Трясина

скачать книгу бесплатно


– Готов?

– Да.

С тихим свистом нож пролетел больше десяти туазов и с глухим звуком воткнулся возле правого виска мальчика. Толпа восторженно загудела. Второй клинок аккуратно вошёл слева. И вновь гул одобрения пронёсся над рыночной площадью. Марсель продолжал стоять, застыв, как изваяние, жадно вслушиваясь в бесхитростные громкие восторги.

– Вот дело! Однако парень, храбрец!

– Да уж, я втрое старше и то, пожалуй, наделал бы в штаны от ужаса!

Это замечание мигом вызвало оглушительный хохот.

– Ну и ловкость! Глядите-ка, господин, что метает кинжалы, кладёт их ровно, словно добрая портниха, стежок к стежку.

Под эти грубоватые восхищения Папаша Ястреб успел метнуть ещё пару ножей. Марсель, чувствуя приятную дрожь, совершенно расслабился, купаясь в лучах славы. Он больше не смотрел на Креспена и отвечал на вопрос о готовности, шаря блестящими от радостно возбуждения глазами по лицам зевак. Но внезапно острая и жгучая боль обожгла руку чуть выше локтя. В первые секунды он даже не понял, что произошло. Машинально опустив взгляд, он увидел торчащую рукоять пронзившего его кинжала. Толпу прорезал женский визг.

– Святой Ансельм! Он зарезал мальчонку!

Марсель приоткрыл рот, в удивлении глядя на струйку крови, что бежала по рукаву, и вмиг почувствовал непреодолимую слабость. Ноги его задрожали, лицо побледнело. Совсем перестав соображать, он с силой выдернул клинок, и кровь брызнула фонтаном, вызвав в толпе и вовсе истошные вопли. Серый от ужаса Креспен метнулся к нему и попытался подхватить под руки. Но Марсель, зажав рану рукой и сжав губы, увернулся и, выйдя на середину помоста, вновь отвесил грациозный поклон. И только скрывшись за пыльной вытертой занавесью кулис, он повалился в объятия хозяина. Толпа не на шутку разбушевалась. Зеваки требовали немедленного ареста метателя ножей. Самые отчаянные начали свистеть и бросать на помост камни и всякий сор, что попадался под горячую руку.

Побагровевший господин Базиль торопливо пошарил в глубоком кармане и сунул под нос раненому флакончик нюхательной соли. Марсель часто задышал, отчаянно пытаясь сдержать тошноту. Но увидев искажённое лицо Креспена и слёзы, блестевшие в его глазах, из последних сил отпрянул от хозяина и прошептал:

– Дайте мне выйти, я… я… хочу показать, что жив и… Папаша Ястреб не виноват…

– Чёрт! Муха, Колен! Да помогите же парнишке показаться толпе, может они впрямь уймутся. Проклятье! Оливия, детка, сейчас в твоих силах отвлечь этих умалишённых, иначе мы все угодим на каторгу! Иди же, давай, девочка, нацепи на лицо сладкую улыбку да задери юбки повыше, пусть лучше пялятся на стройные ножки, чем ринуться за гвардейцами.

Марсель двигался, как во сне, и шум в ушах не дал ему разобрать и половины воплей толпы. Однако его появление в заляпанной кровью блузе и наспех перевязанной раной дало зевакам иллюзию, что мальчонка и впрямь отделался легким порезом. Они довольно загудели, когда он, едва не растянувшись на подгнивших досках помоста, ещё раз отвесил поклон и послал публике воздушный поцелуй. И не успели Колен с Мухой подхватить его с двух сторон и буквально на руках утащить прочь, как с обольстительной улыбкой выпорхнула Оливия. Она жеманно изгибалась, бросала кокетливые взгляды. И вскоре оживлённые зрелищем зеваки почти что позабыли о неприятном случае, а мужчины и молодые парни, покручивая усы и сдвинув шляпы на затылки, во все глаза уставились на красотку в пышной юбке, что едва прикрывала колени.

