скачать книгу бесплатно
– Потому что я не имею ни малейшего представления, как за мной ухаживать?
– Вы умеете управлять подъемником? – спросила я напрямик. – Сможете сказать мне, что именно делать?
Уилл спокойно глядел на меня. Если он готовился к драке, то, похоже, передумал.
– Разумно. Да, Натан едет. Лишняя пара рук не помешает. К тому же я решил, что вы будете меньше психовать, если он будет рядом.
– Я вовсе не психую, – возразила я.
– Ну конечно. – Он глянул на свои колени, которые я продолжала промокать салфеткой. Соус от пасты я убрала, но ткань оставалась мокрой. – Теперь мне припишут недержание мочи?
– Я не закончила. – Я включила фен в розетку и направила раструб ему в промежность.
Уилла обдало горячим воздухом, и он поднял брови.
– Ну да, – сказала я. – У меня тоже были другие планы на вечер пятницы.
– Вы и правда напряжены? – (Я чувствовала, что он изучает меня.) – Выше нос, Кларк. Это мне, а не вам дуют раскаленным воздухом на гениталии.
Я не ответила.
– Да ладно, что такого может случиться? – перекрыл гул фена его голос. – В худшем случае я окажусь в инвалидном кресле.
Возможно, это звучит глупо, но я невольно рассмеялась. Неужели Уилл пытается меня подбодрить?
Снаружи автомобиль выглядел совершенно нормально, но при открытии задней пассажирской дверцы сбоку до самой земли опускался пандус. Под присмотром Натана я направила уличное кресло Уилла – у него было отдельное кресло для поездок – прямо на пандус, проверила электрический тормоз-ограничитель и запрограммировала кресло на медленный подъем в машину. Натан сел на второе пассажирское место, пристегнул Уилла ремнями и зафиксировал колеса. Стараясь унять дрожь в руках, я сняла машину с ручного тормоза и медленно покатила по дорожке к больнице.
Вдали от дома Уилл словно стал меньше. На улице было морозно, и мы с Натаном закутали его в шарф и теплое пальто, но он все равно притих, выпятил подбородок и как-то съежился на открытом пространстве. Каждый раз, когда я поглядывала в зеркало заднего вида, то есть довольно часто, несмотря на то что Натан был рядом, я боялась, что кресло сорвется с креплений. Уилл с непроницаемым видом смотрел в окно. Даже когда машина глохла или резко тормозила, что случалось не раз, он только чуть морщился и ждал, когда я разберусь с управлением.
К тому времени, как мы добрались до больницы, я по крылась испариной. Я три раза объехала больничную парковку, подыскивая самый просторный участок, чтобы дать задний ход, пока не почувствовала, что мужчины начинают терять терпение. Наконец я опустила пандус, и Натан выкатил кресло Уилла на бетонированную площадку.
– Отличная работа! – Натан вышел из машины и хлопнул меня по спине, но мне было трудно ему поверить.
Некоторые вещи не замечаешь, пока не сопровождаешь человека в инвалидном кресле. Например, насколько ужасны почти все мостовые, пестрящие плохо заделанными дырами или просто неровные. Я медленно шла рядом с Уиллом, который ехал самостоятельно, и замечала, как он страдальчески дергается на каждом ухабе и как часто вынужден осторожно объезжать возможные преграды. Натан делал вид, что ничего не замечает, но я знала, что он тоже наблюдает. Уилл просто ехал с мрачным и решительным видом.
Другой неприятный момент – насколько эгоистичны почти все водители. Они паркуются напротив съездов с тротуара или так близко, что инвалидное кресло просто не сможет пролезть. Я была шокирована и пару раз едва не засунула какую-нибудь грубую записку под дворник, но Натан и Уилл, похоже, привыкли. Натан отыскал подходящее место, и мы наконец перешли через дорогу, охраняя Уилла по бокам.
Уилл не произнес ни единого слова, с тех пор как мы вышли из дома.
