Невинная для киллера

Отпустив их из вида, откинулся на спинку сидения и закрыл глаза.

Рыжий цвет волос. Нет, не рыжий. Я даже не представляю, как его описать словами. Русые с рыжиной? Нежно рыжий? А мальчишка темненький это сразу кидается в глаза, если учесть их родственную связь.

Сколько по времени я вот так сижу не знаю точно, час-два?

Когда собираюсь уехать, то замечаю парней лет семнадцати. Они усаживаются на лавке у этого самого подъезда. Матюгаются и распивают спиртное. То и дело привлекают внимание повышенными тонами. Бестолочи. Дымят как паровозы. Несколько раз уже сам порывался закурить, но смог сдержать порывы. Надо уже давно завязывать с этим делом. Но порой так накрывает, что без никотина не обойтись.

Решаюсь дождаться парочку. И долго ждать не приходится. Вот они выходят из-за поворота.

Даю себе обещание не приближаться. Вот только зайдут в подъезд и уеду. Какого черта вообще полез сюда, не понимаю. Но чуйка подсказывает, что не выйдет у меня следовать своему плану – не показываться. Хоть убей.

Когда парочка сворачивают к подъезду как я и подозревал, но очень надеялся, что все пройдет гладко, парни стали выделываться. Открываю окно, чтобы расслышать.

Мальчишка вышел вперед, явно прикрывая собой девушку. Один из придурков перекрыл им проход.

– А чо за палочка, а? Без нее никак што ли? – и этот упырь выдергивает трость из рук девушки.

– Отдал быстро, – рыпнулся малой и тут же получил в живот.

– Мы просто пройдем, можно? – запинаясь, просит девушка, от чего я уже мысленно пересчитал шейные позвонки этого урода.

– Давай с нами посидишь и пойдешь домой. Шкет пусть валит пока цел, – усмехается он и дружки поддерживают его идею дружным улюлюканьем.

Пацаненок поднимается и с кулаками налетает на одного из обидчиков. Начинается драка.

Ну, все мальчики, у вас было время реабилитироваться, но вы его безбожно проморгали.

Выхожу из машины. На меня ноль внимания. Оно и понятно, петухи расперились. Да не по делу.

– Ярик, Ярик, господи, что происходит? – еще немного и девчонка расплачется.

Вижу, как один из этих гадов собирается к ней подойти.

Что из них выйдет через пару лет? Алкошня с подворотни, если не снаркоманятся раньше.

– Отстали от ребят, – встал в стороне, убрав руки в карманы джинс, сжимая в кулаки. Уже хочется припечатать как минимум три рыла.

– Дядя вали лесом, наша телка, – заплетающимся языком промямлил один из недоразвитых.

– Я тебе сейчас покажу дядю и телку тоже. Проваливайте по-хорошему, – силы, еще сидя в тачке просчитал. Пять упырят. Шматки мяса не более.

– Не, он явно не понимает, – о, вот эта речь, почти связно вышло.

– Да ты, смотрю, в школе учился, – наблюдаю, как пацаненок поднимается и в сторону оттесняет сестру к подъезду. Ну и правильно. Пользуйтесь моментом, пока на меня обращено все внимание этих свиней.

Но не угомонить их словами. Один в кепке вскочил, явно намереваясь разбить бутылку. Второй полез за лавку, палку, что ли припас. Третий щелкнул складным ножиком.

Понеслась…

Отбиться от молокососов дело минутное. Жаль только трость сломали, придурки. Девушка вжалась в стену, а рядом стоит пацаненок. Пока эти твари расползались по своим норам, подхожу к ним.

– Испугались? – подаю голос, привлекая внимание. А сам изучаю девушку.

Яна. Вот какая ты, оказывается.

Мальчишка берет сестру под руку.

– Здорово вы их уделали, – шмыгает носом.

– Нос цел?

– Заживет как на собаке, – одобрительно кивает головой. – У вас вон тоже, – произносит, а я прислоняю палец к губам, в жесте “т-с-с-с” тихо.

Пацан сообразительный и тут же переводит взгляд на девушку. А та все это время молчит. Слушает.

– Вы ранены? – тихо спрашивает и я, с каким-то тайным наслаждением, подтверждаю свои догадки, что голос в живую еще приятнее, чем в телефонной трубке. Мягкий, нежный, как шелест травы от легкого весеннего ветерка.

– Нет, со мной все в полном порядке. Главное, что вы целы, – я вижу, как она прислушивается к моим словам, словно пытается что-то понять.

