Турнир зрячих

Больше четырёх суток ушло у товарищей на то, чтобы вернуться в крепость, где им ещё и пришлось отбрехиваться от обвинений в дезертирстве. В кои-то веки выручил титул принца, о котором, кроме коменданта, в гарнизоне никто и не знал. Не считая Тейнора, разумеется. Погоню за беглецами горцы так и не отрядили, иначе та наверняка настигла бы друзей по горячим следам.

Следующие два года на заставе они с Жаном отслужили бок о бок, в одном десятке, и не раз прикрывали друг друга в самых бешеных переделках. А потом… Потом на принца навалилась гора обязанностей, и он почти поселился в своём кабинете. Рыжему придворная жизнь быстро наскучила, и он подался на вольные хлеба. С тех пор они, почитай, лет семь не виделись. До вчерашнего вечера.

А сегодня Дарин проснулся, чувствуя, как в голове взялась за работу целая кузнечная артель. Шевелиться и открывать глаза не хотелось, но если он в ближайшее время не выпьет чего-нибудь… Так, а кто это сопит ему в ухо? С трудом повернув голову, принц увидел безмятежно спящую Эри. Длинные пряди цвета воронова крыла разметались по подушкам, а на милом личике застыло выражение сосредоточенного интереса, мигом развеявшееся, когда девушка проснулась.

– Привет! Ну, и горазд же ты пить!

Не говоря больше ни слова, она откинула покрывало в сторону и, соскочив с постели, поднесла Дарину кувшин воды. Опорожнив немалых размеров сосуд, он испытующе уставился на девушку.

– Эри, я же говорил тебе не приближаться, когда я пьян.

– А что было делать? – пожала она точёными плечиками, едва прикрытыми кружевной сорочкой. – Вы буянили так, что перебудили весь этаж, включая меня, а под утро позвали продажных девок. Не могла же я в такой ситуации остаться в стороне!

– Это могло плохо кончится, – он не сводил с Эри тяжёлого взгляда. – Очень.

– Я понимаю, – неожиданно серьёзно произнесла она, – но ты был в очень хорошем расположении духа. Честно говоря, не помню, видела ли тебя вообще когда-нибудь таким. Кто этот рыжий нахал?

– Старый приятель. Звать Жан, – принц попытался оторвать голову от подушки, но со стоном повалился обратно.

– Ну, вы и покутили! – прыснула девушка. – Сегодня только об этом в салонах и будут говорить.

– Ты даже не представляешь насколько ты права, и что именно насочиняют местные йоры.

– Я чего-то не знаю?

– Точно.

И Дарин пересказал ей события, предшествовавшие вчерашней попойке. Разумеется, ту же версию, которую он поведал следствию.

– В общем, когда услышишь, что я запил с горя, потеряв любимую, прошу не ревновать, – подытожил он.

– Не буду. Кошмар-то какой! – на её лице был написан нешуточный испуг. – А ведь ты к ней ездил по Сегальскому делу. Какая же сила стоит за тёмными, если они позволяют себе подобное?

– Не знаю, но ясно одно – они не разбежались, как крысы по тёмным углам, а затаились и продолжают действовать организованной группой.

На самом деле принц не был полностью в этом уверен. Послать Жана и его компаньонов обшарить дом, могли и конкуренты из другого подпольного ковена, или даже одиночка, рассчитывавший поживиться запасами сбежавших коллег. Мало того, вся эта возня вообще могла не иметь никакого отношения к некромантам. Что ему известно? Сыщик, которому графиня поручила искать тёмных, как-то вышел на заброшенный дом. Все остальные сведения, если они были, исполнитель вместе с заказчицей унесли с собой в могилу. Жан постарался.

Аналитические размышления не лучшее лекарство от головной боли. Судя по сочувственному взгляду Эри, Дарин из себя сейчас представлял довольно жалкое зрелище.

– Не подскажешь, который час? – поинтересовался он, чтобы как-то уйти от темы некромантов.

– Минутку, – она подошла к окну, из которого открывался вид на часовую башню. – Четвёртый. Самое время вставать, ваше высочество.

– Верно.

Выбравшись из постели, принц ушёл в смежное со спальней помещение, вызвал слуг и, через какое-то время, направился в кабинет, поцеловав Эри на прощанье. В приёмной секретарь встретил его немного испуганным взглядом, но на вопросы ответил, как всегда, быстро и чётко. Оказывается, утром заходил глава местного отдела Особой канцелярии, наверняка по поводу смерти графини. В остальном ничего важного Дарин не узнал и, распорядившись освободить кабинет от материалов Сегальского дела, направился в покои Тейнора, куда, по словам секретаря, и завалились приятели.

