Дневник Одичалого

Пусть будет первая.

Начало пути. Воспоминание туманно. На часах почти двадцать три. Слишком точное время. Я сам по сути слишком выверен. Был бы. Но не об этом.

Уже как месяц думаю о том, чтобы убить себя. Прям в голову въелось то, что можно закончить свой страдальческий и по всем меркам неправильный век чуть раньше запланированного. Вот сижу и думаю.

Изначально хотел переесть таблеток. Голова сейчас постоянно болит. Так что никто не заподозрит если я вдруг куплю побольше аспирина. Пачек десять, может чуть больше. Хотя физически такое количество будет сложновато проглотить. Буду блевать, а что поделать. Сама смерть вещь неприятная. Увы, смиритесь.

Передумал потом. Как то резко захотелось об этом почитать. Для меня оказалось это не стопроцентно. А значит методика не та. Пришлось думать дальше.

Хотя честно именно поэтому я и пытаюсь уйти. Мысли. Поймите, их очень много. Слишком большой информационный фон. Шум постоянен. От него никуда не деться. Это печально. Жестоко.

Думал что вдалеке от центра будет спокойнее. Всё таки и воздух здесь посвежее. И сам вдруг стал чувствовать себя лучше. На неделе если так подумать я даже и забыл о том, что было в планах.

Но потом вновь и опять, снова. Всё это накрывает с головой. В интернет захожу и постоянно натыкаюсь на новости, которые осточертели. Мол там и там, кругом говно. Так вот я то в курсе. Как и все вокруг знают. Нам не этих новостей не хватает. Удалил всех друзей.

С большинством из них я не общался, в целом они и не удивились. Нет я пробовал им писать, порой постоянно. Но сообщения уходили куда то в пустоту и там и оставались без ответа. Не столь печально осознание, печально что так поздно. Настоящих друзей куда то смыло. Возможно что дело во мне.

Всё удалил. Но потом вдруг стал восстанавливать снова. Поэтапно. Хотя вначале хотел же просто уйти. Бред какой-то. Какое мне дело будет до всего этого, когда меня не станет. Нашёл нож. Острый.

По началу сидел дома и рассматривал лезвие. Подумал что если умру здесь, то меня быстро найдут, что хорошо, не будет мороки. Но потом вдруг подумал, что место не то. Некрасиво получится перед хозяевами квартиры. Они приходят, а я тут готовый уже. Нет. Так не пойдёт подумал я.

Потом я оделся и пошёл побродить. Вспомнил место на берегу, где сидел раньше и любовался. Пошёл было туда, но по дороге мне стало холодно. Подумал, что это не сработает если я продрогну. Ну или замёрзну до смерти. Хотя о чём я думаю, я же вроде как хочу себя убить.

В итоге вернулся. Кинул нож на стол. Подошёл к раковине на кухне. Стал пялиться в зеркало на себя. Ни с того ни с сего заплакал. Сентиментальность. Прошу извинить.

С идеей пока так ничего и не вышло. Да и навряд-ли у меня получится. Но если честно сейчас, в данный момент времени я не думаю, что уйти по своей воле слишком стыдно или зазорно.

Рано или поздно жизнь подойдёт к концу. Всё что было и делал, всё что оставил не будет иметь никакого значения. Только не для тебя.

***

И нет, у большинства это не от усталости от жизни. Поверьте она к такому не приводит. Не от одиночества, увы, это впадает в привычку. Нет, это осмысленный выбор порой.

Вот и я всё ещё думаю.

Глава вторая. Абсурд.

Ты же знаешь, что ответ да.

В своё время я ничего как мы поняли не замечал. Всё шло так, как и должно было. Родные говорили: "Посмотри на себя. И кем ты станешь?"

Собой. Только и всего. Воспитание, оно же разное бывает. К словам можно и нужно прислушиваться. Но кому какое дело, если у тебя есть точно такие же слова, жесты. А порой, в сознании, тебе кажется, что они даже лучше.

Ты не ты без твоего участия. Ведь кто ты сейчас? Не более чем хуй на блюде? А разве? А что если это не так?

Посмотри вот туда, далеко-далеко. Устреми свой взгляд к небу и далее за горизонт. И я покажу тебе насколько ты ошибаешься.

***

Рассвет встретил героя, вновь лучи обнимали его. Порой герой закрывал глаза. Не хотелось просыпаться. Не хотелось плакать. Вокруг было слишком много красивого.