Все, пора и честь знать.

– Хорошего вечера, – махнув рукой, направляюсь в машину. Сев за руль, убеждаюсь, что они зашли в дом и покидаю это место. Все. Пора сваливать.

Но черт бы подрал это благородство. По квартире шастал полночи взвешивая и принимая решение и снова его отвергая. Трость мать его. У нее же есть родные, которые купят новую или вообще у нее может дома их миллион. Тетка, кажется, живет с ними. С какого мне беспокоиться об этом?

Просто девочка. Просто не видит. Что за щенячья жалость во мне проснулась? И этот пацан, который так напомнил мне себя в детстве так и стоит перед глазами. Кажется, и не было той жизни вовсе.

На утро срываюсь ни свет, ни заря в специализированный магазин. Покупаю несколько тростей. Про запас. Захочет, выкинет, и не успеваю понять, как стою уже снова у подъезда. Номер квартиры можно посмотреть в том же досье что лежит в бардачке. Только второго раза мне не надо. Зрительная память слишком хорошо развита. Даже пробежав бегло по строчкам, я четко могу сказать, что там написано. Нас этому с самых низов учили уметь быстро извлекать нужную информацию за минимум времени.

Квартира девять, третий этаж. Ну что ж раз приехал, нужно отдать эти трости и сворачивать удочки.

Снова будто себя уговариваю. Словно ищу себе оправдания, почему оказался здесь и сейчас.

Преодолеваю быстро расстояние от дома до подъезда. Так же бесшумно поднимаюсь на нужный этаж. Да… Та еще помойка. На пролетах в углах валяются шприцы да использованная резина.

Как они здесь живут?

У нужной двери, у которой изрезан или изорван дерматин с перевернутой цифрой девять. Нажимаю на звонок. Но тот от моего касания тут же отваливается, разлетаясь на части.

Сплевываю в сторону от досады.

Стучу. Но в ответ тишина. Еще раз стучу и наконец, слышу шаркающие шаги.

Щелчок и дверь распахивает, предъявляя непонятное существо.

– А ты кто? – тут же обдало стойким перегаром.

На меня смотрело…нечто. Баба-мужик. Или наоборот.

– А ты кто? – отвечаю и делаю шаг вглубь квартиры или судя по коридору, подобию жилья.

На полу валяются пустые бутылки, мусор под ногами. Линолеум на полу давно истерт и кое-где видны дыры. На потолке болтается на проводе лампочка. Даже плафона нет. Дальше даже боюсь представить, в каком состоянии находится остальная часть квартиры.

– Где дети? – спрашиваю эту пьянь, что оперлась плечом о стену и пялится на меня.

– А ты к кому? К Янке? Чо, хахаль ее? – пока она несет этот пьяный бред, иду на поиски комнат, где могут жить ребята, и натыкаюсь на дверь, в другую комнату ее просто нет.

Открываю и вхожу в светлое помещение. Уютное. Что даже странно на фоне общего состояния.

– Янка, к тебе твой приперся. Пусть проставляется, – мямлит баба, а я выставляю ее за дверь и закрываю ее.

– Кто здесь?

– Я привез пару тростей. Мало ли, может, у тебя больше нет, – подхожу чуть ближе к ней и замечаю следы от слез на щеках, но все же передаю трости в ее руку. – Вот, держи.

– А вы? Тот самый, кто нам вчера помог?

От слов “тот самый” аж сердце встало, а потом пустилось в пляс. И мысль резанула, не уж то узнала. По голосу? Но тут же отпустило. И я не понял, разочарование или облегчение меня накрыло.

– Тот самый, – киваю я и все еще нахожусь в замешательстве. Но девушка нервно выдыхает и смахивает пару слезинок с глаз.

– Чего ревешь? Что случилось?

– Да иди ты лесом, – в комнату влетает парень и закрывает за собой дверь. – О, вы тут что делаете? – настороженно пялится на меня и кидает взгляд на зареванную сестру.

– Чего сестра плачет?

– Янка ты чего? – тут же оборачивается он на нее и кидает на кровать рюкзак. – Ты все еще из-за компа? Я почти нашел, не реви.

– Что происходит? Объясните? – подаю голос, наблюдая за братско-сестринской любовью, аж зубы сводит.

– Да тетка комп за бутылку загнала, а Яна работает на нем, вот и…

– Ты слишком много говоришь, – шикнула на брата.

Я улыбаюсь от знакомой фразы.

