Волшебная больница Святого Владимурра. Книга 1

– А лечащий врач? – спохватилась я, когда медсестра с бейджиком «Файра Коданс» уже тянула меня к какому-то кабинету.

– Он подойдет позже. Они все ушли на срочную операцию. Нет, не к вашему сыну. По скорой привезли.

– А, ну тогда ладно, – почти успокоилась я и вошла в кабинет.

Здесь было так же холодно и одиноко. Стояли шкафы, тумбочки, кушетки. Светлые безликие стены, бледный свет из продолговатых плафонов. И никого.

– Мама Крутецкого, – крикнула в пустоту Файра и ободряюще потрепала по плечу. – Не волнуйтесь. Подождите Алену Игоревну, она скоро спустится. А я пойду.

– Хорошо, – кивнула, отметив про себя, что Игоревна – первое отличное от Ивановича отчество.

Даже как-то обрадовалась этому факту.

Тем временем медсестра выскользнула за дверь и даже не остановилась, когда я бросила вдогонку:

– А что значит «спустится»?

Несколько минут ничего не происходило. Я даже замерзла стоять в этой холодной комнате. Ни единого стула здесь не было, а садиться на кушетку я не осмелилась. Все-таки она чистая, а я в уличных брюках.

Боже мой, у нас же совсем нет вещей! А в больницу вроде надо брать сменную одежду, сменную обувь, средства гигиены…

– Уже иду! – Мелодичный женский голос прозвучал откуда-то сверху.

Я вскинула голову, но ничего, кроме самых обычных плафонов, не увидела.

И вдруг прямо передо мной проявилась высокая девушка со светлыми волосами, собранными в хвост. На секунду мне показалось, что у нее за спиной что-то блеснуло.

– Добрый день, мамочка. Я Алена Игоревна, анестезиолог. Мы так и не выяснили, какое лекарство лучше давать вашему сыну, и у меня есть контрпредложение. Но нужно ваше одобрение и письменное согласие. Сейчас я вам все подробно объясню…

– А вы… Добрый день! – Я с трудом подбирала слова. – Так внезапно появились. Перенеслись откуда-то?

– Я была под потолком. Писала отчет, – спокойно объяснила девушка, а потом мило улыбнулась. – Понимаете, я фея, и мне удобнее работать в малой форме. Мы умеем уменьшаться. Это весьма удобно.

– О! – К этому я точно была не голова. – Ясно! То есть не совсем ясно… А что за предложение?

– Понимаете, так как мы имеем блокировку энергетического тела, то очень трудно выяснить, к какой касте оборотней относится ваш сын. Тем более что сам он не говорит, – участливо наклонила голову девушка. На вид ей было лет двадцать. – Анестезия для разных существ кардинально отличается. Если, например, ваш сын относится к касте змей, следует колоть в хвостик дренаур-315. При невозможности оборота – в левую ногу. Если он лисенок, то лучше всего в этом возрасте лекарство подействует в области над хвостом. Там есть такой маленький квадратик, где укол почти не чувствуется…

– А если он медведь или волк? – нервно сглотнула я. – То в другие места колоть надо?

– Верно. Медведям мы колем в загривок препарат артус-614. Волкам – в правую лапу или ногу нейронс-3. И мы в затруднении, как поступить в вашем случае, ведь эти препараты взаимоисключающие.

– То есть если вы сделаете укол не тому виду и не тем препаратом, то обезболивающее не подействует?

– Почти. Эффект получится слабый, ребенок будет чувствовать манипуляции хирурга. И вот чтобы этого не допустить, я предлагаю сделать кардинально отличную вещь – вместо внесения лекарства предлагаю отделить душу от тела.

– Что?! Вы шутите?!

Слишком фантастически прозвучало это предложение.

– Нет. Я сама буду при этом с ребенком, риски минимальны.

– Но они есть!

– Риск есть всегда, – философски заметила Алена Игоревна. – Но мы полностью исключим болевой синдром. Ребенок ложится на кушетку, я отделяю его душу от тела и переношу в другое измерение. Там мы ждем положенное время, я его развлекаю и занимаю, все время он под моим наблюдением, а потом мы вместе возвращаемся в больницу. Итог – ребенок прооперирован, ничего не почувствовал, лекарство не применено. Мне кажется, это самый оптимальный вариант.

– А вы точно сможете вернуться?

– Конечно. Я же фея. Мне сходить в другое измерение – то же самое, что вам заглянуть в ванную.

