banner banner banner
Поцелуй Ехидны
Поцелуй Ехидны
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Поцелуй Ехидны

скачать книгу бесплатно


– Кто ты такой? – хрипло, с властными нотками спросил хозяин. – Я тебя не звал.

– Меня редко кто-то зовет, но я привык приходить без приглашения, – ответил пришедший. – Тебя это огорчает, Древнейший? Или мне лучше называть тебя одним из твоих имен: Сетх, Сутех, Сута, Сети, Сет?

– Ты что, не знаешь, Последний из Первых и предводитель магов, что одно мое имя Тифон, от которого трепещет земля, бездна, Аид, небо, солнце, луна, звезды, весь космос, каковое имя, будучи изречено, богов и демонов к себе силой влечет? Другое же, из ста букв…

– Ладно, ладно, успокойся. Тифон так Тифон. Да, ты меня узнал: я из Первых. Можешь так меня и называть.

– Хорошо, Первый. Зачем ты пришел? Ты же понимаешь, что мы в том месте, где нет никакой власти – ни времени, ни природы. И ты ничего не добьешься. Я уже здесь, и я обживаю эти стада, развиваю племена, размножаю. Вы меня уничтожили, но я вернулся и завел себе тихий уголок в ненужном месте. А вы в очередной раз приходите и пытаетесь навести свой порядок. И что? Все повторяется вновь, и вновь, и вновь. Первый, скажи, для чего эта борьба? И что же дальше? Ты меня опять уничтожишь? После этого племена одичают и разрастутся или ты и их тоже в огонь? Пирамиды перестанут работать и что потом? Опять придем мы или другой пастух. Пастух нужен стаду, кто-то должен его кормить, направлять. Контролировать численность. Да они молятся на меня. Раньше молились вам, а теперь мне. Что Первые? Вы хотите забрать все себе. Не получится. Когда-нибудь и вы подавитесь. – Тифон грузно поднялся. Нет, он не пытался нападать или хотя бы дернуться в сторону пришедшего, он прекрасно понимал, кто перед ним.

– Сядь, Тифон. Поговорим. И кстати, брось свои игры, плохой из тебя актер. Я прекрасно знаю, чего и кого ты ждешь в этом так называемом тихом уголке. И поэтому я здесь. Я мог бы тебя убить, но это бесполезно, ты же не можешь умереть окончательно, пока существует хоть один из вас во времени и пространстве. Да, теперь я знаю этот твой секрет. Сядь, будем говорить долго, очень долго.

Это было как удар током, он вздрогнул и проснулся. Встреча. Все тело было мокрым, в ямке солнечного сплетения скопилось столько пота, что тот стекал по сторонам на простыню. Откинув одеяло, он встал и подошел к окну. Открыл его – холодный осенний ветерок быстро высушил кожу.

Встреча произошла. И отголосок этой встречи достиг его сознания. О да, они чувствовали друг друга. Ведь он – его создание, почти его копия, его отражение в этом мире. Неважно, что их разделяют тысячелетия. Ведь время придумали для людей. Нет никакой разницы, все то, что произошло тысячи лет назад, происходит не в далеком прошлом, а в данный момент. Это простое, но неподдающееся осмыслению знание. И всё началось так, как он запланировал тысячелетия назад. Или запланирует завтра. Время не важно. Важно действие.

– Раз, два, три, четыре, пять, выхожу уже искать, кто не спрятался, я не виноват!

Он прошел по комнате, спать не хотелось. Прыжком отправив себя в постель, вытянулся на смятом влажном одеяле. Можно еще часик полежать, подумать. Потом вставать и ехать на работу. Работа – это важно. А работа с детьми важна стократно.

7

Утро не заладилось. Надо было вставать на два часа раньше и ехать на автобусе. Мало того, что приезжаешь раньше на час, так еще и надо идти полтора километра пешком. А выбора-то и не было. Позвонить бы Матвею, но Влад не догадался взять у него номер. Нет номера телефона – вспоминаем номер автобуса.

