Здравствуй, папа, я твой сын

Спустя пару часов звонит Ната.

– Милый, – ее голос сегодня мягок, не то что вчера. – У меня к тебе предложение.

– Какое? – отодвигаю планшет с планом работы на неделю.

– Родители зовут к себе в целях восстановить события, несостоявшиеся вчера.

Ах вот оно что. Что-то вчера обо мне никто не обеспокоился.

– Наташ, – начинаю говорить, строя в голове отмазку.

Хотя почему отмазку? Я не хочу никуда ехать. Субботний вечер я уж точно не хочу провести с ее родителями. Тем более после вчерашнего.

– Только не говори, что ты не можешь, – зазвенел голос девушки.

– Нет, не скажу этого. Я просто скажу, что не хочу.

– Что? – возмущенно выдохнула.

– То, Наташ. Я вчера летел с работы в ресторан, а не с гулянки, опоздал. Это не смертельно. Раз ты догадалась, зачем я все это устроил, то какого черта вчера было?

Девушка замолчала. И я молчу.

– Тогда, – начинает она неуверенно, – тогда приезжай ко мне. Закажем из ресторана наш любимый ужин и…

Я готов был согласиться. Но тут же мозг подкидывает образ мальчика. Леха, уверен, мне не простит, что я его кинул, оставив с пацаном. Но на ночь заставить сидеть друга с чужим ребенком у меня рука не поднимется. Хотя сам слабо представляю, как проведу эту ночь. Может, все же в полицию?

Качаю с сожалением головой. Не могу. Обещал другу. А Леха для меня важный человек.

– Слушай, я от вчерашнего еще не отошел, ночь почти не спал. Сейчас доделаю намеченное и домой завалюсь спать. Прости, – я зажмурился, сказав это. Сейчас Ната все выскажет. Господи, ненавижу бабские скандалы, недовольства. Поэтому во всем стараюсь ей угодить.

“– Ты подкаблучник, – заявил вчера Леха. – На хрена тебе жениться, если ты не хочешь?

– Почему не хочу? – уже слегка одурманенный выпитым бокалом, не сильно понимаю, о чем он сейчас.

– Вот и я думаю, почему ты не хочешь? Я хочу, но не нашел еще ту самую. И ты не нашел.

– Не, Наташка она самая та, понимаешь?

– Она тебя не дождалась сегодня – это раз. Ты сам сказал, что она и предложения от тебя не получила, а уже решила, что ты собрался делать ей его, это два.

– Угу, – поправляю очки на переносице.

– Ну и с чего ты взял, что она та самая?

Резонный вопрос. Я задумался и стал приводить ему аргументы в пользу выбранной мной девушки.

– Она целеустремленная, – загибаю палец.

– Целеустремленно она хочет тебя женить на себе, – уточняет Леха.

– Она не хочет детей, так же, как и я, – загибаю второй.

– Дурак ты, такое качество явно не в плюс, а в минус. И кстати, почему не хочешь детей? Это что за фигня такая? – удивленно на меня уставился.

– Спиногрызы мне не нужны. У меня все стерильно. Чисто. Идеально. Дофигища планов на жизнь. Я перспективный, понимаешь?

– Идиот ты, перспективный, – вздыхает Леха, опрокидывая в себя остатки содержимого пивного бокала”.

В памяти неожиданно всплыл наш с Лехой вчерашний разговор. Вот те на. Сглазил, зараза такая. Утром как по мановению волшебной палочки у меня в квартире оказывается пацан.

Откидываюсь на спинку кресла. Зажмуриваю глаза. Нет, злая шутка это, не более того.

Снова раздается звонок мобильного.

– Да, – отвечаю резко, так как подозреваю, что Наташа не успокоилась так быстро и решила меня добить чем-нибудь в ее стиле.

– В рифму бы тебе ответил, да Тимоха рядом, – пробасил из динамика голос Лехи.

– Какой Тимоха?

– Пацан твой.

– Не мой он, – заявляю в свою защиту.