– И провести Темку вы тоже сможете?

– Разумеется, иначе я бы не предложила. Возьму его за руку и переведу. Вам не о чем беспокоиться. Я даже реальность ему подобрала. Он любит машинки? Нашла замечательную реальность, где полно разноцветных детских машинок. И на каждой из них мы сможем покататься!

– Да… – Я растерянно огляделась. – Но как вы попадаете в другое измерение? Не вредно ли это для детского организма?

– Нет, конечно. При правильном переходе. Я вам по большому секрету скажу, что люди и все другие существа часто сами спонтанно переходят в другие измерения. Правда, механизм переноса они не запоминают, но переносятся же! Даже вы сами, я уверена, побывали уже в десятках других измерений. Во сне. Наша душа более подвижно себя чувствует, и ее тянет на приключения.

– И все-таки с обезболивающим было бы спокойнее. А вдруг ему будет больно, пока вы играете с машинками?

– Невозможно. Боль живет в голове. Голова связана с душой. Если душа отсутствует, тело не чувствует боли.

Меня пробила дрожь. Ему могут сделать больно! Какой же ужас. Моему мальчику грозит самая настоящая операция. И хотя я понимала, что в этом есть жизненная необходимость, очень сложно было решиться.

– Боже… Мой бедный мальчик. Его будут резать…

– Не переживайте. – Девушка ласково улыбнулась. – На самом деле ничего сложного в операции нет. Наши хирурги и не такое оперировали. Да, неприятно. Да, неожиданно. Но вы подумайте: что было бы, если бы вы не попали к нам и дальше ходили с этой железякой?

– Онкология. Организм стал бы сбоить и разрушаться изнутри.

– Именно. Мамочка, послушайте. Сейчас вам сложно решиться. Страшно, и вы не доверяете магии и здешним врачам. Я вас прекрасно понимаю! Сама бы сомневалась и мучилась от невозможности все исправить. Но… поверьте моему опыту, все, что ни делается – все к лучшему. А в нашу больницу вас привело само провидение. Судьба, если угодно. Вам назначили самого лучшего лечащего врача. Иннокентий Иванович будет лично присутствовать и курировать. Я – не последняя фея-анестезиолог, предлагаю вам отличный вариант, как избежать боли. Соглашайтесь! И мы вместе спасем вашего мальчика!

– Пожалуй, другого выхода нет… – сдалась я и всхлипнула. – Давайте отделять тело от души. Что еще остается?..

– Рада, что вы выбрали самый разумный вариант. – Девушка прямо из воздуха достала листок бумаги с ручкой и протянула мне. – Подпишите согласие. Операция назначена на три часа дня.

– Хорошо.

Я подписала и вернулась в холл. Слезы сдержать в этот раз не удалось. Эллен подхватила меня под руку и поволокла к каким-то лифтам, что-то рассказывая о порядках в больнице и другом корпусе.

Я не слушала. В голове било молотком только одно слово: «операция», «операция», «операция», и единственное, что я могла, – механически переставлять ноги.

Глава 4

Мы поднялись на лифте на четвертый этаж. Потом шли по длинному долгому переходу. Стеклянному. Снаружи ничего не было видно из-за густого тумана, который буквально облизывал переход со всех сторон. Свет лился такой тусклый, что с трудом удавалось сообразить, день сейчас или ранний вечер.

Мы перешли в другой корпус с ровно такими же пустынными бело-желтыми коридорами. Спустились на лифте на второй этаж и потом снова куда-то шли.

Очнулась я только перед дверью с красивой табличкой, на которой были нарисованы черный и красный чемоданы. Медсестра деловито приложила указательный палец к сенсорной панели справа, и дверь щелкнула замком.

– Чемоданная, – пояснила Эллен. – Здесь вы можете оставить в выделенной ячейке все свои вещи на время лечения. В палаты брать их запрещено.

– Но у меня нет вещей. – Я приоткрыла куртку и даже вывернула карманы брюк, – даже сумочки нет. Все осталось в клинике. Со мной только то, что надето, и телефон.

– Вот все это снимите и сложите в ячейку 351. Заходите внутрь, я поясню.

Мы вошли в комнату. Все три стены занимал огромный бежевый шкаф со множеством железных ячеек. В дверце каждой была плоская сенсорная панель.

– Приложите указательный палец к ячейке 351. Когда она откроется, положите на полку телефон. Тогда включится режим ожидания и вы сможете спокойно переодеться.