Продажных девок внутри, слава богам, не оказалось, ушли, наверное, а друзей он застал вольготно развалившимися на диване и режущимися в карты.

– Привет, твоё высочество, третьим будешь? – поинтересовался Тейнор, не отрываясь от игры.

– Позже, – Дарин пододвинул к дивану стул и уселся на него верхом. – Жан, есть разговор.

– Уже боюсь… Ага! – побив карту сержанта, рыжий избавился от последней пары и показал тому пустые ладони. – Гони монету, Горшок!

– Везучий, сукин сын!

Порывшись в кармане, Тейнор передал победителю серебрушку, после чего тот выжидательно уставился на принца.

– Слушаю.

– Ты не против на время остаться со мной?

– Против. Ты же целыми днями в кабинете сидишь. А в карауле стоять не по мне, настоялся уже.

– Скоро всё изменится.

– Опа! – поднял брови сержант. – Опять я чего-то не знаю!

Рыжий ответил не сразу. В его глазах появилась задумчивость.

– Ладно, давай так. Сыграем, и, если победишь, на ближайшие, скажем… полгода я весь твой.

– А если проиграю?

– С тебя пять золотых.

– Идёт.

Партия выдалась интересной. Жану с самого начала попёрли козыри, но Дарину без особого труда удалось вытянуть их у противника удачными атаками и, под конец игры, оставить того ни с чем.

– Твоя взяла, – улыбнулся рыжий. – Теперь обсудим моё жалование.

– Жалование?

– А как же! Я специалист широкого профиля, профессионал. Мне задаром работать совесть не позволяет. Как насчёт двадцати золотых в месяц?

– Ты кукухой поехал?! – вытаращился Тейнор. – Какая совесть, у тебя её отродясь не было! Даже я, второго ранга гвардии Его Императорского Величества сержант, двенадцать получаю!

– Хорошо, пусть будет двенадцать, – покладисто согласился Жан. – За вредность.

– За твою, разве что, – хмыкнул Дарин. – Десять, и это не обсуждается.

– Как будет угодно вашему высочеству. Приказания будут?

– Постарайся не спалить дворец. Тейн, разместишь старого друга?

– В лучшем виде.

Кивнув приятелям, Дарин встал со стула и направился к двери. Ему ещё было, чем заняться.

* * *

Темнота. Кромешная, хоть глаз выколи. А ещё букет из вони немытых тел и выгребной ямы. Виски жутко ломит, но больше нигде не болит. Слава богам! Значит, с ней ещё ничего не сделали. Дилоя попыталась встать, но голова откликнулась такой болью, что девушка не сдержалась и застонала.

– Эй, ты очнулась? – голос шёл откуда-то слева, кажется невидимый собеседник был совсем близко.

– Да…

– Слушай, ты в клетке. Между нами решётка. С другой стороны, такая же, не приближайся к ней.

– Почему? – она говорила шёпотом, но сосед услышал.

– Там Дэвид. Он не в себе и набросится, если ты подойдёшь.

Справа и впрямь что-то зашуршало, заворочалось, а потом раздался тихий прерывистый скулёж, какой издаёт побитая собака. Дилоя подобралась и всё-таки смогла сесть на каменном полу.

– Что происходит? Ты кто?

– Я…

Где-то за дверью застучали подкованные сапоги, её собеседник сразу умолк. Через несколько секунд загремели ключи и в помещение ворвался ослепительно яркий свет факела. Девушка ничего не могла разглядеть, только слышала, как истошно завыл Дэвид и затряслась стальная решётка. Наконец, она проморгалась и смогла оценить обстановку. Небольшой прямоугольный зал был разделён коваными прутьями на узкий коридор и три камеры. Она находилась в средней. В правой, ближе ко входу, бесновался заросший мужчина в лохмотьях. Судорожно трясущимися окровавленными руками он пытался дотянуться до людей в кольчугах, стоящих снаружи. Один из них, как раз тот, что держал факел, шагнул ближе к решётке и со всей силы пнул сумасшедшего по руке. Попасть было легко – безумец стоял на четвереньках, не делая попыток встать во весь рост. Получив удар, он завизжал, но, кажется, не от боли, а от досады, что не успел добраться до противника. У входа в камеру слева уже гремел ключами второй стражник, третий держал наготове арбалет, в руке четвёртого был обнажённый меч. Ещё один, в широкой серой хламиде с капюшоном, внимательно разглядывал узников. В третьей клетке их было достаточно – человек семь. Они боязливо жались к стене и прятались друг за друга, стараясь не попадаться тюремщикам на глаза.

