Осколки нашего лета

– Но… как? – только и смогла выдавить Вита.

– Ну, – мама отвела глаза и с преувеличенным вниманием уставилась на закипающий чайник, – он же в курсе, что вы с Дамиром не разлей вода. И что в лагерь каждое лето вы ездите вместе, это уже традиция.

– То есть, он вот так просто взял и выложил деньги? Или это он тебе в долг дал? – прищурилась Вита.

– Нет, не в долг, – мама покачала головой. – Он понимает, что отдавать мне будет не с чего.

– Тогда как тебе удалось его убедить?!

– Вообще-то мы с ним бывшие одноклассники, если ты забыла, – мама улыбнулась.

– Не забыла, но мне казалось, что вы с ним совсем не поддерживаете отношения! – воскликнула Вита.

– Поддерживаем… иногда. В целом мы хорошо общаемся, – резюмировала мама.

– Тогда почему ты никогда не приходишь в гости к Нигматулиным? И почему они к нам никогда не приходят?

– А ты полагаешь, общаться можно, только если ходишь в гости? Нам хватает того, что наши дети дружат и постоянно торчат друг у друга, – мама примирительно щёлкнула её по носу, но Вите показалось, что она пытается уйти от темы разговора. – К тому же, мы с Ильдаром созваниваемся, болтаем…

– Созваниваетесь? – ахнула Вита. – Болтаете?!

Значит, ей не показалось вчера, что мама произнесла имя «Ильдар» во время телефонного разговора?.. Это было что-то совсем немыслимое, просто из ряда вон.

Отец Дамира всегда вызывал у неё двойственные чувства: несмотря на внешнее сходство с сыном, по характеру они были совершенно разными. Ильдар Нигматуллин – неизменно серьёзный, неулыбчивый, представительный и молчаливый владелец сети отелей «Ildar Inn» на побережье… Вита всегда робела в его присутствии. Когда она бывала у Дамира дома и ей приходилось случайно сталкиваться с его отцом, она чувствовала себя неловко, хотя Ильдар Мансурович был с нею предельно вежлив и подчёркнуто обходителен. И вот, получается, он дал денег на путёвку для Виты!.. С ума сойти.

– Ладно, не забивай себе голову ненужными деталями, – мама шлёпнула на тарелку последний блин, а затем поставила перед Витой чашку с чаем. – Ведь главное – всё устроилось, ты едешь! Разве это не здорово? Или ты не рада?

– Рада, конечно, – пробормотала Вита и даже не соврала при этом, но радость имела какой-то странный привкус беспокойства и смутной тревоги, который она и сама не могла себе объяснить.

– Только о медицинских справках ты уж сама позаботься, ладно? – попросила мама. – Я могу забыть и не напомнить тебе… Недели за две до отъезда начни потихоньку сдавать анализы и обходить врачей.

– Ну мам, – Вита страдальчески закатила глаза, – как будто я сама не знаю! Каждый год же одно и то же. Всё помню, ничего не забуду!

– Ну и умница, – мама поцеловала её в щёку. – Посуду помоешь? Мне уже пора бежать.

– Обязательно, – кивнула Вита, снова с аппетитом принимаясь за блины. – Спасибо, мам! Хорошего дня!

– И тебе, родная.

«Какая я всё-таки сволочь, – в раскаянии подумала Вита. – Только и умею, что орать и предъявлять претензии. А мама, наверное, всю ночь не спала – думала, как исправить эту ситуацию с лагерем…»

Уж наверняка решение попросить денег у Нигматулина далось ей нелегко, Вита прекрасно знала свою мать. Однако же, попросила. И вкусный завтрак для дочери приготовила…

Поэтому в приступе благодарного энтузиазма Вита не только вымыла грязную посуду, включая чугунную сковороду, но и отдраила с тряпкой и пылесосом весь дом.

На чердаке ей попался старый фотоальбом – ещё из маминого детства, и, повинуясь какому-то внезапному порыву, Вита смахнула с него пыль и утащила к себе в комнату, чтобы полистать на досуге.

Глава 11. Встреча с морем

Наши дни

Бутылка опустела совершенно незаметно, Вита и опомниться не успела. Она не знала, как коварны южные домашние вина: сидишь себе, неторопливо потягиваешь сладкий виноградный компотик, а стоит встать – и ноги начинают забавно подкашиваться, а голова идёт кругом.