Влад злился, маскируя этой злостью вчерашний страх. Почему он, солдат, целый сержант, да еще и поучаствовавший в боевых действиях, психолог и просто смелый парень, так вчера испугался? Он не понимал и по этой причине злился, испытывал внутренний дискомфорт и неуверенность. А когда он начинал сомневаться в себе, то прятался за отличным внешним видом. Легкое черное пальто поверх хорошего темного костюма. Из разреза выглядывал ворот яркой синей рубашки и безупречный узел темного галстука в синюю искорку. Туфли блестели. Он любил выглядеть хорошо. И точно знал, что булавка закреплена на нужном расстоянии от узла. Галстук прикрывает пряжку ремня. Ремень из черной кожи, точно такой же, как у часов. И даже носки подобраны в тон костюму и нужной длины – если ты решил сесть и закинуть ногу на ногу, то ничьему взору не предстанет волосатая мужская нога. Влад не помнил, как звали преподавателя эстетики и этикета. Но ее лекции засели в голове навечно.

Вообще, первый годы учебы дал Владу многое. Общежитие института было переполнено, и Влада поселили в обычную рабочую общагу. Одно крыло там было выделено для студентов. Первогодков пытались прессовать и рабочие, и проживающие там менты, и будущие коллеги со старших курсов. Но с этим ему удалось справиться быстро. Очень хорошо помог семилетний опыт занятий классическим, а позже и тайским боксом. Героем он там не стал, в общежитии были парни и покрепче, но все быстро поняли, что он парень упрямый и с ним лучше дружить и договариваться. Здесь он получил другой опыт – опыт общения с людьми. Это типично для выходцев из маленьких городков. Таких, где ты вроде и не знаешь всех лично, но точно всех видел или что-то о них слышал. Здесь были именно чужие, голодные до всего нового. Сверстники из других городов и деревень, они были не самыми умными и не самыми добрыми. Шли «лихие девяностые», и добрым быть было не модно. В первую очередь Влад постигал такие новинки, как алкоголь, трава, клей и легкодоступный секс. Потом его потянуло на учебу, что было ему несвойственно. Не рвался он раньше в отличники, хотя учеба давалась ему легко, играючи. А тут вдруг увлекся, в том числе эстетикой и этикетом.

Да, ему нравилось выглядеть хорошо. Но сегодня был не его день. С утра его выловила заместитель по воспитательной работе и безапелляционным голосом заявила:

– Владислав Сергеевич, как хорошо, что вы приехали раньше. Заболел один из воспитателей. Вы вместо него направляетесь со старшими классами на сельхозработы.

– Сельхозработы – это что? Можно как-то поподробнее?

– Вот и подробности: берете восьмой и девятый класс, нового историка Дмитрия Анатольевича и одну заслуженную работницу ведра и тряпки Галину, садитесь с ними в автобус и едете на поле собирать картошку. За эту работу колхоз выделит нам на пропитание пару тонн. Вопросы есть?

– Есть. А можно я не поеду?

– Нельзя. Кстати, хорошо выглядите, очень подходяще для картофельного поля.

Влад поскрипел зубами, но от ответа воздержался.

Новый преподаватель истории и по совместительству воспитатель оказался худым и нескладным молодым человеком. Прямые темные волосы падали на смуглое лицо, глаза светились огнем фанатизма и преданностью выбранной профессии. Руки и ноги находились в постоянном движении. И что самое страшное, он был болтлив. За все время, пока они ехали на поле, он говорил, и говорил, и говорил. Сидел рядом с дородной, довольно молодой и улыбчивой Галиной, той самой работницей ведра и тряпки, и не умолкал. Тему разговора Влад не улавливал, эту машину с будкой, по ошибке названную автобусом, немилосердно трясло, и, судя по ощущениям, водитель забыл, что в будке находятся люди. Влад старался удержаться на месте и не понимал, как можно столько говорить, когда от тряски зубы стучат друг о друга. Даже дети, в основном, молчали. И теперь вместо чувства собственного достоинства Влад испытывал неловкость. Вот как одежда бывает к месту и не к месту. Из-за своего наряда он выглядел здесь не то что белой вороной, а скорее полярным белым медведем, летящим в стае воробьев. И еще этот Дмитрий Анатольевич не умолкал…