– Этот! – фигура в капюшоне ткнула пальцем в одного из мужчин. – Патлатый с перебитым носом.

Сокамерники моментально вытолкали указанного бедолагу вперёд. Тот что-то забормотал и ухватился за прутья решётки, когда стражник вытаскивал его в коридор, но короткий удар в челюсть пресёк все попытки сопротивления, заставив несчастного обмякнуть. С противным лязгом дверь клетки захлопнулась. Минута, и конвоиры удалились, утащив пленника с собой. Стоило им закрыть дверь, как помещение снова погрузилось в непроглядный мрак.

– Что это было? Где мы?

– Мы в темнице замка Борг, – голос был знакомый, а значит забрали не её прежнего собеседника. – Сюда стаскивают людей для опытов здешнего мэтра. В основном покупают рабов, но он почему-то предпочитает отловленных путников. Местных они не трогают, а вот на одиноких странников дружина охотится, как на зайцев.

– Ерунда какая-то. А что владетель и окрестные маги?

– Владетель в рот смотрит своему придворному колдуну. И началось это относительно недавно. Со временем всплывёт, конечно. Хотелось бы ещё до этого момента дожить.

– Ясно. Тебя как зовут?

– Можешь звать меня Вилли. А ты?

– Ди. Давно ты тут?

– Четыре дня уже. Эстен у нас тут самый большой старожил. Уже месяц сидит.

– Верно, – раздался неприятный скрипучий голос, – И как старожил, говорю – если вы сейчас не заткнётесь, взбудоражите Дэвида, и он нам потом всю ночь спать не даст.

Из правой камеры всё это время доносилось жалобное хныканье, и постепенно оно становилось всё надрывней и громче. Дилое совсем не хотелось прекращать разговор. Приятный мягкий голос Вилли успокаивал, отвлекая от мыслей о том кошмаре, в который ей не посчастливилось влипнуть. С другой стороны, кое-какую информацию получить удалось, самое время её осмыслить. Нет, пока рано, нужно ещё кое-что выяснить.

– Вилли, – прошептала она, подойдя ближе к разделявшей их решётке.

– Ди?

– Вы пытались бежать?

– Безнадёжно. Решётки крепкие, стены тоже, окон нет, воздух идёт через дыру в потолке, а когда они приходят за кем-то, с ними всегда маг.

– Тот самый мэтр?

– Нет, ученик, или что-то вроде. Мелкая сошка, но парализовать всех нас сможет. Раньше попытки прорваться были.

– Поняла, спасибо, Вилли.

– Было бы за что, – хмыкнул невидимый собеседник. – Постарайся уснуть, утром принесут завтрак.

– Хорошо, спокойной ночи.

– И тебе.

Кое-как умостившись на холодном каменном полу, Дилоя попыталась трезво оценить своё положение. Всё плохо. Очень. Наверняка неизвестный мэтр тайно практикует тёмные искусства, иначе бы люди ему не потребовались. Как отсюда выбраться решительно непонятно и, что самое неприятное, за ней могут прийти в любую минуту, и спрятаться будет не за кем – в камере Ди одна. Шил! Неужели она так и закончит свою жизнь на лабораторном столе какого-то урода?! Нужно как-то бежать, но как? Надо хотя бы ещё раз увидеть темницу при свете факелов. Может, она что-то пропустила? Остаётся надеяться, что у неё есть хоть немного времени. Проклятье! Почему она не спросила, как часто забирают пленников?! Из соседней камеры уже раздавался разноголосый храп, с другой стороны о чём-то причитал и шебаршился безумец… Завтра спросит. Может, сон заодно избавит Ди от жуткой ломоты в висках. И чем её опоил треклятый трактирщик? Добраться бы до этого козла, и перерезать ему глотку. Пиво он людям разливает, как же!

Сон не шёл. Она уже битый час ворочалась с боку на бок, стараясь при этом не слишком приближаться к правой решётке. Всё впустую. Овец что ли посчитать?

