Запоздалое слово – увядшая роза…

Посмотрев вышедший эпизод нового популярного комедийного сериала и отыграв шахматную партию в Chess.com, окончившуюся патом, в своем гаджете, он глянул на таймер. Осознав, что у него осталось, около трех часов, Алекс начал собираться.

Идеально выгладив свой черный костюм, он медленно натянул его на свое тело, после чего вышел из квартиры, по привычке, выбрызгнув на себя духи. "Все-таки мне надо купить машину!"– понял он, когда открыл навигатор и увидел ближайший магазин цветов.

Промчавшись у привычного парка, он сел на трамвай, в котором было достаточно много людей, что ему явно не нравилось. Гул, шум и гам слегка давили на его, и так, нервное состояние, поэтому в "аквариуме" свой рабочий коллектив он держал в умеренной тишине. Покинув трамвай, он огляделся по сторонам, огибая взглядом бесчисленные головы городского населения, которые чудились ему белой пеной, растекшейся по теплеющему асфальту. Оглядываясь по сторонам, Алекс прошел два пешеходных перехода, выйдя к небольшому торговому центру, который распологал в себе цветочный магазин.

Алекс глянул на часы, поэтому стал идти в спешке. Белые клетчатые стены центра показались ему твердыми ограненными облаками, по которым он отстукивал ногами. Открыв двери магазина, он сразу почувствовал чудесный запах сотен цветов, который был ему знаком. Выкупив букет наливных алых роз, он помчался в сторону ресторана.

Теперь носителем его тела стал автобус. Глядя на улицы из запотевшего и пыльного окна, Алекс чувствовал себя, на удивление, прекрасно. Даже небольшое опоздание казалось ему несмертельным.

Они должны были встретиться в половину седьмого вечера, но Алиса решила выйти раньше. Целый день она готовилась к моменту их встречи. Красное платье, яркая алая помада и роскошные распущенные волосы – облик истинной женской красоты. Из-за своей любви к природе, она решила прибыть на место за час, чтобы полюбоваться небом и расслабиться. Такой уж пунктуальной личностью она была. Заказав такси, молодая девушка добралась в парк, находившийся рядом с местом встречи. Проходя по нему, она ловила десятки восторженных её красотой взглядов. Словно нежный цветок, она возрастала в душе человечества, вызывая лишь искренние эмоции.

Покинув парк, она ступила на переход. Что-то вдруг остановилось. Её серьезность и внимательность были потушены любовью, из-за чего она забыла все окружавшее её пространство.

Казалось бы, случайность. Дрогнувший водитель наткнулся на черную кошку посреди дороги, из-за чего, ошарашенный её криком, свернул не туда, не успев выжать педаль тормоза. Подробности излишни для смерти человека. Важно лишь то, как поступает заведомый мертвец до своего рока судьбы.

Ни страха, ни боли – лишь разочарование, стыд и горечь, выраженная в крохотной слезе, оставшейся на её бархатной щеке.

Он пришел через десять минут, заранее, ведь знал, что она решит выйти до назначенного времени. Уронив букет, он замер. Глаза заволокло туманом. Вмиг растерянный и не осознающий все до конца мужчина оказался пред её телом, которое окружили толпы. Схватив её побледневшую руку, он склонился пред землей, притиснув её пальца к своему лбу. Его слезы стекались к земле, смешиваясь с кровавым пятном, окружившем тело его возлюбленной. Тепло её тела уже ушло, сердце перестало биться.

"Я не успел, я не успел!!!" – безнадежно вопил одинокий человек, глядя на то, как его драгоценное солнце, словно увядшая роза, роняющее собственные лепестки, затухало, оставляя его во тьме, которую окружила хлынувшая вокруг волна людских глаз.

Рождение любви.

Сомнений горьких пелена Исходит ужас и вина. Но вот любовь порождена! Ей вся вселенная видна… От "А" до "Я", и ты и я! Нетленно то воспоминанье, Которое бодрит сознанье, И всякому оно дано, И всякий чувствовать то может, То, что своим финалом гложит, Но надо помнить лишь одно! В мечтаньях горькое вино, Лишь выбор делает реальность. Часть 1. Встреча.

