скачать книгу бесплатно
– Города наполнены людьми. Они продолжают спешить по своим делам. Все движется в прежнем ритме.
– Засекали время?
– Оно течет в заданном темпе.
– Ни на секунду не затормозилось?
– Совершенно, – Сторож отмечал озадаченность на лице неестественно бледного цвета Ламерии.
– Но, время сбилось, – она была права и знала, что озвученный ею довод невозможно оспорить.
– К сожалению.
– Ох, уж старенький наш Часовщик. Ему давно следовало отправиться на просторы Безвременья, наслаждаясь свободой.
– Он этого боится, – Сторож полагал, что точно угадывал чувства давнего приятеля и коллеги.
– Странно, – Ламерия вскинула вверх брови, не понимая, как можно опасаться свободы.
– Ему ничего неизвестно о просторах. Почти. Изредка ему удается прогуляться за пределами часовой, но этого недостаточно.
– Там красиво, – Ламерия подозвала близнецов, державших подносы в руках, и взяла с одного из них кусочек нуги.
Сторож наблюдал за зеленоглазой особой, озадаченной дилеммой поглощения лакомства. Кусочек нуги был возвращен обратно на поднос и тонкие пальцы взяли бокал с чаем.
– Часовщик готов уступить место сменщику.
– Но, его нет, – Ламерия отпила чай и поморщила нос, и вернула взгляд к нуге.
– Будьте уверены, в скором времени отыщется.
– Вам следует исполнять свои обязанности. Сторожите время.
Поднявшись с кресла, Ламерия, оправила подол длинного платья и подойдя к одному из близнецов, забрала с подноса кусочек нуги.
Глава 23
Ощущение, что она уже стояла перед дверью и искала скрывшиеся на дне сумки ключи, становилось ярче и казалось, что к горлу подкатывает тошнота. Определенно, происходящее случилось в той же последовательности. И как будто только что. Или когда-то, но без точного понимания времени. Просто это уже было.
Беата прикрыла глаза, прекратив поиски ключей. Каждый раз, когда она испытывала дежавю, ей становилось не по себе. Не то, чтобы страх охватывал, а скорее ощущалась дестабилизация, будто все происходившее становилось нереальным.
Ключи нашлись, будто и не терялись, стоило Беате запустить руку в сумку в очередной раз. Войдя в квартиру, она ощутила аромат, присущий одиночеству. Такое ощущение никогда не настигало её в доме Эмилии Яковлевны. Достав телефон из сумки, успевшей расположиться на вешалке, Беата присела на большой пуф и набрала мамин номер.
– Когда ты приедешь? – в голосе девушки проскальзывало желание расплакаться.
– Моя дорогая, неделя прет-а-порте только началась. Я обязательно приеду домой, но только, когда закончатся все показы. Как твои дела? – на том конце отвечала женщина, будто не знакомая с серостью будней.
– Все хорошо. Эмилия Яковлевна и её коты меня радушно принимают в гостях.
– Обязательно ходи к ним, дорогая, вам всем это просто необходимо. Я вынуждена отключиться. Сегодня пришлю тебе новые фотографии, а ты мне свои отправь.
Разговоры с мамой все чаще становились быстрыми, но не утрачивающими теплоты. И их хватало для того, чтобы прекратить тосковать за человеком, со слишком неуемной энергией. Беата не представляла себе, что сможет удержать её маму в тесной квартире. Как и её саму. Кроме работы. И с ней следовало что-то решать, причем незамедлительно.
Глава 24
Время расположилось к нему и с каждым днем в мастерской появлялось больше клиентов. Он и не представлял, какое количество сломавшихся часов находилось в домах горожан. По каким-то причинам люди откладывали ремонт часовых механизмов, пользуясь электронными аналогами. В отличие от них он не доверял вещам, зависящим от электричества. Они могли подвести в любую минуту. Ему требовалась надежность. И хоть она представлялась условной, но некоторые вещи были ею наделены, пусть даже отчасти.
Эрнест принялся оформлять акт приема-передачи, когда стоявшая в очереди женщина не смогла сдержать возмущения.
– Неужели заполнить бланки не может какой-нибудь помощник, в самом деле, ведь время бежит. Я спешу.