– Конечно, не немой, очень даже говорливый. Ты там что, собрался ночевать? Решил меня кинуть? Давай, обе шпалы свои в руки и домой.

– Леха, ты себя слышал? На бабулю мою смахиваешь, – неожиданно для себя смеюсь. Видимо, нервное это.

– Я серьезно. Не могу же у тебя я поселиться. Завтра отсыпаться и в понедельник на работу.

– А я?

– А ты разбирайся в своих связях и раскапывай залежи своей памяти. Мне все равно, что ты будешь делать и как искать его маму, да, Тим, скоро приедет, – отвлекается на пацана, – он, кстати, тебя ждет. Поболтать хочет. Между прочим, мальчишка очень смышленый, не по годам.

– Да я это уже на себе испытал. Языком чешет что надо.

– Так что давай, закругляйся, Тим, и домой. А еще доставку закажи, у тебя тут шаром покати в холодильнике … в общем, ты понял меня, – и оборвал связь.

Раскомандовался. А я впервые за последнее время, да и, наверное, с самого момента приобретения своей квартиры, не хочу возвращаться домой. Нет, я не трус. И не избегаю, и не прячусь от проблем. Но ребенок! Я просто не понимаю, что с ним делать и как себя с ним вести. Я единственный в семье. Никогда не находил общего языка с сопливыми чудовищами и вообще, я не готов.

Конечно, не готов, потому что этот мелкий не может быть моим ребенком. Не может! И точка!

Отставляя на задний план поднимающуюся тревогу и страх, открываю приложение и начинаю тыкать в экран, ставя галочки напротив тех продуктов, что собираюсь заказать.

Овощи, мясо, рыба, фрукты…

Я обычно предпочитаю уже готовую еду. Мне практически не удается выкроить время на готовку. Да и не мастер я готовить. И Ната никогда не рвется у меня к плите. А зачем? Когда все просто. Заказал и доставили все то, что душе угодно. Сейчас, наверное, даже и черта в маринаде можно найти. Могу себе позволить, не зря же я столько времени посвящаю своему делу.

***

Домой все же возвращаться нужно. Глупо, в конце концов, бегать от возникшей проблемы. Тем более, что это все временно. Справлюсь.

– Пливет, пап, – открываю дверь ключами и застываю, увидев в коридоре пацана.

– Не называй меня так, – закрываю дверь и стягиваю ботинки.

– Леша-а-а, – кричит малец и убегает. – Папка плиехал, – доносится до меня, аж до зубного скрежета противно.

– Папка это хорошо, – слышится бас Лехи. – Ну что, горе родитель, я поехал. Спасибо за доставку, умудрился вам даже жратву сварганить, – щелкает по носу мальчика и оттесняет меня в сторону, а сам начинает одеваться. – Кстати, за то, что я пропал у тебя почти на сутки, перед моей мамой будешь отчитываться сам.

– Что это?

– А не поверила она мне, что я у тебя готовлю жрать и сижу с ребенком, – бухтит друг.

– Я тебя переименую, – усмехаюсь. – Няня Леша.

– Посмейся мне еще. Все, я поехал, – протягивает руку пацану. – Приятно было познакомиться, Тимофей.

– Взаимно, Алексей, – эти два болвана с умным видом жмут друг другу руки.

– А тебе чтобы скучно не было, – смотрит на меня и, развернувшись на пятках, выходит из квартиры, захлопнув дверь.

Проклял, не меньше.

– Я хочу есть, – доносится голос ребенка.

– И я, – снимаю пиджак. – Чего там наш Леха наготовил? – плетусь устало в кухонную зону, а мальчишка за мной хвостиком.

– Ты луки не помыл, – забирается на стул, упирает локти в стол.

На замечание ответить нечего. Подхожу к раковине и принимаюсь намыливать руки.

– Леша плиготовил тушеные овощи с мясом. А еще свалил лис.

– Лис? Где он их взял? – знаю, поступаю нечестно и над детьми вроде как издеваться нельзя, но не смог удержаться.