Я с самым ошалелым видом уставилась на медсестру.

В комнате, кроме этих ячеек, а также пола и потолка, ничего не было.

– Во что переодеться?!

– В специальную больничную одежду. – Эллен взмахнула рукой, и позади меня прямо из воздуха материализовалась кушетка, на которой лежали какие-то свертки. – Здесь подобраны домашний костюм, пижама и нижнее белье по вашему размеру. Шлепки, домашние туфли и кеды. Все это одноразовое и утилизируется после выписки. Так что не беспокойтесь, никто до вас одежду не носил. В палате, которую вам выделили, есть все необходимые гигиенические средства. Без зубной пасты и расчески не останетесь.

– Спасибо!

К такому суперсервису я оказалась не готова.

– То есть все снимать и складывать на хранение? – недоверчиво спросила я.

Даже в Турции бесплатно на время выдают только халаты и полотенца. А здесь прямо полностью обеспечивают, с головы до ног!

Что-то нереально волшебное творится.

– Да. Я подожду снаружи. Как сложите вещи, просто захлопните дверцу. Она запомнила отпечаток вашего пальца и ауры. Никому другому не откроется. Броня!

– Обалдеть!.. То есть спасибо!

Я подождала, когда Эллен выйдет за дверь, и стянула куртку со свитером.

И чем тут нас волшебная больница удивляет?

Я развернула первый сверток. Домашний костюм и футболка. Минуту пыталась понять, почему велюровый костюм коричневого цвета из стопроцентного хлопка считается одноразовым. Пощупала его, повертела. Хорошая, добротная вещь!

Им его лень стирать, что ли?

Еще больше я удивилась хлопковому белью и фланелевой пижаме. И если белье было нейтрального бежевого цвета, то пижама оказалась светло-розовой, да еще с принтом из снежинок.

– Миленько! – Я переоделась в костюм, а оставшиеся вещи упаковала обратно. – А кеды действительно моего размера?

Что и говорить, они оказались впору.

– Вы там скоро? – постучали в дверь.

Кажется, я успела исчерпать ангельское терпение Эллен. Слишком долго переодевалась и рассматривала чудо-вещи. Мне они в самом деле показались прелюбопытными. Например, шлепки оказались в тон домашнему костюму. Как и кеды – коричневые с бежевыми вставками по бокам.

Аккуратно сложив вещи в ячейку, захлопнула ее.

– Кирилл Иванович уже прошел в крыло. Обход, а ваша палата в самом начале, – обеспокоенно сообщила Эллен и потянула в сторону очередного коридора. – Не стоит заставлять его ждать.

Палата оказалась современной и весьма оборудованной. На двоих. Вернее, не так. Под каждым номером был бокс, разделенный на две комнаты. В каждой комнате лежал родитель с ребенком. Душ был один на две комнаты, также в помещении перед комнатами располагался холодильник.

– Для передачек? – усмехнулась я, вспомнив роддом.

– Нет. – Эллен провела меня в свободную палату и закрыла распахнутое окно. К слову, за окном ничего не было. Совсем ничего! Даже не по себе как-то стало. – По вечерам мы предлагаем кефир или ряженку. Можно не пить сразу, а поставить в холодильник и выпить перед сном. Или если на полдник выдаются глазированные сырки. Их тоже лучше хранить в холодильнике, сами знаете.

– Ясно. То есть передачки передавать запрещено?

– А зачем они вам? – Эллен поправила покрывало на односпальной кровати. – Вас всем обеспечивают, кормят. Вы приехали не на курорт, а на лечение. Незачем отвлекаться на постороннее или кушать неизвестно что. Так что… Вы пока обустраивайтесь и ждите Кирилла Ивановича. А я пойду.

– Хорошо. Спасибо, Эллен!

В палате было уютно. Как раз после слов медсестры я и провела параллель. Номер в гостинице и палата в больнице выглядели одинаково. Бежевые шторы, прозрачный белый тюль. Одна односпальная кровать. Детская кровать – без перил, зато с низкими продолговатыми бортиками, чтобы ребенок не вывалился. Стол деревянный и один стул. Весьма простенький, но чистый и новый шкаф. Пока я раскладывала вещи по полкам, не могла отделаться от мысли, что нам с Темкой нереально повезло.

– Мадам Крутецкая? – Низкий бархатный голос застал меня за уборкой обуви. Я как раз раскладывала шлепки и кеды на нижней полке. Дернувшись, я неприятно стукнулась локтем о дверь шкафа.