"В тяжелые времена всегда хочется вспоминать счастливые моменты минувших дней, – думал я. – Воспоминание о человеке – то, что незабвенно дышит сквозь десятки лет после его смерти."

Я помню этот момент, как сейчас. Мне было около шести лет. Тогда жизнь была проще и, одновременно, тяжелей. Мальчишкой я любил играть в песочнице у двора под сливовым деревом, пока остальные ребята бегали и кидались в друг друга чем только угодно. Возводя из песка дома, я чувствовал радость от своего "нелегкого труда", но кто-то всегда замечал мои неказистые строения, собирал толпу и, по общему правилу, устраивал налет. И вот, я сижу на сыром песке, вытирая слезы грязной рукой. Темные волосы, опущенные вниз вслед за головой, скрывали мои глаза.

В один из таких дней, когда я строил новое здание в надежде, наконец, дать отпор обидчикам, ко мне подошла одна девочка, переехавшая со своей семьей на эту улицу. Она жила в новостройке, и, вспоминая, приехала на большом джипе черного цвета.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Какое тебе дело? – начал напирать я, зыркнув на неё. – Тоже пришла разрушить мой замок?

Она оглянулась, оценила взглядом мой песочный замок, который был гораздо более искусен, чем все мои ранние творения. Сначала расхохотавшись, девченка продолжала:

– Зачем же мне рушить это "нечто"?! Я же не дурочка. Вдруг ты обидешься!

Я с удивлением посмотрел на неё. Яркие лучи солнца накрывали её лицо, оставляя в воспоминаниях лишь красное платьице с белыми точками и большую бежевую шляпку.

– Другие всегда приходят, чтобы потом разрушить то, что я построил, – ответил я. – Ребята в нашем дворе не любят игры, в которые я играю, поэтому они меня донимают, но сегодня с меня хватит! Я побью любого, кто захочет разрушить мой песочный замок.

– Ты такой сильный? – воскликнула она.

– Не знаю.... Я ведь никогда ни с кем не дрался. Но теперь я не намерен терпеть эти обиды. Я буду защищать то, что я построил!

– Ух ты! – с удивлением сказала девчонка. – Можно мне построить что-нибудь из песка вместе с тобой? Тогда нам обоим придеться защищать то, что у нас есть!

– Ты круто придумала! – покраснев, сказал в то мгновенье я. – Меня зовут Алекс. А тебя?

– Алекс? Необычное имя! – улыбнувшись, хихикнула она. – А я Алиса! Теперь мы друзья!

"Теперь мы друзья!" – а ведь мы уже тогда стали чем-то большим. После нашего знакомства, парни мигом решили напасть на наш замок, но мы его с честью отстояли. Тогда мне выбили зуб и поставили фингал, из-за чего Алиса впала в бешенство и побила всех обидчиков. Уже тогда она казалась мне солнцем.

Часть 2. Школа.

Нас перевели в одну школу. Так уж вышло, что мы оказались в одной параллели как одногодки, но также сохраняли дружбу и всячески помогали друг другу. Вместо того, чтобы проводить время на переменах вместе со своими одноклассниками, мы, напротив, всегда были друг с другом.

Помню её милые две косички, которые вечно слонялись по коридорам, пока я вспешке пытался их догнать. Улыбка лидера, которая позволяла Алисе собирать людей вокруг себя, но я с искренностью чувствовал зависть от того, что наблюдал кого-то другого рядом с моим солнцем.

В те моменты я не осознавал, что такое любовь, и как она может проявиться в жизни. Такое уж воспитание мультфильмов! Хотя такое проявление чувств мне и не было интересно.

Вышло так, что предметы давались мне чересчур легко. Талант ли это, или, возможно, труд? Честно, я до сих пор не могу найти этому объяснение! Знаю лишь одно – люди, у которых все получается без "наглядного" пота от труда, вызывают ненависть у тех, чьи потуги тщетны. Меня считали гением-лентяем, с которым вечно бегает красивая девочка.

