скачать книгу бесплатно
– Работает в инвестиционной компании, в сфере недвижимости. Она управляет недвижимостью по всей территории США. Иногда даже и за границей.
– Ого. Звучит солидно, – комментирует она и складывает руки на коленях. – В общем, он занимается бумажной работой. И, наверное, много ездит в командировки.
– Судебными процессами, – поясняю я. – Он часто занят. И сама понимаешь, это не работа по обычному графику, так что его часто выдергивают в последнюю минуту и отправляют в командировку.
– Вам грустно, наверное, когда он уезжает?
– Немного, но я знаю, что он старается для нашей семьи, и…
Тут я останавливаюсь, понимая, что сейчас скажу лишнего. Так что вместо этого заканчиваю нейтрально: «И нашего будущего». Затем возвращаюсь к изучению меню, но Элли окликает меня снова.
– М-м? – отвечаю я, не переводя на нее взгляд. Официантка приносит нам воду и молочные коктейли – банановый мне и клубничный Элли. Мы обе решили взять по тарелке жареного сыра и томатного супа, а картошку разделить напополам.
– Шарлотта?
– Да? – откликаюсь я, все-таки смотрю на Элли и вижу, что ее глаза переполнены слезами.
– Простите меня, – произносит она и нервно теребит браслет на тонком запястье. – Я несправедливо вызверилась на вас, когда вы пришли ко мне в школу. Спасибо, что вернули мне футболку. И спасибо, что разрешили мне переждать у вас бурю. Это действительно было очень здорово.
– Всегда пожалуйста, – отвечаю я, не зная, что теперь делать. Я могу спросить у нее что-то личное, что-то из ее жизни, или это снова приведет к ссоре? В конце концов я решаю, что пусть лучше Элли сама выбирает линию разговора, и берусь за ложку. Мне больше нравится есть молочный коктейль так, а не пить его через трубочку.
Какое-то время мы молчим, расправляясь с нашими молочными коктейлями.
– Я просто… – начинает потом Элли и густо краснеет. – Мне не нравится, где я живу.
– Почему?
– Я бы хотела жить в этом домике в стиле кейп-код. Или в вашем районе. Но мой дом очень далек от этого.
– Так тебе просто нравятся дома, которые лучше твоего?
– Не совсем, – говорит Элли и опускает взгляд. – Я живу в квартире. В Элморе.
– Ладно. – Я не знаю, что это за место, но голос, которым говорит Элли, подсказывает, что ничего хорошего там ждать не приходится. – Там настолько плохо?
– Это опасное место. Жестокое.
– А тебе всего семнадцать, верно?
– Ну да. Правда, иногда я себя на все сорок семь чувствую, – сообщает она и начинает барабанить пальцами по сияющей столешнице. – А сколько лет вам?
– Неприлично спрашивать женщину о ее возрасте.
– Но вы же меня спросили.
– Ты подросток, – объясняю я и тыкаю пальцем в свой лоб. – Вот когда у тебя появятся морщины, уже можно будет начинать скрывать свой возраст.
Элли морщит нос.
– Что-то я у вас морщин не вижу.
– Приму это за комплимент, – смеюсь я. – Мне за тридцать.
– А мне про себя рассказывать вообще не нравится, – пытается оправдаться Элли и пожимает плечами. – Каждый раз чувствую, что ничего стоящего упоминания-то и нет.
Беседу прерывает официантка с подносом еды наперевес, и наш стол заполняется тарелками и суповыми мисками. Рот наполняется слюной, стоит мне откусить лишь маленький кусочек их фирменного жареного сыра.
– Как же вкусно, – бормочу я. Элли определенно разделяет мои чувства – она поглощает суп так быстро, что я еще даже не успеваю взять ложку, как ее миска пустеет.
Я решаюсь продолжить разговор, хотя ощущение у меня такое, будто я хожу по минному полю.
– Ты живешь с обоими родителями? – задаю я вопрос, а затем понижаю голос, чтобы продолжить: – Или это слишком личное?
– Нет, все в порядке, – качает головой Элли. – Папа умер своей смертью, а мама погибла в автокатастрофе, когда я была совсем маленькая.
Не отрывая взгляда от картошки фри, она мрачно поясняет, что раньше люди не очень заботились о том, чтобы пристегнуть ремень безопасности.
– Какой кошмар, – ужасаюсь я и даже неосознанно сжимаю в руке салфетку. – Такая молодая и уже потеряла родителей…
Откровение Элли тронуло меня буквально до глубины души. Я с трудом сдерживаю слезы, и мир становится чуточку размытым.
– Я хорошо понимаю тебя, – шепчу я. – Я скучаю по своей маме каждый день. Тяжело, когда родных нет рядом.
– Ваши родители умерли? – спрашивает Элли, пережевывая картошку.
– Да, и поверь, с возрастом это не легче, – заверяю ее я, поливая свою картошку кетчупом. Хорошо, что мои руки сейчас чем-то заняты – так она не увидит, как они дрожат. – Родители всегда нужны. Это словно твоя гавань в вечном хаосе.