Мальчишка запыхтел недовольно. Энтузиазм-то поубавился. Вот и славно, пусть помолчит.

Раскладываю по тарелкам наготовленное другом, надо сказать, все так ароматно пахнет, что мой желудок тут же отозвался.

Ставлю тарелку под нос пацану, и сам усаживаюсь напротив него.

– Хлеб нужен. Бабуля говолит, хлеб всему голова. Без хлеба не еда, – снова он заговорил.

– Я не люблю хлеб.

– Плохо, – звучит с укором.

Пипец! Я когда-нибудь перестану чувствовать себя младше этого ребенка?

– Какой старый сморчок в тебя вселился?

– Почему? – вилка зависла в воздухе, а взгляд на мне.

– Ты как бабка старая, сам слышишь, что говоришь?

– А ты? Я говолю что знаю. А вот ты? Знаешь, что говолишь?

Откидываю с шумом вилку в сторону. Она прокатывается по поверхности стола и падает на пол, со звоном ударяясь о пол.

– Надо наступить и пелеклестить, а то плидет женщина, – снова-здорова.

Я тяжело вздыхаю, опустив голову на руки.

Я не выживу, не смогу. Я умру от общения с этим засранцем. За что мне это все?

– А я считаю, что ничего стлашного не случилось. Нам плосто нужно познакомиться поближе. Увелен, я тебе понлавлюсь. Ты еще будешь мной голдиться, – так серьезно добавляет Тимофей, что мне становится не по себе.

Тимофей. Я запомнил его имя. Прогресс, Тимур, браво!

– С чего ты взял, что ты мой сын? Как ты меня нашел? Кто тебя привел? Ты сам откуда? – из меня повалили вопросы.

– Ну не все так слазу, – на лице Тима появляется улыбка.

– Так давай по порядку.

– Сначала ужин. За едой лазговаливать вледно.

Все, баста, карапузики. Я сдулся морально и эмоционально.

– Плиятного аппетита. Кстати, а ты готовить умеешь? Я умею жалить яичницу. Люблю яйца, особенно если желток остается жидким. В него макать хлебушком вкусно, – мечтательно закатывает глаза.

Карие? Светло-карие. У меня темные.

Вот, уже ищу в нем похожие черты. Нет, пора заканчивать.

– Молча едим, сам сказал. Или ты за свои слова не отвечаешь? – получается строго, и мальчик тут же перестает улыбаться.

Кивает и принимается за еду.

А Леха готовить умеет, однако!

В полной тишине прикончив ужин, ставлю посуду в посудомойку. Так, что дальше. Время восемь. Незаметно, но вечер пролетает. Мальчишка садится на диван и включает себе мультики. Уже хорошо.

Я с тревогой поглядываю на телефон. Тишина. Никто не звонит. Ни безопасник, хотя я понимаю, что все не быстро. Но я уже сейчас хочу знать, откуда этот болтун. А еще я боюсь, что позвонит Ната. Или еще лучше, приедет. Тогда будет полный звездец. Дальше даже не хочу представлять варианты развития своей жизни на ближайшие пару дней. Сладко не будет. А я не привык, что мои желания теснят в угоду чьей-то прихоти. На данный момент прихоти мальчика обзавестись папой. Странно, что он выбрал меня. Я ну никак не похожу на крутого родителя.

– В девять я обычно ложусь спать, – снова из размышлений вырывает голос Тима. – Где я буду спать?

– Тут, – пожимаю плечами. – Сейчас найду постельное белье и постелю тебе.

Тот одобрительно кивает. А я, расстегивая на ходу рубашку, иду в гардеробную, там хранится все постельное.

Через минут десять у нас застелена простынь, подушка в наволочке, а вот пододеяльник и одеяло не даются.

Тимоха ржет так заливисто, а я злюсь от того, что не получается. Серьезно, как с этим справляются люди? Это передается по генам?

– Дай я, – выдергивает из рук пододеяльник и одеяло.