"Замечай, прекрасное вокруг. Ты сам его часть. Ты прекрасен"

***

И верь я в эту сказку дольше, я может и был прекрасным и счастливым. Стал бы частью того, к чему должен был подготовиться.

Но каждый раз, падая из-за того, что засмотрелся на что-то, честно и подниматься не хотелось. Просто лежал бы всю жизнь. Смотрел в небо, представлял…

Может быть осознал даже. Но я не могу. Я не принимаю этого.

Я взрастил себя сам. Сам воспитал, увидев всю дальнейшую картину. Не печально. Но и о счастье говорить рановато.

Оно всё также далеко, мечта и никак иначе.

И я благодарен тому, другому и далёкому, уже никому, что не бросил сам себя в пучину беззвёздного существования.

И ответ как всегда да. Впрочем ты и сам это знаешь. Не смотри на меня так. Я правда благодарен. Просто слишком поздно это осознал.

Отражение молчало. И потом посмотрев куда-то в сторону начало говорить.

– Порой я быть не хочу. Существование словно пытка, но тебе не понять… И вот о чём ты спрашиваешь? Ты спроси себя?

– Ты не слушал.

– Слушал. Но ты ведь так и не ответил.

– Я не знаю. Кажется, что ответ "Да".

– Кажется…

– Именно так.

– Сочту за ответ.

Отражение исчезло. Вновь я остался один. Смотрел на руки. Линии как пути, сколько всего увидел, не упомнить даже.

И я смотрел на себя. Но отражения всё также не было. Я смотрел в пустоту. Создатель чего? Мира вокруг? Нет. Себя? Ответ всё тот же.

И вот когда все мысли теперь, не более чем слова, которые полетят куда-то вдаль и исчезнут в пустоте вокруг. Должно же становится легче? Но легче и лучше не станет. Боль никуда не уйдёт. Со временем она не пропадает. И вряд-ли пропадёт.

И ты пустой внутри. Разбитый маленький кувшин. Не более чем. И может не совсем, но всё же. Кем быть хотел не стал. Пропал на перипетии между мечтами. От одной к другой, забывая о том, что таит реальность.

Некому говорить спасибо. Да и себе если честно не хочется.

Но может когда-нибудь всё изменится… И на мой взгляд даже никогда подойдёт.

Глава третья. О чём?

Это я.

Сидел и вспоминал моменты, когда кто-то или что-то вмешивалось в мою жизнь. И каждый раз я вижу его. Этот маленький человечек. Точная моя копия. Подождите-ка… Дайте получше присмотреться. Твою тож! Это же я.

Да, именно. Никто не виноват, в той большей степени, чем я сам. Никто не закалял мой характер настолько, как личные мои косяки. Это не кто-то из вне. Нет. Это исключительно и во всех смыслах, только я один.

Детский сад. Мальчик стырил моё кольцо. Помните, то которое светилось тысячью огней. Я то сказал что его потерял. А на самом деле вот оно как. И вот узнав я это, пошёл было разбираться, и что думаете, виноватым оказался я. Даже воспитатель встала на сторону этого очкастого уебана.

(Пункт 3 списка безумия) Надо же было мне тогда сказать такое. А именно.

– Как твоя мама родила такое говно?

В общем всё свелось к тому, что это его кольцо, которое я пытаюсь забрать. Что ж это первый звоночек когда я понял, что мир это клоака страдания. И даже ад по описанию лучше. Там хоть понятно, что за пиздец вокруг творится.

И да, я надавал тому пездюку игрушечной лопаткой по ебальнику. Будет знать.

Потом было плохо в школе. Виновник всё также я. А именно моя неспособность учиться. Потому что не хотелось. Но я забежал чуть вперёд. Вначале всё же хотелось. Потом перехотелось. Начал понимать и задавать слишком много вопросов. От зачем до нахуя? И порядочно так всех успел заебать. Даже себя.

Дальше лучше. Я просто мудак. Был и остаюсь. Не знаю как и почему и правда ли это? Но большинство людей, ну так может просто несколько, всё же думают так. В основном это бывшие подруги, о которых я сейчас, благо чаще, чем раз в вечность не вспоминаю.

А ведь раньше, я чуть ли не каждый день убивался. Прямо как в нашем русском и гениальном сериале было.

– Она отказала мне, сказала, что любит тебя! Думает, что любит тебя!

– Но она не может любить меня!