Сама больница оказалась невысоким сверкающим зданием. Безупречно чистая приемная больше напоминала современный отель, возможно свидетельствуя о частной страховке. Я держалась позади, пока Уилл называл секретарю свое имя, а затем последовала за ним и Натаном по длинному коридору. Натан нес большой рюкзак, в котором лежало все, что теоретически могло понадобиться Уиллу во время короткого визита, от стаканчиков до запасной одежды. Натан собрал его утром у меня на глазах, подробно описывая все возможные неприятности.
«Да, хорошо, что это бывает нечасто», – сказал он, заметив мое потрясенное лицо.
К врачу я не пошла. Мы с Натаном сидели в удобных креслах у кабинета консультанта. Здесь не было больничного запаха, а в вазе на подоконнике стояли свежие цветы. Не какие-нибудь обычные цветы. Огромные экзотические штуковины, названия которых я не знала, искусно собранные в минималистические букеты.
– Чем они там занимаются? – спросила я через полчаса.
– Обычная полугодовая проверка, – оторвался от книги Натан.
– Проверяют, не стало ли ему лучше?
– Ему не становится лучше. – Натан положил книгу. – Поврежден спинной мозг.
– Но ты занимаешься с ним физиотерапией и прочим.
– Только чтобы поддерживать физическую форму, чтобы мышцы не атрофировались, из костей не вымывался кальций, кровь не застаивалась в ногах и так далее. – Когда Натан снова заговорил, его голос был мягким, как будто он опасался меня разочаровать. – Он никогда не будет ходить, Луиза. Чудеса случаются только в голливудских фильмах. Мы всего лишь пытаемся снять боль и сохранить ту скромную подвижность, которая у него есть.
– А Уилл делает то, что ты велишь? В смысле, физиотерапию? По-моему, он не хочет делать ничего, что я предлагаю.
– Делает, но, по-моему, вполсилы. – Натан сморщил нос. – Когда я поступил на работу, он был полон решимости. Реабилитация шла довольно неплохо, но после года без каких-либо улучшений, наверное, сложно верить, что дело того стоит.
– Как по-твоему, он не должен сдаваться?
– Честно? – Натан уставился в пол. – У него квадриплегия C
. Это значит, что отсюда и ниже ничего не работает… – Он показал ладонью на верхнюю часть груди. – Спинной мозг пока не научились чинить.
Я смотрела на дверь, думая о лице Уилла, когда мы ехали под зимним солнцем, и о сияющем лице мужчины на фотографии с лыжного курорта.
– Но ведь медицина не стоит на месте? В смысле… в таких заведениях… должны постоянно над этим работать.
– Это неплохая больница, – ровным тоном ответил он.
– Пока живу – надеюсь, да?
– Конечно, – посмотрел на меня Натан и снова уткнулся в книгу.
В четверть третьего по настоянию Натана я отправилась за кофе. Он сказал, что визит может затянуться надолго, и пообещал удерживать форт, пока я не вернусь. Я немного потянула время в приемной, листая журналы в газетном киоске, изучая шоколадные батончики.
Разумеется, на обратном пути я заблудилась и несколько раз спрашивала у медсестер дорогу, причем две из них ничем не смогли мне помочь. Когда я со стынущим кофе оказалась на месте, в коридоре никого не было. Подойдя ближе, я заметила, что дверь кабинета консультанта приоткрыта. Я помедлила снаружи, но в ушах все время звучал голос миссис Трейнор, требующей, чтобы я не оставляла Уилла одного. Я снова не справилась.
– Итак, увидимся через три месяца, мистер Трейнор, – говорил голос. – Я изменил дозировку лекарств от спазмов, и вам обязательно сообщат по телефону результаты анализов. Возможно, в понедельник.
– Я могу купить их в аптеке внизу? – услышала я голос Уилла.
– Да. Вот рецепт. И эти тоже должны у них быть.
Женский голос:
– Забрать папку?
Я поняла, что дело близится к концу. Постучала, и кто-то велел мне войти. Ко мне повернулись две пары глаз.
– Прошу прощения, – приподнялся консультант со стула. – Я думал, это физиотерапевт.
