скачать книгу бесплатно
– Нет, ваше святейшество.
– Порой грех бывает очень силён, и мне приходится вступать с ним в опасную борьбу. В ней не поможет ни меч, ни мизерикордия. Лишь священное слово Скорбящего способно изгнать его. Потому я прошу, чтобы никто не входил в шатёр после того, как выйдут слуги. Я боюсь не за себя. Я боюсь за благословенного лорда Тираля. Если меня отвлекут, он первым может пострадать, и тогда надобность в убийце отпадёт, потому что неуправляемый грех сам лишит его жизни, – Лик старался говорить как можно более уверенно, то повышая, то понижая голос. Юноша кивал, на его лице отражалось искреннее беспокойство за отца.
– Так тому и быть. Полагаюсь на вас, приор Децимиус, – Ферус кивнул и отступил.
– Сделаю всё, что в моих силах и силах Скорбящего, – поклонился Лик и вернулся в палатку. Тираль уже бросил кольцо в жаровню, накаляя серебро. Через несколько мгновений следом за приором вошло двое слуг: один вёл маленькую девочку, облачённую в богатую тунику, а другой нёс исходящее паром корыто. Как только бадья наполнилась, Тираль жестом отослал слуг прочь.
– Что ж, ты знаешь, зачем ты здесь, дитя? – мягко произнёс лорд. Девочка покачала головой и тихонько всхлипнула.
– Чтобы очиститься. Ваше святейшество, приступайте. Децимиус, нам несказанно повезло. Давно на исповеди не было электи, – Тираль указал толстым пальцем на девочку, которая испуганно озиралась по сторонам. Белоснежные волосы волной спадали до пола. Белая, почти прозрачная, кожа придавала ей сходство с призраком.
– Действительно, лорд Тираль. Отмеченные Скорбящим – большая редкость.
– Скажи мне, дитя, готова ли ты стать светом, который разгонит тьму греха в моей душе? – лорд ласково провёл рукой по волосам девочки. Она отпрянула, будто прикосновения причиняли ей боль.
– Я лишь проводник воли Скорбящего. Если ему будет угодно, ты очистишься, лорд, – Лик от удивления машинально сотворил двуперстие. Он не ожидал услышать такое из уст маленькой девочки. Этот чистый и мощный голос он слышал, казалось, вечность назад. Больше она не была напугана. Бесцветные, будто мёртвые, глаза смотрели на Тираля, и убийце показалось, что на самодовольном лице лорда промелькнула тень страха.
– Пожалуй, слишком давно электи не было на исповеди. Я успел отвыкнуть от них, – Тираль улыбнулся. – Тебе всё равно придётся привыкнуть к прикосновениям, дитя. Раздевайся и полезай в бадью.
Девочка подчинилась. Туника упала на ковёр, обнажая нескладное худое тело. Тираль потирал руки, плотоядно ухмыляясь. Поросячьи глазки пожирали маленькую электи.
– Чего это ты глаза опустил, Децимиус? Столько раз исповедовал меня, а теперь что, стыдно стало? – Тираль усмехнулся и тоже принялся снимать одежду.
– Вспомнил одного человека, мой лорд, только и всего, – сказал Лик, и по щеке убийцы скатилась одинокая слеза.
– Только нюни не распускайте, ваше святейшество, – ехидно произнёс Тираль, избавляясь от расшитого драгоценными камнями дублета*. – Мне не нужен расчувствовавшийся служитель Скорбящего. Мне нужен исповедник, который знает своё дело, – мужчина похлопал себя по огромному животу. – Слишком много грехов скопилось у меня. Как только я окажусь рядом с этой милой маленькой божественной избранницей, ты перестанешь стоять столбом и окажешься у бадьи.
Лик только растерянно кивнул. Он не слышал половины слов толстяка Тираля. Убийца всё смотрел на электи, которая опустилась в тёплую воду и закрыла глаза, предпочитая не видеть борова, у которого этой ночью назначена случка.
