скачать книгу бесплатно
Гнев мага похож на черную тень, на клубы дыма. Горе, если ему попадешься! Но Тагрию он не тронет, никогда.
– А если да, ты его убьешь?
– Разумеется.
– Нет, не надо, – почти с сожалением сказала Тагрия. – Дело не в нем. Дело во мне. Я ушла и не вернусь, а если меня попробуют заставить, я…
– Тише. Пока я жив, никто не посмеет тебя заставлять. Все это слишком сложно, Тагрия, чтобы решать на ходу, а меня ждут. Атуан уже готов лопнуть. Он не привык, знаешь ли, чтобы я тратил время на дам.
Это шутка – поняла Тагрия, встретив его взгляд с отголоском смеха. И с облегчением улыбнулась в ответ.
– А ты теперь дама, – задумчиво добавил принц. – Позже обязательно расскажешь, как это у тебя получилось. Подумать только, госпожа Тагрия, баронесса Дилосская!
– Говорю же – нет! Я не хочу!
– В столице, малышка, тебе потребуется статус. Пока не найдем иного решения, останешься баронессой Дилосской. Поверь мне, так лучше. Идем.
Жрец Атуан деликатно ждал за стенами рыбацкой избушки, но был и вправду готов лопнуть. Увидев Кария об руку с Тагрией, вскочил как подброшенный.
– Нас ждут, принц.
– Знаю, Атуан. Беда в том, что нас четверо, а грифон один. Боюсь, для Ветра это чересчур, в особенности если встретим магов. Я прошу тебя остаться пока и присмотреть за братом баронессы. Я доставлю ее милость в столицу и сразу…
– Нет! – дружно перебили Тагрия и жрец.
Переглянулись. Жрец поклонился, уступая ей слово.
– Я не оставлю Бетарана, – сказала она. – Он проснется неизвестно где, а рядом будет жрец? Нет уж!
– Совершенно верно, – подтвердил жрец. – К тому же его величество и его святость ждут моего отчета, принц, так же как и вашего. Вы знаете, что кое-кому лучше услышать все от меня. И обстоятельства…
– Я помню о них, – тихо сказал Карий. – И ты пойми, я не вправе снова ее бросить. В особенности из-за обстоятельств.
– У нас есть лошади, и Бетаран снова здоров, ведь правда? За нас можешь не бояться. Мы поедем потихоньку…
Мужчины дружно нахмурились.
– Нет, ни в коем случае, – сказал принц. – Тагрия, маги всего в каких-нибудь шести милях отсюда, в лесу. Их очень много. Если попадетесь им на глаза… Ты понимаешь, что тогда будет.
Тагрия кивнула. Слишком часто в последнее время она вспоминала, чтобы не понять.
– Здесь, близко?
– Да, – сказал Карий. – Они что-то готовят, очень серьезное. Вся местность от Ферра до Салианы накрыта заклятием. Нашествие готово перерасти в открытую войну, чего не случалось ни разу с тех пор, как мы захватили Долину.
– Но… все говорят, что Нашествию конец, что их почти всех перебили!
– Кто так говорит, Тагрия?
– Ох, – она махнула рукой, – да. Все эти болтуны в замке. Теперь они разучились говорить, зато отлично умеют пускать слюни.
Карий понимающе кивнул:
– Верно. Магов не истребили, хотя их потери велики. Правда, не так велики, как наши, но и нас намного больше. Все эти годы мы балансируем, ни одна сторона не может одержать окончательной победы. Теперь они, видимо, нашли способ изменить положение дел в свою пользу. Об этом мы должны сообщить императору, и как можно скорей.
Он говорил с нею как с равной, делился тревогой, и Тагрия таяла от радости пополам со страхом – ибо знала уже, что ответит принцу.
– И сообщишь. Обо мне не тревожься, правда. Все будет хорошо.
– С тобой не бывает все хорошо, – вздохнул Карий. – Ладно, ждите меня здесь. Я вернусь, как только смогу. Скоро. Лошадей мы поймаем, но, Тагрия, не вздумай пускаться в путь – разве что не останется иного выхода. Дождись меня, хорошо?
– Да.
– Обещай.
– Да обещаю, обещаю! Только поймай моих лошадей!
Ее прервало фырканье. Тагрия вздрогнула: она снова успела забыть про жреца. Обернулась. Жрец Атуан покраснел, надулся, пытаясь удержаться, не смог и брызнул сдавленным смехом. С быстрым «простите меня, принц, госпожа», он выскочил за дверь.