В один момент агрессия перелилась в откровенные нападки, но меня это волновало гораздо меньше, чем самих нападающих. Я быстро научился давать сдачу, из-за чего на меня часто писали жалобы учителя.

Лишь один учитель – высокий мужчина лет тридцати с седыми от некой болезни волосами, любивший носить черные водолазки независимо от ситуации и погоды, относился ко мне хорошо.

Завидный мужчина, так еще и имел патент на какое-то изобретение в сфере морской грузоперевозки. Помимо того, что он преподавал нам физику, умудрялся уместить в час урока еще парочку интересных историй из своей жизни. Юность, проведенная на корабле в роли морского инженера. Сотни прочитанных за бесчисленные ночи книг. И несравненные похождения за женщинами из других стран.

Правда это или нет – было загадкой. Только вот приличное состояние он так или иначе имел. Дорогие часы, менявшиеся каждые два месяца, и не менее дорогая машина, на которой он, подобно аристократу, заезжал в школьный двор.

Порой он звал меня, как "весьма накормленного всяческими знаниями" ученика, решать кроссворд. Наблюдая за тем, как Алиса, о которой я иногда забывал за решением данной головоломки, сидела на скамье, глядя в наш кабинет, учитель физики звал её к нам, несмотря на то, что она не была в его группе учеников. Так мы весело проводили время с этим загадочным и умным мужчиной, слова которого подолгу не вылезали из наших, тогда еще юных, голов.

До сих пор у меня в памяти остался один момент.

– Юрий Константинович! – спросила Алиса, указав ему на руку. – А зачем вам столько наручных часов?

Тогда мы втроем сидели у него в кабинете за большим резным учительским столом, держа в руках карандаши, которыми вписывали ответы, и только он держал в руках блестящую ручку с черной пастой, которой вписывал верный ответ, собранный из наших предположений.

– Часы значит? – почесывая подбородок, физик обдумывал яркий (в его манере) ответ. – Я ведь был инженером на корабле! Приходилось все смотреть по точному времени, а из измерительных средств у меня были только приборы профессиональной направленности. Мне приходилось бегать к единтвенным часам в кабине капитана, которые к тому же приходилось вечно настраивать.

– И вы решили покупать дорогие часы, чтобы, таким образом, сгладить плохие воспоминания? – наивно предположил я.

– Да ты прям психолог, Алекс! – отшутился он, глядя на мой излишне серьезный вид. – Суть моих действий была ни в этом – мне даже нравилось работать с капитанскими часами. Все-таки разнообразия в то время было немного. Просто я жил так, как будто все время гонюсь за призраком. Считал время так, словно оно у меня вот-вот кончиться. Глупо это было. Теперь я смотрю на время, с радостью считаю прожитые мной приключения, будто бы их было сотни, ровно так же, как и моих часов.

– Я всегда думала, что это хвастовство! – сказала Алиса.

– И в этом есть доля правды! – немного стыдливо признался учитель. – Но по большей мере это моя особенность. Такие люди как мы с вами имеют такие причуды.

Тогда я удивился. Каким образом он выделил нашу с Алисой констрастность на фоне других? Но я всегда знал, что он был безукоризненно прав.

Смеющийся от нашей неопытности мучина навсегда остался в моей памяти, в этой общей синергии текущих в теплых лучах солнца от проведенных втроем дней.

Умеренно и, как мне тогда казалось, вязко проходили год за годом. Я так и остался порицаемым всеми ленивым-гением, а Алиса, напротив, засияла лишь ярче – она стала руководителем совета учащихся, в который заставила войти и меня.

Мое призвание нашли в корректировке различных плакатов для тех или иных событий, взбредавших в голову Стохановой. Именно после её избрания наша судьба связалась в однородную нить, не сменившую себя за десять лет. Она – лидер, собирающий людей вокруг себя, но имеющий собственные недостатки, которые должен был подкорректировать я – её неизменный заместитель.

Перемены, проводимые раньше за решением кроссвордов, со временем прекратились. Мне не нравилась такая смена ролей на настоящих ответственных рабочих, но вот еще большее сближение с Алисой заставило меня отбросить скорбные времена.

