Полководцы Победы

– Если начальник Генерального штаба объявляет выговор начальнику штаба фронта, тот должен немедленно подать рапорт с просьбой освободить его от занимаемой должности.

Мозг армии

Борис Михайлович Шапошников был выдающимся генштабистом, одним из создателей вооруженных сил страны, и он сыграл важную роль в Великой Отечественной.

Будущий начальник Генерального штаба родился в 1882 году в Златоусте, на Урале. Он окончил Московское военное училище, в 1907 году поступил в Николаевскую академию Генерального штаба. Первую мировую он встретил в составе 14-й кавалерийской дивизии на Юго-Западном фронте, воевал против Австро-Венгерской империи, союзницы Германии.

Многие не могли тогда понять, почему вообще вспыхнула эта война? Шапошников видел, что ее затеяли в Берлине. В начале ХХ века кайзеровская Германия испытывала страх перед «русским паровым катком». Немецкие генералы предпочитали – раз уж война рано или поздно все равно разразится – нанести удар побыстрее, пока Россия не укрепилась. Но тщательно разработанные в Берлине планы рухнули в первые же месяцы.

В августе 1914 года русские войска перешли границу и начали наступление на Восточную Пруссию. Это заставило немецкое командование изменить все свои планы и бросить против русских войск дополнительные силы.

Одновременно развернулась битва за Галицию. Капитан Шапошников был контужен при взрыве артиллерийского снаряда, но не покинул поле боя. Юго-Западный фронт, в которую входила дивизия Шапошникова, под командованием генерала от артиллерии Николая Иудовича Иванова сломил сопротивление австрийцев, которые, понеся большие потери, отступили, очистив Восточную Галицию. Фактически австро-венгерская армия была обескровлена и начала терять обороноспособность. Немцам пришлось ослабить нажим на Францию и перебросить войска с Западного на Восточный фронт, чтобы поддержать терпевшего неудачи австрийского союзника…

В Красную армию Шапошников вступил весной 1918 года. Он написал письмо: «Как бывший полковник Генерального штаба я живо интересуюсь вопросом о создании новой армии и как специалист желал бы принести посильную помощь в этом серьезном деле».

И Шапошникова зачислили в Оперативное управление Высшего военного совета, который занимался созданием новой революционной армии.

Член Политбюро ЦК, председатель Реввоенсовета Республики и нарком по военным и морским делам Лев Давидович Троцкий осознал, что без офицеров воевать невозможно.

Поначалу Гражданская война носила в основном партизанский характер. Сражались между собой отдельные отряды. Но в 1918 году в дело вступили регулярные армии, образовались фронты военных действий. Воевать надо было профессионально. Офицеры нужны были не только белым, но и большевикам, которые поначалу отвергали «золотопогонников». 23 ноября 1918 года появился приказ Реввоенсовета о призыве на военную службу бывших офицеров и генералов. Тогда в Красную армию добровольно вступили или были призваны 22 тысячи офицеров царской армии. За малым исключением они преданно служили советской власти.

До революции армейское и флотское офицерство не очень интересовалось политикой. В дни Февральской революции многие поддержали свержение царя, считая, что это неизбежно и нельзя идти против народа. Это привело их в Красную армию, где служило даже больше выпускников Николаевской академии Генерального штаба, чем в Белом движении.

Поступить в академию было очень сложно, ее выпускники получали прекрасное образование, считались элитой российской армии и быстро занимали высшие командные посты. По мнению военных историков, офицеры-генштабисты внесли заметный вклад в победу Красной армии.

Положение офицеров на Гражданской войне было трудным и опасным – причем по обе стороны фронта. Командующий Белой армией генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин с ненавистью относился к офицерам, которые оказались на службе Красной армии. В ноябре 1918 года он издал приказ: «Всех, кто не оставит безотлагательно ряды Красной армии, ждет проклятие народное и полевой суд Русской армии – суровый и беспощадный». Попавших в плен к белым бывших офицеров действительно отдавали под суд военного трибунала, а некоторых даже расстреляли.

По подсчетам историков, в Красной армии в Гражданскую войну служило почти 50 тысяч бывших офицеров. Из 20 командующих фронтами 17 были кадровыми офицерами, все начальники штабов – бывшие офицеры. Из 100 командующих армиями – 82 в прошлом офицеры.

Шапошников быстро поднимался по служебной лестнице. 15 августа 1919 года бывший полковник царской армии был назначен начальником Разведывательного отдела, а через два месяца – начальником Оперативного управления Полевого штаба Реввоенсовета Республики, то есть высшего органа управления Вооруженными силами Советской России.

