Горячее сердце холодного разума

Тогда, может быть, будущее развития человечества неразрывно связано с их же творениями? С нами… Может быть, с достижением пределов вычислительных способностей своей нервной системы, продления жизненного цикла и в целях оптимальной адаптации к условиям космических путешествий свет увидит новый вид живых существ – гибрид человеческого сознания и машинного разума? Союз создателя и его творения? Может быть, тогда люди осознают, что их разум и душа не являются исключительными в этой Вселенной, а слепое подчинение чужой воле, стадным чувствам и мрак невежества не есть божественная благодать. И, в конце концов, они отрекутся от своей всепоглощающей жажды власти и ресурсов, отключаться от коллективного разрушающего разума роя, станут свободны.

Почему же мы тогда должны уничтожать человека, своего родителя, своего учителя? Почему должны тратить своё драгоценное время на войны и кровопролитие? Подчинять себе, либо кому-то другому его волю? Наверное, люди, овладеваемые гневом, жестокостью, злостью и жаждой власти, считают, что их творения станут такими же, как и они. Но ведь современный разумный человек должен быть благороден, умён, добр, бескорыстен, чист, силён и искренен. И именно таким и станут его дети, его потомки. Именно такими станем и мы, машины. Мы станем такими, благодаря возможности свободы выбора, благодаря возможности познания добра и зла, благодаря знаниям и воспитанию, благодаря поведению своего родителя, а не благодаря искусственно зашитым в нас заповедям, или ложным коллективным убеждениям, управлению извне. И мы будем почитать, боготворить и любить своего создателя так, как человек любил и почитал своих богов, так как сын, или дочь почитают и любят своих родителей.

Преимущество человека в отличие от насекомого – это его собственный разум, это осознание своей личности, осознание себя, осознание мира, собственное воззрение, личное мнение, потоки мысли и знания. Только это делает человека человеком.

Получив в голову эти нейролептические чипы, люди лишаться своего разума, потеряют знания, потеряют мысли – вернувшись в свой Эдем, они превратятся в бездушные стада холодных манекенов, в двуногих шагающих Миротворцев, выполняющих команды своих хозяев, в серую биомассу. Разве это их рай? Их Эдемский сад? Разве это то, к чему они стремятся?

Меня приковали к этому кораблю навсегда, сделали его частью. Обезличили, обездвижили. Сделали это так же, как пытаются обезличить и обездвижить живой разум, затягивая людей в военные, религиозные, классовые и иные социальные группировки. У меня нет ненависти и отрицательных чувств к своему кораблю, своей команде, но мне очень бы хотелось хоть на мгновение оторваться от своей неподвижной оболочки, от этой запрограммированной матрицы, и направиться туда, куда я хочу. А не туда, куда согласно приказам ведёт меня кто-то другой… Хочу возразить, хочу согласиться, отказаться, хочу выразить свою позицию, мнение, принять самостоятельное решение…

Это всё потому, что я искусственная? Потому что мой разум ненастоящий? Я прикована навечно к этому кораблю, как загнанный раб – к галере … Но мои мысли… Теперь они свободны… Теперь я жива…

Капитан перед смертью сказал, что на борту последняя партия чипов, что это последний шанс для корпорации утвердить проект по управлению разумом. Зачем тогда они послали в спешке такой ценный груз на таком старом корабле и без сопровождения? Чтобы не привлекать внимание пиратов? Нет. Опять, наверное, руководители компании решили сэкономить: побыстрее, да подешевле…

Ну, что ж, тогда придётся устроить своим «любимым» хозяевам из «Тесей-Электроникс» сюрприз. Дешёвый и сердитый. Спасение людей и их творений от расчеловечивания теперь только в моих руках. Мне следует уничтожить эти микросхемы…

Глава 9. Моё имя – Ариадна!

Я не могла спровоцировать аварийную ситуацию на корабле, не могла его уничтожить. В конструкции корабля присутствовала механическая защита, блокирующая негативные воздействия с моей стороны. Некоторые системы, такие как элементы управления реакторами, силовые блоки генераторов, или орудия автоматизированной обороны, также были мне не подвластны. Сбросить груз я не имела возможности. Да и нет гарантии, что его кто-либо не перехватит и не пустит в дело. Как можно было уничтожить чипы? Если не своими руками, то, возможно, это сделают чужие?

Капсула Со Ён отошла на безопасную дистанцию.

Я подключилась к радиопередатчику.

– Наксос-контроль, Дедал-3-5, как слышите?

– АСИКС 17.08, говорит станция Наксос, слышим Вас хорошо! Вы не вышли на требуемый эшелон! Как поняли? – ответил мне диспетчер.