– Йора Дилоя? – голос, зазвучавший прямо внутри головы, заставил девушку испуганно вздрогнуть и закусить губу, удерживая рвущийся наружу крик.

– Что?! – хрипло прошептала она в темноту.

– Вам не обязательно говорить вслух. Подумайте, этого будет достаточно. 

– Кто ты?

– Брандеф лен Вэникон. Дохлый поддавшийся, как вы изволили выразиться.

Приехали. Мало Ди было проблем, теперь она сошла с ума! А может, трактирщик подсыпал в тот отвар дурман-траву? Да нет, тогда бы она почувствовала эффект раньше. И спятить Дилое вроде бы не с чего. Раз уж она сохранила рассудок после той жуткой ночи в лесу, вряд ли он мог покинуть её просто так, ни с того, ни с сего. Зачем-то же поганая тропинка вывела её к поляне с камнем. А на следующее утро она чувствовала себя странно. Выходит, мёртвый колдун с ней что-то сделал… Проклятье!

– Рад, что вы мыслите здраво и рассудительно.

– Что тебе нужно?

– Не мне. Нам. Видите ли, у вас два постояльца.

– Так и есть. Моё имя Мерк, – произнёс тот же самый голос.

Она точно спятила. Или у тёмного мага раздвоение личности?

– Что?

– В каком смысле?

– Заткнитесь оба!

Голоса замолчали, но ненадолго.

– Может быть, дело в том, что она не одарённая?

– А может, и в том, что нас двое. Тут нужны эксперименты, статистика. На одном случае теорию не построишь.

– Убирайтесь из моей головы!

Раздался хохот, невероятно жуткий от того, что одновременно смеялись два совершенно одинаковых голоса. Ди инстинктивно заткнула уши, но это не помогло.

– Боюсь, это невозможно. Лучше скажите, йора, как именно вы нас слышите?

– Да пошли вы оба! – девушка перевернулась на бок и молча уставилась в темноту. Хватит с неё на сегодня разговоров.

Незримые создания, духи или кто они там, послушно притихли и не проронили ни слова до тех пор, пока Дилою не одолел беспокойный сон.

– Могло быть и хуже.

– Ну, не знаю. Я реагировал адекватнее.

– Это тебе так кажется. В любом случае, она пошла на контакт.

– А толку? У тебя есть идеи, как нас отсюда вытащить?

– Кое-что вертится на уме, но надо всё взвесить.

Утром пленникам принесли завтрак. Липкая комковатая бурда в деревянной плошке на деле оказалось вполне съедобной, и Ди выхлебала её без остатка. Силы ещё понадобятся для побега. Дэвиду тюремщики бросили кусок сырого мяса, и тот вгрызся в него, чавкая и урча. Как только надзиратели ушли, и помещение снова погрузилось во мрак, в голове девушки раздался уже знакомый бесцветный голос:

– Йора Дилоя? 

– Прочь из моей головы.

– Сказано же, это невозможно. Мы не покидали тебя с той самой ночи на поляне, и в обозримом будущем не покинем.

С той самой ночи?! Выходит, они всё это время следили за ней, видели, как она ест, спит, купается и … Боги! Дилою с головой захлестнули чувства брезгливости и запоздалого стыда. Вот же твари!

– Мы мертвы, забыла? Ты правда думаешь, что нас сильно интересуют твои прелести?

 – Что же до остального, йора, тут тоже нет ничего такого ужасного. Знаете, в Восточных султанатах и по сей день распространены общественные туалеты, в которых разумные развлекаются светской беседой, справляя свои естественные нужды. 

– Заткни пасть!

– Не хами! Мы, вообще-то помочь пытаемся. 

– Что-то не заметно. Вы пока так и не сказали, какого гразга вам от меня надо.

– Прежде, чем мы ответим на этот вопрос, позвольте установить первое правило нашего общежития. Поскольку различить нас по голосу вы не можете, я, то есть йор Брандеф, сохраню уважительную форму обращения, а мой ученик, напротив, будет общаться с вами на «ты». 

– Лучше наоборот. Будет мне ещё всякая чернь тыкать!

– Ещё как буду! И лучше бы тебе придержать язык! 

– Успокойся. 

– Успокойся! Двух недель не прошло, как меня укокошили, какая теперь, к Шилу, разница, благородный я или нет? И где уважение к мёртвым? 

– Шутник из тебя, как из грязуна припарка.

– Какой есть. Теперь, что касается твоего вопроса. Мы хотим, чтобы ты выбралась отсюда в целости и сохранности. 