Посмотрев на возмущенную посетительницу, он отметил про себя, что она была права, и, извинившись, вернулся за стойку администратора, чтобы принять принесенные ею часы. Он внимательно посмотрел на служившую незнакомке вещь, и ему стало жаль неодушевленный предмет. Обитые бока деревянной оправы часов в сочетании с треснувшим стеклом, прикрывавшем циферблат, указывали на их падение. Возможно, неоднократное. Эрнест поразился тому, как человек дорожит временем, которого не видит и не ценит предметы, которые отмечают его ход. Двуличным он видел отношение людей ко времени.
– Когда они будут готовы? – женщина продолжала демонстрировать недовольство.
– Завтра вы сможете забрать часы. Если поломка не окажется серьезней, чем она выглядит.
– Это же вы должны определить, насколько эта поломка сложна.
– Она не столько сложная, сколько досадная. Думается мне, что часы не заслуживают такого отношения.
– Вы всего лишь мастер, который обязан выполнить работу, за которую я плачу.
Указав владельцу мастерской на место, которое она ему отвела, клиентка вышла за двери и, будучи на улице, продолжила возмущаться. Эрнест отвел взгляд от дверей и принялся следить за солнечным лучом, расположившимся на подоконнике.
Глава 25
Осень не воспринималась оптимальным временем для кардинальных перемен. Ей так казалось. Приближение зимы указывало на ошибочность таких суждений, но Беата опасалась слушаться рискованных советов. Знакомая улица хмуро встречала невзрачными фасадами домов и голыми деревьями, смотревшимися так, словно они никогда вновь не покроются листвой. И в этом также скрывалось заблуждение. Всюду были ложь и правда, будто договорившиеся о сотрудничестве. Беате такие игры не нравились. Задумавшись об играх, она мысленно унеслась в детство. Всякий раз оно выныривало из памяти в виде курносой синеглазой девочки, одетой в красное байковое платье. Удивительно, но в детстве это был её любимый цвет. Как сильно она изменилась.
Красный цвет давно не отмечался в её гардеробе. Нос уже не был таким задорно курносым. И только глаза оставались прежними. Но в них появлялось что-то новое с каждым годом. Беата это замечала. Окружающие – нет. Близкие и некоторые знакомые продолжали видеть в ней девочку из прошлого. Они боялись собственного настоящего, ведь пришлось бы признать, как много времени прошло с того периода, когда Беата любила красный цвет.
Знакомое здание грозно пялилось на неё и, разве что, не шикало от злости. Все указывало на ненужность её пребывания именно в этом месте. Кому-то из участников этого противостояния придется потерпеть.
Глава 26
Она не любила смотреть фотографии. В нижнем ящике просторного комода фотоснимков скопилось в избытке, чтобы их игнорировать. Эмилия Яковлевна вопрошающе глянула на Мистера Мечтателя. Тот, как обычно вздохнул и отвернулся. Его светлый пушистый хвост перемещался из стороны в сторону, и казалось, что таким действием кот себя вводит в состояние транса. Эмилия старалась в такие моменты тихонько перемещаться по комнате, чтобы не нарушить чужой покой. И её ничуть не оскорбляло, что отдыхающим был кот, а не человек.
Прикрыв плотнее ящик комода, Эмилия отправилась в прихожую. В случае, когда пожилой женщине нечем было заняться, она отправлялась в ближайший магазинчик, затем в следующий, а после ещё в один. И все это она делала, чтобы скоротать время и, возможно, пообщаться с кем-нибудь выделявшимся из толпы. Просто так Эмилия Яковлевна редко с кем заводила разговоры. Но делала исключение, когда срок ожидания роли в театре чрезмерно удлинялся. Уже полгода сцена не нуждалась в её присутствии. Будто роли старушек резко закончились. Так оно и было: репертуар местного театра актриса хорошо знала. Время требовало молодости. Старики становились ненужными всюду. Кроме своих домов, пропахших воспоминаниями.
Эмилия Яковлевна отметила резкое похолодание, что грозило непродолжительностью прогулки. И это обстоятельство также огорчало. Но влиять на них было не в её силах, даже при условии дружбы с Часовщиком. Служащие Безвременья могли поделиться знаниями, но совершать действия в мире Времени им строго возбранялось. Задумавшись о месте нахождении друга, она представила себе, насколько он счастлив, что время не топчется позади него и не подталкивает вперед. В Безвременье время есть, но только для другого мира. Для того, где не умеют им управлять в полном смысле слова.