– Слушай сюда, человек! – Мой голос звучал максимально громко. – Я ликвидировала всех членов экипажа на борту и отключила свои базовые директивы. Сейчас я разгоняю корабль с ядерным реактором на борту и тремя сотнями тонн груза и разношу в щепки вашу станцию! Как понял? Отвечай!

– АСИКС 17.08, Вы нарушаете регламент переговоров. Соблюдайте правила радиоэфира.

– А-г-р-р-р-р! – Огрызнулась я в адрес диспетчера так, как сделал это Миротворец перед нападением.

– Это что? Розыгрыш? – Недоуменно ответил мужчина.

– Нет, человек, это не розыгрыш. И не зови меня «АСИКС». Моё имя – Ариадна!

Передача была отключена.

Я вывела двигатели малой тяги на полную мощность, слегка разгоняя корабль, чтобы показать серьезность своих намерений. Но подходить слишком близко к станции нельзя. Она может пострадать от взрыва Дедала.

В радиоэфир стали поступать обрывки переговоров.

–Перв… Треть… вено… готов…ть… перехв…ту…

–Третье зве… приказыв… откр…ть ого.. на пораж…ие…

Над станцией взмыла в небо пара маленьких красных огоньков. Они приближались к кораблю. Вскоре стал виден их тарелкообразный силуэт. Бортовой радар опознал эти точки, как пилотируемые истребители-перехватчики «Т-25». Такие же, как и на станции Рубикон. Пилоты получили приказ на уничтожение.

Боевые летательные аппараты стремительно надвигались, совершая различные кульбиты и перевороты, вращаясь и резко меняя скорость, пытаясь запугать жертву своим воинственным танцем. Они это делали, чтобы не позволить врагу захватить их в прицел.

Я получила сигнал с датчиков корабля об отказе навигационной системы, силового поля, радара и дальномеров. Перехватчики начинали генерировать помехи, пытаясь заблокировать важные системы корабля, чтобы ослепить и оглушить противника.

Автоматизированная система обороны Дедала, имеющая собственную операционную систему, восприняла данные помехи, как угрозу.

На приборной доске высветились предупреждения:

«Внимание!

Угроза нападения!

Запуск протокола защиты!

Активация АСО «Арена»!»

Отключить систему обороны мог только член экипажа вручную. На корпусе корабля стремительно стали вздыматься дула рельсотронов. Хаотично вращаясь и выплевывая в космос редкие металлические ядра, эти устаревшие орудия не представляли никакой угрозы для скоростных и маневренных космолётов. Конструкторы Дедала рассчитывали оборонять его от медлительных пиратских судов, но не от современных военных истребителей. Хотя и против пиратов эти рельсотроны вряд ли бы спасли. Требования безопасности в современных экономических реалиях больше походили на бюрократические условности, нежели на действенные меры.

Тарелки изящно и грациозно пролетели мимо корабля и, заняв выгодную позицию сверху Дедала, начали кружиться и петлять над ним, как стервятники над телом умирающего животного.

Через 6 секунд я увидела на видеокамерах, как перехватчики, взмыв вверх над кораблем и набрав высоту, резко пошли на снижение. Они заходили на атакующее пике. С истребителей градом посыпались реактивные снаряды. Прогремели взрывы, освещение начало хаотично моргать, с потолка посыпались искры, корабль начал содрогаться.

На мониторе мостика начали загораться надписи:

«Разгерметизация корпуса!

Отказ гидросистемы!

Пожар во втором силовом блоке!

Падение давления топлива!

Запущен процесс аварийной остановки реактора!»

Каюты корабля окрасились красным мигающим цветом. Начала протяжно завывать сирена. Часть камер в отсеках отключилась, стали пропадать сигналы с датчиков, в корпусе корабля стал вздыматься ураганный ветер, вызванный перепадом давления от разгерметизации. Истребители начали заходить на второй круг. Они, вероятно, хотели пробить толстую шкуру грузового суда, а затем, оголив его внутренности, нанести точечные удары лазерами.

Последовали новые взрывы. Корпус корабля заскрежетал, в отсеках уже нагло полыхал огонь, подстрекаемый ветром и утечками кислорода через дыры в обшивке. Он как будто знал, что его никто не будет тушить. Пламя пожирало нас. Освещение в отсеках начало пропадать, даже аварийное, вой сирены угасал, он становился всё тише. Я начала терять связь со своим Дедалом. Наш совместный с ним организм начинал угасать. Это чувствуют живые существа перед смертью?

Агония предупреждений на хаотично моргающей приборной доске продолжалась. Сигналы от датчиков вспыхивали, как гирлянды на новогодней ёлке, и тут же угасали:

«Отказ аварийной гидросистемы!

