Корабли и история. Книга первая

скачать книгу бесплатно


Передача лодок производилась на острове Cabrera (Балеарские острова), куда они пришли с сокращенными итальянскими экипажами и с прошедшими подготовку в Италии испанскими офицерами на борту. Следует отметить, что на итальянских лодках, действовавших против республиканцев (так называемые “legionarios”) и ранее находилось значительное число моряков франкистского флота. Остальные члены экипажей прибыли из Кадиса на борту вооруженных транспортов “Mallorca” и “Rey don Jaime”. Это были прошедшие краткое обучение добровольцы с различных кораблей Armada Nacional. После передачи лодок Испании на них еще некоторое время оставались итальянские подводники (механик, три торпедиста, два гидроакустика, рулевой и два артиллериста на каждой из лодок).

Основные ТТХ ПЛ типа “Archimede” (“General Mola”)

Водоизмещение надводное, т – 985

Водоизмещение подводное, т – 1259

Длина наибольшая, м – 70,5

Ширина наибольшая, м – 6,87

Осадка, м – 4,12

Вооружение:

торпедное – 8 ТА 533-мм (4 носовых, 4 кормовых), 8 запасных торпед

артиллерийское – 2 х 100-мм, 4 х 13,2-мм или 1 х 20-мм и 2 х 13,2-мм

Дизели для надводного хода – 2 х 1500 л.с. Franco Tossi

Электромоторы подводного хода – 2 х 650 л.с. Marelli

Скорость надводная, узлов – 17

Скорость подводная, узлов – 8,5

Запас топлива, т – 59

Дальность плавания, миль

надводная – 10500 (8 узлов)

подводная – 105 (3 узла)

Численность экипажа, человек – 55

В начале 30-х годов руководство Regia Marina Italiana приняло решение о строи-тельстве серии океанских лодок типа “Cavallini” (или “Brin”), являвшихся увеличенной версией ПЛ типа “Settembrini”. Всего в 1930-1934 годах на судоверфи Cantieri Navali Franco Tossi в Таранто было построено четыре корабля этой серии (“Archimede”, “Galileo Ferraris”, “Galileo Galilei”, “Evangelista Torricelli”). Лодки, вошедшие впоследствие в состав франкистского флота, были заложены в 1931 году, спущены на воду в 1933 и вошли в строй итальянского флота в 1934 году.

По сравнению с испанскими ПЛ «итальянки» обладали явными техническими преимуществами, в том числе и в области гидроакустики и имели более мощное торпедное и артиллерийское вооружение. Лодки были двухкорпусными, клепанными. Прочный корпус был выполнен из листов никелевой стали толщиной от 15 до 17 миллиметров, прочная рубка из 20-миллиметровой немагнитной стали. Прочный корпус делился четырьмя водонепроницаемыми переборками, равнопрочными с наружной обшивкой, на пять отсеков. Энергетическая установка состояла из двух дизелей Tossi типа “E” мощностью по 1500 л.с. и двух электромоторов фирмы Marelli по 650 л.с., работавших на два трехлопастных винта.

Вооружение состояло из 8 торпедных аппаратов калибром 533-мм (4 носовых и 4 кормовых) и десяти торпед Whitehead W-260. Лодки отличались мощным артиллерийским вооружением, состоявшим из двух орудий 100/47-мм, кроме того на ограждении рубки устанавливались четыре 13,2-мм зенитных пулемета.

Основные ТТХ торпед Whitehead W-260

Калибр, мм – 533

Длина, м – 7,2

Общий вес, кг – 1450

Вес ВВ, кг – 260 (Trilita)

Дальность хода, м (скорость, узл) – 4000 (42), 8000 (34), 14000 (24)

После вступления в состав Armada Nacional С-3 и С-5 перешли в порт Sоller (остров Mallorca, Балеарские острова), базируясь на который их экипажи в течение двух недель проходили интенсивную подготовку к будущим боевым походам.

12 мая 1937 года обе франкистские лодки вышли в свой первый боевой поход. Они патрулировали в Сицилийском проливе и в районе к югу от мыса Spartivento (остров Сардиния). Именно здесь пролегали маршруты судов, следовавших из портов Черного моря в порты республиканской Испании. До конца гражданской войны обе лодки, базируясь на Sоller, совершали боевые походы в западном Средиземноморье.

30 мая С-5 торпедировала и потопила у мыса Tordera пассажирское судно компании Transmediterrаnea “Ciudad de Barcelona” (3946 брт), следовавшее из Марселя в Барселону с добровольцами Интернациональных бригад на борту (погибло 200 человек). 4 июня лодка у побережья Каталонии торпедировала (по другим данным – обстреляла из орудий) и повредила танкер “Campero” (12680 т) компании CAMPSA, атака была прервана из-за появления республиканских самолетов.

