скачать книгу бесплатно
Поклонники
Алёна Моденская
Занесённый метелями провинциальный Добромыслов. Ползущие по городу слухи о появившейся в окрестностях города секте и мутантах, выбравшихся из отравленной промзоны.
И две девушки, погибшие день-в-день с разницей ровно в один год.
Примечания автора:
* Книги серии "Черноречье" можно читать в произвольном порядке.
* При оформлении обложки произведения использовано изображение, сгенерированное нейросетью Kandinsky.
Алёна Моденская
Поклонники
Глава 1. Пороки и пророки
«Когда дело доходит до пороков и их сокрытия, люди становятся на удивление изобретательными».
Новиков широко зевнул. Рассуждения писателя Русакова о пороках и пророках занимали добрый десяток страниц и успели порядком наскучить. Хотя, в целом, мысль неплохая. Про пороки. Уж кому-кому, а Новикову прекрасно известно, насколько изворотливо люди умеют скрывать гадости.
И про посмертную кару для ненаказанных преступников тоже интересно написано – как их прикапывают на поле, и прямо сквозь тела прорастает острая осока, а грешники всё чувствуют. Иногда ещё упаковывали в ящики, присыпали землёй и пускали плавать по болотам.
Недурно. Иногда действительно очень хочется, чтобы преступника самого протащило по всем «кругам», хотя бы в том мире. Особенно если в этом мире он сумел выкрутиться. Или откупиться. Всякое бывает.
Непонятно только, зачем главному герою книжки понадобилось непременно повстречаться с пророком-отшельником, и теперь сюжет неплохого в общем-то детективного ужастика застопорился.
Собственно, Новиков решил прочесть свежий опус писателя исключительно из чувства «землячества». Снова зевнув, он поскрёб небритый подбородок, пытаясь припомнить, есть ли вообще такое слово. Ну и потом – следователю иногда можно почитывать хорошие детективчики. Так, для разнообразия. И чтобы глаз не замыливался.
Ещё раз смачно зевнув, Новиков загнул уголок страницы и отложил книжку. Встав с кресла, потянулся. И напрасно – в спине тут же хрустнуло. Новиков крякнул и ссутулился. Не стоило так долго сидеть в одном положении – старые раны этого не любят и мигом дают о себе знать.
Фигурные стрелки на большом круглом будильнике показывали половину второго. Посетовав, что засиделся, Новиков выключил светильник и пошлёпал на кухню.
Сквозь непроглядную пелену февральского снегопада проступали мутные пятна фонарей, подсвечивающих густые потоки крупных хлопьев. Как будто мерцающий саван колышется. Весна-то, похоже, не торопится.
Нарезая копчёную колбаску, присланную тёщей из Растяпинска (натурпродукт с тамошнего племзавода), Новиков мысленно подсчитывал, сколько ещё жена с дочкой будут гостить у родственников. В школах – сплошной карантин и дистанционка, а жена рассорилась с главврачихой и пошла в отпуск в «солнечном» феврале. Так что женское большинство семейной ячейки майора Новикова укатило в этот самый Растяпинск.
Кстати, поговаривают, якобы где-то в глухих Растяпинских лесах и обитает писатель Русаков. Правда, никто не знает, где именно. И как он выглядит. Вот уж кто умеет шифроваться.
А что, в Растяпинске, наверное, теперь здорово – заснеженные пряничные домики, коньки, лыжи на свежем воздухе, покатушки на лошадках и долгие зимние вечера в деревянном доме у самовара. Может, на Масленицу и сам Новиков туда рванёт.
Ну а пока выходило ещё добрых две недели гордого одиночества. Другими словами, ещё две недели невозбранимых ночных походов к холодильнику, неконтролируемой горы посуды в раковине и много-много хоккея. И советских фильмов. И пазлы без бесконечного брюзжания жены над ухом. И никаких дочкиных эко-пикетов с придурковатыми активистами, по которым психушка плачет.
Совершенно довольный собой и своей временной свободой, Новиков вернулся к окну, жуя огромный бутерброд. Уже несколько дней журналисты с округлившимися от ужаса глазами пугали зрителей аномальными снегопадами. Европейскую часть страны накрыл циклон. Подумать только, в России зимой выпал снег. Надо же, какая неожиданность.
Хотя коммунальщики Добромыслова, похоже, редко смотрели новости, и снегоуборочная техника выехала на дороги только вчера утром, когда город не то чтобы встал в пробках, а вообще не смог пошевелиться. Новиков вместе с соседями в нежных розовых рассветных лучах лопатой прокапывал выход из подъезда. Впрочем, опоздал на работу из-за сугробов не только он.