– Кайлесса… – едва слышно прошептал Лик. Непрошеные воспоминания захлестнули, подобно бешеному потоку, и унесли его прочь из палатки лорда.
***
– Мы ведь всегда будем вместе, да, Вариэль? – маленькая девочка смотрела на неказистого мальчугана, сжимая в руках ярко-красный цветок. Тёплое летнее солнце освещало раскидистый вяз, в тени которого и сидели дети. Прохладный ветерок развевал белоснежные волосы девочки и один за одним уносил алые лепестки к небу.
– Конечно, Кайлесса! – горячо ответил мальчишка. – А ещё мы обязательно поженимся, ведь Скорожён расцветает только в руках у будущей невесты, – Вариэль придвинулся ближе к девочке и заключил её в объятья. Кайлесса ойкнула от неожиданности, но отстраняться не спешила.
– Ах, Вариэль, я так счастлива, что вместо головы у тебя кочан капусты, – девочка рассмеялась, а мальчуган отодвинулся и надул губы.
– С чего это у меня дурацкий кочан вместо головы, Кайли? Вечно ты хорошие моменты портишь, – он показал ей язык.
– Да с того, что только дурак будет тайком видеться с электи. Не дуйся, Вар. Ты ведь мой спаситель. Ну, мир? – девочка робко протянула руку.
– Ну да, ну да, а ещё только дурак потом женится на электи. И пускай только они попробуют упечь тебя в эклессию. Я тогда сам эклессиаром заделаюсь и украду тебя оттуда. Ладно, мир, – ребята пожали руки и снова обнялись.
– Завтра на этом же месте, Вар?
– На этом же месте, Кайли. Беги, пока отец не хватился тебя. Он и так уже говорит, что я слишком плохо на тебя влияю, – Вариэль улыбнулся и помог Кайлессе подняться.
– На электи нельзя плохо повлиять. Скорее это я на тебя слишком хорошо влияю. И запомни, Вар, если будешь обижаться на меня, когда мы поженимся, то… – она хитро прищурилась. – То мы не поженимся! – Кайлесса рассмеялась и бросилась бежать.
– Завтра увидимся, Вар! – она развернулась и помахала ошарашенному Вариэлю.
– Увидимся! – прокричал мальчишка и зарделся.
Завтра они не увиделись. Спрятавшись на чердаке заброшенного дома, Вариэль наблюдал, как Кайлессу выволок из башни силентиар. Мальчишка оцепенел от ужаса, видя как эта тварь, покрытая лиловыми кристаллами, схватила Кайли за горло. А потом силентиар свернул ей шею и отбросил, будто тряпичную куклу.
В то же мгновение у Вариэля в голове раздался зловещий скрежещущий голос: «Хороший мальчик. Молись Скорбящему, чтобы тебя не запятнало, как эту малышку». Затем покрытая кристаллами голова повернулась в сторону чердачного окна, и существо улыбнулось, обнажая острые зубы. Вариэль почувствовал, как в его сознание врывается поток чужеродной силы, а воля ломается, будто хрупкая ветка. Через несколько ударов сердца мальчик рухнул без чувств.
– Вариэль, мой милый Вариэль, как порой жесток бывает этот мир. Сердце моё разрывается, когда я вижу такую несправедливость, – мальчик не знал, где он находится. Вокруг него плотным кольцом сжалась чернота, но он чувствовал запах дыма. Едкий, удушающий. Чувствовал прикосновения пепла. Он попытался ответить незнакомому голосу, но не смог. Накатила паника. Вариэль пытался пошевелиться, однако что-то незримое не давало ему двигаться.