С-3 потопила артиллерийским огнем два парусно-моторных судна – “Granada” 30 мая у мыса Gros и “Rаpido” 4 июня у мыса San Vicente.

29 июня С-3 и С-5 вышли в очередной боевой поход к республиканскому побережью. 26 июля С-5 у мыса Nao в районе Аликанте потопила торпедами теплоход “Cabo Palos” (6342 брт) компании Ybarra y Cia. В свою очередь С-3 атаковала республиканский конвой, обстреляв из орудий транспорт “Andutz-Mendi” (Compa??a Naviera Sota y Aznar), но поврежденному судну удалось укрыться в порту Барселоны.

21 августа лодки вышли в очередной поход. 30 августа “General Sanjurjo” в 20 милях от Cеte обстрелял из орудий транспорт “Ciutat de Reus” шедший из Марселя в Валенсию с военным грузом, но ему удалось укрыться во французских водах. В двух боевых походах в августе-октябре 1937 года “General Mola” и “General Sanjurjo” успехов не имели.

С середины октября по конец ноября обе лодки прошли докование в итальянской ВМБ Таранто. В январе следующего года «Генералы» снова добились ряда успехов. 11 января (по другим данным 2 января) 1938 года “General Mola” у мыса San Antonio в результате торпедной атаки потопила голландское судно “Hanna”, а 21 января “General Sanjurjo” – британское судно “Endymion” у мыса Ti?oso. 30 марта “General Mola” нанесла тяжелые повреждения греческому судну “Lena”. Это была последняя победа лодок мятежников. В дальнейшем они выполняли только разведывательные задачи в Средиземном море. 30 марта 1939 года лодки впервые вошли в главную базу испанского флота Картахену.

Однако, вернемся к действиям итальянских подводников. В начале августа 1937 года они приступили к новому этапу боевых операций. Итальянские лодки, развернутые сразу в трех районах (у испанского побережья, в Сицилийском проливе и в Эгейском море), с 5 августа до середины сентября совершили 59 боевых походов, выполнив 18 (по другим данным – 23) торпедных атак. 11 августа в результате совместной атаки подводной лодки “Santore Santaroza” и эсминца “Saetta” в Сицилийском проливе в 14 милях от мыса Бон был потоплен республиканский танкер “Campeador” (7932 брт). 12 августа у Картахены ПЛ “Jalea” тяжело повредила торпедой республиканский эсминец “Churruca”, который вышел из строя до конца войны. Некоторые лодки подверглись контратакам республиканских кораблей и получили повреждения.

31 августа подводная лодка “Iride” под командованием широко известного в годы второй мировой войны князя Валерио Боргезе выпустила торпеду по британскому эсминцу “Havock”, приняв его за испанский. В ответ последовала широкомасштабная противолодочная операция британского флота, в которой приняли участие 6 кораблей и авиация, но Боргезе удалось ускользнуть. Одна из итальянских лодок по ошибке атаковала собственный эсминец “Turbine”.

Операции итальянских лодок в Эгейском море начались 10 августа. Ряд атак следовавших из советских портов республиканских транспортов оказались неудачными, но 18 августа “Ferraris” торпедировала испанский пароход “Armuru” (2762 брт), который выбросился на берег. В ответ турецкие корабли и авиация провели безуспешный поиск подводной лодки. 1 сентября ПЛ „Diaspro“ потопила двумя торпедами английский танкер “Woodford”, следовавший с грузом румынской нефти, имелись жертвы.

В этот же день погибло и советское судно «Благоев» (3100 брт), следовавшее с грузом каменоугольной смолы из Мариуполя в Sеte (Франция). Вот как описывает этот случай капитан «Благоева» Д.Ф. Каминский:

«Было 6 часов утра 1 сентября. Мы находились на траверзе греческого острова Скирос, на расстоянии около 15 миль от берега. Вдруг раздался возглас вахтенного:

– Подлодка!

Мы стали рассматривать подводную лодку, всплывшую у нас за кормой. Определить, какой стране она принадлежит, не было возможности: лодка не подняла флага, а на корме ее мы не обнаружили никаких опознавательных знаков.

Все это вызвало у меня тревогу, ибо обычно при встрече в море корабли подымают флаг своей страны.

Я велел немедленно разбудить всю команду и вызвать ее наверх. Многие из матросов не успели даже одеться.

– Поднять флаг! – приказал я.