– А Ной?
– Ну, он для меня тоже как гавань, но в другом смысле.
– Нет, я хотела сказать… – смущенно перебивает меня Элли. – А вы не хотите стать родителями? Завести детей?
– Хотим. Но пока не сложилось, – вздыхаю я. – Случится, когда случится.
Элли делает глоток воды, и когда она снова заговаривает, то тщательно избегает моего взгляда.
– Вы хороший человек, Шарлотта.
– Почему ты вдруг это говоришь?
– Просто знаю. Вы столько раз мне помогли, а вы ведь даже меня не знаете. И я вела себя как последняя гадина, но вы все равно от меня не отвернулись. – Она слабо улыбается и наконец-то рискует посмотреть мне в глаза. – Надеюсь, я смогу отплатить вам тем же.
– Ну конечно, – заверяю я и похлопываю ее по руке. – И меня это в любом случае совсем не волнует.
– Начну с того, что заплачу за наш поздний ужин, – заявляет Элли и выхватывает у официантки счет еще до того, как я успеваю на него взглянуть. – По-моему, отличный старт.
Глава 13
Элли
Мы встаем, и Шарлотта подхватывает свою кожаную сумочку. На ней написано имя дизайнера, которое я и вовек не смогу произнести. Готова поклясться, всем людям со сложными именами на роду написано сделать карьеру в мире моды. Чем сложнее произнести, тем дороже. Девчонки из школы от таких штук тащатся.
– Лафлин.
Это моя фамилия. Вот черт. Я делаю вид, что ничего не слышу.
– Лафлин! – еще громче. Прямо с чувством. Шарлотта поворачивает голову, заинтересованная криками этой девицы. Моего настоящего имени она не знает – или, по крайней мере, никогда об этом не говорила, так что, думаю, эти вопли ее просто раздражают.
Я не могу ни скрыть румянец, волной затапливающий шею, ни убежать, ведь мы сидим далеко от входа, поэтому я делаю то, что сделал бы на моем месте любой ни в чем не повинный человек. Ныряю под стол, притворяясь, будто что-то обронила.
– Ты что-то потеряла? – недоуменно спрашивает Шарлотта. – Тебе помочь?
– Уронила счет. Я сама справлюсь.
– Не говори ерунды.
Пока я, скорчившись, прячусь под столом – количество упавшей на пол еды тут просто немереное! – я слышу, как приближаются шаги. Снова разносится женский голос, теперь уже совсем рядом.
Твою-то мать! В общем, я сижу на полу, извернувшись под странным углом, и только кеды торчат из-под стола.
– Элизабет Лафлин, какого черта ты делаешь под столом? Еду ищешь? Я знаю, тебе приходится нелегко, но имей немного самоуважения!
Этот визгливый голос я узнаю всегда и везде. В конце концов, его обладательница – мой заклятый враг.
Вести беседу в такой позе не очень удобно, и я прерывисто отвечаю:
– Искала объедки, чтобы собрать тебе ланч. А то слышала, от тебя сбежала очередная горничная.
– Вы что, знакомы? – раздается голос Шарлотты. Если ненавидеть кого-то считается за знакомство – то мы просто лучшие друзья.
Я выбираюсь из-под стола, чтобы нос к носу встретиться с самым эгоистичным человеком на планете Земля, Кортни Керр. Сегодня она щеголяет в шелковом топе, юбке-карандаше и замшевых туфлях на шпильке. Она складывает выкрашенные помадой красного цвета губы в лукавую улыбку.
– Привет, я Кортни Керр, – объявляет она и протягивает загорелую руку Шарлотте для рукопожатия. Затем бросает взгляд на отвратительные ярко-золотые часы Шарлотты и воркующим голосом продолжает: – Кстати, я просто в восторге от ваших часов Тиффани. Все, что они выпускают, – просто на века в моде. Папочка недавно подарил мне браслет от Тиффани, и он теперь мой любимый… Пока что.
– Благодарю, – произносит Шарлотта и с нежностью во взгляде касается черного ремешка своих часов. – У меня хороший муж, – добавляет она и, поворачиваясь ко мне, спрашивает: – Вы в одном классе?
– Ага. Большую часть жизни ходим в одну школу, – отвечает Кортни и пихает меня локтем. – Правда, Элизабет?
– К моему великому сожалению.
– Это твоя новая мама? – язвит Кортни и принимается вертеть браслет от Фенди на своем костлявом запястье. – Что, приемная семья снова от тебя отказалась? Кажется, в твоем случае прослеживается определенная закономерность.
– Тебя сюда Брендон привел на свидание? – парирую я. – Я понимаю, он не хочет, чтобы тебя увидели его друзья, да и место дешевое, идеально для…
Тут Кортни явно теряет весь свой задор и скучнеет лицом. А я ойкаю и зажимаю себе рукой рот.
– Точно. Он же бросил тебя на прошлой неделе. Прости, пожалуйста.