Нет, конечно, Вита не была трезвенницей и пробовала в своей жизни самый разный алкоголь, но всё-таки не могла назвать себя любителем или знатоком этого дела. И уж, тем более, никогда она не выпивала целую бутылку за раз!

Когда Вита жила в Южноморске, то, разумеется, дегустировала домашнее вино, но среди местной молодёжи вообще как-то не принято было пить в значении «бухать». Да, старшеклассники тайком от родителей и учителей могли выпить пивка или глотнуть шампанского на Новый год, но в целом всё было достаточно пристойно.

Впрочем, состояние опьянения ей неожиданно понравилось. Небольшое головокружение только разгорячило кровь, Вита чувствовала себя просто прекрасно. Ею овладело состояние «я такая пьяная, что кому бы позвонить» – и оставалось только порадоваться тому, что у неё не было номера телефона Дамира.

Всё-таки глупо было притворяться перед Славиком, да и перед самой собой, что она приехала в Южноморск исключительно для работы. Чтобы книгу писать, ага! На самом деле – и Вита понимала это сейчас, на пьяную голову, совершенно отчётливо – она заявилась сюда только ради Дамира. Исключительно ради него!

– Скотина ты, Нигматулин, – с отчаянием выдохнула она в пространство. – Настоящая скотина. Знаешь, как я по тебе скучаю? Ужасно. Просто ужасно скучаю…

Так, погодите. Если у неё нет номера телефона Дамира, то ведь адрес-то есть! Правда, не исключено, что он давно уже переехал… но проверить-то можно?!

Вита решительно подскочила к зеркалу, мазнула по губам помадой и критически оглядела себя с ног до головы. Свободный летний сарафан струился по фигуре лёгкими складками, тёмные волосы рассыпались по плечам, глаза лихорадочно и возбуждённо блестели, губы соблазнительно припухли, словно она целовалась всю ночь напролёт…

– Чёрт возьми, Меркулова, да ты просто красотка! – одобрительно произнесла Вита, показав зеркалу большой палец, а затем послала сама себе воздушный поцелуй.

Будь она трезвой, ей, разумеется, даже в голову не пришло бы идти сейчас домой к Дамиру в надежде на встречу. Но пьяным, как известно, море по колено… Поэтому уже через пять минут Вита, заперев дверь и кинув ключи в сумочку, спешила в сторону улицы Приморской, где жил Дамир.

Это был, что называется, «элитный» район города, застроенный дорогущими коттеджами и особняками, многие из которых располагались на первой линии от моря. Ну разумеется, где ещё могли жить сливки общества Нигматулины? В соседях у них был сам мэр, а также приткнулись сошки помельче: местные телевизионщики, артисты и журналисты, успешные бизнесмены и городские аристократы.

Кстати, вспомнила Вита, а ведь родители Дарины тоже снимали дом именно здесь, в этом районе, неподалёку от Нигматулиных. Интересно, где они сейчас? Может, и впрямь остались в Южноморске насовсем, как и планировали?

Достигнув перекрёстка, Вита свернула на Приморскую, которая, если идти всё время вперёд, вела прямо к морю. Сердце радостно затрепетало, когда она уловила знакомый до боли шум волн, который нельзя было перепутать ни с чем, и который так часто снился ей ночами.

Крики чаек были отдельным видом кайфа. В Москве тоже водились чайки, почему-то обитавшие в основном на помойках. Иногда, когда Вита засиживалась за работой почти до рассвета, в приоткрытое окно доносились их истошные вопли, и ей на несколько волшебных мгновений начинало казаться, что она снова в Южноморске, в своём детстве.

Господи, как же она соскучилась по морю! По её морю…

И Вита, решительно миновав поворот в закоулок, где стоял дом Нигматулиных, зашагала прямиком на пляж. Сначала ей нужно было поздороваться с моречком… а всё остальное – подождёт!

***

Несмотря на то, что Вита прожила на побережье первые семнадцать лет своей жизни и, казалось, давно должна была привыкнуть, встреча с морем в первый момент всегда ошеломляла её. Тот самый миг, когда она бежала по берегу в сторону этой бесконечной водной глади, слышала шум волн, ощущала на лице свежий ветер, а на губах – солёные брызги, неизменно пробирал её до дрожи.