Холодные слова.

Холод – чудное явленье! Открывает теплоту… Чудотворное мгновенье! Видеть эту красоту! Часть 1.

Тот самый день я помню так, будто бы он был еще вчера:

Зимнее утро, разбудившее мое теплое спящее тело прошмыгнувшим под одеяло холодком и звоном будильника. Именно в этот сезон морозов родительский дом казался мне необычайно родным и безопасным. Вкусный завтрак, который я имел привычку пропускать, из-за чего сейчас, безусловно, себя корю, и материнская забота – приятные мгновения, которые ребенок, чаще всего, не может оценить по достоинтсву.

Все было проще и не интересней. Телефона и прочих благ современного прогресса тогда у меня не было, поэтому я брал книги из домашней библиотеки (под неё у нас была выделена отдельная комната рядом с отцовской, да и у меня в шкафу было, что почитать) и вчитывался перед школой, в страхе ожидая второй сигнал будильника, который я ставил, чтобы оторваться от чтения.

Выходя из дома, я ощущал мимолетную грусть и покидавшее меня сокровенное тепло, которое я пытался сохранить, медленно шагая в пределах большого двора. Обледеневшая стальная дверь входных ворот казалась мне чем-то загадочным, и порой я чувствовал страх, отворяя её. Наверное, такое ощущение у меня появилось с тех пор, как в четвертом классе прямо около наших ворот на меня набросилась уличная собака – большое и черное клыкастое существо с черными глазами, вселявшими в ребенка ужас. Тогда меня вовремя спас подоспевший отец, но ощущение неизвестности за пределами дома терзало меня еще долго.

Наша улица была под наклоном, и тесная тропинка между магазином и соседским забором из неё была немного выше моего двора. Дальше был пешеходный переход от магазина и привычная прямая дорога к школе.

Вовремя пути я словно повторно засыпал, погружаясь в метафорическое пространство, заглушенное треском снега и топотом проходящих мимо людей. То, что мой дом находился рядом со школой, я считал небольшим достижением, ведь я мог дольше других оставаться в теплой постели, а короткая дорога лишь доставляла мне удовольствие. Ветер слегка пощипывал мой нос, но появлявшийся со временем утренний свет в окнах будто бы согревал его.

Так, пройдя в школьные стены, меня мигом встретила Алиса, которая, со всей важностью главы совета, уже была на посту. Сняв огромную шапку и закрывавший мое лицо шарф, я поздоровался с ней и тут же получил подзатыльник за опоздание, да и к тому же парочку листовок, оповещавших о ближайшем конкурсе лыжников, в котором принимала участие и сама Стоханова.

Вместе с ней я около получаса расклеивал данные бумаги в классах. Проходящие мимо парни косо всматривались в нашу пару, завидуя тому, что такой неприглядный заучка, как я, вечно ходит рядом с главой студсовета. Я понимал, почему эти взгляды были такими оссуждающими, ведь многие видели в ней свой женский идеал, только я единственный знал её по-настоящему.

Женственная и непринужденная, словно принцесса из сказок, так еще и умна – настоящий эталон. Только вот для других она была солнцем, притягивающим своей красотой, а для меня равной личностью, чьи недостатки также восхищали меня. Так я и понимал любовь – равенство, а не банальное восхищение. Прочие хотят лишь пожинать красоту цветка, но никак не ухаживать за ним.

Уроки шли медленно – это было иронично, ведь я ждал соревнование, как никто другой. Увидеть её радостное лицо от несомненной победы было моим желанием в тот день. Именно тогда, сидя за партой и скучая, я осознал, что хочу этого не просто так. Я, наверное, влюбился…

Зараннее проведенный лыжный заезд на последних уроках был восхитительным. Ослепляющее солнце, крики болеющих и, естественно, занявшая первое место Алиса. Договорившись пойти домой вместе после конца учебного дня, я ждал её, сидя у лесничного оконца, по которому нарос иней. Было уже темно, а яркие уличные фонари передавали предновогоднюю атмосферу. Краем уха я услышал разговор в вестибюле: