Источник

скачать книгу бесплатно


– Вы, наверное, не поняли или вам действительно есть что сказать? – устало спросил инспектор, перебивая Игоря. – Вам выписать повестку для дачи показаний? – добавил он, глядя ему прямо в глаза. – Или, может быть, вам? – инспектор переключил своё внимание на Виктора.

– Нет, товарищ инспектор, – сказал Витя. – Нам нечего сказать.

– Тогда сделайте так, чтобы я больше вас здесь не видел!

Братья как по команде развернулись и зашагали вдоль фуры, стремясь поскорее её обогнуть и оказаться от инспектора подальше.

– Я сяду за руль, – сказал Виктор.

– Давай, мне и правда, нужно немного прийти в себя после этого ДТП. А после разговора с водителем фуры, не помешало бы и грамм сто пятьдесят накатить.

– Очень странный человек.

– Не то слово. А ты видел, как он ухмыльнулся, когда инспектор сказал, что не хочет нас больше видеть?

– Нет….

2. Предчувствие великого смысла

Стало светать, наступило новое утро.

Шоссе разворачивало перед Виктором свою бесконечную чёрную лету совершенно не отвлекая от размышлений. У него был приличный стаж вождения, и он мог ехать почти на автопилоте. Гнать, превышая допустимую скорость, он не любил, а после того, что случилось на дороге, и не хотел. Ехал спокойно в правом ряду, изредка обгоняя грузовики. Не отвлекал его от вождения и размышлений и его брат, Игорь. – Он спал. Сев в машину и проехав минут десять молча, Игорь мрачно пробурчал:

– Чувствую, наша поездка обещает быть интересной. Пойду спать.

– Давай, – согласился Витя.

Игорь молча перебрался на заднее сиденье, долго ворочался и через некоторое время всё-таки затих.

До Орла оставалось около трёхсот километров – четыре – пять часов пути и это Виктора полностью устраивало. Он рассчитывал, что этого времени, при условии, что Игорь не помешает, ему хватит, чтобы понять многое.

Виктор всегда знал, а став писателем и разбираясь в переплетениях судеб постоянно, только укрепился в своей уверенности, что ничто не случается просто так.

Только задумываешься об этом не всегда, с грустью подумал он, вспоминая свою потерянную семью и дочь Машу, невольно уходя в размышлениях, подальше от недавних событий.

Но это тоже объяснимо, думал он. – Это, как сапожник без сапог. – Ищешь взаимосвязи, причины и следствия, а о себе не думаешь. – Требуется отрешённое состояние – отказ от реальности, без которого невозможен взгляд со стороны. А погрузившись достаточно глубоко, почти исчезаешь, и всё, что связано с самим собой исчезает тоже…. И в результате, становишься циничным негодяем, сделал неожиданный вывод он. – Кому нужны взаимосвязи со всеми причинами и следствиями вместе взятые, если теряешь самое дорогое, что у тебя есть, если всё, что осталось не имеет значения? – Придуманный нереальный мир, в котором нет ничего настоящего, размышлял он. – Иллюзии, домыслы, завороты сознания. – В переплетениях чувств разбираться интересно, но смысла в этом нет. – Какой смысл, придумывать клубок событий, а затем распутывать этот клубок, забывая о реальной жизни, теряя реальные чувства?

– Я ведь уже любить не могу! – мысленно воскликнул он. – Возможно, уже перестал быть человеком. Случается что-то, я даже не переживаю – не умею уже…, сразу включается какое-то шестое чувство и начинает выстраивать вокруг случайного события целый иллюзорный мир…. Как сейчас. – Произошла авария, пострадали люди, встретился неадекватный водитель грузовика. И что? – Понятно же, что человек получил психологическую травму. Боится признать свою вину. Пытается переложить её на кого-то другого, иначе, возможно, сломается. В этот момент подвернулись мы. – Он и наговорил глупостей.

Человека необходимо понять.