8

Инга проснулась с больной головой. Окончание вчерашнего вечера она помнила смутно. Муж пришел какой-то расстроенный и, не слушая ее возмущения, ушел в ванную. Когда он вернулся, она курила на балконе и допивала бокал вина. Бокал был уже четвертый за вечер, и поэтому она чувствовала себя непонятой, невыслушанной и была полна решимости это исправить. В общем, Инга хотела скандала, хорошего такого скандала. Даже уже представляла, как в порыве гнева и обиды швырнет бокал в стену, и он осыплется звенящими осколками. Еле удержалась, чтобы не порепетировать. Очень хотела объяснить этому деревенщине, что она человек, не кухарка и не прачка, а женщина. Что ее мнение тоже что-то значит, что она хочет, чтобы с ней общались, хочет выйти в свет. И в их случае согласна на местное кафе и… стиральную машину. Когда она выходила за него замуж, то думала, что они будут жить как люди, а они ютятся на съемной квартире, в перспективе ничего не светит, зарплата маленькая. А в доме нет даже стиральной машины.

Но муж на провокацию в виде ее дымящейся сигареты и отсутствия на столе ужина не повелся. И что самое обидное, даже как бы не заметил. Сухо произнес: «Я ужинать не буду. Устал. Пойду лягу», рассеянно поцеловал в щеку и ушел в комнату. Даже не поморщился от табачного дыма, хотя терпеть его не мог. Скотина. И пока Инга выходила из ступора, докуривая до фильтра, допивала вино и собиралась с мыслями, он уже улегся на диван. НА ДИВАН!!! Отвернулся лицом к стене и изобразил давно спящего человека.

Инге хватило остатков трезвого мозга, чтобы понять: мужа что-то расстроило и сейчас его лучше не трогать. Она вернулась на балкон, к недопитой бутылке и сигаретам, и под свет уличных фонарей жалела себя еще часа полтора, пока не выкурила всю пачку. Поднялась, влила в себя последний глоток вина и пошла на кухню.

Только зайдя в тепло, она поняла, что замерзла, пьяна и ее подташнивает от такого количества сигарет. Кое-как добралась до кровати и упала, не разбирая постели и не снимая халата, завернулась в покрывало. Попыталась не обращать внимания на крутящийся потолок и уснуть, и ей это быстро удалось.

9

Дождь в лесу почти не ощущался. Только крупные капли срывались с ветвей и с гулкими шлепками падали на усыпанную хвоей землю. Очень неприятное ощущение, когда такая капля падала на голову или, и того хуже, за шиворот куртки. Но мальчику, который не должен был находиться здесь, было уже все равно. Он шел умирать. И самое страшное – он четко это осознавал. Он впервые пришел в себя с той ночи, когда, внезапно проснувшись, открыл глаза и увидел перед своим лицом шевелящийся ужас. Почему он тогда не закричал, непонятно. Может, если бы у него была в запасе хоть пара секунд, он осознал бы реальность происходящего и заорал во весь голос. Но времени ему не оставили. Ласковое, почти бархатное прикосновение к губам оборвало все чувства и погрузило в спасительную темноту.

Утром он почти не помнил ночного происшествия. Только момент, когда он открыл глаза и пережил короткий миг страха, иногда возвращался во сне, а может, это были и не сны. Но это неважно, ведь потом было хорошо и спокойно. И со временем страх стал забываться, уходить, пока не исчез окончательно, спрятался где-то в глубине. Вот только с телом начало твориться что-то непонятное. Оно перестало его слушаться, как прежде, думать не хотелось совершенно, а потом стало и не о чем. Появилось повышенное слюноотделение, он сначала сглатывал слюну, а потом ему стало все равно – пусть течет. Доктор в белом халате быстро его осмотрел, очень быстро. Хороший доктор. Добрый. Молчаливый.

Прошлым вечером ему пришлось уйти из игровой комнаты, чтобы посмотреть на нового преподавателя. Зачем, он не знал: надо – значит, надо. И он все сделал: пришел, посмотрел и даже прикоснулся. Все, как она приказала. А теперь шел умирать. И это знание вложила в голову тоже она, вместе со страхом, страхом смерти. Милосерднее было бы оставить его в том состоянии, в котором он пребывал последний месяц. Но нет, она любила мясо, приправленное страхом. И поэтому сделала ему последний подарок: он осознал свою скорую смерть.