– Да я люблюююю тебяяяяя!

Чистый бред.

И я взрастивший в себе похуизм, сейчас уже не так печален. Что было то прошло.

Я был когда-то виной всей своей жизни. Сейчас я так не считаю. И нет уже тех, кто готов сделать жизнь болью. Я их просто к себе не подпускаю. А себя же от себя не отгородить. И так и живём, стараясь поменьше косячить.

Но пока, даже близко не получается.

Глава четыре и пять, а может и все сразу.

Я тот, кто первым никогда не скажет привет, скорее уж пошли нахуй.

Я до сих пор не знаю кем хочу стать, когда вырасту. А вот честно не всё ли равно? Изначально хотелось сказать вот ли не похуй? И что ж, я это сказал.

Я не знаю, для кого поднимать свою тушу. Ищу вечное спокойствие, но так и не нахожу. Мне не объяснили смысл жизни, а сам для себя я так и не решил, в чём он заключается.

И вот вопрос. Он звучит просто. Сводится опять же к промежности. Какого хуя?

Посмотрите вокруг, что вы видите? Безмерную радость и счастье? Может быть оно и так. Может смысл в том, чтобы не замечать и не поддаваться той мути, которой объяснения нет. Сказать, что всё равно, что будет дальше. Я ко всему готов.

Но я не могу так сказать, потому что боюсь. Я от беспомощности своей порой на стены лезу. Я сижу в темноте, в обществе своей собственной грузной тени. И порою она ничуть не хуже, теней что обитают там снаружи. Спасибо Бродскому. Это не призыв к действию, нет. Это объяснение действительности бытия.

И для других, быть может, я хорош собой. Вечно весёлый и улыбающийся. А копни поглубже, и вот я уже не более чем червоточина, из которой плещется желчь осознания. Порою ненужного никому, даже себе самому.

Знаете как бывает. Ты сидишь один в комнатушке, смотришь на обои. В надежде понять наконец, что за узор на них. Но это неважно. Порою нет. Всё что важно. В этот самый момент. Почему ты сидишь один?

Где ты свернул не туда? Как осознал? Осмыслил в конце концов, что смысла нет. Есть лишь начало и конец.

У всех занятия по душе. А у самого лишь и занятие, раскрыть свою душу. Которую порой не стоит даже упоминать.

Душа. Да, помнится я тоже верил в душевную нашу составляющую. В перечень простых истин. Мол, любовь спасет мир. Я верил в это. Но столько лет прошло. Может уже хватит. Ведь эта вера беспочвенна. У самого то её не осталось совсем.

И вот узнали вы это. И я спасён? Нет. Я тот, кто жизнь презирает. Я тот, кто сам решится пойти на жертву, лишь бы другие радовались новому дню.

Я ненавижу себя. Ещё одно проявление моё, что постоянно со мною. Ненависть. И дело в том, что она осознанная. Мне есть за что себя ненавидеть. Многое произошло за то время, что я живу. И я ненавижу каждый день своей жизни. Сколько бы я не вспоминал. Все моменты мне ненавистны.

И я говорю постоянно о себе. Мол я и я, головка от патефона, не более. А так ведь и не сказал главного. Кто я такой? Или даже, что я такое? Лишь болезнь сознания, не более. Я отсутствие той самой души, о которой извечно упоминаю.

Хотел бы я жить, радостью и счастьем наполняя жизни других. Быть кем-то для них, больше чем человеком со стороны. Больше чем персонажем из вне, который забудется в тот же момент, как скроется за поворотом. Но я даже себя не могу порадовать. Просто нечем. И радости во мне, кот наплакал. И до сих пор плачет. Уже даже воет. Как сирена. Громко так, ужасно.

И вновь упираясь в тему рассуждений о бытии, я отвечу, что не знаю как бы оно было. Всё может быть. Всё будет. Но не сегодня и не сейчас. А на потом я не загадываю. Хотел бы, но оно уже явно бессмысленно.

P.s.: И да, смысл для меня лишь туманный Альбион. Но я рад, что хоть какой-то да и есть.

***

– Если так подумать, то твоё сердце лишь осколок. Оно было таким изначально и, поверь, любовь здесь ни при чём.

– Вот тебе моё сердце, держи. Я отдаю его на сохранение. Никакой лжи. И поэтому я прямо скажу. Оно сломано. Если сможешь его починить, то пожалуйста. Почини и оставь себе.

***

Отступление так себе. Диалог не удался.