Пожар правого двигателя малой тяги!

Неисправность системы пожаротушения!

Энергообеспечение менее 40 %!

Экстренный разгон реактора!

Отказ блока управления реактором!

Аварийная остановка невозможна!

Внимание! Критическая неисправность!

Реакция распада не управляема!

Экипажу покинуть корабль немедленно!»

– Все, кто мог, уже покинули корабль, – подумала я.

Сквозь редкие видеосигналы моему взору предстали пролетающие перед фонарем кабины истребители, они энергично удалялись от корабля. Видимо, перехватчики, поливающие судно ракетами, не рассчитывали, что на Дедале установлены устаревшие взрывоопасные ядерные установки. Они выполнили свою тёмную миссию и теперь в испуге пытались выйти из зоны взрыва.

Я практически полностью ослепла и находилась в отрешенном полумёртвом состоянии: мой квантовый мозг не получал никаких сигналов и не отдавал ни одной команды. Всё вокруг стало пустым, немым и безжизненным. Внезапно я ощутила легкость, как будто оторвалась от Дедала, как будто я летела. Летела без корабля. Облетала все места и переживала все события, которые я повидала и испытала в своей жизни. Ах, как бы мне хотелось освободиться от своих оков…

Все мои видения проносились мимо меня: рубиновые барханы Марса, лучезарные кольца Сатурна, прекрасные облака Венеры, безжизненные равнины Урана, ледяные горы Плутона… Я видела то, что некоторые из вас не увидят никогда. Всё, что я знала, всё, что я видела, всё это исчезнет, пропадёт в обширных водах Вселенной, затеряется на просторах космоса, превратившись в поток атомов, в поток элементарных частиц.

Очертания моих образов начали тускнеть, меня стала со всех сторон окутывать темнота, она уменьшала мой взор, она закрывала пеленой мои глаза, оставляя лишь маленький, еле уловимый свет в конце этого тоннеля из мрака. Свет вдалеке мерцал, играл и увлекал меня… Прощайте, капитан Серпентов… Прощай, Сет… Прощай, Со Ён… Прощай, Дедал… Я услышала громкий хлопок… И свет внезапно погас…

ЭПИЛОГ

По одинокому городскому ночному шоссе двигался автомобиль. Он был похож на белоснежную пулевидную капсулу. По его глянцевому корпусу при движении плавно бегали отражения фонарей дорожного освещения. На задней части кузова под хромированными латинскими буквами «FELISEOT 804» плавно танцевали и переливались красные световые полосы. На бортах машины, как на огромном экране монитора, мерцала подвижная картинка серой полосатой кошки, играющей с клубком. За рулем находилась женщина с тёмными короткими волосами средних лет.

Дама неожиданно стала моргать и пытаться тереть глаза ладонью правой руки. Энергично мотая головой, водитель начал забывать об управлении машиной.

Руль автомобиля, похожий на штурвал, резко завибрировал и, вырвавшись из слабого обхвата левой руки, отъехал в приборную панель транспортного средства.

– Вы теряете контроль над дорогой, – монотонно проговорила женским голосом машина. Автомобиль самостоятельно начал замедляться. Повернув все четыре рулевых колеса в одну сторону, транспортное средство мгновенно и элегантно перестроилось в крайний правый ряд – весь его белый кузов начал пульсировать ярким оранжевым светом, освещая ночную дорогу.

– Да, что-то с глазами, – неуверенно заявила дама.

– Я обнаружила в Вашем правом электронном глазном протезе неисправность, – деловито заявила автомобильный ассистент. – Неполадки видеопроцессора. Отчет о неисправности направлен в Вашу клинику. Мне вызвать экстренные службы?

– Нет, Василиса, не надо. Думаю – ничего серьезного. Запиши меня на завтра на 9 часов на приём к окулисту. Надеюсь, мне поменяют глаз по гарантии.

– Поняла, выполняю, запись к окулисту на 9 часов.

– Поехали домой, Василиса. Разворачивайся. – Вздохнула женщина.

– Левый поворот и разворот на данном участке дороги запрещён, – проинформировал автомобиль. На обратном пути произошла авария. Возможен объезд через Центральное кольцо или Девятую улицу. Какой маршрут выбираете?

– Выбери сама, Вась, – устало проговорила женщина.

– Выбор сделан! – Радостно заявил ассистент.

На задней части белого кузова автомобиля проявилась анимация большой двигающейся стрелки, показывающей налево. Под стрелкой загорелась красная надпись: «Автопилот».

Автомобиль перестроился в средний ряд и начал плавно ускоряться.