Вот и сейчас, с разбегу выскочив на гальку, Вита на мгновение замерла, охваченная чуть ли не священным трепетом. С тех пор, как она отсюда уехала, были в её жизни разные моря и даже океаны, они со Славкой немало попутешествовали по миру… Но даже идеальные Мальдивы (с их безупречно голубой и совершенно прозрачной водой, с белым мягким песочком, уютными бунгало в тени изумрудных пальм, вышколенным обслуживающим персоналом, истекающими сладким соком экзотическими фруктами и свежайшими, нежнейшими, вкуснейшими морепродуктами) так и не смогли затмить для неё родной Южноморск. Всё меркло перед воспоминаниями о море и городе её детства. Да-да, в сравнении с галечным пляжем, прогулками на «банане», назойливыми криками пляжных торговцев-нелегалов: «Сочная горячая кукуруза! Варёные раки! Вяленая и копчёная рыбка! Пирожки, чача, вино домашнее!» и грохочущей музыкой из летних кафе хвалёные Мальдивы проигрывали просто всухую. Славка, помнится, всё недоумевал в ответ на её кислую физиономию и допытывался:

– Ну и чего тебе хватает, а? Ты только взгляни, какая красота вокруг!

– Вот именно, – ворчала Вита. – Здесь всё… слишком красиво, понимаешь? Как будто рекламу по телевизору показывают.

– А на курортах Краснодарского края, конечно же, лучше, – скептически хмыкнул Славка, но она не поддержала его иронии и серьёзно кивнула:

– Конечно, лучше!

Славка посмотрел на неё с жалостью, как на душевнобольную.

– Да-а-а… – многозначительно протянул он. – Можно вывезти девушку из Южноморска, но Южноморск из девушки – нельзя!

Она даже не обиделась тогда. Что бы он понимал, вообще!..

…Вита сбавила скорость и пошла к морю медленно, не спеша, немного нервничая перед встречей и заранее смакуя её. Море тоже волновалось и шумело, словно узнавая и приветствуя старую знакомую.

Вита остановилась и, не глядя под ноги, сбросила босоножки. Как же она любила гулять по гальке босиком! Многие туристы терпеть не могли галечные пляжи и ходили по ним исключительно в сланцах, а для неё это был самый настоящий кайф – чувствовать голыми ступнями округлые гладкие камешки. Было щекотно и приятно, к тому же, врачи наперебой уверяли, что прогулки по гальке босиком стимулируют кровообращение стоп и вообще являются прекрасным массажем, чуть ли не панацеей от целого букета болезней. Так оно или не так, Вита никогда всерьёз не задумывалась, а всё-таки с удовольствием бегала по гальке босой вплоть до наступления холодов.

Она подошла уже совсем близко к полосе прибоя. Море, словно играя, легко лизнуло ей ноги и тут же отступило назад. С удовольствием отдаваясь этим знакомым ощущениям, Вита пошевелила пальцами ног, а затем присела на корточки, подобрав полы сарафана и жалея, что не догадалась надеть купальник.

– Ну, здравствуй… – тихо и нежно сказала она, словно обращаясь к самому любимому, самому дорогому на свете существу. Сказала – и вытянула руку вперёд, раскрывая ладонь в приветственном жесте: «Дай пять!»

Тут же накатила ещё одна небольшая волна, коснулась Витиной ладони – коротко и весело, словно поздоровалась в ответ. Вита счастливо засмеялась и запрокинула голову. В небе парили чайки, оглашая своим истошным ором всё побережье, и прекраснее этого звука, пожалуй, и не было ничего в целом мире…

И тут вдруг она услышала у себя за спиной недоверчиво-радостное:

– Хома?..

Глава 12. Сэмик

Она обернулась. К счастью, гадать, как с Карпекиным, тут не пришлось – цвет кожи сразу же дал понять, кто именно стоит перед ней, широко и белозубо улыбаясь.

– Сэм! – завопила Вита, вскакивая и бросаясь ему на шею. – Господи, Сэмик! Как я рада тебя видеть!..

– А я-то как рад, – смеясь, он подхватил её и закружил в крепких дружеских объятиях. – Ты откуда здесь взялась? Я уж думал, у меня галлюцинации, – и осторожно поставил её обратно на гальку.

– Сегодня утром приехала, – наконец ощутив под ногами твердь, отозвалась Вита и немного отстранилась, чтобы полюбоваться на бывшего одноклассника.

В отличие от Тимура, Сэм не слишком-то изменился, во всяком случае, не оброс слоем защитного жирка, не обзавёлся пивным пузиком или лысиной. «Хм, постойте-ка… а среди чернокожих вообще бывают лысые?» – озадачилась вдруг Вита. Хотя Сэм ведь был наполовину армянином… а вот среди армян плешивых она встречала до фига и больше. Впрочем, Вита тут же пристыдила себя за то, что думает о какой-то ерунде.