А что делаю я? – Ищу в его словах тайный зловещий смысл, сопоставляю со своим сном и делаю вывод, что нам никуда ехать нельзя. А сон тоже объясняется просто. – Вспомнил о дочери, почувствовал свою вину, захотелось скорее всё исправить. – Подсознание сделало свой вывод – ехать нельзя – нужно вернуться. Устроило во сне землетрясение, уничтожило источник, подбросило холодно-равнодушный образ дочери, и дало понять хитрыми неоднозначными фразами – такими, какие я и сам люблю составлять, что я всё делаю неправильно – что я дурак!?

А я и не спорю – дурак и есть! И раньше жил как придётся, не очень-то соображая, что делаю…. Да и сейчас…, что-то вроде бы делаю…, но сам толком не могу понять что. – Еду искать несуществующий для всех, кроме меня, источник в овраге и рассчитываю, что в придачу к нему обнаружится летопись с жизнеописанием прапрадеда в несуществующем архиве колхозной управы. Если разобраться – это невероятная бессмыслица и глупость. – Похоже на помешательство, если только то, что я делаю, не имеет какой-то немыслимой, невозможной для простого восприятия цели. – Цели, которую мне самому пока не понять.

Но, возможно, она и есть, думал Витя. – Не может не быть – Не зря так тянет в далёкую деревню моего детства. Игорь и его жена тоже это почувствовали и решили, что ехать всё-таки стоит.

Аксён, судя по всему, о чём-то похожем знал всегда.

Бросил ради своей немыслимой цели всё, что было ему дорого. Отказался от привычного образа жизни, обретя, возможно, нечто большее. Не зря память о нём до сих пор жива. Именно поэтому я, да и Игорь тоже, ухватились, как за соломинку за его историю, пытаемся размотать клубок событий прошлого, понять, в чём она заключалась – эта его великая цель.

Хотя…, Игорь не помнит об источнике, говорит, что и найденного креста не было….

Как такое возможно?

Откуда, в таком случае, эти воспоминания у меня?

Выдумать это я тоже не мог – в этом нет никакого смысла. Именно волшебный источник и крест, спрятанный в земле, о которых мне когда-то сам Игорь и рассказал, и толкнули к написанию книги.

Игорь явно что-то путает.

Забыл?

Но как он мог забыть?

Хотя другого объяснения в настоящий момент, похоже, не найти. Мне лучше его пока и не искать. Лучше всего перестать сомневаться в себе и думать, что Игорь и правда, тридцать лет назад рассказал мне всё, что я помню сейчас. Рассказал и по каким-то неизвестным мне причинам впоследствии забыл, возможно, неосознанно – толком не понимая этого сам, но защищая таким странным способом самого себя?

Но от кого?

На это тоже нет ответа.

Как нет ответа и на вопрос – Зачем и кому могло понадобиться исключать из его памяти реальные события из жизни Аксёна?

Внести сомнения?

Ведь если источника не было, если Аксёну не привиделся во сне – Ангел? Бог? – подсказавший ему, где нужно искать крест…. Если ничего этого не происходило, то не было и изменений с Аксёном. Не было его затворничества почти на год. Не было причин становиться паломником и ходить в Иерусалим.

Кому могло понадобиться устраивать такое?

Зачем это вообще кому-то нужно?

И как такое можно устроить в принципе?

А ещё этот сон с Машей, где она тоже говорит об источнике: «О нём знают все из нашего рода, только многие пытаются забыть – лучше забыть и тебе…».

Почему забыть? Что скрывает в себе эта тайна? Что-то страшное? – Не потому ли её забыл Игорь, хотя сам же когда-то и рассказал….

Я помню чётко – маленькая чаша в земле из валунов окатышей, полная хрустальной или серебряной, как говорил Игорь, воды. – Волшебной воды, поднимающей настроение, вроде бы способной исцелять, возможно, делающей что-то ещё.

Что?

Тогда Игорь не рассказывал обо всех её свойствах, а теперь уже и не помнит, или не хочет вспоминать. Забыл, что тридцать лет назад говорил почти то же самое, что сказала мне дочь во сне: «В нашей семье об источнике помнят все, в некоторых других семьях это забыли или не хотят вспоминать…»

Так почему же они не хотят, почему теперь забыл он …?