На корме «Благоева» медленно и величаво стал подыматься красный флаг Страны Советов. К этому времени подлодка настолько приблизилась к пароходу, что даже невооруженным глазом можно было разглядеть появившихся на палубе людей.

Подлодка настигала нас все больше и больше. Зайдя с левого борта, она неожиданно пустила торпеду. С капитанского мостика мне было видно, как, оставляя белый след, торпеда неслась по направлению к «Благоеву».

– Право на борт! – крикнул я в телефон.

Пароход стал медленно разворачиваться. Вцепившись руками в поручи мостика, я смотрел на приближавшуюся торпеду. Успеет ли «Благоев» уйти от нее?..

Торпеда была совсем уже близко, но к тому временя пароход закончил маневр. – Огромная стальная сигара промчалась мимо нашей кормы.

Пираты! Теперь все было ясно.

Убедившись в неудаче, подлодка подняла свои флаг. Это была грязная тряпка, именуемая флагом генерала Франко. Почти одновременно раздался выстрел из орудия, но снаряд не попал в наш корабль.

Я приказал остановить пароход и продолжал внимательно следить за пиратами. Лодка обошла наше судно и оказалась с правого борта. На ее мостике я увидел офицера. Он рукой подал знак, чтобы мы спустили шлюпку. Я принужден был подчиниться.

Передав своему старшему помощнику судовые и грузовые документы, удостоверяющие отсутствие на пароходе «Благоев» каких бы то ни было военных грузов, я предложил представить эти документы командиру пиратов и попытаться выяснить название лодки. Четыре матроса взялись за весла. Но в это время пираты пустили вторую торпеду. Уйти от нее мы не могли: подлодка была слишком близко. Торпеда неслась прямо на шлюпку. По моему приказанию люди покинули ее и стали быстро подыматься на пароход. Матрос Штепенко бросился о воду, чтобы отплыть в сторону.

Раздался взрыв. Торпеда, разбив лодку, попала в правый борт парохода и буквально разворошила его. В щепки разнесло рубку, мою каюту и все надпалубные надстройки, в том числе и радиорубку. Таким образом мы были лишены возможности дать сигнал о пиратском нападении. В пробоину хлынула вода. Пароход начал погружаться. Надо было спасти команду.

– Спустить шлюпки!

Еще раньше, чем была подана эта команда, матросы, находившиеся в непосредственной близости к месту взрыва, бросились в море. Убедившись, что вся остальная часть команды разместилась в уцелевших от взрыва шлюпках и на борту никого не осталось, я также покинул корабль.

Мы подобрали плававших вокруг парохода матросов. Среди них был и Штенепко, тяжело раненный осколками торпеды. Кровь ручьем била у него из горла. Мы пытались спасти его жизнь, но все было тщетно…

На животе у него было восемь или девать небольших ран, очевидно, от осколков торпеды.

Шлюпки быстро удалялись от гибнущего судна. Наш родной «Благоев» погружался в воду носовой частью, агония корабля длилась 30 минут.

Подводная лодка фашистских пиратов наполовину погрузилась в воду и ушла, взяв курс на Дарданеллы.»

… мы стали грести к острову Скирос. Вскоре показалось наливное судно. Мы видели, как оно подняло позывные, должно быть, по требованию той же подлодки.

Пираты пропустили это судно. Его команда презрела самый священный морской обычай, обязывающий помогать товарищу в беде. Несмотря на наши сигналы, пароход не остановился. Какое это было судно – мы не знаем.

Мы гребли уже час, когда умер матрос Петр Штепенко – верный товарищ, советский моряк. Не стало нашего друга – старшего рулевого парохода «Благоев», лучшего стахановца команды. Петр Маркович Штепенко погиб на посту 52 лет от роду.

…Медленно тянулось время. Десять часов плыли мы по неспокойному морю. Уже темнело, когда шлюпка пристала к берегу какого-то крохотного островка, неподалеку от Скироса. Мы вынесли из шлюпка тело товарища. Человеческого жилья поблизости не было. Быстро спустилась ночь. Команда развела костер, и так мы просидели до рассвета. Из паруса была сделана палатка, в которую забрались некоторые товарищи. Питались небольшим запасом галет и пресной водой, имевшийся в спасательной шлюпке. Утром тело погибшего товарища зарыли в землю. Мы завернули своего друга Штепенко в парус и со слезами, на глазах прощались со своим рулевым.

Потом снова сели в шлюпки и поплыли дальше, ни на минуту не удаляясь от берега. Часа через три в море показалось моторное судно. Сигналами мы попросили его подойти к острову. Судно это оказалось греческим. Его моряки доставили нас в порт Куми на острове Эвбее.»