– Можно просто Джули.

– Джульетта Ивановна, – выказал осведомленность голос, чем заставил снова вспыхнуть и критично посмотреть на его обладателя. – Я Кирилл Иванович Свиридов, ваш лечащий врач. Давайте присядем.

Он был невысоким и коренастым. Уверенно стоял на ногах, сжимая в руке папку. Подтянутая спортивная фигура в белом халате смотрелась гармонично, будто передо мной не врач, а модель, изображающая врача. Коричневые короткие волосы аккуратно подстрижены. Медицинская маска на пол-лица переводила внимание на глаза. Темные, внимательные.

Но, что самое интересное, я не чувствовала в его присутствии страха. Он разительно отличался от других врачей. Не знаю чем, но отличался.

– Очень приятно! – машинально буркнула я и села на односпальную кровать. – Расскажите, что будет с сыном?

На одну секунду в его глазах вспыхнула искра. Кивнув каким-то своим мыслям, он спокойно присел на единственный стул.

– Мы уберем зажим. Проведем процедуры, ускоряющие заживление и восстановление жизненных процессов. Организм вашего сына истощен. Сильно истощен. Я едва представляю, как он смог дожить в таком состоянии. Простите, что говорю прямо, но Артемий в очень критичной ситуации. Думаю, его вторая сторона вытягивала тело все это время. Силой звериного духа. Знаю, что вы не в курсе о его истинной природе…

– Совсем не в курсе! – выдохнула я. – То есть если бы мы не попали сюда, то?..

Даже несмотря на то, что на враче была надета маска, ответ я уже прочитала по глазам. И замерла от ужаса.

– Да, все сложилось бы печально. Иннокентий Иванович считает, что после выписки вы должны обратиться в органы магического правопорядка, чтобы провели расследование и нашли виновных. Кто-то умышленно обрек вашего сына на смерть. Это нельзя оставлять безнаказанным.

– Но кому мы помешали?! – Рыдания вырвались помимо воли. Я пыталась держать себя в руках и не истерить, но получалось плохо. Врач подтвердил мои худшие опасения, которые появились после разговора с заведующим – кто-то намеренно хотел свести Тему в могилу. И это было чудовищно! Ужасно! – Зачем? Зачем нужно было вставлять эту чертову штуку?

– Не знаю. Однако данная операция проведена противозаконно. Всеми врачами Междумирья признается право существ на здоровую и счастливую жизнь. Никто из нас не стал бы заниматься подобным вредительством.

И он говорил правду. Я чувствовала это всеми фибрами своей измученной души.

Очевидно, нам с сыном не повезло. Нам попался какой-то маньяк, который загнал нас в угол. Лишил будущего.

Но не лишил надежды!

– Боже! Как же так?! – Я уронила лицо в ладони. Слезы больше не сдерживала, они потекли горной рекой, водопадом.

Врач деликатно молчал и ждал, пока я нарыдаюсь. А я все рыдала и рыдала, не в силах остановиться. Как же так?! За что?! Разве я сделала что-то плохое? Перешла кому-то дорогу, чтобы так мстить? Но ведь я никому не делала зла, не занимала ничье место, даже никому не завидовала… До сих пор я вела спокойную, размеренную жизнь без каких-то приключений и рисков. Я считала себя хорошим человеком и по мере возможности помогала всем, кто в этом нуждался.

Или этого мало?!

– Джули, успокойтесь! – Кирилл Иванович неожиданно навис надо мной темной тенью. А потом его широкая ладонь опустилась на плечо и ободряюще сжала. – Все страшное позади. Подумайте об этом. Через полтора часа операция. Хорошо, что вы доверились Рэю и приехали сюда. Это было важное решение. Вы стояли на распутье судьбы, но повернули в правильную сторону. Немногие соглашаются приехать к нам. А потом становится поздно… Вы же молодец, что решились. Это было сложно, я знаю. Теперь все изменится, ваш сын поправится. Обещаю!

– Вы знаете, кем работает Рэй? – всхлипнула я и подняла зареванные глаза.

Очертания врача размывались, даже темные глаза были скрыты за густой пеленой. Наверное, я здорово опухла. Но это было неважно. Главное – узнать! Узнать побольше!

– Охотник. Он ищет детенышей по всем мирам. Тех, кому нужна помощь. Впрочем, вас он привел по другой причине.

– По какой?