Он всхлипнул, попытался поднять руку и задержаться за ветки. Хотя бы на мгновение остановиться! Может, получится повернуть назад. Нет. Возможность управлять телом у него забрали. Оставили только возможность чувствовать страх. Он хотел закричать, но не смог. Впереди что-то шевельнулось. Она ждет. Шум ветра в ветвях деревьев, неравномерная дробь капель. Он шел умирать.

10

Утром Влад встал до звонка будильника, собирался тихо, стараясь не шуметь.

Зашипел чайник, скрипнул шкаф. Шкаф? Вся постоянно носимая одежда Влада складировалась на кресле и состояла из пары классических джинсов и какого-либо особо любимого в данный момент свитера.

Инга с трудом приоткрыла глаза и снова зажмурилась от яркого света. Заморгала, привыкая. Влад стоял к ней спиной и завязывал галстук, рядом на дверце висела вешалка с пиджаком.

«Так-так, он чем-то расстроен или в чем-то не уверен, просто так он наряжаться не будет. – Она хорошо изучила Влада за короткое время семейной жизни. – Или напуган. Или с сильного похмелья. Но вчера он был трезв, а пьяна была я. Может, из-за этого? Вряд ли, не тот случай. – Инга посопела, усиленно изображая спящую. – Значит, и правда что-то случилось. Подождем до вечера, а там посмотрим».

Под эти мысли она опять незаметно уснула.

Во второй раз она проснулась через пару часов, голова болела, сильно, очень. Хотелось курить, но сигареты кончились еще вчера… или сегодня? Во сколько она легла? Неважно. Подошла к вешалке и, морщась от боли в висках, покопалась в карманах. Денег нет. Точно, она же вчера на последние купила сигареты, а взять у мужа не получилось бы, в ее-то душевном состоянии.

Инга начала заводиться:

«Всю наличку носит с собой, сам заезжает в магазин, сам платит за квартиру, а мне деньги не нужны, что ли?»

– Дорогая, у нас есть все, что надо для жизни, а если чего нет, ты скажи, я куплю, – хриплым голосам передразнила она мужа. – Квартиру купи и служанку найми, придурок. Да черт с тобой!

Она порылась в старом органайзере Влада и достала кредитку. В общем-то, муж запрещал трогать карту, на которую он откладывал свой неприкосновенный запас. Но сегодня Инга решила, что чуть-чуть для поправки здоровья снять можно, авось и не заметит. Почистила зубы, освежила лицо и навела на голове подобие порядка. Было трудно, но без этого показаться людям она не могла. Потом, морщась от каждого шага – они отдавались в голове тупыми ударами, – вышла из квартиры.

11

Когда случается что-то нехорошее, это чувствуется сразу. Создается какое-то тягучее напряжение в воздухе. Оно втекает в мозг через глаза, ноздри и кожу.

«Что-то случилось», – подумал Влад, выйдя вслед за Дмитрием Анатольевичем и Галиной из автобуса.

Дети, ездившие на поле, дружно пошли умываться перед обедом. А больше во дворе никого не было, и это выглядело странно. Очень странно для школьного двора. Никого не встретив по пути, Влад подошел к своему кабинету. Отпер дверь и увидел, что на столе стоит сумка-портфель Матвея. Из нее торчали какие-то бумаги, как будто Матвей очень спешил, запихивая их. Это тоже было странно – коллега казался аккуратным. И это еще больше убедило Влада в том, что что-то произошло.

Подумав, он решил не спешить идти и выяснять, в чем проблема. Лучше заварить кофе и подождать. Может, это не его проблема. И если ее не трогать она пройдет мимо, не заходя в кабинет на консультацию к психологу.

Обритый наголо семиклассник Сашка, робко постучав в дверь, просунул голову в образовавшуюся щель.

– Вас там… это, – попытался сформулировать он.

– Это – что? – уточнил Влад.

– Это… вас Фрейд вызывает.

Фрейдом называли директора Феликса Зигмундовича. Значит, кофе пить некогда.

С тоской глянув на дымящийся ароматный кофе, Влад поплелся на второй этаж.