– А дальше что?

– Там видно будет. Лучше бы волновалась о том, что происходит здесь и сейчас. Поверь, ты не больше нашего хочешь оказаться в лаборатории псионика. 

– Псионика?

– Совершенно верно, йора. На это указывает целый ряд косвенных признаков. Ваш сосед справа, вероятнее всего, стал жертвой его экспериментов. Также это объясняет, почему маг предпочитает пойманных путников рабам. Возможно, он считает, что рабство провоцирует некие перемены в сознании, мешающие его опытам. И, наконец, если наш таинственный мэтр практикует магию разума, становится ясна причина, по которой местный владетель идёт у него на поводу. Скорее всего, лен Борг скоро умрёт. Никто не может долго жить под воздействием псионика, но боюсь, нам это никак не поможет. 

– Ладно, допустим. А почему вы объявились только сейчас?

– Необходимости не было. Да и ты в первые дни была на грани шока. 

– К слову, йора, нам бы очень хотелось узнать о том, что произошло с вами перед нашей встречей. 

– Почему бы вам просто не порыться в моей голове?

– Мы не способны читать вашу память. Лишь мысли, притом желательно, чтобы они были оформлены в слова. И ещё мы видим и слышим то же, что и вы. 

– Какие-то отрывки мы уловили, но хотелось бы видеть полную картину. 

Рассказать? А почему бы и нет. В конце концов, с кем ещё делиться таким, как не с парочкой тёмных магов. Может они что подскажут.

– Хорошо, слушайте.

Пока Дилоя мысленно описывала происшествия той страшной ночи, собеседники молчали. Потом начали задавать вопросы.

– Поразительно! Никогда прежде ни о чём подобном не слышал. Судя по тому, что вы рассказали, это создание… это дерево, крайне древняя и осторожная сущность. Вполне возможно, вы первая, кто смог вырваться из её хватки. 

– А ещё, эта тварь не особенно сильна, раз не смогла преодолеть защиту волосяного браслета. 

– Скорее всего, так, хотя та ведьма сама по себе загадка. Говорите, у неё в доме не было защитных рун? 

– Не было.

– И она сумела прозреть ваше будущее, и в считаные минуты изготовить могущественный артефакт. Клянусь богами, будь я жив, немедленно бы наведался к ней в гости. 

Интересно, чем это тёмного так заинтересовала старая карга?

– Понимаете, йора, мир магии крайне богат и многообразен. Он полон тайн и загадок, и любой искусный чародей рано или поздно начинает за ними охотиться. Это дело принципа, вопрос профессионального роста, а порой и выживания. 

Дилою все эти магические нюансы не так уж и занимали. Она-то рассчитывала, что духи прольют свет на дальнейшую судьбу её погибших спутников. У них ведь тоже есть души…

– Ты права. И боюсь, они остались там, как и души мертвецов, пытавшихся тебя остановить. Мне жаль… 

– Сомневаюсь, – Ди почувствовала, как по её щекам текут слёзы.

– И зря. Что бы ты ни думала, мы не чудовища. 

– Вы поддавшиеся?

– Да. 

– Да. 

– Значит, вы хуже чудовищ.

– Забавно. Совсем недавно я думал так же. 

Повисло молчание. На душе у девушки было невероятно погано, и ей захотелось хоть как-то отвлечься.

– Почему вас двое, и как вы вообще смогли ко мне прицепиться?

– Это долгая история, но мы охотно поведаем вам её, йора. Чем меньше между нами останется недосказанностей, тем лучше. 

Духи говорили долго. Ди чувствовала, что кое о чём они умалчивают, но в целом картина прояснилась. Вдобавок, история недавних странствий двух тёмных магов оказалась захватывающе интересной и отвлекла девушку от тоскливых мыслей. Оказалось, что йор Брандеф достаточно древний маг, а вот Мерк старше её всего на три года. А ещё выяснилось, что ей жутко не повезло. Окажись она поблизости от поляны с камнем неделей раньше, и неприятного соседства удалось бы избежать.

– Повезло тебе или нет, вопрос спорный, – хмыкнул Мерк. – Как ты без нас выпутаешься из этой передряги? 

– Как-нибудь. Я, кстати, всё ещё не знаю, чем вы можете мне помочь.