Врач замолчал. И это молчание длилось минуты две.

– Пусть он сам расскажет вам об этом. Я не вправе говорить.

– Да как же я спрошу?! Мы даже не обменялись номерами телефонов. Он высадил нас у входа в больницу и уехал не попрощавшись!

Кирилл Иванович красноречиво молчал.

Понятно. Тема Рэя – табу. Разочарование, мгновенно затопившее меня по самые уши, подтолкнуло с вызовом спросить:

– Почему вы все Ивановичи? Все. Или почти все… Так не бывает!

– Вам важно уточнить это именно сейчас? – В нейтральном голосе врача мне послышался мягкий укор. – Если по Артемию больше нет вопросов, я продолжу обход. Сегодня я дежурю, так что еще загляну к вам часов в десять-одиннадцать вечера.

И он сделал пару шагов к двери.

Уйдет.

Я вскочила с кровати как ошпаренная.

Сейчас он уйдет и бросит меня одну!

– Я задала вам важный вопрос! – настаивала я. Почему-то мне казалось, что нужно во что бы то ни стало узнать разгадку одинаковых отчеств. – Почему вы не отвечаете? Это какой-то заговор?

Я не видела лица врача, но почему-то показалось, что он остановился перед порогом нервно, словно бы с досадой.

– Вы перенервничали, Джульетта Ивановна. Не стоит загружать мозг лишней информацией. У вас и так, полагаю, выдался непростой день. Отдыхайте. Сын придет в себя ближе к ночи. Возможно, будет бредить после переноса души в другое измерение. Вам стоит приберечь силы для ухода за ним. И не забивать голову глупостями.

– Это не глупости! Совсем!

Иногда, когда я чувствую чужое сопротивление, меня несет: хочется проломить, снести его. Доказать всем и каждому, что я права. А другие – нет. В детстве мама меня часто упрекала в том, что я делаю все назло. Наперекор ей. Но это не так. На самом деле я хочу докопаться до правды.

– До вечера, Джули! – Тон врача был непоколебим.

Он спокойно вышел за дверь, проигнорировав мое учащенное дыхание и сжатые в приступе ярости кулаки.

– Да как же это так?! – вскрикнула я и плюхнулась на кровать. – Все в этой больнице не так!

Я и сама чувствовала, что мое поведение выходит за рамки. И Кирилл Иванович поступает мудро и правильно, не акцентируя внимание на моих вопросах.

И все-таки почему он не ответил? Почему?!

Умом я понимала, что принуждать врача к ответу глупо и как минимум невоспитанно. Но ничего не могла с собой поделать. Мне до чертиков хотелось узнать, почему врачи называют себя Ивановичами. Не Петровичами, Александровичами или Георгиевичами. Именно Ивановичами. В этом мне виделся скрытый смысл.

Словно бы ответ был зацепкой в сложной детективной истории. Вот почему я пристала к Кириллу Ивановичу с этими отчествами.

– Ладно. Потом обязательно спрошу. У него или у Рэя… – Я сбросила кеды и с наслаждением растянулась поверх покрывала. – А ведь они правы. Темка у меня непростой малыш. Странности начались с самого начала. С его рождения…

Глава 5

– Странности начались в то лето, когда родился Тема. Я уже позабыла о том случае, а ведь именно тогда случилось первое чудо. Мы выжили. Мы выживали с ним постоянно, изо дня в день, противясь судьбе и злому року. Георг бросил меня на втором месяце беременности. Я была вынуждена научиться выживать. Не потому, что хотела или чувствовала себя матерью-героиней. Нет. Я мечтала о семейном уюте, жизни с любимым человеком и теплой постели по утрам. Но так получилось, что мы остались вдвоем в грубом и жестоком мире. И не было никого, кто мог бы вступиться за нас…

Я замолчала, подавляя слезы. Женщина в белом халате внимательно вглядывалась в лицо и постукивала карандашом по столу.

– Вы говорили про странности. Что это было?

– Ах да. – Раскрыв сумочку, я достала пачку одноразовых бумажных платочков. Высморкалась. – Мы были на даче у мамы. Тема засыпает плохо, спит мало. Но я нашла способ укачивать его – вывозила в коляске на дорогу и катала вдоль забора. Там у нас насыпь асфальтовой крошки. Получается такой звук интересный, когда катаешься, словно ты в карете едешь.

Я остановилась и снова вдохнула, чтобы успокоиться.