– Да как ты справишься?

– Я внутль залезу. А ты запихаешь все одеяло ко мне, а я ласплавлю углы, – звучит интересно.

Так и поступаем. И, вуаля, все получилось.

Плюхаюсь на пол рядом с запыхавшимся мальчиком. Пожимаем друг другу руки.

– Холошая совместная лабота, – заявляет он.

– У тебя шикарный словарный запас. Где нахватался? – удивляюсь.

Не знаю, дети в его возрасте так много знают слов?

– Я люблю читать и смотлеть научные фильмы. Особенно пло плилоду и животных. Мой любимый канал Би-би-си.

Если это мой сын, то он явно мозгами в меня. Я в детстве тоже обожал этот канал, о чем ему и говорю.

– О, – восхищается. – А ты животным помогаешь?

– Как?

– На улице поколмить бездомную животинку. Или из плиюта заблать животное к себе домой.

– Э нет, никаких животных. У меня аллергия на шерсть, – тут же предостерегаю.

– Сельезно? А это обидно, – хмурится. – Как же жить без длуга?

– У меня есть Леха.

– Да, с Лехой тебе повезло. Но его не погладишь, не выгуляешь, даже спать с собой не уложишь.

Я рассмеялся, в голосину. Не знаю, напугал ли Тимоху, но остановиться было сложно. Если бы парень знал, что все это у нас с Лехой было. С детства вместе, чего только не было. И спали, да, особенно с гулянки. Гулять тут сразу все понятно. Гуляем мы обычно вместе и кто кого выгуливает, не всегда ясно даже нам. И погладить, угу, особенно если изливать друг другу душу. Но этого мальчику знать не обязательно.

– Так, давай умываться и спать. У меня был непростой день благодаря тебе, так что я хочу добрести до постели и отключиться.

– Холошо, – поднимается на ноги. – Пойдем, я умоюсь.

– А я тебе зачем?

– Я не дотягиваюсь до клана. А если обожгусь? А еще мне нужно полотенце и щетка зубная.

Поднимаю руки вверх, сдаюсь. Слишком много аргументов у этого живого существа.

– Пойдем.

Собственно, что Тимоха не достает до крана, преувеличено. Достает, вставая на носочки. Ему явно нужна подставка. Но не смертельно в целом.

Мальчишка снимает очки, убрав в сторону.

Зубную щетку выделил, но взрослую, думаю, тут тоже проблем быть не должно. Паста не детская? Тим ничего не говорит. Молча принял, что дали, и наяривает щеткой.

Стою, облокотившись спиной о стену, и наблюдаю. Екает? Нет. Ребенок совершенно чужеродно смотрится в моей ванной, квартире, в жизни.

– Я все, – протягивает руки ко мне, глаза зажмурены.

– Что?

– Полотенце, я умылся, вода попала в глаза.

Снимаю с вешалки чистое полотенце и подаю ему.

– Вот тепель я готов спать, – возвращает мне полотенце, натягивает на нос очки и берет меня за руку, тянет за собой.

Мальчишка переодевается, сняв с себя штаны, футболку. Натягивает чистую, взяв ее из рюкзака, и сложив аккуратно свои вещи, положил их на кресло рядом, на столик кладет свои очки. А сам забирается под одеяло.

Тянусь к пульту, чтобы выключить.

– Оставь, я под него засну быстлее, – говорит тихим голосом.

– Хорошо, – чуть убавляю звук и еще раз взглянул на парня, сомневаясь в том, что правильно делаю, оставляя у себя дома.

– Спокойный ночи, пап.

– Спокойной, – и направляюсь к себе в спальню.

Сам ложусь, переодевшись в домашние брюки. Чувствую себя не как дома, а как в гостях. Уставляюсь в потолок и пытаюсь понять, если он действительно мой сын, ну вот предположу на пару минут, что это так, то кто его мать? Кто та, которая от меня забеременела и не сказала?

Как это вообще, родить, не поставив в известность мужика?