Глава Шестая. Просто мысли.

"Разговор"

– Большая часть моего сознания не более чем дегенеративный сгусток не пойми чего. Это и бредовые идеи, по типу, что если бы принтеры захватили мир и заставляли бы людей печатать вручную вместо себя, а изгоев и отщепенцев, что говорили бы, что раньше принтеры занимались печатью просто расстреливали. Или идея про зомби выбирающих себе гробы в ритуальных услугах. Всё таки с живыми мертвецами работать куда проще, чем просто с мертвецами.

***

– Молчание знак согласия. Так говорят обычно. Но хуй там плавал. Всем своим видом человек может выказать одно и единственное НЕТ.

***

– Я вот например хотел что-то написать. Раньше мечтой моей было книгу издать. Сейчас я вообще ни о чём не мечтаю. А на носу новый год. Смысла нет никакого. Да и новый год не более чем день. Я даже пишу его с маленькой буквы. Ничего не значит потому что.

***

– А ведь раньше было не так. Раньше было лучше. Когда динозавры хуячили по земле своими огромными лапами, когда стая австралопитеков ебашили друг друга камнями и палками.

– Хуйня раньше была. И сейчас всё это не более чем такая же хуйня. Да динозавров нет, спасибо есусу за членообразный астероид. Да и человек вдруг резко стал разумным. Ведь только представьте, эта сука человек назвал себя разумным сам. Мол в нём есть что-то такое непостижимое. Хуичность одним словом, и разум присутствует.

– Что ж тогда поведайте мне разумно срако, какого хуя? В каком смысле? Да в самом что ни на есть прямом. Вы считаете себя таковыми, при том, не являясь даже примером, даже близкоподобным образом вы не являетесь разуму. А что по итогу. Похуй. Вот что. На всё и на всех. Величие разума мать его, не замечать и ставить блокиратор похуизма на все аспекты бытия, которые хуичности не близки по духу.

– Духу? Душе? Душа?.. Звучит знакомо. Неизведанная субстанция, якобы обитающая внутри. И всё это не более чем выдумки. Бред в чистом виде. Душа. Где она? Рядом, так близко? Насколько? Настолько что незаметна. Так может потому что её и нет.

***

– Смысл изливать свою душу. Я пишу на своей же странице, порой исключительно себе. Но и того не могу. Дневник завёл, да. Спасибо за вопрос. Словно я вас о чём-то спрашивал.

– Знаю что думаешь. Я ебанутый, не так ли? Вполне возможно. Ведь каждый по своему псих. Так вот я такой в квадрате, и может в кубе. Думаешь такого быть не может? А вот может. И ещё как.

"Отражение в зеркале молча охуевало"

Глава седьмая. Возможно.

"Что у вас нового?". Нового ничего. И всё новое это хорошо забытое старое. Поэтому я вновь напишу какую нибудь хуйню. С толикой изотерики, абстракции, хуяции и много чего ещё яции. Трансендентное ничто.

***

Однажды, хуй одетый в пальто шёл по набережной улице. Имя ему было Руслан. Почему бы и нет. Хорошее имя. Любитель страдать.

Смурной лев во плоти. Уёбок в чистом виде. Как и многие в этом мире, этот еблан, считал себя чем-то особенным. О да. Недописатель. Ни больше, ни меньше. Считающий, что пишет охуеть какие новшества в плане прозы и поэзии. Мол, такого ещё не было. Двусмысленные смыслы, которые понятны порой, только ему одному. А кто не понимает, тот априори пидор и говорить с таким не о чем. Но порой даже сам этот даунидзе не понимал себя и то, что пишет. И кто он такой, если не еблан?

Порой многие, читая его "произведения", (В кавычках, потому что этому до творчества как до Пекина раком.), считали, что он ищет к себе жалости. Не понимая всего лишь одного. Ему не нужно вообще нихуя. Мол как мне плохо, не так ли, пожалейте меня такого.

– Да и нахуй оно кому нужно. Что мне блядь заняться что ли нечем? – говорил он себе, и сам удивлялся тому, что заняться ему действительно нечем.

Ведь кто он – этот Руслан? Человек? Оно и понятно, что не субстанция напоминающая человека. Хотя порой мысли только об этом. Говорящая жижа.

Он же не любит, не учится. Он не читает, считает, что всё хуйня. Что на свете нет того, что являлось бы важным. А на самом деле? Он ведь так не думает.