– Я… сиделка Уилла, – сообщила я, топчась у двери. Натан в это время натягивал на Уилла рубашку. – Простите… Мне показалось, что вы закончили.
– Погодите минутку снаружи, Луиза, – раздался резкий голос Уилла.
Бормоча извинения, я с пылающим лицом попятилась.
Меня поразило не обнаженное тело Уилла, худое и покрытое шрамами. И не слегка недовольный вид консультанта – с таким же видом миссис Трейнор смотрела на меня день за днем, давая понять, что я все та же неуклюжая идиотка, сколько бы мне ни платили в час.
Нет, меня поразили синевато-багровые линии на запястьях Уилла, длинные неровные шрамы, которые невозможно было скрыть, как бы проворно Натан ни опустил рукава рубашки.
6
Снег пошел так неожиданно, что я вышла из дома под ясным синим небом, а менее чем через полчаса миновала замок, похожий на пряничный домик, густо залитый белой глазурью.
Я бесшумно брела по подъездной дорожке, не чувствуя пальцев ног и дрожа в слишком тонком китайском шелковом плаще. Вихрь крупных белых снежинок примчался из чугунно-серой дали, почти скрыв Гранта-хаус, заглушив звуки и неестественно замедлив мир. Машины за аккуратно подстриженной изгородью ехали с новообретенной осторожностью, пешеходы скользили и визжали на мостовых. Я натянула шарф на нос и пожалела, что не надела ничего практичнее балеток и бархатного короткого платья.
К моему удивлению, дверь открыл не Натан, а отец Уилла.
– Он в кровати, – сообщил мистер Трейнор, выглядывая из-под навеса крыльца. – Плохо себя чувствует. Я как раз думал, не позвонить ли врачу.
– А где Натан?
– У него выходной. И как назло, именно сегодня. Чертова медсестра из агентства явилась и умчалась ровно через шесть секунд. Если снег не прекратится, не знаю, что мы станем делать. – Мистер Трейнор пожал плечами, как будто и вправду ничего нельзя было поделать, и скрылся в коридоре, явно довольный, оттого что переложил ответственность на меня. – Вы же знаете, что ему нужно? – крикнул он через плечо.
Я сняла плащ и туфли и, поскольку знала, что миссис Трейнор в суде – она отметила соответствующие даты в расписании на кухне Уилла, – повесила мокрые носки на батарею. В корзине с чистым бельем нашлись носки Уилла. На мне они выглядели до смешного большими, но как же приятно было держать ноги сухими и в тепле! Уилл не ответил на мое приветствие, так что через некоторое время я приготовила ему попить, тихонько постучала и заглянула в дверь. В тусклом свете я с трудом разобрала очертания фигуры под одеялом. Он крепко спал. Я сделала шаг назад, закрыла за собой дверь и приступила к своим утренним обязанностям.
Моя мать, похоже, испытывала почти физическое удовлетворение от идеально прибранного дома. Я уже месяц пылесосила и убиралась каждый день, но до сих пор не понимала, что в этом хорошего. Наверное, я никогда не доживу до момента, когда буду рада свалить уборку на кого-нибудь другого.
Но в такой день, как сегодня, когда Уилл был прикован к постели, а внешний мир словно замер, мне удалось обнаружить своего рода созерцательное удовольствие в том, чтобы пройтись с тряпкой от одного конца флигеля до другого. Я протирала пыль, пылесосила и таскала за собой из комнаты в комнату радио, включив его совсем тихо, чтобы не потревожить Уилла. Время от времени я заглядывала к нему в комнату, просто чтобы удостовериться, что он дышит, и только к часу дня начала немного беспокоиться, когда он так и не проснулся.
Я наполнила дровяную корзину, отметив, что выпало уже несколько дюймов снега. Приготовила Уиллу свежее питье и постучала. Затем постучала еще раз, погромче.
– Да? – Голос был хриплым, как будто я его разбудила.
– Это я. Луиза, – добавила я, потому что он не ответил. – Можно войти?