Впервые за два года Креспен проявил к мальчику участие. Он укутал его своим одеялом и всю ночь не сомкнул глаз, тотчас поднося к его губам стакан воды, стоило только Марселю пошевелиться. Его хватила слабость и истома от вина, которое его заставила выпить Лиза, уверявшая, что раз уж он потерял много крови, её немедленно следует пополнить. А чем ещё это сделать, как не добрым красным вином? Он словно грезил наяву, не в силах заснуть. Ему было приятно принимать искреннюю заботу товарищей. Смешные подбадривания Мухи, уважительные похвалы в смелости от Силача. Дружеское подмигивание зубоскала Колена. Искреннее восхищение Катарины, пытавшейся покормить его с ложки и нежное прикосновение губ к его щеке. Серебряная монетка, подаренная хозяином и его рокочущее одобрение. А что, парень и впрямь стоящий. Когда к ним явились-таки два гвардейца во главе с сержантом, мальчонка сделал вид, что почти здоров. И открыто глядя в глаза господину сержанту, заявил, что сам виноват в случившемся. Он засмотрелся на забавного жирного котяру, что карабкался по кромке крыши. И сдвинулся с места, нарушив приказ Креспена. Право же, господин сержант, уж больно забавные коленца выкидывал кот, подстерегая голубя. Сержант криво ухмыльнулся. Он опустил в карман мундира почти всю выручку от представления, что незаметно сунул ему Базиль, но на прощание пожелал циркачам убраться из города не позднее полудня.

Теперь, когда все, падая от усталости, наконец разошлись, Папаша Ястреб заботливо поправил тощее одеяло на своём подопечном и, сдавленно всхлипнув, произнёс:

– Марси, сынок… от всего сердца прошу простить мне этот грех. Когда я думаю, что едва не погубил ребёнка, у меня сердце разрывается. Бедная Мари, должно быть, проклинает меня за дурость и пьянство. Сынок, клянусь, я на всё готов, лишь бы знать, что ты выздоровеешь и не останешься калекой по моей вине. Сроду не стану больше понукать тебя и обвинять в нерадивости! Сделаю всё, что хочешь, если тебе взбредёт в голову учиться ремеслу Мухи или целыми днями плевать в потолок, от меня вовсе не будет отказа. Скажи, Марсель, может, тебе охота полакомиться жареными каштанами или пощеголять в новёхонькой шляпе, я…

– Господин Креспен… мне не нужно ничего из того, что вы назвали… но если можно… пожалуйста… научите меня метать кинжалы, – блаженно выдохнул Марсель, ясно понимая, что вряд ли теперь услышит «нет».

Глава 8

Катарина, прижав руки к груди, с восхищением смотрела на стройного парня, что уже более двух часов упражнялся в ловкости. Папаша Ястреб, расплывшись в улыбке, сидел на поваленном стволе дерева, и его желчное лицо светилось от гордости.

– Ну, что скажешь, Ангелочек? Пожалуй, лучше моего сынка не сыщешь во всей Франции! Не зря его прозвали Клинком.

– Ах, Креспен! – воскликнула Катарина. – По мне, так я могла бы глазеть на него весь день.

– Однако ловко придумано: метать ножи верхом на лошади. И как ему пришло в голову такое? Бьюсь об заклад, подобных трюков ещё не было.

– Эй, отец! – крикнул Марсель, изящно гарцуя на серой кобыле. – Я придумал славную штуку, иди сюда, мне нужна твоя помощь.

Рауль мигом поспешил на зов, а Катарина придвинулась ближе и замерла в ожидании. Пожалуй, этот красивый семнадцатилетний парень вновь придумал рисковое дельце. Так и оказалось: Марселю пришла идея ловить кинжалы рукой прямо на полном скаку.

– Чёрт, это слишком опасно, сынок, – пробормотал Рауль.

– Ушам не верю! В чьей меткости ты сомневаешься: в моей или своей? – подмигнул юноша. – Если схвачусь за лезвие и порежу ладонь, стало быть, ты зря потратил годы на моё обучение.

Креспен поджал узкие губы и покорно встал посреди поляны. И только когда Марсель пустил кобылу галопом, а Папаша Ястреб, прищурив глаз, приподнял руку с ножом, Катарина запричитала:

– О нет! Марси, только не это! Господь милосердный, Креспен! Да остановитесь вы оба!

Но её никто не услышал. Слишком сильно обоих циркачей охватил азарт. Рауль с силой метнул кинжал, юноша, приподнявшись в седле, ловко схватил его ровно за гладкую рукоять. Сунув нож за пояс, он, торопливо облизнув губы, крикнул:

– Ещё!

Катарина взвизгнула и опустилась на корточки, зажмурив глаза и зажав уши руками. Она торопливо шептала слова коротенькой молитвы и вздрогнула от неожиданности, когда горячая ладонь парня опустилась ей на плечо.

– Вот дурочка! Смотри, ничего не случилось, – рассмеялся Марсель. – Как видишь, я жив, поймал все десять ножей и ни царапины, – самодовольно добавил он.

– Ну что, отец, продолжим?

– Пожалуй, на сегодня хватит, Марси, – покачал головой Креспен. – У тебя подрагивают пальцы от напряжения. Надо бы отдохнуть.

– Ладно, прислушаюсь к твоему совету. Тем более, что я успел здорово вспотеть. Блузу хоть выжимай, – расправив широкие плечи, улыбнулся Марсель. – Недурно окунуться в пруд и остыть немного. Кто со мной?

– Идите вдвоём, – заворачивая кинжалы в замусоленный кусок холста, бросил Папаша Ястреб. – Мне не терпится рассказать хозяину о твоих успехах. Воображаю, как старик рот разинет.

– Я останусь, – опустив глаза, проронила Катарина. – Надо же кому-то посторожить твою одежду.

Креспен хмыкнул и, взобравшись на лошадь, отправился прочь.

Полуденный зной навевал истому, сладковатый чуть пряный запах сочной листвы кружил голову. Парочка обменялась быстрыми взглядами и тотчас нырнула в рощу. Даже не оглядевшись по сторонам Марсель одним рывком прижал девушку к себе и опустился в траву, увлекая её за собой.

– М-м-м, Ангелочек, какая ты сладкая, словно засахаренный каштан, – зашептал он, покрывая лицо Катарины быстрыми поцелуями и жадно шаря руками по её телу.

Разомлевшая парочка вернулась в таверну, где на постой остановилась вся бродячая труппа Базиля, едва ли не перед началом выступления. Хозяин уже был вне себя от гнева и на голову Марселя обрушились далеко не лестные словечки. Однако парень и не подумал оправдываться, а лишь скорчил виноватую гримасу, в душе потешаясь над происходящим.

– Ты, кажется, недурно провёл время, – рассмеялся Муха, похлопывая его по спине.

– Да что такого? Попросту освежился в пруду, – пожал плечами Марсель.

– Ну да, то-то Лиза бранит дочку за испачканную землёй и травой юбчонку, – ухмыльнулся Ксавье. – Однако ты не промах, Клинок. Вы, видно, кувыркались больше трёх часов.

– Отстань, тебе-то что за интерес?

– Да ровным счётом никакого. Но в пылу любви вы оба упустили кое-что интересное. Колен и Оливия сегодня дают последнее представление.

– Что случилось? – оторопело бросил Марсель, успев натянуть только кожаные штаны и застыв с блузой в руках.

– Да, представь себе. Не далее как в полдень они оба заявились к хозяину и сообщили об уходе. Кажется, старик так расстроен, что ты вовремя попался ему под горячую руку. До твоего возвращения он ходил из угла в угол и успел опрокинуть немало стаканов. Бедняга боится, что лишившись двух актёров, сборы совсем упадут. А найти новых не так-то просто.

– Вот незадача, они оба такие славные люди, я привык к ним словно к родне, – пробормотал Марсель. – А сборы… Знаешь, Муха, мы с отцом придумали такой трюк, бьюсь об заклад, что хозяин вспотеет пересчитывать монеты.

– Хм, папаша Рауль что-то говорил, но хозяин в неведении. Он был слишком огорчён известием от Колена.

– Да с чего они вдруг решились покинуть нас? Неужто нашли место получше?

– Нет, парень. По всему выходит, что наш рыжий Малапард уговорил-таки Оливию стать его женой. Я и сам не пойму, когда они успели сладить.

– Да что им мешает обвенчаться и продолжать выступать? Ведь мой отец работал вместе с женой.

– Да, видишь ли, … – замялся Ксавье. – Краем уха я слыхал, что Оливия ждёт младенца. Вот они и решились осесть основательно, дабы не таскать дитя по дорогам.

– Так они ждут ребёнка? Но… как же это?

– Вот ты простофиля, Марси! – загоготал Муха, вытирая глаза от смеха. – Ведёшь себя, словно племенной жеребец и при этом вовсе упустил из виду, к чему приводят ночи, проведённые с женщиной.

Марсель нахмурился и промолчал. Святые покровители, а ведь действительно, ни он, ни Кати ни разу не подумали об этом. Что они станут делать, если и с ними случится подобное? А вдруг это уже произошло? Ведь они позволяют себе лишнего уже давно. Но погрузиться в размышления ему не удалось. Расстроенный и мрачный Базиль грубо напомнил, что почтенная публика не обязана томиться ожиданием.

Что и говорить, самонадеянное заявление Марселя об успехе оказалось верным и даже превзошло все ожидания. Для Жозефа Базиля, впрочем, как и для остальных актёров и, конечно же, зевак на рыночной площади, трюки Папаши Ястреба и Клинка стали совершенной неожиданностью. Толпа только и успевала вскрикивать от восхищения или замирать от ужаса. Бесстрашный парень заставил кобылу мчаться по кругу и на полном скаку метко кидал ножи в деревянный щит, что держал Креспен. А в довершение, не снижая скорости, ловил каждый из кинжалов рукой и залихватски вставлял в узкие карманы, нашитые на пояс. Публика не смолкала больше получаса, на все лады восторгаясь ловким смельчаком. Шляпа, с которой Катарина обходила зевак, довольно скоро наполнилась до краёв, и тулья надорвалась от тяжести. Недолго думая, Ангелочек и вовсе приподняла фартук и с раскрасневшимся лицом, с капельками пота, выступившими над верхней губой, не жалея ног, продолжала собирать звонкие медяки. Она даже перестала смотреть на дающих монетки и только когда в фартук опустился целый луидор, Катарина подняла взгляд и встретилась глазами с дамой, что сидела в карете. Девушка поспешно присела в поклоне.

– Благодарю, сеньора, – пролепетала она.

– Можешь не благодарить, – хмыкнула госпожа, небрежно обмахнувшись веером. – Это вовсе не тебе, а смазливому парню, что изрядно развлёк меня своим представлением. – Бархатная занавеска окна задёрнулась, и лакей вытянул кнутом упряжку холёных лошадей. Катарина едва успела отскочить, обод лишь немного задел её по плечу. На мгновение девушка почувствовала досаду. Но после лишь половчее ухватила свою ношу и поспешила прочь. Тяжесть заставляла её напрягать руки, но радость от столь щедрого заработка придавала сил.

Хозяин вытаращил свои и без того выкаченные глаза.

– Ах, ты! Да разрази меня гром, если я когда-нибудь собирал столько монет за одно выступление!

Надо ли говорить, что Марсель буквально искупался в искренних восторгах товарищей. Рауль порозовел от гордости, мужчины со всей силы хлопали парня по плечам, женщины душили в объятиях. Чёртов Клинок! Видно, девять лет назад сам Господь привёл его в труппу. Базиль заказал щедрый ужин в трактире, и вино лилось рекой.

– Ну, Марси, возьми себе столько, сколько пожелаешь, – взмахнул ручищей хозяин. – Ты, несомненно, заслужил это.

– Ай, – равнодушно пожал плечами Марсель. – Разделите деньги, как сочтёте нужным. А мою долю отдайте Колену и Оливии. Не устраиваться же им на новом месте с десятью су в кармане.

– Что ты, Марси! – воскликнула Оливия, и глаза её наполнились слезами. – Ведь щедрый заработок только благодаря твоей ловкости.

– Да-да, – поспешил вставить слово Колен, залившись краской смущения до самой шеи. – Мы благодарны тебе от всего сердца. Не думай, что мы опрометчиво решились уйти неведомо куда. Я ведь нанимаюсь в услужение. Да… Нашлась добрая сеньора, что живёт в предместье. Она в летах и не слишком богата. Я стану конюхом и кучером одновременно. А Оливия будет стирать и чинить одежду и помогать кухарке, пока не придёт срок. Мадам славная женщина. Мы получим тёплую комнатку возле кухни. Эдак можно оставить корзину с младенцем, и мать по нескольку раз на день сможет присмотреть за малышом.

– Дружище, я от души рад, что вы нашли хорошее место. Однако с рождением ребёнка вам всё равно понадобятся деньги, так что берите без лишних причитаний, – подмигнул Марсель. – Пусть это будет подарком вашему первенцу. А я придумаю ещё парочку трюков и точно не останусь внакладе.

Сидящие за столом согласно закивали. Силач степенно налил очередной стакан вина и выразил общее мнение, что парень поступает вполне благородно. На что Муха не преминул напомнить, что когда-то именно он привёл деревенского мальчонку к хозяину и, стало быть, тоже заслуживает своей доли похвалы. Компания дружно захохотала, да так громко, что казалось, в трактире разом зазвенели все кувшины и миски.

Катарина была счастлива, что ни говори, а её Марси лучше всех на свете! И когда парень заметил, что компания довольно осоловела от выпивки, то бросил на девушку многозначительный взгляд и кивнул в сторону двери. Она тихонько поднялась с места и поспешила к выходу.

Ночной ветерок едва проникал в крытую повозку, похожую на цыганскую кибитку. Запах лошадиного пота, которым пропиталась старая попона, смешивался с едва уловимым ароматом увядающего букетика полевых цветов, заткнутых за перекладину. Марсель успел задремать, Катарине не спалось. Она ещё крепче прижалась к парню и обхватила его за шею. Блаженно вздохнув, она улыбнулась. С их первой встречи минуло столько лет, а они так и засыпают в обнимку, как в детстве.

– Эй, Марси, ты спишь?

– Угу, – пробормотал он.

– А мой сон где-то заплутал. Всё думаю про Оливию и Колена. Должно быть, они счастливы. Уж Малапард точно сияет, как начищенный котелок. Надо бы сходить в церковь и поставить свечку Пресвятой Деве, чтобы Оливия благополучно разрешилась, когда придёт срок. Знаешь, а я даже завидую им немного. Станут жить на одном месте, растить детей…

– Ох, Кати. Да что завидного? Я бы помер от тоски через два дня. Уж куда лучше бродить по свету. Говорят, земля такая огромная, что жизни не хватит всю её обойти, – сонно ответил юноша.

– Ай, ну тебя! Говоришь в точности, как ветреный гуляка. Конечно, ты, Муха да и сам хозяин сроду не знали оседлой жизни. А Густав Силач не от большой радости странствует по дорогам. Мать говорила, что он старается отложить пару монет с каждого заработка. Когда накопит достаточно, купит маленький дом и наймётся в подручные к мельнику или кузнецу. Тогда они с матерью обвенчаются, как положено честным людям.

– Вот глупость! – вырвалось у Марселя. – Сменить помост для представления на унылую однообразную жизнь.

– Ну конечно, тебе лишь бы похвастать ловкостью и покрасоваться перед девчонками, – обидчиво проворчала Катарина. – Тебе и дела нет, что мне тоже охота заниматься хозяйством да нянчить ребятишек.

– Да что ты взъелась? Мы слишком молоды, чтобы думать о доме и малышне. Скажу тебе по совести, Ангелочек, если Господь пошлёт младенца, ничего не поделаешь, сходим к кюре и сделаем, как положено. Но не думаю, что это заставит меня торчать на одном месте и покрываться мхом.

Катарина вспыхнула и, отвернувшись от юноши, промолчала.

– Ты что, обиделась? Вот дурочка! Ты же знаешь, что я никуда от тебя не денусь. Ну-ка иди сюда, сладкая, хватит дуться, поцелуй меня! – Марсель обнял девушку и, подмяв под себя, зашептал: – Глупышка, разве любая другая женщина тронет моё сердце? Кажется, я понял это будучи ещё сопливым мальчишкой, когда увидел тебя впервые.