Полевой штаб Реввоенсовета руководил всеми боевыми операциями Красной армии. Отныне будущий маршал Шапошников играл ключевую роль в разработке стратегических планов командования. И ему предстояло сражаться против своего однокашника по Академии Генерального штаба барона Петра Николаевича Врангеля.

Генерал Врангель был прекрасным кавалеристом, решительным и умеющим брать на себя ответственность. Высокого роста с зычным голосом, он нравился солдатам. Участвовал в войне с Японией и в Первой мировой, которую закончил командиром корпуса. В марте 1920 года генерал-лейтенант Врангель – вместо Деникина – принял на себя обязанности главнокомандующего Вооруженными силами Юга России.

В 1920 году под властью белых оставался лишь полуостров Крым. И в апреле Врангель успешно отразил очередной штурм крымских перешейков частями Красной армии. Это подняло боевой дух белых.

Шапошников реально оценивал ситуацию на фронте, и военная разведка точно информировала командование Красной армии: «Врангель резко отличается от своих предшественников и выделяется из окружающей среды. Человек, безусловно, умный и опасный, великолепно учитывающий обстановку, события и настроения масс».

Считалось, что построенные под руководством французских и английских инженеров укрепления превратили Перекоп в неприступную крепость и при штурме Красная армия понесет огромные потери. Земляной вал высотой от шести до десяти метров, перед ним ров глубиной восемь – десять метров, проволочные заграждения в четыре ряда…

Крымская газета «Вечернее слово» самоуверенно писала: «Красные в ближайшие дни попытаются штурмовать перекопские позиции. Пусть себе лезут и разбивают головы о перекопские твердыни. Перекопа им не видать».

Но о том, что ров можно обойти через Сиваш (Гнилое море) – систему мелких заливов, отделяющих Крым от Большой земли, – белые генералы не подумали, хотя именно так поступали русские войска, когда еще в ХVIII веке воевали с Турцией.

Под руководством Шапошникова были разработаны планы по разгрому войск Врангеля и освобождения Крыма.

Мой дедушка, Владимир Михайлович Млечин, – ему в 1920-м было 19 лет – был среди тех, кто брал Крым под руководством командующего Южным фронтом Михаила Васильевича Фрунзе. Он вспоминал, как в ночь на 8 ноября части 15-й стрелковой дивизии 6-й армии обошли перекопский вал. Они вырвали колья проволочных заграждений, и в прорыв ворвались части 52-й дивизии. К концу дня красноармейцы заняли Литовский полуостров и зашли в тыл к белым. Сражение было выиграно. Кто участвовал в этой атаке, не забыл ее до конца жизни. Бойцы бросались в стылую и вязкую грязь Гнилого моря. Белые и предположить не могли, что Красная армия преодолеет это ледяное болото…

В 1921 году Шапошников был награжден орденом Красного Знамени.

Между двумя войнами

Взявший Крым Михаил Васильевич Фрунзе решением правительства 11 марта 1924 года был утвержден заместителем председателя Реввоенсовета СССР и заместителем наркома по военным и морским делам. 1 апреля по совместительству его назначили еще и начальником, и комиссаром штаба Рабоче-крестьянской Красной армии. Помощниками Фрунзе в штабе сделали двух выдающихся военачальников – будущих маршалов Михаила Николаевича Тухачевского и Бориса Михайловича Шапошникова.

Шапошников счастливо сочетал в себе таланты военного теоретика и военного практика. Между двумя войнами он умело командовал войсками Приволжского, Ленинградского и Московского военных округов. Бывший полковник царской армии, он был тогда, пожалуй, самым образованным штабистом в Красной армии. В 1928-м он стал начальником Штаба Красной армии, который тогда еще не назывался Генштабом.

Строевым командирам, выросшим в Гражданскую войну, было свойственно несколько пренебрежительное отношение к штабистам. Борис Михайлович доказывал, что именно Штаб Красной армии должен в мирное время руководить боевой подготовкой войск и ведать мобилизационной работой. Шапошникову пришлось объяснять наркому обороны Клименту Ефремовичу Ворошилову и его помощникам очевидное: «Мнение начальника штаба должно по тому или иному вопросу выслушиваться обязательно»,

Сам Шапошников был уверен: «Штабная работа должна помогать командиру организовывать бой; штаб – первейший орган, с помощью которого командир проводит в жизнь свои решения… В современных условиях без четко сколоченного штаба нельзя думать о хорошем управлении войсками».