– По-вашему, я тут танец семи покрывал[29 - Танец семи покрывал – согласно Оскару Уайльду, автору пьесы «Саломея», тот самый обольстительный танец, в награду за который Саломея попросила у Ирода голову Иоанна Крестителя.] танцую?
В комнате было темно, шторы до сих пор задернуты. Я вошла и подождала, пока привыкнут глаза. Уилл лежал на боку, одна рука согнута, словно он пытался приподняться, как и в прошлый раз, когда я заглядывала в комнату. Иногда было так легко забыть, что он не способен перевернуться самостоятельно. Его волосы торчали вбок, а одеяло было аккуратно подоткнуто. Запах теплого немытого мужского тела наполнял комнату – не то чтобы неприятный, но довольно странный для рабочего дня.
– Что-нибудь нужно? Хотите попить?
– Мне нужно сменить позу.
Я поставила питье на комод и подошла к кровати.
– Что… что я должна сделать?
Он старательно сглотнул, как будто ему было больно.
– Поднимите и переверните меня, затем поднимите спинку кровати. Смотрите… – Он кивнул, чтобы я подошла ближе. – Обхватите меня руками, сцепите кисти и тяните назад. Спиной прижимайтесь к кровати, чтобы не надорвать поясницу.
Разумеется, мне было не по себе. Я обняла Уилла, его запах наполнил мои ноздри, теплая кожа прижалась к моей. Сложно было быть еще ближе, разве что я начала бы покусывать его за ухо. При этой мысли мне захотелось истерично засмеяться, но я удержалась.
– Что?
– Ничего.
Я глубоко вдохнула, сцепила кисти и устроилась поудобнее. Он был шире, чем я ожидала, и почему-то тяжелее. Я сосчитала до трех и потянула назад.
– О боже! – фыркнул он мне в плечо.
– Что? – Я едва не уронила его.
– У вас ледяные руки.
– Ага. Если бы вы удосужились выбраться из кровати, то знали бы, что на улице идет снег.
Я наполовину шутила, но вдруг осознала, что его кожа горячая под футболкой – жар так и шел глубоко изнутри. Уилл слегка застонал, когда я уложила его на по душку, а ведь я старалась действовать как можно медленнее и осторожнее. Он указал на устройство дистанционного управления, которое должно было приподнять его голову и плечи.
– Только не сильно, – пробормотал он. – Голова кружится.
Не обращая внимания на вялые протесты, я включила прикроватную лампу, чтобы рассмотреть его лицо.
– Уилл… вы хорошо себя чувствуете? – Мне пришлось повторить вопрос дважды, прежде чем он ответил:
– Не лучший денек.
– Вам нужно обезболивающее?
– Да… и сильное.
– Как насчет парацетамола?
Он со вздохом откинулся на прохладную подушку.
Я подала ему стаканчик и проследила, чтобы он сделал глоток.
– Спасибо, – сказал он, и внезапно мне стало не по себе.
Уилл никогда меня не благодарил.
Он закрыл глаза, и некоторое время я просто стояла в дверях и смотрела на него. Его грудь вздымалась и опадала под футболкой, рот был слегка приоткрыт. Его дыхание было поверхностным и, возможно, чуть более затрудненным, чем в другие дни. Но я никогда не видела его не в кресле. Возможно, это как-то связано с давлением, когда он лежит на спине?
– Идите, – пробормотал он.
Я вышла.
Я прочитала журнал, поднимая голову, только чтобы посмотреть, как снег засыпает дом, ложится пушистыми сугробами на подоконники. В половине первого мама прислала эсэмэску, что отец не смог выехать на дорогу. «Позвони перед выходом», – потребовала она. Интересно, что она собиралась сделать? Отправить папу навстречу с санками и сенбернаром?
Я прослушала по радио местные новости об автомобильных пробках, задержках поездов и временном закрытии школ, вызванных внезапным бураном. Затем вернулась в комнату Уилла и осмотрела его еще раз. Цвет его кожи мне не понравился. Он был бледен, а на скулах горели алые пятна.
– Уилл? – тихо окликнула я.
