Незараженные бессмертием

«Нет. На этот раз поем овсянку, проваренную с бананом. Нужно иногда и кушать»: она усмехнулась. Работа поглощала большую часть времени. Ира научилась снижать градус важности денег, но от заказчиков не отказывалась.

Снова зазвонил телефон. Заботливая мама вспомнила, что не посоветовала дочери отправиться на прогулку.

– Нет, мама не хочу сегодня выходить. Воздухом подышу из окна, ты ж знаешь, особенно по ночам и на рассвете он такой насыщенный чистотой.

Послушав пару минут советы мамы о необходимости жить полной жизнью, она снова бросила «да, конечно» и отключилась. Разговоры об устройстве личной жизни напрягали. Отчего-то ей хотелось родить ребенка, но не возникало стремления становиться женой. Ей так хотелось сорвать с мира занавес, скрывающий от неё настоящие знания об устройстве видимого и сокрытого от человеческого глаза пространства. Рассуждения на тему философии собеседники воспринимали со скукой и безразличием. Ира смирилась, что не встретит мужчину, обладающего схожими интересами.

Лариса воспринимала тягу дочери к философствованию со страхом: в шестьдесят лет ей хотелось нянчить внучку или внука. Дочь, разуверившаяся в любви, создавала серьезный повод для беспокойства. Знакомые Ларисы нередко высказывали опасения, что засидевшаяся дома девушка может не успеть стать женой. Матерью. Ира вела себя так, словно вышла из временного поля. Лариса мечтала, чтобы дочь стала счастливой. Но вот сама или в паре? Этот вопрос давил на женщину. Дочь слишком погрузилась в зону комфорта, и выходить за её пределы особо не желала.