В кабинете помимо директора находились Матвей, заместитель директора Марина Ивановна и незнакомый субъект в фирменных милицейских брюках – видимо, местный участковый. Директор протянул Владу серую картонную папку с номером и фамилией.

– Вот, посмотрите, Владислав Сергеевич, очередной беглец. ЧП, так сказать.

– Между прочим, беглецы – это ваши недоработки, – вставила свои пять копеек заместитель директора.

Влад с прищуром посмотрел на нее – его разозлил этот необоснованный наезд.

– Шилов Виталий, тринадцать лет, восьмой класс, поступил с социальной запущенностью и подозрением на задержку психического развития, – начал зачитывать он. – Мать – работница колхоза «Светлый путь». Отец умер. Поставлены на учет находящихся в социально опасном положении. Семеро детей: четыре девочки, три мальчика. Старший брат окончил нашу школу, двое детей в аналогичной школе соседнего района. Изначально мальчик был сообразительный, но потом уровень развития ухудшился. – Влад пролистал дальше. – Так-так… Рекомендации на проверку у врача, на проверку у психиатра, еще рекомендации… Недержание мочи… Конвульсии. Веселого мало. И что сказали врачи? – Его вопрос был обращен к директору и его заместителю, которая устроилась сбоку на диване. На нем же сидел местный участковый. От него ощутимо несло перегаром.

– Какие врачи? – искренне удивилась заместитель директора.

Она повернулась к нему, близоруко щурясь. У нее было изрытое оспинами лицо с крупным носом, тонкими губами и серыми выцветшими глазами.

– Вот конкретные рекомендации вашего психолога для медицинской службы нашей школы, вот официальное письмо руководству школы. Почему мальчика до сих пор не показали специалистам?

– Каждого показывать – специалистов не хватит, – огрызнулась заместитель. – Вы попробуйте отвезти хоть одного ребенка к врачам. Выберите день, организуйте транспорт. Отсидите в общей очереди. И что врач вам скажет после десятиминутного осмотра? Да то же самое, что и наш доктор или даже медсестра. Осмотрел наш доктор – и то хорошо. Так что нет у нас на это ни средств, ни возможностей.

– Ни желания, – добавил Матвей.

– Да как вы смеете! – взвилась заместитель директора. У нее на носу вздулась и запульсировала синяя жилка.

– Смею, знаю и умею, – пренебрежительно отмахнулся Матвей. – Вы, наверно, забыли, откуда я к вам перешел. Могу рассказать, сколько выделяется на одного ребенка, кто выделяет. На каком этапе средства начинают пилить, и даже могу предположительно назвать суммы. И вашу, кстати, тоже. Назвать? – Он в упор посмотрел на зама и плавно перевел взгляд на директора.

– Марина Ивановна, Матвей Иванович, прекратите, пожалуйста. Ну что вы как дети, честное слово! – взмолился директор. – У нас сейчас другая проблема. Поддержите меня, Владислав Сергеевич.

– Меня удивляет, как он в таком состоянии вообще мог убежать, – сказал Влад. – Даже если такая мысль и пришла ему в голову. В своем состоянии он не мог уйти больше чем на километр, да и то вряд ли. Мне кажется, он пошел в лес и заблудился в трех шагах от школы. Вы что скажете на это? – Влад посмотрел на участкового.

Милиционер выдохнул еще одну струю перегара и медленно пожал плечами, так медленно, как будто это давалось ему с громадным трудом.

– Мы организуем помощь своими силами. Надо привлечь работников школы, взять местных жителей и обшарить лес. В район я сообщу. Сообщу о ЧП и попрошу помощи.

– Можно? – Влад потянулся и взял из рук участкового фотографию мальчика. Посмотрел на нее и застыл. Это был подросток из того «кошмара из тумана», как Влад назвал это происшествие, перед тем как мозг благополучно о нем забыл. Хорошая штука человеческий мозг: если страшно, ляг поспи, и он заботливо сотрет эти воспоминания или подменит другими, не такими страшными. Но теперь Влад все вспомнил. – А когда он пропал?

– Говорят, на отбое был, ночью тоже, на завтраке его уже не видели, – ответил участковый. – Точное время не установишь. Но я думаю, ушел на рассвете.

