системе.
Я широко улыбаюсь и возвращаюсь к двери.
– Назовите себя.
– Мотылек.
– Голос распознан, доступ разрешен.
Оборачиваюсь к Флавию и вижу непонимание в глазах.
– Меня зовут не Дэлия, – объясняю ему, – я мертва, сожжена и существую только в документах центра как Мотылек. Но на балу было бы странно представлять меня гостям, называя прозвище. Тогда Его Превосходство и придумал новое имя.
Либрарий приподнимает бровь, улыбается своим мыслям и шире открывает дверь.
– И все-таки я вас провожу, дарисса. Так спокойнее будет.
Ничего не имею против. Вхожу в узкий и темный коридор, выдолбленный прямо в скале. Над головой тусклые лампочки дежурного освещения, под ногами шуршат мелкие камешки, а впереди яркий свет в конце тоннеля, как в рассказах цзы’дарийцев, переживших клиническую смерть. Манит этот яркий свет, зовет за собой.
– А как вы вернетесь обратно, лейтенант Прим?
– С этой стороны обычная кнопка. Выпустит, не задавая вопросов.
Я киваю, делаю несколько шагов и чувствую, как Флавий деликатно поддерживает под локоть. Аккуратно высвобождаюсь и смело иду вперед. На выходе из тоннеля открывается такой вид, что захватывает дух. Два шага и глубочайшая пропасть, за спиной склон горы отвесно уходит вверх, а впереди к нему испуганно жмется, притаившись между скал, двухэтажный дом с широкой террасой под навесом. Деревянный, нарочито простой, но выглядит так, будто вчера построили. А вокруг, куда хватает взгляда, горы, утопающие в зелени.
– Красиво как, – выдыхаю я.
– И умно, – подхватывает Флавий, – это единственная дорога к дому. Сюда даже по воздуху не добраться, катер просто негде посадить.
– Чей это дом?
– Понятия не имею, дарисса, в первый раз вижу.
На входной двери такой же замок, и он открывается, услышав, что я Мотылек. В интерьере только камень, дерево и светлый текстиль. Комнаты просторные, потолки высокие, мебель добротная, но вся квадратная и угловатая. Мужчина живет в доме. За гостиной с камином и диванами кухня и пустой зал. Я брожу по дому, стараясь не кричать: «Ау, здесь есть кто-нибудь?». Глупо, да. И так понятно, что никого. Флавий поднимается по лестнице на второй этаж и спускается ни с чем. Гостей явно не ждут. Я открываю последнюю закрытую дверь и оказываюсь в библиотеке. От пола вверх к потолочным балкам уходят изящные шкафы, заставленные книгами. Я за всю жизнь столько не видела и не держала в руках. Сейчас всё электронное, настоящая бумажная книга – антиквариат. На свободной от шкафов стене, в коробе под стеклом на крючках лежит боевой цзы’дарийский посох.
– Теперь понятно, – улыбается Флавий, – это резиденция генерала.
А мне не понятно, и я спрашиваю, почему он сделал такой вывод.
– Посох генеральский, – объясняет лейтенант, – присмотритесь, дарисса. Он цельный, не складной и на пятнадцать сантиметров длиннее обычного боевого посоха. Никто, кроме Его Превосходства, не может прикасаться к такому оружию.
Потому что оно создано только для поединков. Смертельных поединков генерала и претендентов на его звание. У меня дома висел плакат с фотографией Наилия в белом парадном кителе и таким посохом в руках. Генерал на нем холодный и надменный. Я закрывала глаза и представляла, как он идет через толпу зрителей по ковровой дорожке и все замирают ему вслед. А он смотрит только вперед, в глаза противника, и часы отсчитывают секунды по его шагам.
– Претендент тоже с длинным посохом?
– Нет, с обычным, – отвечает Флавий.
– Но тогда поединок нечестный. Генерал достает ударом дальше. Это необоснованное преимущество.
– Скорее, маленькая генеральская хитрость, – пожимает плечами либрарий, – претендент должен доказать, что он лучше. Выиграть бой из заведомо худшего положения – хорошее доказательство.
– А еще гарантия долгой жизни нынешнего генерала?
– Не такая уж и гарантия, дарисса, – улыбается Флавий, – ни один генерал в нашей истории не умер от старости в своей постели.
Разговор прерывает тревожный писк гарнитуры. Либрарий вынимает её из кармана и вешает на ухо.
– Слушаю. Так точно, доставил. Еще нет, но сделаю, как вернусь в приемную. Есть.
Я отворачиваюсь от посоха к нему и вижу, как убирает гарнитуру в карман.
– Рад был нашей встрече, дарисса. Навеки ваш, – говорит Флавий и целует мне руку.
Я прощаюсь, и он уходит не оглядываясь.
Глава 5. В горной резиденции
Резиденция генерала пустая и холодная без него. Выстуженная горными ветрами и почти стерильная. Безупречная в своей аккуратности. Витрина картинной галереи. Мне страшно тут даже просто ходить, не то что жить. А впереди еще целая неделя одиночества.
Поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Там спальня с гигантской кроватью под балдахином и треугольным окном во всю стену от пола до перекрещенных балок под крышей. Днем здесь царствует светило, прогревая комнату, а ночью можно увидеть все звезды на небе.
Рядом выложенная белым камнем ванная комната с махровыми полотенцами оттенка терракоты. Ванна как минимум на двоих и душевая кабина. Все немного устаревшее и без лишних технических изысков. У свободной стены зеркало во весь рост. Не люблю себя разглядывать, что я за двадцать циклов еще не видела? Фигуру свою тощую, плоскую, как у юного мальчика? Или бледные, безжизненные волосы, спускающиеся тонким хвостиком до середины лопаток?
Платье, надо отдать должное вкусу Флавия, сидит хорошо. Только ходить в нем не очень удобно. Вспоминаю, что привезла с собой больничную одежду, и решаю переодеться. Белые штаны и рубашка обнимают как родные, а подаренное платье я аккуратно складываю в сумку. Шорох мелких камней на дороге за окном заставляет вздрогнуть. Кто-то идет к дому и не думает скрываться. Лейтенант что-то забыл? А как он через дверь прошел? Бросаюсь к окну и замираю. Узнаю издали и не верю глазам. Чудо, как в сказке. В черном форменном комбинезоне, закинув вещмешок на плечо, легкой пружинистой походкой по тропинке к дому идет Наилий.
Я босиком лечу вниз по лестнице, мечтая упасть в объятия. Но в открывшуюся дверь сначала входит холод, а за ним тяжело стелется по полу приглушенный, напитанный злобой голос Его Превосходства.
– Сципион, четыре генерала из двенадцати воспитанники горных интернатов, это что-то да значит, – Наилий бросает вещевой мешок в угол прихожей и продолжает говорить в гарнитуру. – Удовлетворял я в рот Цезаря с его экономической целесообразностью, ни один интернат закрыть не дам.
Замечает растерянную меня и прикладывает палец к губам, требуя тишины. На лбу Наилия свежая гематома, глаз залит кровью, и под ним красуется синяк.
– На месте я. Не знаю кто, всю охрану в центре положили, Рэм записи с камер смотрит.
Голос клокочет ненавистью и расходится по дому раскатами грома.
– Насмерть, Сципион! У меня десять трупов! В моем секторе, в собственном медицинском центре!