Сэм, конечно, здорово возмужал за эти годы. Сейчас на нём были только пляжные шорты, и кожа цвета шоколада лоснилась в лучах предзакатного солнца, выгодно подчёркивая широкие плечи, упругость мышц и рельеф литых мускулов.

Он тоже с любопытством её разглядывал, и она пыталась понять по его лицу – не разочарован ли? Однако Сэм лишь довольно прищёлкнул языком и показал Вите большой палец, демонстрируя восхищение её внешним видом.

– Ты же в Москве сейчас живёшь? И каким ветром тебя сюда занесло? Надолго к нам? – весело поинтересовался он.

Вита неопределённо передёрнула плечами и привычно соврала:

– Вообще-то я по работе приехала. Насколько задержусь, ещё сама не решила.

– С Дамом уже виделись? – прямо спросил Сэм.

Кровь тут же прилила к щекам, как Вита ни пыталась сохранять внешнюю невозмутимость.

– Н-нет… пока нет.

– Но при этом ты в первый же день пришла к его дому, – беззлобно поддел её Сэм, блестя лукавыми глазами.

Вита даже рассердилась немного – за то, что попал прямо в точку. Но признаваться в этом, конечно же, не хотелось. Кому охота выглядеть чокнутой сталкершей?

– Да где к его дому-то? Я просто гуляла и завернула на пляж. С морем поздороваться! – запальчиво воскликнула она, но Сэм лишь покачал головой, как бы говоря: ладно-ладно, я тебе, конечно, «верю», а затем миролюбиво поинтересовался:

– На встречу одноклассников завтра придёшь? Мы в «Горной лаванде» собираемся.

– Знаю, – кивнула Вита, – мне Карпекин уже доложил.

– Так ты и с Тимом успела увидеться? Резво, – усмехнулся Сэм. – Значит, придёшь?

– Возможно, – уклончиво отозвалась она и тут же сменила тему. – Ну, расскажи лучше о себе! Как ты, что ты… чем занимаешься, чем живёшь?

В этот миг, словно в ответ на её вопрос, к Сэму подбежала белокурая девчушка лет четырёх, похожая на ангела, – и с разбега врезалась в его колени.

– Я хочу купаться! – заканючил ангел. – Хочу купаться!

– Милена, ты забыла поздороваться, – укоризненно произнёс Сэм.

Девчушка подняла глаза на Виту и, опустив длиннющие ресницы, застенчиво выдавила:

– Здравствуйте…

– Здравствуй, – улыбнулась Вита в ответ.

– Это моя дочь, – пояснил Сэм, явно гордясь своим творением.

Вита не удержалась от шутки:

– Угу, я так и подумала. Вы с ней – ну просто одно лицо!

Но тут же серьёзно добавила:

– Круто, Сэмик. Она у тебя настоящая красотка, – и он моментально раздулся от гордости.

– Пап, ну купаться же! – Милена возмущённо потянула его за край шорт, но Сэм отрицательно покачал головой – ни дать ни взять строгий отец семейства.

– Поздно уже! Солнце садится, купальник не успеет высохнуть – замёрзнешь. Ты сегодня и так достаточно наплавалась, давай теперь завтра.

Судя по выражению Милениной мордашки, ей ужасно хотелось снова начать ныть и капризничать, но присутствие незнакомой тётки в лице Виты смущало и немного сдерживало.

– А у тебя есть дети? – подхватывая дочку на руки и примирительно целуя её в круглую щёку, полюбопытствовал Сэм.

Вита отрицательно качнула головой.

– А муж?

Она снова молча помотала головой. Господи, неужели Сэмик превратился в кумушку, намекающую на то, что «часики-то тикают»? Но, к счастью, он никак не стал развивать эту тему и комментировать её одиночество. И на том спасибо…

– А мороженое купишь? – Милена требовательно подёргала отца за мочки ушей. – Или молочный коктейль. Или сладкую вату!

– Куплю, куплю… – отозвался он немного рассеянно, словно думая о чём-то своём, а затем перевёл взгляд на Виту:

– Слушай, ты ещё не ужинала? Пойдём к нам! Пожрём, пообщаемся нормально.

– А твоя жена… она не будет против, что ты притащил на ужин постороннюю бабу? – усмехнулась Вита, уже готовая отказаться.

– Ну, ты же не посторонняя, она как раз будет очень рада тебя видеть, – отозвался Сэм и, поймав её недоумевающий взгляд, пояснил:

– Я же на Даринке женат. Ты что, не знала?..