Я обвожу взглядом комнату. Чисто. Но что-то не увязывается. Словно порядок был наведен на скорую руку. У стены рядом с окном стоит письменный стол еще советских времен. Видимо ее рабочее место. Было.

Возвращаю свой взгляд к девушке. Теперь понятно, почему она не работает. А я ведь совсем измучил себя мыслями.

Худенькая и стройненькая как тростинка. Волосы с рыжиной собраны в пучок. Она не просто красивая или симпатичная. Она красавица. Не любил рыжих. Ну, ведь ведьмы. А эта, совсем нежная. На фото совсем другая. Видимо не одного года давности.

– И часто бухает ваша? – запнулся.

– Тетка? – тут же вставляет свое слово пацан. – Да вы присаживайтесь, – пододвигает табуретку, сев на которую та жалобно скрипнула. – Бывает в загулы уходит. Вот как сейчас. Зарплату получила. Но через неделю будет как огурец, – усмехается он.

Не по годам уже взрослый парень. Защитник сестры. Молодец.

– Ладно, дела у меня. Поеду, – открываю дверь и выхожу, как вслед доносится мягкое “Спасибо”.

Вернувшись в машину, отвлекает телефонный звонок. Петрович.

– Ну, ты как там, Бо? – раздается голос старика.

– Ты прям как чувствуешь, когда звонить надо, – усмехаюсь и завожу тачку, страгиваясь с места.

– Так заинтриговал же. Сказал «А», а про «Б» помалкиваешь, да Большой БО? – слышу по дыханию, снова смолит.

– А что рассказывать то, Петрович? Нашел свою потеряшку. Спасибо за помощь. Все, поехал домой, – вклиниваюсь в поток машины и направляюсь на выезд из городка.

– Свою, говоришь? – снова хмыкает. – Это хорошо, – тянет последние буквы. – Давай, не пропадай. Жду в гости, с потеряшкой твоей.

– Да, не так все понял ты, старый. Да и моя она. Не моя. Так что ты там себе не придумывай. Ерунда все это, – сбрасываю звонок и откидываю телефон на пассажирское сиденье, включаясь в дорогу.

Глава 9

Яна

Голос. Этот голос звучит в моей голове даже после его ухода. Но он немного не такой. Я конечно понимаю, что могу ошибаться…но, сомнения роятся в моей голове и не дают покоя.

– Странный мужик, – в мои мысли влезает брат. – Но он принес тебе трости.

– Он вчера помог разогнать тех ребят? – стараюсь говорить отвлеченно, но разве это возможно?

– Помог-помог, – пробубнил Ярик. – Только странный он, больше на тебя смотрит, словно знаком с тобой. Ты же не видишь? – воскликнул он и прикусил язык.

– Не вижу, – согласилась с ним и забралась под одеяло.

Я до самого вечера не могу прийти в себя. По сути, я теперь безработная. Но я собираюсь исправить это в ближайшие пару дней. Мы с Ярком подали заявку на восстановление точки для работы. Надеюсь, что я им еще нужна. И в ближайшее время до меня доберутся их специалисты.

К вечеру Ярик приготовил что-то поесть, но у меня совсем пропал аппетит. Я впервые после аварии чувствовала себя разбито, без сил.

– Яныч, ты чего не ешь? – рядом приседает на постель брат. – Я что, зря старался? Меня там пару раз чуть не огрели ковшом металлическим, – усмехается он.

– Спасибо, ты ложись, я обязательно поем.

– Ни фига ты не поешь. Я все понял. Ты все расстраиваешься по поводу своего анонима?

– Он не аноним. Его зовут Богдан. Если бы он не хотел называть своего имени, вряд ли сказал бы настоящее.

– Я с тебя валяюсь, сестричка. С чего ты взяла, что оно настоящее?

– Я чувствую и тебе не понять. А теперь ложись. Завтра в школу.

– Завтра суббота и ты меня не выгонишь в такой день в школу. Я буду спать и пошло оно все лесом.

Ругаться нет смысла. Да и настроения нет. Он все равно сделает по-своему. И мне с ним не тягаться. Он чувствует себя главнее, ответственность за меня. Кто бы мне сказал пару лет назад, что такое будет. Когда я гуляла с ним, приходилось отказываться от дискотек и тусовок, чтобы помочь маме. А теперь вот как.

… – Я вас слушаю, – снова говорю в тишину. – Богдан?

– Здравствуйте, Яна.

– Почему вы все время молчите?

– Слушаю ваш голос. Вы, наверное, считаете меня больным?