Создал свою семью и уже не относится к семье, о которой говорил когда-то?

Потерял кровную связь со своими родными местами?

Умышленно отказался от части воспоминаний?

Кто-то или что-то помогло ему это сделать?

Виктор немного поёжился – странный холодок пробежал по его спине.

Во…, куда меня занесло! – подумал он. – До зловещих сил, стирающих воспоминания добрался – сам себя напугал…. – Как и Игорь в свою предыдущую поездку в деревню, вдруг вспомнил он.

Витя поёжился опять.

Да, что это со мной? – мысленно воскликнул он. – Я же помню деревню – светлое место – нет там никаких зловещих сил. – Их вообще нигде нет. – Люди сами себя пугают – натыкаются на то, что трудно объяснить и воображают неизвестно что…. А память – всего лишь память, думал Виктор. – Людям свойственно забывать то, что выходит за круг их текущих интересов, и нет ничего необычного в том, что Игорь что-то не помнит.

Но, даже не помня, он всё равно чувствует, понял Витя – недаром он захотел поехать со мной. – Тянут родные места, а там, когда доберёмся, возможно, многое для него будет выглядеть иначе, прогуляемся по оврагу, увидим ручей, место, где бьёт волшебный ключ и всё встанет на свои места, решил он и успокоился.

Снова вспомнился Аксён.

– Источник, крест, паломничество, Иерусалим, – мысленно повторял он ключевые слова, которые, скрывали бездну событий. Он предполагал, что те в определённых сочетаниях составляли основу великого смысла – чего-то огромного, главного, что волей случая или судьбы постиг его дед.

Пока это являлось тайной, но Витя чувствовал, что близок к пониманию очень важных вещей. В какой-то момент ему показалось, что он почти дотянулся до них – оставалось маленькое усилие, ещё чуть-чуть и….

Но, как всегда, в самый неподходящий момент произошло нечто неожиданное и отбросило его немного назад. И он снова оказался далеко от границ такого понимания.

3. Придорожное кафе

– Может пора остановиться и перекусить? – услышал он голос своего брата.

Игорь проснулся и обратился со своим вопросом к Виктору. Тот, в свою очередь, от его слов, можно сказать, проснулся тоже. Отрешённость исчезла, подсознание уступило место сознанию, и он почувствовал, что тоже очень сильно проголодался.

– Давно пора, – ответил он. – Часов двенадцать уже едем, а про еду забыли.

– Не до того было…, – отозвался Игорь.

– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Виктор, возвращаясь на мгновение к своим размышлениям, пытаясь найти в словах брата какой-то скрытый смысл.

– Интересно…. А что в этом хочешь услышать ты? – рассмеялся тот. – До Москвы мы пытались выяснять отношения и забыли поужинать. Пока объезжали столицу по кольцевой…, ты спал, да и негде там было останавливаться. Потом эта жуткая авария. – Тоже не добавила аппетита. Дальше спал я. Теперь вот проснулся….

– Извини Игорь. Глупость сказал. Ехал на автопилоте, включился от твоих слов и спросил первое, что пришло в голову, – ответил Витя, думая, что нужно и правда, взять себя в руки и не искать тайный смысл там, где его нет.

– Не о чём извиняться. У самого в голове спросонья не пойми что. Ещё этот водитель фуры приснился. Толком уже не помню, что он говорил во сне, но снова пытался переложить свою вину на нас. Самое страшное, что отчасти он был прав, считая, что если бы мы никуда не поехали, вполне вероятно, «Ауди» смог бы вовремя перестроиться и в аварию мог бы и не попасть. Зря мы к водителю фуры пошли. Теперь даже во сне от него не избавиться. Просто мистика какая-то.

– Никакой мистики нет, – пытался успокоить брата Володя. – Элементарный стресс. Доедем до первого попавшегося кафе, хлопнешь грамм 100—150 водки и забудешь всё что случилось, как страшный сон.

– Да…, сон и правда, был достаточно страшный…

– Хлопнешь ещё 100 и забудешь и свой сон тоже.