– Хорошо, что мы заговорили о друзьях. Ты же вместе с ними пришла? – снова вступает в разговор Кортни, откидывая за плечи свои длинные светлые волосы. – Ой, точно, откуда у тебя вообще друзья?
Вопрос меня уязвляет, потому что это правда – друзей у меня нет. Я никогда бы не смогла пригласить кого-то в свою нищую квартиру, и все свободное время я провожу с Джастином или же вообще в полном одиночестве. Ну или нянчу других детей, которых забирает себе Диана.
Шарлотта, кажется, зачарована нашей беседой. Ее глаза так и бегают туда-сюда, словно она смотрит теннисный матч. Кто же в этом гейме будет подавать мяч, а кто ловко отобьет его? Только вместо мяча дымящаяся куча дерьма.
Я решаю игнорировать Кортни, поэтому, разворачиваясь, отхожу от нее и Шарлотты. Дойдя до барной стойки, плачу по счету, все больше раздражаясь и от того, что Шарлотта все еще о чем-то болтает с этой идиоткой, и от того, что Кортни может ей рассказать.
Никто из них не собирается уходить, так что мне приходится вернуться к столику. Я как будто и не отходила – они беседуют, как давно потерявшие друг друга и только что вновь повстречавшиеся друзья.
Пока я неловко топчусь с ноги на ногу на черно-белом плиточном полу, Шарлотта успевает пообещать Кортни, что подбросит ее до дома. Я сразу сую руки в карманы, потому что больше всего мне хочется ткнуть Шарлотту локтем в ребра.
– Ты скажешь маме, что я тебя привезу? – осведомляется Шарлотта и улыбается сначала мне, а затем и Кортни.
– Конечно, – пожимает плечами она. – Думаю, проще будет сначала подвезти Э-ли-за-бет, – она мерзко тянет мое имя, – поскольку она живет по пути в мою часть города.
Кажется, Шарлотта не уловила этот снобистский выпад – о том, что Кортни-то живет в богатой, благополучной части города.
– Если у тебя такие богатые родители, что же тебе машину не купят? – высказываюсь я и тут же поворачиваюсь к Шарлотте. – Нет, давайте не будем подвозить меня первой, Шарлотта. Я хочу убедиться, что Кортни вам ничего не сделает. Она у нас немножко психопатка, – поясняю я и кидаю на нее злобный взгляд. – И что я успела пропустить? Когда это мы решили подвезти Кортни?
– Не мы решили, а я решила, – отвечает Шарлотта и успокаивающе хлопает меня по плечу. – И раз уж ты сегодня присматриваешь за собакой в моем районе, мы и правда сначала подбросим Кортни.
Мы направляемся в сторону выхода – уже все вместе.
– Какого хрена ты творишь, Кортни? – шиплю я.
– Всего лишь постигаю новые стороны твоей жизни, – ухмыляется Кортни. – И радуйся, что не Джастина.
Когда она произносит это, мне приходится бросить все силы на то, чтобы сдержаться и не зарядить ей по морде. Больше всего на свете я хочу стереть эту самодовольную усмешку с ее лица.
– Я на переднем, – объявляет Кортни, как только мы подходим к машине, и спешит к двери. Я забираюсь на заднее сиденье и яростно застегиваю ремень безопасности.
– Спасибо за ужин, Элизабет, – надменно улыбается Шарлотта. Я только хмурю брови.
Кортни никак не затыкается, и я перестаю обращать на нее внимание, вслушиваясь в дорожный шум. За окном медленно проплывает темный город.
Вдруг позади нас вспыхивает яркий свет фар, и разносится пронзительный вой полицейских сирен. Я инстинктивно хочу сжаться, спрятаться от этого звука – как раньше, когда я еще была ребенком.
Вместо этого я ощупываю свое запястье и нахожу шрам от ножа. Помогает вспомнить, что сейчас эти сирены пришли совсем не по мою душу.
Забавно. Когда-то я думала, что слово «полиция» крепко связано с такими понятиями, как «безопасность» и «надежность». Что они ловят плохих парней и мошенников, что они с гордостью носят знак Почета. Да, а потом моего отца загребли, и с тех пор я уже не так уверена в том, что они оказывают общественности услугу.
Я закрываю глаза, и меня затягивают мысли – мысли о том ужасном дне, худшем, наверное, в моей жизни. Дне, который кончился воем сирен, отрядом полиции и наручниками.
– Я что, превысила скорость? – спрашивает Шарлотта, ни к кому конкретно не обращаясь. В зеркале заднего вида отражается ее полное ужаса лицо. Полицейская машина наседает на нас, ожидая, когда мы наконец остановимся. – Что я сделала? – недоумевает Шарлотта и с силой растирает лицо ладонью. – Что я вообще могла сделать не так?
Мне бы хотелось сказать, что я точно знаю, что именно она сделала, но Кортни здесь – и все еще болтает без умолку. Я прикусываю губу. Во рту появляется металлический привкус крови – все лучше, чем если я сейчас сорвусь и наору на Шарлотту, выложив ей все свои карты.
Потому что я знаю все.