– Погода была хорошая, и я решила проехать вверх по улице. У нас там склон, мы живем в низине. А я поехала с коляской наверх. И вот там, уже через несколько участков от нас, откуда-то со стороны леса вышли две бездомные собаки.

– У вас часто такое случается? – Женщина что-то фиксировала в своем блокноте. – Вы боитесь собак?

– Нет. Вовсе нет! – Я энергично покачала головой. – Но в тот момент я подумала: мы далеко от нашего участка. Собаки подозрительные и крупные, могут напасть. А они вышли, понюхали что-то и направились прямиком к нам. И тогда мне стало страшно. Не за себя, за Тему. Вдруг они в самом деле нападут? А у меня с собой ничего нет – ни зонтика, ни палки. Нечем дать отпор, понимаете? И мама за несколько участков от нас. Не услышит, если я ее позову.

– Так… – Женщина поощрительно кивнула. – И что же было дальше?

– Откуда-то из кустов вынырнул волк. Честное слово, настоящий волк. Как в фильмах на Би-би-си.

– Часто смотрите?

– Да нет. Пару раз попадала.

– И что с этим волком было не так?

– Он прыгнул наперерез между коляской и собаками и зарычал на них. Прогнал.

– А вы что? – Женщина участливо наклонила голову. Выслушивать самые разные бредни было ее профессией. – Тоже испугались?

– Нет. В этот раз нет. И это странно! – Я зябко пожала плечами. – Он был таким огромным, настоящий серый волчара. И пасть с мою голову! Но я не испугалась. Когда увидела, что он отогнал собак, каким-то десятым чувством поняла – нам он не причинит вреда.

– Понятно!.. А еще какие-нибудь странности были?

– Много! – Я с воодушевлением выпрямилась на стуле. – В другой раз Тема чуть было не упал с дивана… – Случайно мазнув взглядом по навесным часам, я испуганно ойкнула и вскочила. – Простите. Что-то я заболталась. Час прошел. Я его в игровую комнату сдала на первом этаже. Нужно забирать!

– Идите! – мягко ответила женщина и написала что-то на бумажке. – В той аптеке, о которой я вам говорила, купите это лекарство. Поможет от всех странностей. А на следующей неделе снова приходите. Разберемся до конца с вашими собственными опасениями.

Я тогда трясущимися руками взяла листок с рецептом и молча кивнула. А на пороге не выдержала – резко обернулась:

– Думаете, я схожу с ума? Мне нужно лечиться?

– Нет, это всего лишь витамины. – Женщина сцепила руки в замок. – Вполне вероятно, что у вас тревожное расстройство. И с учетом сложных жизненных обстоятельств, недавних родов вы иногда видите все в черном цвете. Вы не думали, что те собаки хотели с вами поиграть?

Я вспомнила стекающую с пасти рыжей псины белую пену и отрицательно качнула головой:

– Нет. Они явно замышляли недоброе.

– Собаки? – подчеркнула женщина и мягко улыбнулась. – До следующего четверга, Джульетта Ивановна.

Я меняла психологов три раза. Выбирала только женщин с расчетом, что они поймут: я не безнадежная особа с манией преследования. Я мать. И опасности, грозящие моему малышу, совершенно не выдуманные. Реальные. Как тот случай с диваном.

Мы были в поликлинике в грудничковый день. Темке исполнилось полгода, и он научился садиться и немного ползти. И конечно, я не собиралась оставлять его одного на диване у стойки администратора. Нет. Я сидела рядом с ним и терпеливо ждала, пока нам поставят штампы на бумаги – в этот раз отправляли на консультацию к урологу, да еще УЗИ нужно было сделать в другом филиале – в общем, бумажек накопилось порядочно, и все их нужно было зарегистрировать и оформить. Не знаю, почему администратору захотелось уточнить причину направления. Все было написано ясно и понятно, но у нее возникли вопросы… А Темка так спокойно сидел на диване и насасывал хвостик резинового щенка, что я без задней мысли поднялась и отошла всего лишь на секунду.

На одну десятую сотой секунды, чтобы ткнуть пальцем в графу и пояснить, что мы только на консультацию.

Я никак не предполагала, что в этот момент произойдет странное – Темка отбросит щенка в сторону и целенаправленно решит завалиться вперед и удариться, так сказать, носом о плиты.

И еще менее всего на свете я бы ожидала увидеть тощего парня-подростка, который появится из ниоткуда и ловким движением перехватит малыша у самого пола.