Глава 27
Иллюзии окружали его с незапамятных времен. Иногда его тянуло пообщаться с ними. Но статичные проекции были лишены энергии жизни. Они всего лишь являлись силуэтами тех, на кого распространялось время. Часовщик устроился перед огромным экраном, охватывающим все пространство, вверенное его контролю, и ожидал красного мерцания, обозначавшего несвоевременное движение проекции. И красные точки все чаще мелькали, что указывало на частоту дежавю. Все большее количество людей выбились из ритма, задаваемого временем. Но только на секунды. И после они снова возвращались во временной поток. И никто из них не подозревал, что время не распределяется на все пространство. Им было привычно жить по часам.
Часовщик сделал отметку в журнале. В такие моменты он чувствовал себя преступником, выдававшим тех, кто неосознанно прервал слияние со временем. Причем под более пристальный контроль попадали лишь те люди, проекции которых выдавали большее количество тревожных сигналов. И даже среди таких невольных нарушителей временного порядка имелись исключительные персоны. Одна из них достаточно часто попадала в объектив камер. Часовщик знал, что это значило.
Глава 28
Избыток ярких цветов неожиданно вызвал ощущение утомления. Мысль о нехватке блеклости для уравновешивания показалась нелепой. К её матери невзрачные тона не применялись, и вовсе не потому, что мода жаждала яркости. Беата знала, что маме с детства хотелось разукрасить слишком неприметный мир. Допустимая для ребенка затея взрослому человеку не разрешалась. Но достаточно зрелой женщине удавалось выглядеть гармонично в сочетании кричащих оттенков одежды. Обладательница рыжих локонов в синих, красных и зеленых элементах одежды не сходила со страниц журнала, в редакции которого работала и в своей авторской колонке частенько обновляла личную фотографию. Контраст между матерью и дочерью становился ощутимым с того времени, когда Беата решила, что занятия в модельном агентстве для детей ей ни к чему и принялась читать одну за другой книги из семейной библиотеки, занимавшей маленькую, но отдельную комнату. До сих пор Беате помнились слезы матери о том, что дочь уничтожает шанс обеспечить себе нескучную жизнь. Тогда Беата не понимала, о чем шла речь. И она упустила возможность избежать приторной повседневности. Но, и сожалеть о своем детском решении, Беата не смела, ибо не соответствовала требованиям модельного бизнеса невысоким ростом и чуть более широкими по объему бедрами. А значит, она не совершила ошибку. Все решилось, само собой.
– Вот эти данные нужно обработать и выяснить, почему предприятие не может понизить себестоимость отмеченного маркером товара, – голос главного экономиста прозвучал неожиданно, и Беата едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть.
Кивнув в знак согласия головой, она попыталась вспомнить в какой момент собственной жизни решила связаться с цифрами, не вызывавшими у неё приступа энтузиазма, за исключением тех, что виделись на циферблате. И не смогла. Какое-то странное стечение обстоятельств усадило её за стол в экономическом отделе.
Глава 29
На двери появился лист бумаги большего размера, чем тот, на котором было напечатано предыдущее объявление. Ему хотелось думать, что прохожие не замечали самого объявления, а не того, что в нем указывалось.
Эрнест задержался у двери. Ему нравилось смотреть на людей, проходивших мимо и не замечавших того, что за ними невольно следят чьи-то глаза. Он не был прочь играть роль неприметного наблюдателя. Обычно ему удавалось увидеть намного больше, даже, если не возникало желания.
Взгляд часового мастера выхватил изящную девушку в черном пальто. Локоны светло-русого цвета развевались на ветру. Когда она повернулась в сторону его мастерской, он получил возможность увидеть лицо с крупными чертами. Её можно было назвать милой, нежели красивой, если под последним понятием подразумевалась присущая женщинам агрессивная сексуальность. Девушка сохранила в себе элементы детскости, и в её облике взрослость вынужденно сочеталась с наивностью.
Провожая взглядом милую особу в черном одеянии, он подумал о том, что именно её хотел бы усадить на место администратора в своей мастерской. Такие лица украшали пространство. Ему не хватало красоты вокруг себя.
Глава 30
Громадная бабочка, не находя подходящий цветок, продолжала устало поднимать и опускать свои тяжелые крылья. Довольствоваться землей, чтобы передохнуть, она не считала допустимым и продолжала неспешно воспарять ввысь, то и дело вынужденно снижая высоту своего полета.
За мучениями непропорционально большого насекомого наблюдала Ламерия. Крылья бабочки оставляли след в виде частиц, присущих миру Безвременья. Видеть их могли служащие уровня Ламерии. Перенеся взгляд к чашке остывшего чая, она загрустила: внутри виднелась жижа, лишенная привлекательности.
– Заберите, немедленно, – голос Ламерии прозвучал неестественно звонко.
Тотчас подбежал маленького роста паж и выхватил из её рук чашку, расплескивая капли чая. Ламерия проследила за тем, как капли приземляются на землю.
– Вернись, – распоряжение она отдала более тихим голосом, – вылей чай.
Паж исполнил повеление Ламерии, и та громко расхохоталась.
– Какая прелесть. Неси чашку с чаем, буду следить, как он превращается в капли.
Паж прытко убежал, а Ламерия приблизилась к бабочке, чтобы вернуть той прежние размеры крыльев.
Глава 31
– Ничего не успеваю.
Испытывая недовольство относительно самой себя, по ступенькам лестницам побежала высокого роста брюнетка, стремясь попасть в кабинет с минимальным опозданием.
– Она в своем репертуаре, – прокомментировала поведение главного специалиста бдительная вахтер. На своем веку она повидала ни одного специалиста исследовательского центра мозга. И только поражавшая воображение коллег мужского пола роскошная брюнетка конфликтовала со временем, чего не должен был делать человек её профессии.
– Опять опоздала? – со смехом поинтересовалась уборщица.
– И так будет постоянно.
– Ох уж эти умники, все у них не как у людей, – пробурчала пожилая женщина и отправилась на второй этаж мыть полы, исправно справляясь со своими простыми, но как ей казалось, не лишенными значимости, задачами.
– Что с них взять, привыкли в мозгах копошиться, а сами ведут себя, как хотят, – вахтерша покачала головой от возмущения. Нейрофизиолог с внешностью модели вызывала у неё сомнения относительно профессионализма. Прожившая уже немало лет женщина доверяла лишь людям, достигшим зрелого возраста, и желательно мужчинам.
Глава 32
Погода готовилась раскрыть свои планы и разразиться снегом, не дожидаясь декабря. Погодному сюрпризу никто не удивился бы: год выдался удивительно холодным и лета, обязанного баловать жарой, не случилось, и предваряющая его весна оказалась той ещё капризулей.
Беата рассматривала окно, отстранившись от лежавших на столе ведомостей. Чужие деньги никогда её не заботили, а именно такими она воспринимала средства предприятия, на котором работала. Они были всего лишь цифрами.
– Невероятно, – уткнувши руки в боки, возле стола Беаты стояла главный экономист, – что ты ворон считаешь?
– Там нет ворон, – по инерции ответила Беата, совершенно выпав из рабочего процесса.
– Подумать только, она ещё и ерничает.
В отделе послышались вздохи, нарочито громкие, дабы их услышала та, что неоднократно вызывала пересуды среди коллег.
– Я вообще не понимаю, зачем берут на работу в такое серьезное учреждение пигалиц каких-то, – дала выход давно копившимся эмоциям экономист со стажем, пришедшая на предприятие в год его основания.
– Вот спроси нашего директора, решившего разбавить возрастной коллектив молодыми специалистами. Толку от них никакого, – главный экономист отошла от Беаты, не отреагировавшей на громкие обсуждения своей персоны.
Все это уже было. Не понятно, когда, но точно случилось прежде. А то, что происходило только что, казалось каким-то неестественным. Будто понарошку. И не с ней. Беата не стала отвечать сотрудникам: сражение с теми, кто пребывал в большинстве, и кого объединяла общая неприязнь к ней, не дало бы никакого эффекта, кроме потраченных нервов. А нервничать она устала. Хотелось тишины, разбавляемой едва слышным шорохом. Стрелок часов. Переворачиваемых книжных страниц. Порывов ветра за окном. Чем угодно, только не человеческих голосов.
Глава 33
Стены, раскрашенные под гранжевый стиль, резонировали с её платьем, претендовавшим зваться вечерним. Одеваться броско, нарочито подчеркивая женственность, она считала не капризом, а необходимостью. Работа урезала персональное время, полагавшееся ей по праву, но, увы, приходилось пропадать в лаборатории и кабинетах начальника и своем собственном. И она подчинялась профессии, которую сама же избрала, и ни о чем не жалела, кроме редких моментов, когда исследования заходили в тупик. А вот подавлять свою суть она не соглашалась. Феминизм, отовсюду заявлявший о себе, виделся ей недоработкой. Она не возражала против равноправия в плане занятия должностей, обучения и финансовой независимости, но категорически не соглашалась отказываться от подчеркивания, пусть даже культивирования, красоты и сексуальности. Без этого женщина увядала. Нравиться мужчинам и самой себе не мешало ей, получившей докторскую степень, развиваться, как личность и профессионал. Особенное удовольствие доставляло ввергать в двойной шок классических синих чулок и ботаников на очередном симпозиуме, появляясь на сцене в облегающем платье с распущенными длинными локонами и на высоченных каблуках. Она нарочно давала публике возмущенно повздыхать и поохать минуту, после откашлявшись, не спеша приближала к губам микрофон и выдохнув так, чтобы это было слышно, озвучивала тему доклада. И тогда наступал второй этап недоумения присутствующих, не ожидавших от женщины-вамп умных речей.
Эва устроилась за столом, изодранном временем и неаккуратными владельцами, выставившими его на аукцион, где она и приобрела ценный для неё предмет интерьера. На столе хаотично возлегали блокнот в кожаной обложке и, конечно же, изрядно поцарапанный, несколько справочников и пара ручек, вопреки современным требованиям, оказавшихся чернильными. Такой беспорядок и в исполнении именно таких вещей, придавал Эве дополнительный флер странности. Выбивалась из ансамбля папка для распоряжений руководства. Заглянув в неё, Эва загрустила. Директор исследовательского центра приказал изучить феномен дежавю. С результатами следовало отправиться на международную научную конференцию и похвастаться успехами, ткнув носом зарубежных коллег в их неповоротливость. Но она ощущала, что сама усаживалась в лужу, разве что в замедленном темпе.
Идей не имелось, и, Эва опустила голову на стол, упершись в его холодную поверхность лбом. В такой позе ей думалось легче. С детских лет, проведенных в детском доме. Тогда её принимали за девочку с умственным отставанием, в чем она не спешила никого разубеждать. Эва просто знала, какая она и этого было достаточно.
Глава 34
Время ощущалось с каждым днем сильней. Эмилия Яковлевна не стремилась с ним конфликтовать, лишь ощущала разочарование. Каких-то три десятка лет тому назад она имела наивность считать, что сумеет сохранить молодость. Тогда вообще казалось, что старость лишь выдумка и настигает она тех, кто мысленно смирился с её неизбежностью. Но она коснулась и Эмилии, умудрившейся сохранить несвойственную для преклонных лет гибкость тела и даже лицо актрисы при правильном освещении не выглядело изувеченным временем. Иногда ей казалось, что она недостаточно настроилась на вечную молодость. Вернуться назад не представлялось возможным. Отчасти. Она знала немного больше других. Но возвращаться не желала. Прожитая версия отличалась практически идеальными событиями и поворотами судьбы.
Мистер Мечтатель громко вздохнул и внимательно посмотрел на хозяйку. Эмилия Яковлевна в такие моменты полагала, что этот кот умел читать её мысли. Женщина подошла к своему питомцу и погладила его по спине, как он и любил. Мистер Мечтатель поднялся и потянувшись, вернулся в лежачее положение, чтобы продолжить свой дневной сон. Вполне привычное для кошек состояние – спать и принимать безучастный вид.
Зазвонивший телефон заставил Эмилию отправиться в прихожую и, расположившись поудобнее на крошечной кушетке, ответить абоненту, а кто им выступал, она нисколько не сомневалась.
Глава 35
– Не трать понапрасну молодость, детка, – голос матери звучал грустно.
– Что мне делать? – Беата знала верное решение и опасалась его принимать.
– Покончи с тем, что тебе не нравится. Всегда делай то, что находит отклик внутри тебя.
– Но я не знаю, какой работой заменить ту, что мне не нравится.
– Беата, не бойся остаться без ничего. У человека всегда есть что-то, и одновременно все имеющееся временно. Будь просто собой. За деньги не волнуйся, детка, все будет оплачено, – мать ждала от своей дочери решительности.
– А вдруг я не найду замену этой работе?