– Тогда дальше рулить придётся уже только тебе….

– Если почувствую, что устал – остановимся ещё где-нибудь и выпьем уже вместе. Возьмём и забудем на денёк, что надо спешить.

– Договорились! – усмехнулся Игорь.

Через несколько километров по ходу движения обнаружилось нужное им заведение. – Красная надпись «Придорожное кафе» на чёрном фоне рекламного щита, стоящего на краю обочины, указывала именно на это.

Виктор сбросил скорость и через несколько сот метров полоса шоссе, по которой они ехали, чуть расширилась, а ещё метров через сто он увидел въезд на довольно большую (на несколько десятков машин) парковку, у длинного одноэтажного деревянного здания с вывеской на фасаде, дублирующей название на плакате – «Придорожное кафе».

На фасаде здания светилось одно единственное окно, рядом с которым располагалась массивная деревянная двустворчатая дверь. Других ориентиров не было, и Виктор остановил машину рядом с ней.

Братья вышли из джипа.

Накрапывал дождь, было сумрачно и неуютно.

Оказавшись перед деревянным зданием кафе, они смогли разглядеть его более внимательно. – Оно оказалось не совсем обычным. – На его фасаде примерно двадцати метров длиной действительно было всего одно окно – именно оно и светилось и именно его братья и видели, подъезжая сюда.

– Странно как-то, – сказал Игорь. – У такого здания… и всего одно окно.

– Немного странно, – поддержал его Витя. – Но это не сможет меня остановить! Очень уж есть хочется. И потом, возможно, так и было задумано, чтобы все подъезжали к светящемуся окошку, рядом с которым находится нужная дверь. А все остальные окна на противоположном фасаде, который отсюда нам не виден.

– Всё равно тут что-то не так! – не мог успокоиться Игорь, показывая на хозблок, являющийся одноэтажным продолжением здания кафе, тянущийся ещё метров на двадцать и тоже не имеющий ни одного окна. На его фасаде располагались только с десяток дверей, закрытых на стальные засовы с навесными замками.

– И это вполне объяснимо! – ответил Витя. – Немного напрягает правда, что на этой огромной парковке мы одни, а за мрачным зданием кафе густой зловещий лес. Он же и с противоположной стороны шоссе….

– А меня напрягает то, – добавил Игорь, прерывая брата, – что, как только мы въехали сюда, на шоссе прекратилось всякое движение.

Виктор вслед за Игорем взглянул на дорогу, с которой они только что съехали. На ней и правда, не было видно никаких машин.

– Так не бывает, – отозвался он. – Трасса федерального значения. Движение на ней не затихает ни на минуту. И хотя мы в низине, а дорога просматривается всего метров на триста в обе стороны, а что на ней дальше мы не видим, это всё равно крайне необычно. Я даже не могу сходу придумать, как это можно объяснить. И чем больше я об этом думаю, тем более странным мне это кажется.

– Мне тоже, – ответил Игорь. – В этом есть что-то мистическое и немного пугающее….

Но испугаться по-настоящему братья не успели.

Уже в следующее мгновение слева от них показался первый автомобиль, движущийся, как и они в сторону Орла. За ним ещё и ещё. Справа тоже появилась вереница машин, тянущаяся за едущим километров пятьдесят в час и, похоже, никуда не спешащим, рейсовым автобусом.

Тишина отступила перед рёвом, доносящимся с трассы и мир, окружающий братьев, очень быстро снова стал казаться самым обычным. А у Виктора с Игорем, не успев толком сформироваться, исчезли все недавние сомнения.

Они улыбнулись друг другу и отвернулись от шоссе.

– Придорожное кафе…, – зачем-то прочитал вслух надпись на вывеске над входом в здание Игорь.

– Значит, там должны кормить, – сказал Витя.

– Но это не всегда означает, что там делают кофе.

– Гады…! А я от кофе не отказался бы…!

– Я тоже не откажусь, но водки, если здесь наливают, теперь выпью обязательно! – уточнил Игорь.

И братья вошли.