– Ты нарочно хочешь задурить мне голову… – пытаясь придать голосу твёрдость, выдохнула Катарина. Желание сопротивляться покинуло её тотчас, стоило ощутить прикосновение его губ. – Отстань, слышишь… отпусти меня… – задыхаясь, пробормотала девушка.

– Как же я тебя отпущу, если ты сама вцепилась мне в плечи? – бросил Марсель, закрывая ей рот поцелуем.

– Ах, Марси… за твою наглость мне стоило бы оставить тебя одного в эту ночь. Но… у меня попросту не хватает сил.

Когда пара разомкнула объятия, несколько минут оба молчали, стараясь унять сбившееся дыхание.

– Кати, ты действительно единственная женщина, что мне нужна. И я даже представить не возьмусь на твоём месте другую, – тихо произнёс Марсель, утыкаясь носом в её рассыпавшиеся чуть влажные на висках волосы. – Ты пахнешь травой, Ангелочек… свежескошенной травой… на которой ещё не успела просохнуть роса…

Катарина нежно перебирала пальцами густые волосы Марселя. Счастье окутало её целиком, как нежнейшая вуаль. И внезапно ей вспомнились слова сеньоры, что кинула золотую монету. Это воспоминание было словно тёмная туча, возникшая на ясном чистом небе.

– Марси! – тревожно шепнула она. – А если бы вдруг тебя стала завлекать знатная дама…

– Глупости, Ангелочек, – сквозь дрёму пробормотал юноша. – На кой чёрт мне кто-то кроме тебя? Надеюсь, я не дал тебе повода для ревности. Иначе я попросту не смогу выходить к публике, ведь поглазеть на представление ходят разные люди. Уверен, что среди них найдётся не одна смазливая мордашка. Воображаешь, у меня есть время и желание шарить взглядом в толпе?

Это грубоватое объяснение вполне успокоило Катарину. Она вновь умиротворённо вздохнула и ещё крепче прижалась к парню.

Глава 9

С самого утра зарядил мелкий, как пыль, дождь. Бродячие актёры Базиля пребывали в ленивой истоме и вяло бродили с места на место, не в силах придумать себе занятие. Красотка Лиза принялась кухарить едва ли не в полдень и казалось, того гляди, уснёт прямо над котелком с капустной похлёбкой. Муха дремал, уткнувшись лицом в пыльную занавесь кулисы, что свернул наподобие подушки. Силач покуривал трубку, сидя возле распахнутой двери и скользил взглядом по служкам трактирщика, разгружавшим телегу с провизией. Папаша Ястреб занялся полировкой кинжалов. Катарина отправилась на колодец и провела там больше часу, болтая о том о сём с местными девицами. Марсель и вовсе не соизволил выбраться из повозки. Неужели после такого успешного представления, сытного ужина и бурной ночи он не заслужил право хорошенько отдохнуть? Но спустя два часа заглянул Креспен и еле растолкав парня, сообщил, что зовёт хозяин.

– Клинок, мальчик мой, – с улыбкой начал Базиль, стараясь придать грубому хриплому голосу ласковые нотки, – не желаешь ли размяться немного, а заодно разжиться хорошими деньгами?

– М-м-м, не пойму, куда вы клоните, хозяин. Надеюсь, на сегодняшнем представлении вы соберёте не меньше, чем в прошлый раз.

– Нет, Марси. Сегодня представления не будет. Сам знаешь, в такую погоду мало желающих торчать под открытым небом. Но для тебя нашлось выгодное дело. Ко мне приходил лакей очень знатной сеньоры. Видишь ли, Клинок, нам крайне повезло. Эта дама желает, чтобы ты показал свои залихватские трюки её гостям. Мальцу понятно, что такие важные господа не станут стоять в толпе среди простолюдинов.

– Ну вот ещё, – протянул Марсель. – Не стану я изображать паяца на потеху взбалмошным господам.

– Да, но…

– Понятно, хозяин, вы успели взять задаток, – хмыкнул парень.

Базиль развёл руками.