Вита на несколько мгновений лишилась дара речи.

– На какой Даринке? – заторможенно переспросила она наконец. – Ты имеешь в виду… на Дарине Таран?

– Она уже семь лет не Таран, а Манукян, – посмеиваясь, заявил Сэмик. – Ты и правда не в курсе?

– Откуда же мне быть в курсе, я ни с кем из наших не общаюсь… – растерянно пролепетала Вита, переваривая услышанное. Сэм и Дарина – муж и жена? Ничего себе новости…

– Даринка будет тебе очень рада, – повторил Сэм. – Ну так что, пойдём? Я ей сейчас позвоню, предупрежу.

– Нет, Сэмик, – Вита сжала виски ладонями и умоляюще помотала головой. – Спасибо тебе, конечно, за приглашение… но, может быть, как-нибудь в другой раз. Не сегодня.

Чёрт возьми, это было бы уже слишком – в первый же день в Южноморске встретить практически всех людей из своего прошлого! Она ещё не была готова. И всё-таки, Сэм – и Дарина?! Подумать только…

Слава богу, он не обиделся и не стал настаивать.

– Но завтра обязательно приходи в «Горную лаванду», – напомнил он. – Там соберутся все наши… весь класс в полном составе – прикинь, как будет круто?!

Вита грустно усмехнулась и негромко ответила:

– Не в полном… Димки Шаповалова не будет.

Сэм моментально сник, в глазах у него словно потухли лампочки.

– Да, Димки не будет, – отворачиваясь, глухо подтвердил он.

Глава 13. Грустный одинокий подросток

Одиннадцать лет назад

Закончив уборку и бросив мамин фотоальбом на свой письменный стол, чтобы позже к нему вернуться, Вита включила ноут и проверила, нет ли сообщений в скайпе от damir_dancer96. Ей не терпелось сообщить ему радостную весть о том, что она всё-таки едет в лагерь. Однако Дам не появлялся в сети со времени их ночного разговора – наверное, ещё дрых сном младенца. Хм, интересно, а как он отреагирует, когда узнает, что её поездка состоится благодаря его отцу? И вообще, можно ли ему об этом рассказывать? Мама её не предупредила… Вита снова почувствовала какой-то неприятный холодок под ложечкой, смутный дискомфорт, сама не понимая, почему её так цепляет тот факт, что путёвку ей оплатил Ильдар Нигматулин. «Ладно, – решила наконец она, – не буду вдаваться в подробности, просто скажу ему, что всё утряслось, вряд ли он будет докапываться до деталей».

Затем, чтобы отвлечься, Вита открыла файл, присланный ей вчера Димкой Шаповаловым. Повесть называлась «Не стану взрослым», и она невольно улыбнулась: история современного Питера Пэна о каком-нибудь наивном тинейджерском бунте? Из подростковой тематики Вита давно уже выросла, как она сама искренне верила. Она предпочитала читать книги исключительно о взрослых людях – успешных, состоявшихся, с серьёзными отношениями и нешуточными страстями, и герои её собственных книг всегда были старше самой Виты лет на восемь-десять. Но всё равно нужно было как-то убить время, так почему бы и не почитать? В конце концов, если ей совсем не понравится, можно будет отделаться общими фразами, вряд ли Димка потребует от неё подробного пересказа сюжета и сочинения на тему «Что хотел сказать автор».

Оказалось, что это вовсе не наивная история, а остросюжетная и достаточно жёсткая проза о тайной подростковой секте. Её участники – школьники от четырнадцати до восемнадцати лет, так называемые «грустные одинокие подростки» – совершали ритуальные самоубийства под руководством безжалостных наставников. Тем временем группа старшеклассников-добровольцев пыталась выйти на след кураторов, чтобы предотвратить очередную волну бессмысленных и ужасных детских смертей.

Вита даже опешила поначалу, потому что не ожидала настолько сложной и серьёзной темы, однако первая глава была написана таким живым, таким образным языком, что она проглотила её залпом, даже не успев опомниться. И как подходило это определение – «грустный одинокий подросток» – к большинству её сверстников! Возраст такой: все чувства кажутся сильнее, эмоции острее, разочарования глубже, а проблемы глобальнее. Положа руку на сердце, разве сама Вита не бывала время от времени тем самым грустным одиноким подростком?..

Не верилось, что это вымышленная история, хотя, разумеется, она была таковой. Хорошо, что подобной секты не существует на самом деле… Впрочем, прототипы Димка использовал вполне конкретные, реальные – Вита без труда угадывала в тех или иных персонажах своих друзей и одноклассников, школьных учителей, а городок Морской, несомненно, был списан с их родного Южноморска.

Во второй главе появлялась главная героиня Василина, и Вита с изумлением узнала в ней… себя. Невозможно было ошибиться, Димка описал её с дотошной, художественной точностью, словно создал фотографию в прозе. Это было так же приятно, как и неловко, и, читая строки о себе, Вита невольно чувствовала, что краснеет.

«Васька была живая и изменчивая, как ветер. Невозможно было ухватить выражение её лица, поймать настроение – на её лице за минуту сменялся не один десяток эмоций. Она озабоченно хмурилась, и заливисто смеялась, и забавно морщила нос, и косила глазами-вишнями, и прикусывала нижнюю губу, сверкая белыми зубами, и смущённо заправляла прядь тёмно-каштановых волос за правое ухо…»

Вита поняла, что вот прямо сейчас, читая эти строки, заправляет волосы за ухо, и смутилась ещё больше. Чёрт, она и не подозревала, что Димка так хорошо изучил её привычки, жесты и мимику. Выходит, он всё-таки неравнодушен к ней, как уверяла Дарина?

Ну, по крайней мере, в книге главный герой – очевидно, альтер-эго самого автора – испытывал явную симпатию к Василине. Читая о его внутренних терзаниях и переживаниях, Вита понимала, что совершенно не знает Димку. Не подозревает, чем он живёт, что чувствует… Он всегда был для неё всего лишь приятелем, который любезно вычитывал её рукописи. Господи, какими же наивными и слащавыми ей теперь казались собственные истории! А уж ему-то, наверное, как смешно было это всё читать!..

Вита упоённо глотала главу за главой, сама ругая себя за спешку и возвращаясь, чтобы перечитывать особенно затронувшие её места. По спине бежали мурашки, глаза горели. Давно она так не ныряла в книгу, это было что-то совершенно невероятное! Она и не подозревала, что Димка настолько талантлив… И у неё даже не было к нему писательской зависти – ну, разве что белая. «Смогу ли я когда-нибудь научиться так же круто писать?» – думала Вита.

Она так увлеклась, что даже не сразу заметила, что на нижней панели ноутбука мигает значок скайпа: Дамир прислал ей сообщение!

«Привет, Хом. Мы с Дариной собираемся прокатиться до Грозовой башни и устроить пикник у крепостной стены. Ты с нами?»

Грозовая, она же смотровая, башня получила своё название из-за того, что в неё частенько попадали молнии. Башня была частью полуразрушенной военной крепости, которую воздвигли ещё в начале девятнадцатого века для защиты поселения от горцев. Крепость считалась объектом культурного наследия, но была ужасно запущенной и почти развалившейся – что, впрочем, не мешало местной детворе обследовать её вдоль и поперёк. Как круто было играть в прятки среди этих старых камней или пугать друг друга привидениями!..

Вита заметалась, не зная, как ответить Дамиру, чтобы не выдать своей щенячьей радости, и только потом сообразила, что он зовёт её присоединиться не к нему, а к ним. То есть, к нему вместе с Дариной. «Ты с нами?» Радости сразу заметно поубавилось, зато змеёй взметнулась ядовитая ревность.

«А ты уверен, что я не буду вам мешать?» – спросила она, присовокупив ехидно ухмыляющуюся эмодзи.

«Не будешь, – заверил Дамир. – Пацаны тоже обещали подвалить. Ну так что?»

«Я с вами», – обречённо напечатала Вита, хотя понимала, что, скорее всего, этот пикник не доставит ей никакого удовольствия. Тоже мне, велика радость: наблюдать, как милуются эти голубки! Господи, да что же это за мука такая несусветная – наблюдать, как лучший друг на твоих глазах влюбляется в другую…

«Тогда встречаемся в двенадцать у остановки речного трамвайчика. И захвати из дома что-нибудь пожрать, если есть! У нас сегодня скатерть-самобранка».

«Ок», – ответила Вита и покосилась на часы. Господи, уже двадцать минут двенадцатого! Она торопливо захлопнула ноутбук и вскочила. Собираться нужно было немедленно, иначе она рисковала опоздать. Речные трамвайчики ходят раз в час, ждать её, само собой, никто не станет… а ей ужасно не хотелось пилить к крепости в гордом одиночестве.