– К сожалению, йора, сами мы мало что можем. Вселение в вас дало непредвиденный побочный эффект. Понимаете ли, духи в принципе крайне медленно накапливают магическую энергию, а ваше тело, поскольку вы не одарённая, вообще её не вырабатывает. Только поглощает из окружающего пространства и, как это ни печально, из нас. 

– Проще говоря, нам остаются такие крохи, что с их помощью и свечу-то зажечь будет сложно. О боевых чарах и думать нечего. 

– И какого люра лысого вы тогда вообще вылезли? Сидели бы дальше молча, и не мешали мне думать о том, как сбежать.

– Мы можем помочь. Есть один способ. 

– Только вряд ли он тебе понравится. 

– Сидеть здесь мне тоже не нравится. Выкладывайте, что у вас на уме.

– Вам, йора нужно будет кое-что… вырезать на своей коже. Тут возникает проблема – необходим острый предмет. Быть может, у других узников отыщется что-нибудь подходящее. 

– Что ещё? – поинтересовалась Ди, стараясь не показать охватившего её гнева.

– Потом ты должна будешь кого-то убить. Не обязательно сама, главное, чтобы поблизости кто-то погиб. 

– Да пошли вы Шилу в… за пазуху!

Они её совсем за идиотку держат?! Вот так взять и провести неизвестный тёмный ритуал? А дальше эти уроды либо вселятся в мертвеца, либо вышибут её, Ди, из родного тела, либо… Да одним тёмным богам известно, на что способна эта парочка. Не чудовища они, конечно!

– Решать тебе, но учти, что ты подвергаешь всех нас огромному риску. 

– Верно. Если мы попадём в руки псионика, нашей участи трудно будет позавидовать. 

– Замолчите, и дайте подумать!

Соглашаться на предложение мертвецов Дилоя не собиралась. Весь остаток дня она провела в попытках придумать более или менее реальный план побега, прикидывала так и сяк, шепталась с Вилли через решётку, всё впустую. Замыслы рушились один за другим, как карточные домики. Из темницы никак не выйти. Тут тебе и решётки, и дверь, за которой наверняка дежурит стражник, а то и не один. Единственный способ – прорваться, когда откроют камеру слева. Это и так-то почти невозможно – шестеро узников против четверых вооружённых бойцов, но ведь с ними ещё и маг. Ему пальцами щёлкнуть, и любой бунт будет подавлен в зародыше. По той же причине Дилоя не сможет сбежать, когда её поведут на опыты к мэтру. Можно ещё как-то помечтать о том, что конвоиры расслабятся в присутствии пленницы, и она с ними совладает, но маг… Клятый маг не оставлял ей никакой надежды. А жить-то хочется, и терять рассудок страшно до дрожи в коленках. Если уж выбирать, так лучше сразу погибнуть, чем стать похожей на Дэвида. Проклятье, ну почему ей так не везёт?!

На ужин принесли всё ту же клейкую кашу. Расправившись с ней, Ди потратила ещё несколько часов на бесплодные размышления, а после улеглась спать, чтобы проснуться под утро от бешеных воплей Дэвида. Судя по всему, несчастный испытывал страшные муки. Несколько минут он метался, врезаясь в решётки и стены, а потом отчаянно завизжал и затих. Пришедшие утром тюремщики вытащили из клетки его бездыханное тело, заодно вычистив её для следующего постояльца. Раньше за сумасшедшим если и убирали, то очень редко и именно идущая из его угла вонь доставляла Дилое наибольший дискомфорт. А через несколько часов припёрся подмастерье мага в компании стражи и забрал Эстена. Парализованного старожила притащили вечером и швырнули в освободившуюся камеру. Как только они заперли дверь, тело пленника вновь обрело подвижность, и он моментально вскочил на четвереньки, заозирался, а потом с рычанием отполз к стене, следя за стоящими в коридоре людьми диким взглядом. Дилоя с ужасом поняла, что псионик сотворил с Эстеном то же самое, что и с Дэвидом. Оказавшись в темноте, она подошла к левой решётке, стараясь не обращать внимания на раздававшиеся позади скулёж и пыхтение, и прошептала:

– Вилли?

– Что? – голос мужчины был мрачен.

– Ты знал, что так будет? – вопрос вышел кривой, но её товарищ по несчастью понял.

– Нет, никто не знал. Дэвид пробыл здесь дольше любого из нас.

– Надо отсюда выбираться.

– Ещё бы! У тебя есть идеи?

– Есть. Только мне надо кое-что прикинуть.