– Лопнул, – сказала Тагрия. – С чего это он?
Карий весело улыбался.
– Не выдержал. Очень уж уверенно ты отдаешь приказы, малышка. Со мной так не говорит даже император.
– Ой… Прости!
– Не за что. Атуан просто не знает, что у тебя есть на это право.
И, пока Тагрия соображала, когда это она обзавелась правом приказывать его высочеству и как бы ей получше этим воспользоваться, Карий вышел вслед за жрецом.
Мужчины вдвоем перенесли Бетарана – он не проснулся и даже начал храпеть, – уложили на скамью. С помощью грифона отловили лошадей, Тагрия надежно привязала их поодаль. Потом Карий сказал: «Подождите», – и, ничего не объясняя, отправился куда-то вдоль берега. Жрец Атуан беспокойно глядел вслед. Конечно же, он считал, что принц недостаточно спешит возвращаться к своим важным делам.
Тагрия отвернулась от жреца и устроилась ждать в самом удобном месте на свете: между широких, вооруженных страшными когтями грифоньих лап. От Ветра веяло теплом и покоем, как от затопленной в морозный день печки. Проснуться от кошмарного сна и обнаружить, что за окном сияет солнце, вернуться из долгих безнадежных странствий и вновь увидеть родное лицо – вот на что похожа грифонья дружба.
– Вы отчаянно смелы, госпожа.
Это жрец подошел и остановился на почтительном расстоянии.
Тагрии вовсе не хотелось открывать глаза и говорить с ним. Так уютно было сидеть, прижавшись к золотой шерсти на груди зверя, чувствовать его дыхание! Все страхи отступили, словно их и не было. Чего бояться, если рядом Ветер и Карий? С ними весь мир как будто создан для Тагрии. Правда, только пока они рядом, но зачем беспокоится о том, что еще не наступило?
– Смела? Почему? – нехотя спросила она.
– Даже я побаиваюсь приближаться к грифону в отсутствие хозяина, госпожа. И позвольте вас уверить, другие дамы падают в обморок от одного его вида.
– Не хозяина, а друга. Ветер вам не лошадь! А в обморок я падаю от вида жрецов.
Грифон засмеялся. Он не издал ни звука, не взглянул на жреца, просто смеялся – молча, и его смех звенел в Тагрии счастливой музыкой.
Жрец не обиделся.
– Неудивительно, после такого недоразумения. Позвольте мне, госпожа, принести извинения вам и вашему брату, от лица Храма и от меня лично.
Теперь уж Тагрии пришлось внимательно на него посмотреть. Что говорят в таких случаях дамы? Но жрец, казалось, и не ждал ответа. Он поклонился:
– Его высочество позабыл нас представить. Атуан, жрец четвертой ступени.
– Четвертой – это высоко?
– Смотря с чем сравнивать, госпожа. Высшая ступень – шестая. На седьмой только Верховный жрец.
– Понятно. Я Тагрия, – жрец ждал, приподняв брови, и ей пришлось закончить: – Баронесса Дилосская. Точнее, была ею. Сейчас я просто Тагрия.
– Мне случалось некогда встречать Мория Дилосского…
– Это мой муж.
– О… примите мое почтение, баронесса. Ваш муж погиб?
– Нет. В Дилоссе тоже заклятие.
– Верно. Но в таком случае, госпожа, вы по-прежнему баронесса Дилосская. И останетесь ею даже в случае его смерти, пока не вступите в новый брак.
«Чтоб ты провалился! Тебе-то какое дело?»
К счастью, жрецы не умеют слышать мысли, а отвечать Тагрии не пришлось – ушедший ниже по реке Карий применил Силу. Совсем немного, но Тагрия почувствовала, почувствовал жрец и, конечно же, грифон. Все трое посмотрели в ту сторону. Жрец осуждающе поджал губы.
– Не любите магию? – поддела его Тагрия.
– Не люблю оставлять следов, когда поблизости враг.
– Ох, и правда! Но тогда мы здесь уже наследили, хуже некуда!
– Это и беспокоит меня, баронесса.
Карий вернулся от реки с парой упитанных серых уток. Обезглавленные тельца болтались в его руках, будто какие-нибудь казненные преступники, оставляя на траве две кровавые дорожки. Сам принц выглядел так, словно только что решил задачу государственной важности, но тут же оказался перед новой.