А ещё густые снегопады очищают воздух от всякой вонючей химии, что для Добромыслова, застрявшего в кольце ядовитых производств, очень даже полезно. Так что пусть снег дальше кружится и летает. И подольше.
Дожёвывая бутерброд, Новиков наблюдал, как в мягкой лиловой тишине снегопада туманно светятся шарики фонарей. Красиво всё-таки.
Пора ложиться. Завтра надо встать пораньше – похоже, снова придётся прорубать тоннель в сугробе.
Намерение раннего подъёма сбылось само собой с треском телефона. На дисплее высветилась фамилия начальника. С одной стороны, трезвонить по ночам и задолго до рассвета – не комильфо, с другой – когда звонит старший по званию, не брать трубку нельзя. К тому же, видимо, стряслось что-то серьёзное. Палыч – мужик понимающий, просто так в пять утра дёргать не станет.
– Да? – вздохнул Новиков.
– Собирайся, едешь на место, – без предисловий отчеканил Палыч.
– А что случилось?
– Вислогузова знаешь? – Судя по скрипучим интонациям, Палычу ранняя беседа тоже не доставляла удовольствия.
– Кого? – вяло переспросил Новиков.
– У него полигон и переработка мусора на Химической, туда все заводы свои отходы сваливают.
– Это оттуда воняет так, что к промзоне только в противогазе можно подъезжать?
Про то, что именно против этих производств яро протестовали местные эко в компании с его дочкой, Новиков, конечно же, умолчал.
В трубке скрипнуло.
– Вислогузов сегодня нашёл свою дочурку в ванной без признаков жизни, – кашлянув, наконец произнёс Палыч.
Вот же гадство.
– Ясно. А почему я?
– Потому что приказ!
– Есть. – Тишина в трубке успела повиснуть ещё до того, как Новиков произнёс это слово.
Новиков встал, потянулся, крякнул и поплёлся к стулу, в отсутствие жены превратившемуся в гору одежды. Кто там сегодня дежурил? Почему решили ещё и его выдернуть? А, ну да. Господин Вислогузов, как же. Одна фамилия наверняка заставила многих подпрыгнуть. Вот и стягивали на место всех подряд. Для имитации бурной деятельности.
Хорошо хоть машину догадались прислать. Впрочем, она застряла в сугробе за квартал до дома Новикова. Так что пришлось пробираться к «дежурке» пешком, утопая почти по пояс в снегу.
Спустя полчаса покатушек в густом снегопаде из утренней зимней мглы проступил четырёхэтажный дом в свежеотстроенном элитном жилом комплексе. Кованый забор с острыми пиками в человеческий рост, аккуратная парковка, детская площадка, ёлочки. Один сплошной сугроб. Дворнику будет чем заняться.
А раньше здесь была школа, где учился сам Новиков. Но года три назад старое здание с помпой снесли, чтобы на освободившейся земле строить социальное жильё для сирот и многодетных. Однако, видимо, что-то пошло не так. Или не туда.
Семеня по узкой тропочке, Новиков добрался до подъезда. Приоткрытая дверь припёрта кирпичом. Идеально чистый подъезд, но почему-то без консьержа.
На третьем этаже Новиков аккуратно потянул на себя приоткрытую металлическую дверь, из-за которой доносились приглушённые голоса. Тщательно вытер ноги.
Внутри суетливо имитировали активную деятельность оперативники и криминалисты. В ванной копошились сразу два эксперта – дежурный Николайчук и зевающая практикантка, которую очевидно тоже выдернули из дома.
– Доброе утро, – сказал вышедший навстречу Новикову круглолицый оперативник Костя Старов, которому повезло сегодня дежурить.
– Угу, доброе, – отозвался Новиков, пожимая руку Старову. – И что здесь?
– Ну, что, – протянул Старов, осматриваясь. – Господин Вислогузов решил навестить дочурку. От неё уже пару дней не было ни привета, ни ответа. Забеспокоился, пришёл сюда.
– То есть, они не вместе живут?
– Нет, – покачал головой Старов. – Он эту квартирку подарил дочке на день рождения. В общем, пришёл он сюда…
– Дверь открыл своим ключом?
– Так точно. У него есть запасной. Походил, посмотрел, вроде никого нет. Заглянул в ванную. Ну и увидел то, что увидел.
– Можно уже? – спросил Новиков, заглядывая в ванную. Николайчук недовольно хмыкнул.
– Пока нет, – сказал Старов. – Да, вот что. Надень-ка. – Он протянул Новикову бахилы.
– Да ладно? – Новиков только теперь заметил, что все суетившиеся в квартире люди перемещались в синих пакетах на ногах.