Я долго не могу уснуть с этой мыслью в голове. Выдавая предположения почему. Либо мужик говно. Либо… либо не любила и родила для себя. Либо? Либо я не знаю, хоть спрашивай кого. Бабушку, например. Интересно, что она ответит.

Сам прекрасно понимаю, задай ей такой вопрос, она тут же что-нибудь заподозрит. Но если…

Идея вихрем закрутилась в голове, что хоть вскакивай и звони, но из последних сил себя сдерживаю. Не то, чтобы не встать с постели, а хотя бы не брать телефон. Но раз уж встал, пойду посмотрю как там мелкий.

Тихо болтает телевизор, излучая голубой свет. Мальчишка спит, свесив ногу и раскрывшись. Жарко, видимо.

Нахожу пульт и вырубаю плазму. Накрываю малого и замираю. Мой или не мой? Вот в чем вопрос. И я чувствую, что сожру себя с потрохами, пока не пойму что к чему. Чья это злая шутка. Да и какая цель. Вообще, может, это игра конкурентов, чтобы выбить меня из рабочего состояния? Я сейчас ничему не удивлюсь. Но пускать в ход ребенка это по меньшей мере негуманно, бесчеловечно.

Ой, да давно ли меня волнуют такие нюансы?

Прошел за водой и вернулся в спальню. В этот раз стоило только коснуться головой подушки, сразу вырубился.

“…Свадьба. Суета. Я стою у алтаря в ожидании невесты. На мне… не смокинг. Нет. А какой-то костюм клоуна.

– Эй, что происходит? – кручу головой по сторонам, пытаясь понять, где гости и что это за цирк такой.

– Ожидайте невесту, – откуда-то звучит голос.

– Какая невеста? Я не хочу!

Я реально не хочу. Все нутро отвергает происходящее. Но почему клоунский костюм?

И вот двери открываются и в помещение входит девушка в белом платье с ужасным тюлем на голове. Она ускоряет шаг. Встает рядом. Но я не вижу кто там.

Голос произносит речь. Что-то там про брак и прочую ерунду. Начинает играть музыка и звучат слова – можете поцеловать невесту.

Я словно марионетка подхожу к невесте, откидывая тюль, и….

Мать вашу. Заяц. Салатового цвета.

– А-а-а-а…

– Уже утло! – говорит ушастый. – Пола вставать, – картавит огромная игрушка, все больше вгоняя меня в неописуемый страх”.

– Не трогай меня, фу, убери руки, – вскочил с кровати как полоумный и уставился на мальчишку, который сидел на краю постели и с удивлением на меня смотрел.

– Я тебя напугал?

Только сейчас замечаю в его руках того самого зайца.

– Откуда у тебя эта страшная игрушка? – тычу пальцем в плюшевого.

– Дед Молоз подалил. Я увелен, что это от тебя. Спасибо, он мне нлавится.

– Почему это от меня?

– Потому что я загадал желание. Подалок от папы.

– М-да, – больше не нахожу что сказать.

Сажусь на постель и беру в руки телефон.

– Девять утла.

– И чего ты не спишь?

– Я лано встаю. В сад обычно.

– А мама?

– Мама на лаботу.

– Кем она работает?

Мальчишка тут же прищурил глаза, смотря на меня. А потом на губах расцветает улыбка.

– Мама занимается сельезной лаботой.

– Интересно, что это за работа такая, – подталкиваю его к ответу.

Но парень непрост. Лишь лыбится своей улыбкой и не отвечает.

– В кого ты такой хитрый?

– В тебя, – и заливается хохотом.

Самому тоже смешно стало.

– С тобой каши не сваришь.

– Я не люблю кашу, говолил же. Пойдем пить чай с бутелблодами, – вскакивает. – Но сначала умыться, – и выбегает из комнаты, сверкая пятками.

Докатился.

Я и дети вещи несовместимые. Но этот же вьет из меня веревки. Почему я поддаюсь?