– Нет, что вы. Больные не позвонят. Скорее всего, вам просто нужна помощь, только не бросайте трубку, я вас прошу, – взмолилась я, понимая, что он снова спасует и уже готова была к поражению, но надеялась на лучший исход разговора.

– Я вас достал, верно? Это какой по счету звонок?

– Седьмой, – отвечаю уверенно. – И вы, надеюсь, в этот раз поведете себя как взрослый человек.

Он тяжело вздыхает. Выдыхает воздух. Я слышу шуршание в трубке.

– Расскажите о себе, – вдруг просит он.

– Но ведь это…

– Я прошу.

– Хорошо. А что именно рассказать?

– Сказку на ночь, ха-ха, – рассмеялся он. – Я чувствую себя идиотом и это самый адекватный эпитет, что могу применить, – его голос не возможен. Он пропитан чем-то по-мужски сильным и будоражащим. Я каждый раз ловлю себя на мысли что снова ни о чем не думаю, а просто слушаю его голос, от которого мурашки бегут по телу.

– Я не знаю сказок. Настоящих. Обычно я рассказывала что-то брату, чтобы он заснул, когда мама была на смене, а папа на дежурстве. И я никогда в жизни не смогу вспомнить тот бред сумасшедшего. Он смеется глубоко и раскатисто, что вызывает улыбку и у меня. Представляю его в расслабленной позе. Возможно, сидит на чем-то мягком. – Поэтому лучше вы расскажите о себе. Мне кажется у вас море историй, – он тут же замолкает.

– Мне нечего рассказать. Я не рассказчик. Нет.

– Как получилось, что вы решились на звонок?

– Я не решился. Сам не пойму, как совершил такую глупость.

– Наши беседы вы считаете глупостью? – меня это задевает так неожиданно, что я чувствую ком, подступающий к горлу, и внутри все сдавливает невидимыми грузом.

А после его ответа:

– Да, – я бросила трубку.

Я оборвала связь и откинула наушники. И непонимающе обхватила себя за голову.

Мне стало обидно, что я трачу свое время на него. А это он считал глупостью. Мое время и мои разговоры для него ничего не значат. А мне казалось ему важно меня услышать.

Меня спрашивали в офисе, с кем я так долго периодически общаюсь. Но я не могла подобрать слов. С пациентом, по сути. Правда, наши разговоры, как правило, были ни о чем. Но он умудрялся держать нас обоих на плаву. Нам обоим не просто и я это чувствую. Странно, что вообще это все имеет такое странное продолжение. Даже пусть и по телефону доверия. Наверное, это самое слово доверие и есть между нами. По-другому он не звонил бы. А он, непростой человек. Я, почему-то в этом уверена.

Но вот эти последние его слова меня вывели из строя.

Я уснула, так и не поев. Я каждый раз все больше прокручиваю наши разговоры в голове, представляя его себе. Как он выглядит. Я, почему то, еще больше убедилась, что он больших размеров, такой дядя великан. У него мощный голос, но он старается мало говорить. Хотя мне очень нравится его слушать. Я ценила каждую минуту нашего разговора. А сейчас я понимаю, что, скорее всего, его больше не услышу, и от этого становится страшно. Пусть и раз в неделю, но он был.

– Опиши мне его? – произношу вслух, почему-то надеясь, что брат не спит.

Но в ответ последовало лишь его мерное сопение. Надо точно попросить описать его Ярика. Может тогда я смогу понять кто этот мужчина. Богдан или нет.

Глава 10

Богдан

Вернувшись домой, я долго слоняюсь из угла в угол. На душе не спокойно. Не могу сказать, что меня тревожит, но что-то определенно не дает покоя.

И связи нет. Я же не мудак какой и определенно понимаю свою тревогу. Но давно я стал таким тряпкой? Или как это еще можно назвать? Я всегда прислушиваюсь к себе. Всегда. Интуиция еще ни разу не подводила. Так что же я медлю сейчас?

Рывком снимаю кожанку с вешалки и обуваюсь. Хватаю ключи от машины и выбегаю из квартиры, чуть не сбив соседку.

– Куда ты? – кричит вслед бабка.

На что я просто молчу и, не дожидаясь лифта, бегу по ступенькам.

На часах десять вечера, на улице темень из-за проливного дождя. А ехать еще километров пятьдесят. То и дело приходится осторожничать, трасса скользкая. Видимость нулевая практически.

Но делать нечего, раз рванул, доведу до конца, иначе чокнусь.

Спустя полчаса въезжаю в город, а еще через десять минут останавливаюсь у уже знакомого подъезда.

И немедля ни секунды, забегаю внутрь.

До слуха доносятся крики. Мат. Визг. Да тут через квартиру цирк и клоуны.

Останавливаюсь у девятой, и уже немедля, просто с удара ноги, вышибаю хлипкое полотно и вваливаюсь в квартиру. На кухне явно какие-то разборки. Заглядываю туда.

Два мужика непонятной наружности что-то не поделили. Сцепились не на жизнь, а на смерть.

– А ну разошлись, – хватаю одного и второго за шкирку и выкидываю на лестничную площадку.

– Мужик, ты кто такой? – послышались недовольные голоса.

– А ты чего тут устроила? – рыкнул в сторону тетки, что вжалась в угол.

В два шага оказываюсь у двери, которая висит на одной петле. И застываю в проеме.

Девушка вжалась в дальний угол комнаты. А какая-то баба рылась в ее вещах.

Ярость жгучим огнем опалила внутренности. Ну что за … твари?

Хватаю эту нелюдь за хлипкий хвост и выталкиваю из комнаты в сопровождении ее пронзительного визга.

– Выметайся пока целая, – отпускаю в коридоре.

– Совсем дикарь что ли? – схватилась за голову. – Тоже мне…

Что она там пыталась до меня донести, не слушал. Мне важно было понять, что Яну никто не обидел. А от злости готов был ломать кости.

– Яна? – вхожу в перевернутую вверх дном комнату. Подхожу к девушке и присаживаюсь рядом с ней.

– Кто здесь? – шмыгая носом, интересуется она и отрывает ладони от лица. Заплаканного милого лица.

– Я, – это все что могу ей сказать. А кто я? Что я могу ей ответить?

От мыслей отвлекает раздирающая боль спину. Твою же…

– Отошел от моей сестры, козел, – услышал в спину пацанячий голос.

Встаю и оборачиваюсь.

– А ты что здесь делаешь? Это ты тут такое устроил? – вопит пацан.

– Это ты какого черта оставил сестру одну, зная что тут творится, – рычу в ответ.

– Я не знал что здесь, – насупился он, поглядывая за меня на сестру. – Час назад была тишина, – бубнит он. – Пацаны вызвали, пришлось выйти, – оправдывается он и настороженно посматривает на сестру.

Видимо та и не в курсе, что брат отсутствовал.

– А ну выметайся, я тебя в свой дом не пускала, – заплетающимся языком говорит их тетка, показавшись на пороге комнаты, тем самым отвлекая от явно неприятного разговора между Яной и братом. Но я снова выталкиваю ее взашей.

– Собирайтесь, – рычу. – Чего застыли как истуканы? Бегом собирайте свои пожитки, – опираюсь о дверной косяк и прикрываю глаза, сжимая кулаки. Красная пелена перед глазами. Только не сорваться. Убью же.

– И куда ты нас отвезешь? – подает голос парнишка. Сопляк совсем не понимает, что молчать нужно и делать то, о чем просят.

– По дороге решим, – кидаю я в ответ, и снова закрыв глаза, надеюсь, что он начнет действовать.

– Только учти, – пацан подходит ближе и смело смотрит мне в глаза, вызывая улыбку своей дерзостью. Далеко пойдет. – Сестру в обиду не дам. Даже не надейся, – двусмысленно звучат его последние слова.

– Если так переживал, не оставил бы ее одну. Так что закрой свой рот и собирай манатки, пока я за шкирку вас не выгреб отсюда, – снизил тон до такой степени, что меня мог услышать только он. Так как девчонку пугать я не собирался.

Я не знаю, что он ей сказал, но та стала вытаскивать вещи из комода. А пацан укладывал их в сумку. Собрались достаточно быстро.

Уже минут через пятнадцать садились в машину.

– Вот это джипара у тебя, – оглядывает машину парень. – Дорогая? Это сколько же надо зарабатывать, чтобы содержать такую махину?

– Ярик, – одергивает девушка брата.

– Значит так, – оборачиваюсь назад, когда все уселись в машину. – Правила простые и условия тоже. Я предоставляю вам крышу над головой. Дальше будем разбираться постепенно. А теперь тишина, – вышло чуть грубовато, но хуже от этого не стало.

Всю дорогу я поглядывал в зеркало заднего вида. Девушка просто закрыла глаза и обхватила себя ладонями за плечи. Замерзла?

Включил чуть сильнее печку.

Когда приехали к дому, те уснули. Даже не хотелось их будить. Видимо тихая и монотонная езда сморила ребят. Но не мог я ехать по-другому с пассажирами.

Растормошил парня, дотянувшись до него рукой.

– Сестру буди, приехали, – говорю ему и сам выбираюсь из машины.

Выпрямился, да так, что захрустели позвонки. Сколько сегодня намотал, оно и немудрено, в сидячем положении столько времени.

Ребята гуськом идут за мной. Яр держит сестру за руку, а та медленно перебирает ногами.

– Проходите, – прохожу вперед, включая свет в прихожей.

Пацан закрыл за собой дверь и застыл.

– Нормальный сарай, – от этих слов я аж поперхнулся.

– Еще одно слово и ты будешь спать на коврике с той стороны входной двери, усек?

– Усек, – ответил он.

Я останавливаюсь посреди просторного зала и задумчиво рассматриваю помещение. Я ведь толком и не обжился.

– Просторно, – язвит паренек.

– Не обжито, – поправляю его я. – Значит так, диван ваш, а я в кресле в другой комнате. Завтра докупим самое необходимое. Но уж лучше так чем алкаши и барыги под боком, – заключаю я. – Нужен душ, он там, – показываю в нужном направлении рукой.

– А можно нам просто спать сразу лечь? – подает голос девушка.

– Я понял, все, ухожу, – разворачиваюсь и направляюсь на кухню.

Мне тоже стоит побыть одному и все взвесить. Потому что, кажется, что я ступил на какую-то непонятную мне дорожку.

Яна

Он вышел из комнаты, оставив нас одних. Я наконец немного расслабилась и присела на край дивана.

– Ты думаешь мы не сделали глупость что приехали сюда? – спрашиваю брата, пока тот оглядывал комнату. Но и смотреть тут было нечего. Он практически пустая.

– Тут нет даже шкафа.

– За то у тебя он был как будто, – приструнила парня и тот в миг замолк.

– Я еще не понял, правильно ли мы поступили. Но согласись, это был наилучший выход из ситуации.

– Да, скорее всего. А мужчина, если я не ошибаюсь, он так и не сказал же как его зовут?

– Нет, – рядом уселся Ярик и обнял меня.

Впервые за последний год он проявил нежность. Нет, он молодец. Но мне иногда не хватает его детской непосредственности. Он становится взрослым.

– Ложись, я пойду, – тяну руку, чтобы он помог мне дойти до стены.

– Я помогу? – подскакивает он.

– Я сама.

Иду на звуки, еле уловимые на слух. Но потеряв одну способность как правило обостряется другая. Чуткий слух. И я иду на него.

Пару раз спотыкаюсь, но все равно иду.

– Осторожно, – доносится до слуха его голос. – Тут беспорядок, – подхватывает меня под локоть и усаживает на стул. – Это кухня.

В его присутствии как и в машине, и когда он был у нас в комнате становится тесно. Словно стены решили сомкнуться. Становится мало воздуха. Это его присутствие так давит?

– Я не знаю вашего имени, – произношу и замираю в ожидании, стараясь отогнать ненужные мысли. В руки попадается какая-то ткань и я ее сжимаю пальцами до боли от волнения.

Он молчит. И я все-таки снова решаюсь задать свой вопрос, но в горле предательски пересыхает, и я начинаю кашлять. В руки мгновенно попадает стакан с водой и я жадно из него отпиваю.

– Но мне кажется, я знаю кто вы, – произношу сквозь дрожь. – Это же вы, Богдан?

– Догадалась? – слышу его усмешку. Рядом что-то царапает по полу и я понимаю, что он сел на стул рядом со мной.

– Голос. Он мне показался еще знакомым, когда вы нам помогли. Если бы не вы, – начинаю частить от волнения, но мужчина меня перебивает.

– Не надо мне выкать. И благодарить.

– Но вы…ты нам очень помог.

– Любой бы помог.

– Не правда. Я думала, что вы знаете многое в этой жизни. И это одна из правд. Мало кому есть до чужого человека дело. А вы не прошли мимо, – замолкаю снова после словесной тирады. – Я много говорю. Прости..те. Когда волнуюсь, всегда так.

– Не волнуйся, я не обижу, – он отходит, так как голос уже слышно со стороны. У него бесшумные шаги, даже для моего обостренного слуха.

– У меня есть деньги, я смогу заплатить вам за еду и крышу над головой, – пытаюсь сообразить, что я еще могу. – Могу готовить завтраки, если позволите.

– Иди спать, – резко останавливает меня. – Я устал.