banner banner banner
Миссис Крэддок. Покоритель Африки
Миссис Крэддок. Покоритель Африки
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Миссис Крэддок. Покоритель Африки

скачать книгу бесплатно

– Да, приятное зрелище, – холодно сказала мисс Лей, мысленно обозвав мисс Гловер идиоткой.

Она поискала взглядом доктора Рамзи, предвкушая – вопреки своей позиции проигравшей стороны – предстоящую схватку. Мисс Лей от природы обладала бойцовскими качествами и, даже зная, что поражение неминуемо, никогда не уклонялась от поединка. Доктор Рамзи приблизился к ней.

– Итак, мисс Лей, вы снова к нам вернулись. Мы все счастливы видеть вас в Корт-Лейз.

«Надо же, какая сердечность», – сердито подумала мисс Лей, ожидая, что за этой репликой доктора последует колкость или упрек.

– Пройдемся по саду? – предложила она. – Полагаю, вам не терпится затеять со мной ссору.

– С превеликим удовольствием. Я имею в виду прогулку по саду. Само собой разумеется, никто не посмеет затевать ссору с такой очаровательной дамой, как вы.

«Он ни за что не сыпал бы любезностями, если бы не собирался потом как следует нагрубить», – решила мисс Лей.

– Я рада, что вам нравится сад, – учтиво сказала она.

– Крэддок все так чудесно обустроил! Прямо глаз радуется.

Тетушка Берты сочла эту реплику насмешкой и, не найдясь с ответом, промолчала. Мисс Лей была мудрой женщиной. Они прошли еще несколько шагов, и вдруг доктор Рамзи выпалил:

– Что ж, мисс Лей, вы все-таки оказались правы!

Она остановилась и в упор посмотрела на своего спутника. Лицо доктора было совершенно серьезным.

– Да, и я готов это признать. Я ошибался. Торжествуете?

Он посмотрел на мисс Лей и затрясся от добродушного смеха.

Мисс Лей почти с отчаянием спросила себя, не издевается ли над ней доктор Рамзи. Впервые за все время она не понимала не только слов доктора, но и его сокровенных мыслей.

– Вы считаете, поместье привели в порядок?

– Просто не представляю, как этому человеку удалось столько сделать за такое короткое время! Да сами посмотрите!

Мисс Лей поджала губы.

– Даже в самые черные дни Корт-Лейз выглядел благородно; теперь же все это, – она огляделась по сторонам, задрав подбородок, – можно принять за вотчину колбасника!

– Мисс Лей, голубушка, вы меня простите, но усадьба выглядела просто неприлично!

– Зато сейчас «прилично»! Именно это меня и возмущает. Мой дорогой доктор, в прежние времена любой прохожий видел, что хозяева Корт-Лейз – достойные люди. Было ясно, что они не могут свести концы с концами – вероятно, потому, что слишком быстро их сожгли, как свойственно тонким натурам (мисс Лей смешала в кучу выражения). Глядя на все это, любой прохожий извлекал соответствующую мораль. Для дворянина существует только два подобающих состояния: полная нищета или ослепительное богатство; все, что между ними, вульгарно. Теперь же прохожий видит достаток и ухоженность, концы сведены с концами, да, но сделано это чересчур напоказ, как будто тут есть чем гордиться! Боже правый, наследники семьи Лей нынче служат примером того, как разумно следует распоряжаться средствами! Предки славного рода, которые проматывали целые состояния за карточным столом, покупали бриллианты, не имея денег на хлеб, и закладывали эти бриллианты, чтобы устроить прием для короля, – теперь образец экономности, идеал огородников, торгующих зеленью на базаре!

Мисс Лей обладала недюжинной способностью к фразерству: если начатое ею предложение завершалось красиво, ее не волновало, присутствует ли в нем глубокий смысл, или, напротив, оно представляет собой полную ерунду. Закончив разглагольствовать, мисс Лей взглянула на собеседника, ожидая, что тот выразит свое неодобрение (кстати, справедливое), но доктор Рамзи лишь расхохотался.