– Все бы сходилось, – сказал Влад, – если бы это был здоровый ребенок.

Участковый промолчал, ему было гораздо интереснее рассматривать висящую на стене картину, что-то в египетском стиле.

Директор легонько пристукнул ладонями по столу.

– Марина Ивановна, пройдите, пожалуйста, с Юрием Васильевичем и все организуйте.

Когда зам и участковый вышли, директор обвел взглядом Матвея и Влада.

– Коллеги! По состоянию на сегодняшний день в школу не явилось пять учащихся из близлежащих районов. Звонить в социальную службу бесполезно, пробовали. Будем действовать по старинке. Необходимо ехать по адресам проживания. Вот дела учащихся, посмотрите на досуге. Бухгалтерии я о командировке сообщил, к утру деньги будут на карточке. – Он протянул Матвею стопку серых папок.

12

Матвей ушел копаться в бумагах, и Влад остался в одиночестве. За дверью слышался шум – школа, дети… Он сидел и рисовал на листке какие-то абстрактные фигуры, это помогало думать.

Почему он не сказал участковому о том, что накануне вечером видел этого мальчишку? Что его сдержало? Он хотел, но промолчал. Почему? Ответа на этот вопрос у него не было.

Нужно было идти проводить занятия. Не хотелось, но «the show must go on».

…Когда Влад с Матвеем уезжали из школы, подростка еще не нашли. Об этом протараторил Дмитрий Анатольевич. Он успел разузнать все школьные новости и поделиться ими со всеми, даже с теми, кто и так все знал лучше него. Участковый, сказал он, поехал в район отчитываться, Марина Ивановна осталась за старшую в проведении поисков. Подключили даже восьмой и девятый классы, тех, кто посообразительней.

– Вот это правильно, – согласился Матвей, – дети здесь всё лучше учителей и воспитателей знают. Но если ушел к озерам, то могут и не найти. Там такие болота, не пройдешь.

Дмитрий, похлопав по карманам, достал сигареты, вопросительно глянул на коллег.

– Не курим, – усмехнулся Влад. – Ты до которого часа сегодня дежуришь?

– До десяти буду, а там ночные придут. – Дмитрий покрутил сигарету в руке и спрятал обратно в пачку. – Сдам под счет и домой.

– Позвони, если будут новости. И если не будут, то все равно набери, чтобы я знал, что ты не забыл. – Влад порылся в сумке, достал простенькую визитку и протянул ее Дмитрию.

– У меня есть твой номер, в канцелярии узнал, на всякий случай, – усмехнулся Дмитрий, но визитку взял. – Позвоню.

Пожав друг другу руки, они разошлись. Матвей дождался, когда Влад устроится на пассажирском сиденье.

– А где твоя? – Он кивнул на пустующее место на стоянке.

– Наш водитель Володя забрал в гаражи, обещал посмотреть, – ответил Влад.

– Хорошо, что не нужен эвакуатор, все на месте.

В тишине они доехали до шоссе и повернули в сторону города.

– Домой? – нарушил молчание Матвей.

– Да, возьму карточку, пойду куплю что-то из еды в дорогу. Как ты думаешь, на сколько поездка?

– Дня на два, максимум на три. Я раньше ездил в такие командировки. Сюрпризов хватает. Но бывает и весело. Много не бери, мыльно-рыльное. Термос, если есть, чай. И пусть жена бутербродов пару завернет, а остальное в дороге. Мы же не в горы идем, везде цивилизация. – Матвей подумал секунду. – И права возьми, поведем по очереди.

– Ты так произнес «цивилизация», будто тебе не нравится даже это слово. Или ты из каких-нибудь меннонитов?

– Почему не нравится? – Грустная улыбка пробежала по губам Матвея. – Гораздо приятнее передвигаться на автомобиле, а не пешком. Спать в теплой квартире на мягкой постели, а не в хижине на соломе. Есть готовую пищу, а не грызть сырое мясо, отбиваясь от сородичей. Не умирать от пустяковой царапины или легкой простуды. В цивилизации очень много плюсов, особенно стоматология.

– Наличие плюсов предполагает и наличие минусов.