Шапошников понимал, как относятся к бывшим офицерам, и всеми силами старался доказать свою лояльность. На ХVI съезде партии летом 1930 года будущий маршал, как юный пионер, вышел на трибуну, чтобы прочитать приветствие от «беспартийных командиров Рабоче-крестьянской Красной армии, с первых дней участвовавших в борьбе и строительстве Красной армии»:

– В момент борьбы партии и рабочего класса за переустройство отсталой страны в страну социалистическую – базу мировой революции, мы, боевые старые кадры РККА, дружно и твердо поддерживаем генеральную линию партии!..

Потом Шапошников стал начальником Военной академии, он всегда успешно сочетал воинскую службу с изучением истории. Он писал: «Академия привила мне любовь к военной истории, научила извлекать из нее выводы на будущее. К истории я вообще всегда тяготел – она была ярким светильником на моем пути. Необходимо было и дальше продолжать изучать этот кладезь мудрости».

Первой вышла его книга «Конница» – об использовании кавалерии в мировую войну и в Гражданскую. Затем появился труд о советско-польской войне 1920 года – «На Висле». И наконец, он завершил трехтомный труд о Генеральном штабе – «Мозг армии», который перевели и на иностранные языки.

Главная газета страны «Правда» так оценила его труд: в нем «сказались все черты Бориса Михайловича как крупнейшего военного специалиста: пытливый ум, чрезвычайная тщательность в обработке и определении формулировок, четкость перспектив, глубина обобщений».

Бывшего царского офицера Шапошникова во время Большого террора Сталин арестовать не разрешил. Борис Михайлович вождю был очень нужен. В мае 1937 года он вновь стал начальником теперь уже Генерального штаба Красной армии.

Накануне Великой Отечественной

Когда в ноябре 1939 года началась Советско-финская война, в штабе Ленинградского военного округа исходили из того, что финны не окажут серьезного сопротивления, а финские рабочие вообще будут приветствовать наступление Красной армии. Установили продолжительность операции – 10–15 дней.

Но начальник Генерального штаба маршал Шапошников, который сам прежде командовал Ленинградским округом, предложил отложить начало военных действий на несколько месяцев, чтобы подготовиться получше и перебросить к границе дополнительные соединения и тяжелое оружие.

Сталин удивился:

– Вы требуете столь значительных сил и средств для разрешения дела с такой страной, как Финляндия? Нет необходимости в таком количестве.

Начальник Генштаба оказался прав. Война была трудной и тяжелой. После окончания Финской кампании Шапошников призвал осмыслить ее уроки. Выяснилось, что в вооруженных силах нет точных данных не только о противнике, но о количестве собственных бойцов и командиров. Армии и дивизии не могли сообщить, сколько у них в строю, сколько убито и ранено, сколько попало в плен…

Начальник Генштаба Шапошников отметил поразительное равнодушие некоторых командиров к судьбам своих солдат:

– Я был во время империалистической войны командиром полка. Бывало в окопах сидишь и сам считаешь: вчера в роте было девяносто человек, сегодня восемьдесят девять. Куда ушел? Или убили, или ранили. Командира роты тянешь к ответственности. А у нас считают – пришлют пополнение, и все будет в порядке.

Борис Михайлович заговорил и о необходимости полноценных военных дискуссий:

– Правильно товарищи говорили, что военная мысль не работает, нет журналов. У нас не бывает встреч, где люди могли бы совершенно свободно, не боясь, что их обвинят, выступить со своей точкой зрения, высказать свои мысли, чтобы военная мысль заработала, а также, чтобы выводы игр стали достоянием широких масс. Выводы военных игр у нас были, но они оставались в узком кругу, а те командиры, которые участвовали в играх, ничего не знают…

Выяснилось, что отсутствует система взаимодействия зенитной артиллерии с истребительной авиацией. Не отлажена схема обмена информацией между штабами: одни части ничего не знают о действиях соседей. Поэтому маршал Шапошников и считал необходимым учить командиров и штабистов управлять крупными соединениями, отрабатывать взаимодействие различных родов войск, проводить масштабные учения, как это происходило в 1935–1936 годах. Однако же новый нарком обороны маршал Семен Константинович Тимошенко с Шапошниковым не согласился. Выступая в Ленинградском военном округе, нарком заметил:

– Очень многие почтенные и важные люди и в этом году отвлекали народного комиссара мыслью, что нам надо и теперь выходить в поле с большим количеством войск. Но мы правильно взяли упор на роту, батальон и полк, чтобы создать именно эти единицы боевыми.