скачать книгу бесплатно
Элегантно одетая женщина послушалась хозяйку кабинета. Неожиданно для самой себя захотелось выговориться.
– На что жалуетесь? – самой Алине этот вопрос казался клише, причем кричащим, но она была обязана его задавать.
– Не могу заснуть. Приходится пить снотворное, – Нелли пыталась определить, что ещё сообщить врачу из своего состояния, что имело непосредственное отношение к проблеме со сном.
– Какой препарат принимаете?
– Биосон.
– Получается с ним заснуть? – врач выдавала неподдельное участие в складывавшемся диалоге.
– Да.
– А днем клонит в сон?
– Иногда.
– А настроение, какое?
– Обычное, – Нелли показалось, что врач ведет беседу, уместную с подругой, не имеющей медицинского образования.
– Не удивляйтесь, что задаю такие вопросы. Это стандартное анкетирование. Мне необходимо знать ответы на вопросы, относящиеся к нарушению сна, – Алина догадывалась, что думают пациенты об её манере сбора анамнеза.
– Я понимаю, – Нелли стало неловко, как будто она вслух возмутилась действиями врача. – Вы мне назначите лечение?
– Безусловно, но только после обследования. Пока проведем опрос. Вы курите?
– Нет.
– Я ещё задам вам немного стандартных вопросов, – улыбнулась Алина. – Алкоголь употребляете?
– Нет.
– Сколько чашек кофе в день выпиваете?
– Две чашки растворимого кофе. Иногда заварной.
Врач сделала несколько пометок, затем вернула взгляд к пациентке. От Алины не укрылось разочарование, которое испытывала пришедшая к ней за помощью женщина. Следовало провести оценку сонливости по Эпворту, и, стараясь действовать максимально аккуратно, она продолжила задавать вопросы.
– Нелли, возьмите вот этот лист и рядом с каждым пунктом, к примеру, нахождение в общественном месте, чтение и далее по списку, проставьте баллы от 0 до 4, оценивая степень вашей сонливости.
Совершенно простые вопросы крупным шрифтом были напечатаны на стандартном листе бумаги. Нелли не стала озвучивать, что думает по этому поводу, как могла сделать при других обстоятельствах и выполнила то, что от неё требовалось. Алина приняла заполненный лист, и быстро пробежавшись глазами по ответам, продолжила анкетирование.
– Имеются у вас заболевания эндокринной системы? Возможно, страдаете хроническими заболеваниями? Астмой, к примеру?
– Нет. Я почти здорова, – Нелли не терпелось получить конкретный ответ по поводу своей бессонницы и план действий, как её преодолеть.
– Вы сказали почти.
– Да. Год назад у меня был гипертонический криз. Я до этого долго не могла спать. Затем все прошло.
– Что-то произошло?
– Да. У меня беспокойный ребенок, который часто плачет. Особенно по ночам. И я не спала несколько лет. Спала, конечно, но по часу в день, когда чуть дольше.
– Вы принимали на тот момент какие-то препараты для ускорения засыпания? – Алина внимательно слушала человека, жаловавшегося на отсутствие доступного и законного удовольствия.
– Нет.
– А как тогда наладили сон?
– Наняли няню. И я стала заниматься своей работой, – Нелли поначалу было неловко признаваться окружающим, что она дистанцировалась от сына. Привыкла.
– А какие события недавно произошли?
– Муж и сын уехали в Испанию.
– Вы за ними скучаете? – Алине показалось, что она нашла причину проблемного сна пациентки.
– Нисколько.
Глава 38
Неделю назад поворот ключа в замке мог означать появление ответов. Сейчас он их не ждал.
Генерал вошел вместе с незнакомцем.
– Марк, – хриплый голос Севастьяна Демидовича звучал виновато, – я бы хотел тебя представить человеку, ответственному за ваш проект.
– Не понял, – Марк подскочил на постели. Внутри него кипела злость. Но сейчас к ней присоединилось обоснованное возмущение. – Я ослышался? Общий проект?
– Марк. Это наше общее дело для всех.
– Вы, спятили, генерал? – тон Истомина в сложившихся условиях соответствовал заключенному колонии строгого режима. Куда подевались аристократичные манеры, сдобренные долей пренебрежения.
– Можно мне включиться в вашу беседу? – ирония Платона Валентиновича выглядела оскорбительно.
– Я бы вас попросил, – Севастьян Демидович злобно глянул на стоявшего возле него человека, казавшегося ещё более мерзким, чем даже в день представления рабочей группы.
Марк снова лег на постель. Он смотрел в потолок, на котором исправно ползала муха. Сейчас её присутствие было незаменимо. Ему. Такому же мелкому и незначительному, но для чего-то необходимому.
Видя, что диалог не построится, генерал подтолкнул плечом Платона Валентиновича к выходу. Тот не стал демонстрировать строптивость натуры и первым покинул помещение.
Глава 39
В голове прокручивались общие фразы. В блокноте были набросаны медицинские термины на испанском языке. Он волновался. Вполне резонно. И в тоже время казалось, что он предает своего сына. Выставляет его больным. Сомневается в нем. Отчасти так и было. И чувство вины рвало его изнутри.
Машина остановилась у входа в больницу. Приятное с виду здание немного успокоило тревогу. Матвей, увлеченно разглядывавший мелькавшие за окном пейзажи, заерзал на месте.
– Возьмите, – Виталий протянул водителю купюру, и снова посмотрел на сына. – Мы сейчас немного прогуляемся.
– Не хочу, – на лице ребенка появилось недовольство.
– Нам нужно войти вот в то красивое здание и познакомиться с тетей.
– Зачем? – Матвей учащенно засопел и сжал кулачки.
– Тетя хочет с тобой познакомиться, – Виталий попытался улыбнуться, чтобы снизить напряжение сына.
– Я хочу кататься, – Матвей прикрикнул и отвернулся от отца.
– Мы обязательно покатаемся. Немного поговорим с тетей и пойдем на качели.
– Правда?
– И будем кататься столько, сколько ты захочешь, – Виталий продолжал разбрасываться обещаниями, которые ему придется исполнять. И он мог только представить себе, сколько продлится прогулка по парку, в котором он заприметил детские аттракционы.
– Ура, – Матвей стал смеяться.
– Пойдем к тете?
– Давай кататься.
– Нам тетя даст билет на качели. Без билета нельзя.
Матвей водил пальцем по стеклу. Он молчал. И Виталий знал, что сын думает. По рации водителю такси передали адрес нового заказа.
– Простите, пожалуйста, мне нужно ехать, – сообщил водитель, заводя при этом мотор.
– Я хочу с дядей поехать, – голос ребенка выдавал подступавшие слезы.
– Матвей, дяде нельзя на качели. Пойдем к тете, и потом будем кататься, – ощущение безнадежности своего родительского положения охватывало Виталия. Ему хотелось взять сына за руку и вытащить из машины. Так нельзя было поступать. И от этого становилось жаль себя.
Насупившееся лицо сына говорило о приближении истерики. Водитель кашлял. Так делают тактичные люди, намекая вместо слов.
– Матвей, я забыл про мороженое. У тети тебя ждет мороженое.
– Пошли, – мальчик обрадовался и поспешил выйти из машины.
Виталий радовался маленькой победе. Он искал глазами хоть какой-то киоск или автомат, в котором можно было купить обещанное мороженное и избежать истерики. Впрочем, та не была бы лишней в кабинете диагноста.
Глава 40
Руки. В них было что-то не схожее на руки, принадлежащие другим. Она это помнила. Хотелось ли ей обновить воспоминание? Ответ казался очевидным.
Знакомая комбинация цифр отдавала отчуждением. Недавняя встреча придавала уверенности.
– Да, – голос не стал мягче: он так и остался чужим.
– Я не вовремя? – собственное поведение казалось нелепым.
– Алина, я наберу тебя сам.
Он отключился. Резко. Этого следовало ожидать. Но зачем он её касался? Он дал надежду. Или нет?
Алина подошла к зеркалу, внимательно всматриваясь в свою копию, почему-то казавшуюся другим человеком. Тем, кто живет по ту сторону. Во снах. Именно там она была счастлива. Новый профиль медицинской практики казался верным направлением. Но он не мог сделать её счастливой. Помогал на время выходить из не сложившейся реальности. Туда, где фантазии становились осязаемыми. Она хотела научиться их чувствовать. Кожей. Телом. Впитывать запах. Прикасаться. К кому-то. Не к нему. Нет. Только не к нему.
Из записной книжки телефона был удален номер. Она не любила лишнего. Того, что ей больше не понадобится.
Глава 41
Голос из телефона грохотал в ушах. Он не сомневался, кто донес и мысленно благодарил Платона Валентиновича.
– Последний раз тебе говорю – не мешать!
– Я не буду заниматься этим делом, – генерал не ждал согласия.
– Ты не будешь отстранен. Не путайся под ногами.
– Вы не с рядовым разговариваете, – гордость не позволяла себя топтать, но в беседе с министром давать ей волю было напрасным делом.
– Имею право. Истомов будет подчиняться моему человеку. Твоя задача подписывать все бумаги. Все. Что не понятного? – Максим Олегович не умел не срываться на крик, особенно, если приходилось повторять приказ.
– Понятно.
– Отлично. Не давай мне повод опять звонить.
Разговор прервался. Об этом уж точно он не жалел. Собственная бесполезность зияла, как дыра на видном месте рубашки. Он не позволял себе выглядеть неопрятно. И поступать. Теперь приходилось. Стремительно завершившийся разговор выставил его в собственных глазах охредью.
Пустой лист бумаги заполнялся одним за другим предложениями. В них он просил. Прощения. Просил понять. Наверное, подчиниться. И он знал, что Истомов порвет его письмо. Возможно, перед этим взглянет на текст.
Глава 42
Касание карандаша об бумагу казалось громким. Нервы были на пределе. Тридцать минут слез и крика. И вот Матвей коряво рисует на бумаге, сосредоточив на ней все внимание. Виталий обреченно обмяк в кресле. Он слушал детского невропатолога, и ему становилось страшно. Некоторые слова проносились мимо него. Нет, они не были произнесены на языке, которого он не знал: врач отменно владела английским языком, равно как и он.
– Простите, – Виталий перебил врача, – речь идет о неврозе?
– Совершенно верно. Об истерическом, – спокойным тоном пояснила сидевшая в роскошном кресле миловидная испанка.
– Это будет иметь последствия для будущего мальчика?
– Это склад его характера и особенности нервной системы. Острота истерик и их частота снизятся. Пока он находится в таком возрасте, когда не умеет контролировать эмоции. И у него есть зрители. Это вы и ваша жена.
– Жена дистанцировалась от сына, – от собственных слов ему стало грустно. Он все больше осознавал, что Нелли не питает к ребенку сильных чувств. И он не винил её, что также казалось ему странным.
– Тогда только вы.
– Не понял? – Виталий отвлекся от беседы и утратил ход мысли.