– Понимаю, вы хотите, чтобы я еще глубже почувствовал свою неправоту.

«Да о чем он, в конце концов?» – мысленно недоумевала мисс Лей.

– Видите ли, я всерьез считал, что дело примет скверный оборот, – продолжал доктор. – Вполне логично было предположить, что Крэддок поддастся искушению и пустит свое новое богатство на ветер. Сейчас, однако, я готов открыто признать, что ваша племянница сделала наилучший выбор. Эдвард – прекрасный человек. Мы и не подозревали, что у него окажется столько достоинств, да и кто знает, как далеко он еще пойдет.

Будь мисс Лей мужчиной, в этот момент она бы легонько присвистнула; будучи леди, она лишь удивленно подняла брови. Выходит, доктор Рамзи разделяет мнение мисс Гловер?

– А что говорят соседи? – поинтересовалась она. – Несносная миссис Брандертон, миссис Райл (та, что нахально прибавила к фамилии «Мэйстон»), Хэнкоки и остальные?

– Эдвард Крэддок завоевал единодушную любовь. Вся округа отзывается о нем очень лестно. При этом он не задрал нос – в Крэддоке сроду не было ни капли высокомерия – и совершенно не переменился. Не подумайте, что я охотник признаваться в собственных ошибках, и все же искренне уверяю вас: Эдвард – именно то, что надо. Просто удивительно, с каким уважением к нему все относятся. Клянусь богом, у Берты есть все основания поздравлять себя с удачным браком. Такие мужья, как Эдвард, на дороге не валяются.

Мисс Лей улыбнулась. К счастью, выяснилось, что она не глупее большинства прочих людей (по ее скромному выражению), поскольку в последнее время сомнения в этом вопросе доставляли ей изрядное беспокойство.

– Значит, все полагают, что Берта и Крэддок счастливы, как голубки?

– Они и есть влюбленные голубки! – воскликнул доктор. – Неужели вы думаете иначе?

Мисс Лей никогда не считала нужным рассеивать заблуждения ближних и, обладая каким-либо знанием, однозначно предпочитала им не делиться.

– Я? – переспросила она. – Я благоразумно присоединюсь к мнению большинства. Это единственный способ заслужить репутацию мудрой особы. – И все же мисс Лей была обычным человеком. – Как по-вашему, кто в этой паре главный? – с колючей улыбкой спросила она.

– Муж, как и полагается, – буркнул доктор Рамзи.

– Считаете, у него больше мозгов?

– А, так вы – феминистка, – презрительно протянул доктор.

– Любезный доктор, я ношу перчатки шестого размера, а туфли – вот, взгляните. – Она продемонстрировала почтенному джентльмену остроносую туфельку на высоком каблуке, одновременно выставив на обозрение кусочек щиколотки, обтянутой ажурным шелковым чулком.

– Я должен воспринимать ваш довод как доказательство мужского превосходства?

– Бог мой, как же вы любите спорить! – рассмеялась мисс Лей, почувствовав себя в своей стихии. – Я знала, знала, что вы намерены со мной поссориться. На самом деле хотите услышать мое мнение?

– Да.

– На мой взгляд, если вы поставите исключительно умную женщину рядом с заурядным мужчиной, то этим ничего не докажете. Как обычно рассуждаем мы, женщины? Берем Джордж Элиот (в которой, кстати, от женщины – лишь юбки, и то не всегда), ставим ее в пару к какому-нибудь Джону Смиту и трагическим голосом спрашиваем, можно ли считать, что по своему развитию она ниже его. Согласитесь, это чепуха. Вопрос, которым я задаюсь в последние двадцать пять лет, звучит иначе: действительно ли среднестатистическая неумная женщина глупее среднестатистического неумного мужчины?

– И к какому же ответу вы пришли?

– Честно говоря, разница между ними небольшая.

– Получается, у вас вообще нет никакого мнения? – вскричал доктор.