Хотелось бы в это верить. Хотелось бы хотя бы надеяться, что у него есть мечты. Что единственная о том, что он мечтает выпилиться, это не единственная его мечта. Что он верит в людей, любит, живёт. Берет от жизни лучшее, возвращая ей лучшее от себя.

Хочется его понять, что мол он не еблан, хотя бы не на все сто.

Восьмая глава. Любовь.

Почему все думают, что любовь – это что-то красивое, лучшее чувство на земле?

Любовь – это огонь. Это пожар души, что по прошествии оставит лишь пепел, если в него не подкидывать дров.

Вот взял ты, себя частичку бросил в огонь, и костёр заиграл новыми красками. А вот другой, половина любовной якобы идиллии, безучастно на этот костёр смотрит, греется, потирая руки.

Так и скажите мне, на кой хуй нужен кто-то из вне, если ты в состоянии самостоятельно поддерживать пожарище жизни?

Смотреть, как красиво сгорает твоя жизнь без остатка, ты в состоянии сам. Так и нахуй нужен тот, кто будет любоваться твоим огнём, пока он не погаснет. А как погаснет, он скажет "Хуйня огниво, видала и лучше"

И вот стоишь ты после такого, пепел в руках перебираешь, а он разлетается по ветру. И не остаётся вообще ничего.

Зато любовь это красиво. Охуенно просто. 10 из 10.

Просто глава.

Зарисовка, которая ей и останется. Потому что до масштабного нечто, я не дорос.

***

Отец и сын

Свет солнца слепит, обжигает изнутри. Песок, гонимый ветром, царапает кожу.

– Просыпайся, Том, пора идти.

Томас открыл глаза, взглянул на отца, улыбнулся и сказал.

– Доброе утро, пап.

– Доброе. Давай просыпайся, буря близко. Сейчас поедим и нужно идти. Ближайший город буквально в двух шагах. Может успеем…

Они шли на ощупь. Буря настигла их недалеко от города. Томас держался за отца.

– Держись крепче, не отпускай. Мы почти пришли.

***

Костёр едва горел. Разгораться ему было не из чего. Всё вокруг было покрыто песком.

– Скорее всего это даже не первый этаж здания. – сказал отец.

– Если мы высоко, значит буря нас не достанет? – спросил Том.

– Здесь не застанет. Лишь бы не засыпало выход, а так, всё хорошо.

Мгновение они молчали.

– Пап?

– Да?

– Я хочу кушать…

– Сейчас я что-нибудь приготовлю, потерпи совсем чуть-чуть. Проверь записи, мы уже близко.

– Да, пап, Оазис уже рядом.

– Это хорошо. Я рад.

Томас достал из кармана записную книжку и добавил запись.

"Мы уже близко"

Написав это, он хотел было уже закрыть дневник, но вдруг добавил: "Вот бы Оазис оказался правдой. Мы устали"

Томас закрыл записную книжку и убрал её в карман. Глянул на отца. Тот спал.

Вода в котелке закипала, и Томас пододвинулся ближе к костру. Взял у отца из рук ложку, так чтобы не разбудить, и принялся помешивать похлёбку.

Не глава. Точно вам говорю. Кто вообще что-то делит на части? Разве это так удобно? Это же словно смотреть 800 серий Ван Пис.

Ненавижу воскресенье.

Впрочем, как и любой другой день. В этот поистине замечательный и знаменательный для многих, ограниченный, но всё же по разным причинам, приятный промежуток времени, мне, как ни странно, ненавистен.

В этот день не хочется ни работать, ни отдыхать. В этот день, итак извечно погружённый в транс сознания, познания и беспорядочных мыслей, разум хочет лишь одного. Равновесия и покоя. Но, увы, куда там. Неспособный к правильным мыслительным процессам и ментальному восприятию действительности, такого как время, затрачиваемое на рутинные задачи, он просто не в состоянии правильно функционировать. В частности, как и функционировать вообще. В целом, этот сгусток непонятной субстанции нейронных связей обременён задачами непосильного, и равносильного поражению, труда.

Попытки, как например поставить чайник, приготовить еду, что либо написать, порисовать, посмотреть, почитать, вечно обрываются на факте мысли зачем это нужно. Да и нужно ли вообще.

Сам факт того, что наш мозг перегружен даёт о себе знать, как некий триггер из вне. Нам хочется общения. Духовного, насыщенного, бытийного в чём-то. Порой одностороннего. Нам охота говорить. Расставлять границы. Если так подумать, воскресенье это отвальная, день промывания мозгов.