Сутки, только сутки как он ворвался в мою жизнь, а я уже ведусь у него. Беспредел.

Но вставать надо.

После водных процедур и приготовлении бутербродов, мы садимся завтракать. Пока не представляю, что буду делать с ним сегодня. Но мысли разбавляет телефонный звонок.

– Я плинесу, – подскочил Тим и убежал на звук телефона в спальню и тут же вернулся. – На, – протягивает мне.

А это удобно.

– Спасибо, – благодарю и мальчишка одаривает в ответ меня улыбкой.

Приятно.

– Алло.

– Живы? – тут же слышится голос Лехи.

– А почему должны быть не живы?

– Ну или ты, или парень тебя. Одно из двух. Криков не слышу. Ты пацана не выкинул на улицу? – обеспокоенно говорит друг.

– Почему я его должен выкинуть на улицу?

– Ты сам говорил об этом.

– Чего ты там несешь? Ты пьяный, что ли?

– Крепче кофе ничего не пил. Тогда включай видеосвязь, – требует Леха.

– Зачем?

– Я должен убедиться, что с пацаном все хорошо. И твое спокойствие меня настораживает. Давай, Тимур, включай, а то я вышлю на твой адрес наряд.

– Хорошо, – включаю видео. – Вот, смотри. Жив твой парень. Трескает бутеры, – показываю уплетающего за обе щеки завтрак Тимоху.

– Пливет, – машет рукой мальчик. – Все супел, – показывает большой палец. – Ты плавильно сказал, что Тимул холоший мужик.

– Что? Леха, ты так и сказал?

– Да, а чего? Правда же?

– Плавда. Сейчас мы позавтлакаем и пойдем гулять, да, пап?

Я вдыхаю поглубже, стараясь не начать нервничать.

Терпения мне, огромного терпения. Я же не должен развлекать чужого ребенка. Не должен. Но все складывается совершенно наоборот и это мне не нравится!

– Тим? Реально пойдете гулять? – недоверчиво переспрашивает Леха.

– Да, – говорю то, чего не сказал бы никогда. – Да, пойдем гулять. Подтягивайся, дружбан, – и отключаю связь. – А ты сильно не радуйся, – говорю мелкому.

Глава 4

Тимур

Я иду гулять с ребенком. Чужим ребенком, непонятно как прибившимся ко мне. И почему именно ко мне?

– И куда мы пойдем? – снова голос мальчика.

– У дома есть парк, если ты не заметил, когда пришел ко мне, – отвечаю.

– Не заметил, – подтверждает. – Я был взволнован нашей пледстоящей встлечей, – говорит Тим.

Больше ни слова. Мы молча доходим до парка. Качели привлекают пацана.

– О, я пойду покатаюсь, – довольно звучит голос Тимофея и он срывается в сторону качелей.

Я сажусь на лавочку рядом.

Телефон вибрирует и появляется сообщение от Лехи:

“Где гуляете?”

Печатаю сообщение с нашим местом нахождения и уже через пару минут вижу приближающегося Алексея.

– Не думал, что ты сегодня решишь нас навестить, – усмехаюсь и протягиваю руку другу.

– Не смог усидеть на месте. Хоть убей, переживаю за пацаненка как за своего.

– Так забирай, чтобы не переживать, – заявляю присевшему рядом другу.

Леха обернулся в сторону качелей и помахал своей огромной ладонью мальцу.

– А он не щенок или котенок уличный, чтобы его туда-сюда пихать, пока не надоест, – поворачивается ко мне. – Он пришел к тебе. Значит, у него есть какие-то основания, чтобы считать тебя папой. Согласись, мало на улице детей, которые ни с того ни с сего к тебе подбегают с криками “Папа!”.

Резонно. Но мне от этого не легче. От слова совсем.

– И что ты думаешь делать? – снова спрашивает Леха.

– Жду ответа от безопасника. Должен прошерстить камеры в доме, на улице. В общем, найти, кто его привел.