– Сам понимаешь, – вздохнул Старов.
– Так что здесь всё-таки? – Новиков, наклонился и, балансируя на одной ноге, натягивал бахилу на ботинок.
– Ну, что. Пока можно сказать одно – она точно не вскрылась.
– То есть, самоубийство отпадает?
– Не совсем. Там могут быть ещё… ну, таблетки какие-нибудь, например.
– Может, несчастный случай?
– Может, – фыркнул Старов. – Хорошо бы.
Жаль. Сразу две хорошие версии – и обе мимо. Рядом вежливо хмыкнули. Новиков поприветствовал Николайчука поклоном. Не ручкаться же, когда эксперт в перчатках. Хотя Николайчук вообще не признавал рукопожатий и прочих проявлений чувств, связанных с тесными контактами.
– Прошу. – Николайчук обвёл ванную широким изящным жестом, будто не место преступления показывал, а открывал выставку полотен эпохи Ренессанса.
Новиков встал у порога ванной. Практикантка успела куда-то деться, так что тело осматривать никто не мешал. Девушка с длинными светлыми волосами лежала в навороченной угловой ванне с гидромассажем, согнув ноги в коленях. Воду уже успели спустить, и бледная кожа почти высохла. Вроде ничего особенного – маникюр, педикюр, подправленный нос, накаченные губы, татуаж бровей, эпиляция где надо. Красная нитка на щиколотке.
Новиков наклонился, чтобы получше рассмотреть невыразительное лицо.
– Посмертной гримасы нет, – раздался над ухом спокойный голос Николайчука. – Явных следов борьбы или насилия тоже.
– Почему губы такие? – спросил Новиков, рассматривая надутые губки странного цвета – помеси фиолетового с малиновым.
– Синюшность наложилась на татуаж, скорее всего, – буднично произнёс эксперт. – Да ещё помада.
– Помада? – переспросил Новиков, выпрямляясь.
– Следы, – кивнул эксперт. – Сверхстойкая, вероятно. Простой чистой водой не смывается.
– Зачем мазать помаду на татуаж?
– Женщины, – пожал плечами Николайчук. – Да, вот ещё что.
Николайчук повернулся к овальному зеркалу и уставился на своё отражение. Новиков не понял, к чему вёл эксперт, и просто встал рядом. Встретился с Николайчуком взглядом в зеркале. Вопросительно поднял брови.
– Вы не туда смотрите, – улыбнулся криминалист и подбородком указал куда-то вверх.
Новиков присмотрелся. У верхнего края стекла, под самой рамой, еле виднелись какие-то значки, написанные то ли красным маркером, то ли краской. Завитки, углы. В середине – крест.
– И что бы это значило? – Новиков настолько приблизился к зеркалу, что от его дыхания запотело стекло. Но оно не стало матовым полностью. Запотевшая область очертила границы искривлённых линий, похожих на те, что были нарисованы вверху.
– Позвольте-ка. – Николайчук ловко оттеснил Новикова плечом и успел сфотографировать проступивший рисунок, пока тот не пропал. – Хорошо бы зеркало забрать на экспертизу.
– Берите, – пробормотал Новиков, глядя, как уменьшается и совсем исчезает крохотное запотевшее пятнышко на стекле.
– Вы позволите, я закончу здесь? – подал голос Николайчук.
Новиков кивнул и вышел в прихожую, где зевал Старов.
– Что соседи?
– Мы пока не стали будить. – Старов перешёл на шёпот. – Тут жильцы такие… сам понимаешь.
– А понятые?
– Консьерж и бабуля из соседнего дома. У неё единственной окно светилось. Ложится в восемь, встаёт в пять. Режим. – Старов опять широко зевнул.
– Н-да. – Новиков снова поскрёб небритый подбородок. Что-то в этом деле казалось неуловимо знакомым. Как дежавю. – А отец где?
– Вислогузов? Там, в комнате. – Старов махнул рукой вглубь квартиры.
– Как его…?
– Имя-отчество? Анатолий Венедиктович. – Старов помолчал, потом добавил: – Дочку зовут… звали Джессика.
– Джессика? – переспросил Новиков. – Серьёзно?
– Угу, – криво усмехнулся Старов. – С фантазией у родителей, видимо, всё в порядке. Так, что там дальше. Двадцать один год, училась… сейчас… – Он прочитал по бумажке: – В филиале Универсальной социально-экономической академии.
– Стало быть, здесь, в Добромыслове?
– Точно. Местные «Рога и копыта».
– Привлекалась? – вяло спросил Новиков, не особо надеясь на интересный ответ.
– Ещё как.
– Что? – не сразу сориентировался Новиков. – Когда?