И тут все средства хороши. От полного абстрагирования, ухода в себя, до мельчайшего отвлечения от всего на свете. Найти лазейку на тропе активности шального мозга не так то просто. Но когда это получается, всё словно преобразуется в совсем иную картину восприятия. И новая неделя, которая обязательно наступит, начинается с нового я. С того самого. Чистого. И по мере сил, затраченных на восстановление порядком нетронутого, ни печалью, ни избыточной радостью.

В общем и целом. Если так посмотреть, это обычный день. Такой же, как и многие непримечательный ни в коем разе. Но человек всегда был в состоянии привнести в каждое мгновение частичку себя. И если это получается не только в этот день, но и во все другие. Это не просто замечательно, а скорее всего это ложь.

Но всё же куда приятнее бывает знать, что новый ты, никакого отношения к тому, что происходило с тобой ранее больше не имеешь. И узнавать себя с новой стороны, доселе даже быть может неизведанной, очень даже неплохо.

Лишь одно пугает в такие моменты. Вот бы не забыть себя окончательно. Того самого кем ты был, когда ещё мог сказать, что живёшь, а не существуешь во мраке событийного.

Снова глава. И эта глава также поделена на главы. Просто нечто.

Зарисовка.

КонецФинал и ещё Что-то. КОНЕЦ ФИНАЛ И ЧТО-ТО ЕЩЁ. (Как название вполне хорошо)

Предисловие.

Сама суть картины не имеет смысла. Смысл из этого каждый обретает сам, и исключительно свой. Ни на что не похожий.

Глава первая. Воедино.

Мы долго совещались и думали. Я, он, она и туман. Туман говорил расплывчатыми фразами, сложно было уследить за ходом его мысли. Честно и не хотел. Кто вообще слушает тумаН? Но он и она слушали. Я же стоял поодаль. Лишь наблюдатель, не более. Когда сказал, что мы совещались, я соврал. Они совещались. Я стоял рядом. Со всем соглашаясь, лишь кивал изредка, и более ничего. Но для них и этого жеста было достаточно.

Глава вторая. Целое.

Всё финально и конечно, поняли мы, срывая последний цветок. Мы не поняли лишь одного, зачем мы их срывали. Она говорила, что они красивые, если поставить их в вазу. Он свою долю цветов хотел продать. Туман не мог даже подержать цветок, они падали сквозь него. Я положил цветок в книгу. Там он станет единым целым. И врядли когда нибудь умрёт.

Глава третья. Финал.

Сложно делить эти этюды на главы. Но когда мы разошлись, они крикнули мне в след, что так будет понятнее. Унося корзины с цветами, он и она светились от счастья. Туман следовал за ними, опечаленный тем, что не смог насладиться цветами. Шёл рядом, мечтая к ним прикоснуться. Он видел их, но кажется этого было недостаточно.

Я же открыв книгу, устремил свой взор куда то вдаль. Цветок вылетел и был таков. Я не гнался за ним, отпустил на свободу. Последний в своём роде. Теперь он точно станет единым. С тем, к чему так долго тянулся.

Он улетел на солнце. Ослеплённый такой красотой, я видел его какие то доли секунды, после чего он исчез. А я оставив книгу, как некое достояние этого места, устремился к новым вершинам и горизонтам. В надежде наверное найти что-то, хотя бы то, что так ищу.

Глава четвертая. Новое начало.

Весь путь пройденный мной от начала и до конца, всё также казался мне интересен. Я смотрел на ту же самую тропу, и мечтал пройти по ней вновь, почувствовать что-то, чего не чувствовал в первый раз. Что-то новое. Исключительный опыт. Узреть настроение вдохновения. Но я не мог.

Я начал новый путь. И шёл уже по неизведанной тропе. Туман шёл следом. В паре шагов передо мной. Я ничего не видел. Он пытался меня отговорить, я пытался увидеть куда идти. Он говорил, что не стоит. Я не слушал. Он мешал мне не долго, я так и не объяснил ему, что я ищу. Он растворился. Оставил меня наедине с собой. И я увидел путь. Новое начало. И оно было прекрасно.

Последняя и спать. О музыке.

Поговорим о музыке. Прям ну такой шоб за душу, и не отпускала.

Составим этакий плейлист. Хз для чего. Просто потому что.