– На песке следы когтей, – сказал он. – Здесь были грифоны.
– Давно? – спросил жрец.
Карий с сожалением покачал головой.
– Если бы я огляделся прежде, чем пользоваться магией, знал бы. Теперь все перекрыл след моей Силы. Думаю, Тагрия, ты можешь их зажарить, только старайся поменьше дымить. Вам с братом необходимо поесть.
Тагрия без особой радости приняла добычу.
– Нам пора, – сказал Карий. – Тагрия… Мы с Ветром скоро вернемся. Только, прошу тебя, будь осторожна!
– Буду.
Она смотрела в небо, пока грифон не стал чуть заметной черточкой в тонких перистых облаках. Потом в глазах все расплылось, задрожало: «Он опять меня бросил!» Тяжелые утки, которых, между прочим, еще придется ощипывать, оттягивали руки. Где-то поблизости строили свои жуткие планы маги, а рядом в избушке спал здоровым сном спасенный Бетаран.
Тагрия бросила на землю уток, вытерла слезы грязным рукавом и отправилась к брату. Спать.
Глава 6. Неудачное рабство
– И долго ты собираешься здесь торчать?
Тагрия ответила спокойно и даже не взглянула в сторону двери:
– Пока не вернется Карий.
– А если он не вернется?
– Вернется.
Бетаран уселся на скамью и принялся чистить ногти. В полумраке заниматься этим было неудобно, он то и дело досадливо фыркал. Его одежда, кое-как выстиранная в реке, выглядела теперь лучше, хоть и оставалась дырявой – тут уж Тагрия ничем помочь не могла. Алый камзол, похожий на отделанную истрепанным кружевом насмешку, досыхал у непогасшего еще очага; штаны и тунику Бетаран натянул мокрыми. Бурому от засохшей крови платью Тагрии стирка почти вернула прежний темно-зеленый цвет, зато вышитые рукава нижней рубашки не отстирались вовсе.
Весь вечер и добрую часть ночи отняли разговоры; утро Тагрия посвятила стирке, Бетаран же занялся лошадьми. Их плачевный вид привел его в такое отчаяние, как будто у Тагрии всю дорогу только и было дел, что заботиться о несчастных животных.
Когда одежда была в меру сил выстирана, а лошади – вычищены и обихожены, дружно расправились со второй уткой. Первую Тагрия приготовила еще вечером. Трут и кремень отыскались возле очага, там же, где и стопка дров, вполне достаточная для приготовления пищи.
После обеда больше не осталось дел, что занимали бы время. Тогда-то оно и потянулось медленней ползущей по бревну улитки. Бетаран то бродил по берегу реки, разглядывая отпечатанные в песке следы огромных когтей, то возвращался донимать сестру вопросами, то вдруг спешил проведать ненаглядных лошадей. Тагрия изо всех сил старалась не смотреть в небо, не искать в ясной голубизне далекую черточку грифоньих крыльев. Казнилась, что не спросила Кария, сколько времени займет путь и когда его ждать обратно. Мечтала о будущей жизни в столице, но мечты эти, раз от разу все менее пристойные, назойливо, как мухи, вились вокруг одного-единственного человека, и тогда Тагрия запрещала себе мечтать.
К вечеру поднялся ветер. Он принес густые серые тучи, а с ними грозу и дождь. Пришлось укрыться под крышей, и у Тагрии появилась новая забота: не смотреть на дверь и не ждать, что скоро, вот прямо сейчас в нее шагнет, стряхивая капли дождя, высокий и сильный человек с тревогой в черных глазах. Тревогой за нее, за Тагрию, которую – да! – оказывается, и не думал забывать.
Но дверь оставалась закрытой, а лицо Бетарана делалось все кислее.
– Мне надоело.
– Потерпишь.
– Зачем? Как два дурака здесь сидим. Может, он вовсе и не придет, твой колдун?
– Не колдун, а маг. И вовсе не мой, а… Имперский.
– Одно и то же, – Бетаран вычистил последний ноготь, хотел вернуть Тагрии кинжал, но передумал и прицепил его себе на пояс. – Не могла захватить мои клинки? Если он забудет или помрет, будешь сидеть здесь, пока не сдохнешь?
– Буду.
– Дался он тебе!
– Он тебя спас, если ты забыл.
– Да помню я, помню! И благодарен – тебе, Таг. Скажешь, он стал бы меня спасать, если б не ты?
– Нет, наверно, – пришлось признаться ей.