– Уже хорошо, – соглашается. – Если бы у меня был такой сын…

– Леха, не беси меня.

– Да не заводись ты, – хмыкает.

Мы замолкаем. Я залезаю в телефон, Леха пошел к парню. Ну и пусть развлекает, если ему все это в кайф.

– Тимурчик, – неожиданно раздается рядом знакомый голос.

Сглатываю, не понимая, как выкручиваться из сложившейся ситуации.

– Бабуля, – поднимаю взгляд. – А ты как тут оказалась? Ты же на даче была.

– Была, да вот решила проведать своего любимого внучка, – присаживается рядом. – Вот иду к тебе, хотела сделать сюрприз. А тут ты. В парке. Утром. Неожиданно, – смеется она.

– Да мы тут с Лехой, – начинаю я.

– Даже не удивил. Сомневаюсь, что гулял бы в парке с девушкой. Те, что у тебя были, сюда не вписались бы.

– Баб, – отмахиваюсь. И как вот ее знакомить с Наташей? Эти две упрямицы не найдут общего языка.

– Что баб? Где твой дружок-пирожок? – оглядывается по сторонам.

Бабуля Леху всегда пирожком называет. Хотя парень подкачан. Он просто большой, а не толстый. И Леху это подбешивает.

– А что это за пирожочек рядом с ним? – бабуля прищурилась, пытаясь разглядеть пацана.

– Это… – начинаю я, придумав отмазку, но бабушка не может усидеть на месте и срывается к сладкой парочке.

– Лешенька, здравствуй, – заголосила бабуля.

– Екатерина Степановна, здравствуйте, – отвечает Леша, а сам округляет глаза и смотрит в мою сторону, мол и что мне делать?

– А кто этот прелестный малыш? Не знала, что у тебя есть ребенок, Леша, – укоризненно звучит.

– А это не мой ребенок, – заявляет друг и у меня встают волосы на голове, стоило представить, как он сейчас выложит правду бабушке.

– Да, баб, это не его ребенок. Леху знакомые попросили посидеть с мальчиком. Вот он и согласился. Да, Лех? – подмигиваю мужику.

– Да, – подтверждает он.

Тим за нами наблюдает, хитро улыбается и выдает:

– Пливет, меня зовут Тим-Тим, – представляется мальчишка бабушке.

Мое сердце остановилось.

– Привет, пирожочек, – на губах бабули растянулась улыбка. – Какой прелестный малыш, – подводит итог бабушка. – Вам вот давно пора своих заводить, а не с чужими нянчиться. Ну что, пойдемте чай попьем. Тимурчик, приглашай гостей. Сейчас в кондитерскую ребят отправим, они нам купят вкуснейший шоколадный пирог, да? – смотрит на нас с Лехой, беря за руку пацана.

– Угу, – кивает тот, а я строю грозные рожи мальчику, чтобы он понял, что ни одного лишнего слова. Иначе ему каюк. Как, еще не придумал, но устрашения, думаю, будет достаточно, чтобы малой не начал нести свою ахинею.

– А я думаю, этот пончик может и с нами пойти, да? – подзываю к себе Тимофея, но тот качает головой.

– Идите вперед, мы пока вас догоним, вы уже купите пирог. Идите, не обижу мальчонку, – отправляет нас в магазин бабушка, но что делать. Если начать сопротивляться, то она что-нибудь да заподозрит.

Ускорили шаг. Молчим. Леха явно о чем-то думает. Да и у меня уже мозг плавится. Чуть ли не забегаем в кондитерскую. И тут моего друга бомбануло:

– Ты идиот, Тимур, самый настоящий, – в сердцах заявляет Леша. – Ты слабак.

– Поосторожнее с заявлениями, – отвечаю на его тираду и иду к витрине с пирогами.

– А куда осторожнее? Тимур? Ты ведешь себя хуже ребенка! – возмущается друг.

– Так, – торможу, – ты чего?

– А того! Веди себя уже как настоящий мужик. Заделал ребенка – принимай его, – сверлит взглядом.