– Не бойся, мой милый Вариэль и не утруждай себя вопросами. Кайлесса была прелестным созданием, и мне горько от того, как с ней обошлись прислужники ложного бога. Я знаю, ты хочешь справедливости. Ты хочешь, чтобы они понесли наказание. Ты хочешь мести, – вкрадчивый девичий голос обволакивал и завлекал. Его хотелось слушать бесконечно. Ему хотелось верить.
– Ты отомстишь, мой милый Вариэль, но не сейчас. Тебе понадобятся силы. Чтобы одолеть чудовище, которое создали слуги Скорбящего, тебе нужно стать сильнее. Завтра на площадь придёт изгнанник, на которого тоже ведёт охоту эклессия. Присмотрись к его рукам. Ты поймёшь, что это именно он. С ним будет его спутница. Будь на площади, Вариэль, ибо только кустосы знают, как уничтожить то, что порождено Умбриумом, – голос затих, и мальчик провалился в тревожное, полное кошмаров забытье.
***
– Всегда любил электи. Они такие смирные, будто знают, что с ними будет дальше.
Лик вынырнул из омута воспоминаний. Тираль усадил девочку на колени и бесцеремонно лапал. Электи не сопротивлялась, лишь старалась не смотреть на толстого, раскрасневшегося от желания, лорда, но Лик видел, что в бесцветных глазах малышки затаилась глубокая печаль.
– Ну ладно, Децимиус, давай чашу и начинай исповедь, а то мне уже неймётся. У тебя когда-нибудь было с электи? Попробуй как-нибудь. Это нечто, – Тираль захрюкал в предвкушении. Приор взял со стола простую серебряную чашу и зачерпнул воду из бадьи.
– В чаше сей поровну греха и праведности, – начал Лик нараспев. Сначала он вылил часть воды на Тираля, затем на девочку. – Пусть грешник зачерпнёт из чаши этой праведность, а благая дщерь зачерпнёт из этой чаши вину грешника. Да очистится грешник от губительных помыслов, да примет и замкнёт в себе благая дщерь грех, – Децимиус сотворил двуперстие и отложил чашу. – А теперь, как того велит ритуал очищения, назови грехи свои, заблудшая душа.
– Ох, грешен я, ваше святейшество, грешен я, Скорбящий. Злоумышлял против людей своих, предал их доверие, – на миг Тираль перестал лапать девочку и поднял глаза к небу, которое скрывала полотняная крыша шатра. – Вступил в сговор преступный с еретиками, в Тебя не верующими, но всё это ради высшего блага паствы твоей. Отпусти мне прегрешения мои, чтобы не прижимали они меня к земле. Дай мне поднять голову и узреть тебя, Скорбящий, через слугу твою…
Пока Тираль самозабвенно пытался вымолить прощение, Лик наклонился к девочке и едва слышно прошептал:
– Спрячешься под кроватью, а страже скажешь, что сюда пробрался колдун в шкурах. Скажешь, что вытащил грехи лорда наружу. Не бойся, я сделаю так, что чудище тебя не тронет.
Электи ничего не ответила, даже не кивнула.
– Сын мой, – Лик провёл рукой по волосам Тираля. – Великолепная исповедь. Дух твой воспрянет, ибо нашёл ты в себе силы признаться в грехах своих. Говорю я от лица Скорбящего, да будет воля его вечна над умами и сердцами нашими, отпускаю тебе грехи твои, – в следующий миг ловким движением убийца извлёк церемониальный кинжал и перерезал Тиралю глотку.
Глава 11
Менд Винум. У человека есть честь
Сын палача толкнул тяжёлую перекошенную дверь и оказался в тёмном зале с низким закопчённым потолком. Девушка маячила где-то за его спиной, вглядываясь в полумрак таверны.
Здесь было гораздо оживлённее, чем можно заподозрить снаружи. Подмастерья, рыбаки, охотники – богатой публики не видно, сплошь заплаты на потрёпанной одежде, заросшие всклокоченными бородами лица и запах дешёвого эля. В огромном очаге гудело и извивалось пламя.