– Поэтому я и излагаю вам свою теорию.

– Хм, – пробурчал доктор, – а какое отношение это имеет к Крэддокам?

– Никакого. Берта отнюдь не дура.

– Естественно, учитывая, что ей посчастливилось родиться вашей племянницей, так?

– Доктор, по-моему, вы начинаете дерзить, – с улыбкой произнесла мисс Лей.

Когда они вернулись с прогулки по саду, миссис Рамзи в гостиной прощалась с Бертой.

– Нет, в самом деле, мисс Лей, – сказал доктор, – Берта и Эдвард абсолютно счастливы. Все так считают.

– «Все» всегда правы.

– А вы как полагаете?

– Боже милостивый, доктор, до чего ж вы настырны! Скажу так: для Берты книга жизни от начала до конца написана курсивом, а для Эдварда – большими круглыми буквами, как в прописях. Вам не кажется, что это некоторым образом может затруднить процесс чтения?

Глава XIII

Берта давно и с нетерпением предвкушала забавы на свежем воздухе, и летом Эдвард начал учить ее благородной игре в лаун-теннис. Долгими вечерами, когда Крэддок, закончив работу, переодевался во фланелевый костюм, который очень ему шел, супруги отыгрывали на корте сет за сетом. Эдвард гордился своим мастерством и, само собой, находил скучным играть против новичка, но в целом был очень терпелив и надеялся, что со временем супруга приобретет достаточные навыки и станет достойным партнером. Для Берты забава оказалась не такой увлекательной, как она ожидала; обучение продвигалось медленно и с трудом. Тем не менее совместное времяпрепровождение с мужем доставляло ей удовольствие. Берте нравилось, когда он поправлял ее ошибки, показывал различные виды удара; она восхищалась его добродушием и неисчерпаемым оптимизмом. Вместе с Эдвардом она могла без конца играть даже в такие примитивные игры, как банкрот и багатель. Теперь же Берта поджидала ясных дней, чтобы беспрепятственно предаваться общему развлечению. Такие вечера были всегда чудесны, но больше всего она любила по окончании игры лежать в шезлонге, наслаждаясь приятной усталостью, и болтать о разных пустяках, которые любовь делала ужасно интересными и важными.

Мисс Лей уговорили остаться. Тетушка Берты божилась, что уедет в конце недели, однако Эдвард в своей властной манере забрал ключ от кладовой и наотрез отказался его выдавать.

– Нет уж, – говорил он. – Я не могу заставить людей приехать ко мне, зато могу не отпустить. В этом доме все выполняют мои приказы, не так ли, Берта?

– Как тебе будет угодно, милый, – отвечала его жена.

Мисс Лей любезно уступила просьбам племянницы, тем более что в Корт-Лейз ей предоставлялся всяческий комфорт, неотложных планов у нее не было, и вдобавок она собралась более глубоко изучить семейную жизнь своих родственников. Мисс Лей не стала упорствовать в своем намерении уехать, сочтя это недостойной слабостью.

Почему в течение многих дней ее племянница и Крэддок являли собой счастливую пару, а затем ни с того ни с сего Берта едва не набрасывалась на мужа, тогда как он неизменно оставался благодушным и приветливым? Напрашивался очевидный ответ: между супругами порой случались маленькие ссоры, без которых со времен Адама и Евы не обходилось ни в одной семье. Однако мисс Лей менее всего была склонна доверять очевидному. Прямых причин для конфликта не существовало, поскольку Берта соглашалась со всем, что говорил Крэддок. Полная покорность – с одной стороны, искреннее добродушие – с другой; что же такое могло служить яблоком раздора?

Мисс Лей давно сделала для себя вывод: когда с приближением осени зеленая листва жизни окрашивается в золото и багрянец, можно получить гораздо больше удовольствия, разумно сочетая простоту даров природы с благами цивилизации. По вечерам она устраивалась в удобном кресле подле корта и наслаждалась прохладой, которую давали сень деревьев и большой красный зонт. Рукоделие ее не занимало, поэтому она брала с собой томик любимого Монтеня. Прочитав страницу, мисс Лей переводила внимательный взгляд на игроков. Эдвард, несомненно, был красив. Крэддок отличался большой чистоплотностью и относился к тем мужчинам, каждая черточка которых дышит свежестью ежедневно принимаемой ванны. Сразу было видно, что душистое мыло для него так же свято, как вера в Консервативную партию, скачки в Эпсоме и кризис сельского хозяйства.

Как часто повторяла Берта, энергия била из Крэддока ключом. Несмотря на все возрастающие вес и объем, он сохранял удивительную подвижность и постоянно демонстрировал – хотя его об этом не просили – чудеса силы и ловкости: то перемахивал через изгородь, то на вытянутой руке поднимал за ножку стул.

«Если здоровье и отменное пищеварение – это все, что требуется от мужа, Берта должна себя чувствовать самой счастливой женщиной на свете», – мысленно усмехалась мисс Лей. Тетушка Берты никогда не поклонялась собственным теориям настолько, чтобы утратить возможность посмеяться над ними. Обладая беспристрастным суждением, она четко видела две практически равнозначные стороны вопроса и, соответственно, была готова с равным пылом отстаивать обе точки зрения.

Игра закончилась, и Берта, тяжело дыша, рухнула в шезлонг.

– Милый, будь добр, собери мячи! – крикнула она.

Эдвард отправился искать укатившиеся теннисные мячи; Берта проводила его восхищенным взглядом.

– Ну разве он у меня не умница? – обратилась она к тете. – Иногда мне просто стыдно за себя.

– Образец добродетели. Доктор Рамзи, мисс Гловер и даже миссис Брандертон прожужжали мне все уши, расхваливая Эдварда.

– Да, он всем очень нравится. Артур Брандертон часто спрашивает у него совета. Такой молодец!

– Кто, Артур Брандертон?

– Да нет же, Эдди.

Берта сняла шляпку и вытянулась в шезлонге. Волосы ее немного растрепались, пышные завитки выбились на лоб и шею так соблазнительно, что привели бы в упоение любого мало-мальски сносного поэта моложе семидесяти лет. Мисс Лей обвела взором изящный профиль племянницы и в который раз восхитилась цветом ее лица – сочетанием нежнейших оттенков заката. Глаза Берты в томной тени длинных ресниц блестели любовью; полные, чувственные губы полуоткрылись в улыбке.

– Волосы совсем разлохматились? – спросила она, прочитав взгляд тетушки.

– По-моему, напротив, тебе идет не слишком гладкая прическа.

– Эдвард терпеть не может, когда я растрепана, он любит, чтобы волосок лежал к волоску. Ну а для меня главное, чтобы он был доволен. Он настоящий красавец, правда?

Не дожидаясь ответа, Берта задала следующий вопрос:

– Тетя Полли, вы, наверное, думаете, что я совсем дура, раз так сильно влюблена в Эдварда?

– Милочка, это совершенно правильное поведение по отношению к законному супругу.

Улыбка Берты погрустнела.

– Эдвард считает меня чересчур привязчивой. – Она следила глазами за тем, как муж поднимает мячики, закатившиеся в кусты; сегодня Берта была настроена на откровенность. – Ах, тетушка, если бы вы только знали, как изменился мир с тех пор, как я полюбила. Он словно бы стал больше, полнее. Любовь – единственное состояние, в котором стоит жить. – Завидев, что Эдвард с восемью мячами на ракетке приближается к ним, она крикнула: – Скорей иди сюда, Эдди, я тебя поцелую!

– Раз так, не подойду! – засмеялся он. – Берта – сплошной кошмар. Мечтает, чтобы я всю жизнь только и делал, что целовал ее. Это не кажется вам неразумным, тетя Полли? Мой девиз – всему свое время и свое место.

– Один поцелуй утром, – пояснила Берта, – и один на ночь – вполне хватит, чтобы твоя жена сидела тихо, а все остальное время можешь посвящать работе и чтению газет.

Берта вновь обворожительно улыбнулась, но радости в ее глазах мисс Лей не заметила.

– Можно объесться даже самым вкусным блюдом, – сказал Крэддок, балансируя ракеткой, поставленной на кончик носа.

– В том числе общепринятой философией, – заметила Берта.

Через несколько дней, когда гостья объявила о своем окончательном отъезде, Эдвард предложил устроить в ее честь теннисный турнир. Мисс Лей отнюдь не горела желанием тратить время на пустую болтовню со сливками линхэмского общества, но Крэддок был решительно настроен оказать тетушке все возможные почести, а внутренний голос подсказал ему, что в данном случае необходимо устроить хотя бы скромный прием. Итак, гостями вечера стали: мистер и мисс Гловер, Брандертоны, мистер Аттхилл Бэкот – великий политик (местного масштаба) и Хэнкоки. Мистер Аттхилл Бэкот блеснул не только политическими познаниями, но и галантностью, взявшись развлекать мисс Лей. Достопочтенный джентльмен пустился в обсуждение грехов правительства, а также затронул тему плохой боеспособности армии.

– Больше солдат, больше штыков, – говорил он. – Для офицеров – начальное образование в широком смысле и, при наличии времени, обучение основам грамматики.

– Боже правый, мистер Бэкот, как вы можете произносить такие слова? Я считала вас консерватором.

– Мадам, я участвовал в выборах в восемьдесят пятом, и если бы кандидату от Консервативной партии суждено было пройти в парламент, поверьте, я бы там был. Все дело в ограничениях. Самые стойкие консерваторы меняют взгляды. Взять хотя бы генерала Хэнкока!

– Пожалуйста, потише, – попросила мисс Лей, забеспокоившись. Мистер Бэкот непроизвольно взял свой ораторский тон, и его голос разносился по всему саду.

– Я говорю, взять хотя бы генерала Хэнкока, – повторил он, не обращая внимания на ее просьбу. – Разве это тот человек, под чье командование вы спокойно отдали бы десять тысяч своих сыновей?

– Надо отдать справедливость, – рассмеялась мисс Лей, – не все генералы так безнадежно глупы, как наш бедный Хэнкок!

– Уверяю вас, мадам, все! Как только выясняется, что человек ни к чему не способен, его тотчас производят в генералы, просто в пример остальным. И легко понять почему. У родителей, отправляющих своего отпрыска в армию, всегда должна быть возможность сказать: «Может, наш сын и дурак, зато из него получится отличный генерал».

– Пожалуйста, не разгоняйте генералов, – сказала мисс Лей. – Они очень кстати на чаепитиях.

Мистер Бэкот открыл рот, чтобы горячо возразить, но тут его окликнул Крэддок:

– Мы хотим включить вас в команду. Сыграете в паре с мисс Хэнкок против моей жены и генерала? – Обернувшись к супруге, он позвал: – Берта, иди сюда!

– Нет, нет, Эдди, сегодня я пропускаю игру, – отозвалась Берта. Она поняла, что муж намеренно поставил всех слабых игроков в одну партию, рассчитывая побыстрее избавиться от них. – Мне не хочется.

– Ты должна играть, иначе разобьешь следующие пары, – настаивал Крэддок. – Все уже расписано: мисс Гловер и я играем против мисс Джейн Хэнкок и Артура Брандертона.

Берта гневно сверкнула глазами, но Крэддок, конечно, не заметил ее раздражения. Он предпочитал брать в пару мисс Гловер. Сестра священника играла превосходно, и ради хорошей игры Крэддок легко мог пожертвовать чувствами жены. Неужели он не знает, что Берту вообще не интересует теннис, что она участвует в этой забаве только затем, чтобы побыть рядом с ним? Рядом с Крэддоками в этот момент находились только мисс Гловер и Артур Брандертон, и Эдвард в своей обычной добродушной манере пошутил: