Дорога к звёздам

Я злобно прорычал себе под нос, и поднявшись с кровати, вышел из комнаты. Шагая по коридору, представлял противно довольное лицо Арсения с тошнотворной улыбочкой, которое он так обожал показывать, когда понимал, что я нервничаю.

Я вошёл в маленькую гостиную на нашем этаже, где редко можно было заметить больше двух человек сразу, а нас с ним вместе и подавно, но единственный проигрыватель в доме находился именно там.

– Ты же знаешь, что я когда-нибудь его сломаю? – выпалил я, убрав иглу с играющий пластинки, и она, издав скрипучий щелчок притихла.

Арсений стоял ко мне задом, рассматривая папину картину на стене, скорее всего с бокалом в руках и закрытыми от удовольствия глазами – как долбанный наркоман.

– Конечно, знаю. – ответил он, повернувшись ко мне лицом. Насчёт бокала я, конечно же не промахнулся. Да и на лице у него было написано, что он доволен моей вылазкой из тёплой постели. – Ты же знаешь, как отец любит эту штуку.

Арс указал на проигрыватель, намекая, что мне не поздоровится, но вместо того, чтобы разозлится, я растянул уголки губ и плюхнулся на диван.

– Но единственного нормального сына – больше. – ответил я, даже не взглянув на парня. – Перебесится, как и с машиной. – напомнил я о своей недавней аварии, зная, что этот говнюк обязательно взбесится, вспомнив как отец первым приехал в больницу, узнав, что меня увезли в реанимацию. Даже глазом не повёл на разбитую в хлам тачку за пять миллионов.

– Тебе не привыкать ломать и разбивать всё вокруг! – повысил голос Арсений.

Я двинул уголком губ, умиляясь от того, что он начал злиться.

– Господи, иногда я просто не верю, что ты мой брат… – сказал я, устало запрокинув голову.

– Это… абсолютно взаимное чувство. – прорычал Арс.

– Ну и здорово. – сказал я, вставая на ноги. – Если ты закончил петушиться, то я пойду спать.

– Стой. Надо поговорить. – сказал брат уже более спокойным тоном. – Это важно.

– Так ты не для того меня разбудил, чтобы музыку послушать?

– Нет. Надо поговорить об отце.

– Ааа. – протянул я, деланно почесав голову. – Неужели мой братишка придумал план, чтобы выманить меня из комнаты и поговорить по душам? – Я подошёл к нему на расстояние вытянутой руки. – Ну тогда я весь внимание. – Положил руку на его плечо, уже заметив его растерянные глаза, которые удивлялись и радовались каждому слову. Но я резко нахмурился, так же притворно, как и улыбался до этого. – Хотя… разговор с тобой ещё хуже твоего сраного Баха. Так что лучше включи обратно. Может смогу забыть твою рожу и заснуть.

Губы брата немедля затряслись. Я буквально видел, как тает надежда на его изумлённом лице.

– Почему ты такой гад, скажи? – разочарованно проговорил Арс, а я готов был плясать, наблюдая его обиженную рожу. – Нужно дела решать, о бизнесе думать и об отце, а ты ерундой страдаешь, как всегда.

– Мне плевать на ваши с папой дела.

Арс повернулся ко мне, будто ждал этих слов.

– Тогда откажись. – заявил брат. – Подпиши отказ и занимайся… чем ты там занимаешься… ездой на мотоцикле.

– Я и занимаюсь. Но отказываться от того, что принадлежит мне по праву – не буду.

Арсений смотрел на меня тёмно-зелёными глазами, напоминавшими густой лес в грозу.

– Зачем ты это делаешь? – спросил Арс, и я поднял брови, показывая, что не понимаю о чём он говорит. – Зачем издеваешься над отцом? Ему и так не просто от всех твоих выходок. Ещё и делами надо управлять… Как следует.

– О, ты не прав. Над отцом я не в коем случае не издеваюсь. А вот над тобой ещё как.

Я растянул улыбку, а брат нервно допил остатки красного вина и поставил бокал на журнальный столик.

– Почему ты не можешь отказаться от бизнеса, который тебе не интересен? На зло мне?

– Дай подумать… Да. Ты угадал, именно поэтому. Ещё вопросы будут?

Брат подошёл ближе и посмотрел прямо в глаза.

– Дай ему наконец определиться и спокойно работать. Давая надежду, ты загоняешь отца в тупик и тормозишь всё, ради чего он старался долгие годы. Он создавал этот салон с нуля, а ты его разрушаешь.

– И как же? – вымученно спросил я, желая закончить поскорее этот бессмысленный спор. Когда же этот дурак уже поймёт, что я не виноват в том, что отец ему не доверяет.

– Скажи уже отцу, что не хочешь этот салон. Ты ведь всё равно продашь всё при первой же возможности и потратишь деньги на своих сомнительных друзей и мотоциклы.

– Уже говорил…

– Что?

– Но потом подумал… сейчас мне это не нужно, а в будущем возможно станет интересно.

– И что? Бросишь соревнования ради бизнеса? – не веря спросил брат.

– Не-а… – задумчиво ответил я. – Почему бы тебе не взять дело в свои руки и не уговорить папу отдать салон тебе? Убеди его, что ты достойнее меня. И тогда я подпишу документы.

– Правда? – неуверенно спросил Арс. – Ты сейчас серьёзно или опять играешь со мной?

– Я на полном серьёзе. Мне надоело наблюдать твои бесполезные потуги. Если отец так решит, то салон будет твой. Обещаю.

Брат молча бегал глазами, выискивая подвох, которого не было. Мне и правда насточертело биться с ним за доверие отца, хотя я и сам иногда не понимал почему родитель просто не перепишет этот сраный автосалон на младшего брата. Он образованнее и умнее в таких делах, в то время, как я и слова не понял бы в его документах. Иногда так хотелось сказать брату прямо в глаза, что папа хочет всеми силами впихнуть автосалон мне. Но зная, как Арс старается выпрыгнуть из трусов ради доверия отца, не мог повернуть языка. Поэтому единственным решением, чтобы скорее пойти спать, было заставить братишку продолжать старания в надежде на просветление в голове отца.

– Ладно… – с блеском в глазах сказал брат. – Но если ты меня обманешь…

– Эй… договор есть договор. Я умею держать слово. – немного обиженно ответил я. – Как сказал, так и будет.

На этих словах я развернулся к двери, и вернулся в кровать. Укрылся и закрыл глаза, представляя, как теперь мой напыщенный брат будет бегать вокруг отца с беспомощной умоляющей физиономией. А я повеселюсь над уморительным зрелищем, когда Арсу придётся прыгать ещё выше, чтобы добиться моего обещанного слова.

Глава 3

Аня

И где этот недоумок?

Единственная мысль, которая крутилась у меня в голове последние тридцать восемь минут. Да он явно издевается надо мной! Моей злости не было предела. Я уже начала побаиваться, что нестерпимо захочу съездить по морде этому чемпиону недоделанному. Кто бы научил его пунктуальности. Не понятно, где он вообще воспитывался, раз считает нормальным договариваться о встрече и заставлять так долго ждать.

Я выпила четвёртую чашку кофе, постоянно глазея в окно, у которого расположилась со своим блокнотом и планшетом. В полупустом кафе недалеко от моего дома пахло шоколадом и свежими булочками, и горел тусклый свет над большим дубовым столом, а на небе за стеклом нависли тучи. Ручка в моей руке ударялась о стол, и я реально начинала подумывать, о том, чтобы уйти, а потом найти гада, и заставить ответить за моё ожидание.

Я постаралась успокоиться и заказала воды. Отпив два глотка, начала делать наброски для первых абзацев статьи, чтобы хоть чем-то занять мысли.

«Спорт в первую очередь воспитывает в человеке тягу к жизни. Он заряжает нас на позитив и толкает вперёд – к великим целям…

Я запнулась, чтобы подумать и уставилась на свои слова.

– «И к великим мечтам… – прозвучал хрипловатый голос над моим ухом, и я подняла голову, вздрогнув от неожиданности.

Возле моего плеча стоял чемпион, в голубой джинсовке и серых брюках, как будто из страшного, обтянутого чёрной кожей существа перевоплотился в обычного человека. Даже симпатичного.... Тёмно-каштановые волосы, немного спадающие на лоб, ярко-зелёные глаза, от которых я с трудом оторвала свои. Такой высокий, что мне пришлось запрокинуть голову. Отчего-то я растеряла все ругательства в его адрес, и просто уставилась, как мешком ударенная.

– Что, не ждала? – спросил он, состроив наглую ухмылку.

Я заставила себя отвести взгляд. Парень уселся напротив с таким спокойным видом, будто это не он опоздал на целый час. Моя злость внутри распалялась, а чемпион прекрасно это понимая, сидел и улыбался.

– Смотрю ты уже начала. – кивнул он на мои записи и просиял яркой улыбкой, от которой шли мурашки и одолевал гнев одновременно.

Я откинулась на спинку стула и положила ручку, стараясь успокоить сердце размеренным дыханием.

– Ты всегда так опаздываешь? Или это привилегия чемпионов?

– Нет… Вообще я очень ответственный человек, но терпеть не могу, когда мне угрожают. Я подумал – если тебе так нужно интервью со мной, то ты можешь немного подождать. – Он подался вперёд и подмигнул мне.

– Немного? – не выдержала я, и повысила голос. Официантка, протирающая соседний столик, скосила на нас взгляд. – Я тебя час жду. Разве родители тебя не научили, приходить вовремя, когда назначаешь встречу?

– Эй! – притворно нахмурился чемпион. – Ничего я не назначал. Это ты прицепилась со своей дурацкой затеей рассказать обо мне.

– Но ты пришёл… – констатировала я. – Сдаётся мне для того, чтобы я не сказала лишнего… – Я строго посмотрела на него и резким движением открыла блокнот. – О том, что ты сделал.

Он так уставился на меня, что захотелось прикрыться чем-то, но я быстро поборола приступ стеснения и откинув с плеча волосы, взяла ручку.

– Итак… ты ответишь на мои вопросы? Или будем дальше припираться из-за твоей безответственности?

Я увидела, как сжалась его челюсть, проявляя тонкие напряжённые полоски на шее – прямо под острой линией скул.

– Возьму кофе.

Он встал с места и подошёл к стойке, где бариста прочищал кофеварку. Мне казалась, что я уже никогда не напишу эту дурацкую статью, потому что он так и будет издеваться надо мной.

Через некоторое время, которое я просидела, уставившись на машины и людей за окном, парень поставил передо мной чашку кофе со сливками, чему я сразу удивилась. Не понимаю откуда он узнал, но я всегда пила именно такой. Я посмотрела в его изумрудные глаза, блестящие от солнца, и внезапно поняла, что злость во мне поутихла. Но это злило меня ещё больше.

– Тебе нужно быть помягче с людьми, если хочешь продолжать быть журналистом. – посоветовал парень, уверенно развалившись на диванчике, после того, как отпил глоток из своей чашки. – Какие будут вопросы? Надеюсь, ты не из тех, кто интересуется цветом белья?

– Нет. – слишком резко отреагировала я. – Интервью будет только о спорте. Всё остальное меня не волнует.

– Разве ты пишешь не для школы? Откуда ты знаешь, что им будет интересно?

– Журналистика – это неподчинение чужим ожиданиям. Это поиск новой информации и умение доносить её до ума общества.

– Доносить… – проговорил парень. – Здорово. Давай поскорее покончим с этим.

– Хорошо. – сказала я, приготовившись внимательно слушать и записывать. – Расскажи немного о себе. Кто ты и чем занимаешься?

– Зачем спрашиваешь то, что уже знаешь?

– Может ты не будешь учить меня делать свою работу?

– Да мы просто теряем время. У меня между прочим куча дел. – заявил парень.

Я устало выдохнула, окончательно убедившись, что это будет самая сложная статья в моей жизни.

– Читатели должны понять, кто ты. Так ты станешь им ближе и слушать тебя будут уже по-другому – воспринимая всерьёз.

– Меня просто не могут воспринимать несерьезно.

– Господи… Я и не сомневаюсь. – пробубнила я, отвернувшись в окно, не в силах терпеть его наглую физиономию.

Парень внимательно посмотрел мне в глаза, а потом кивнул.

– Ладно…

Он задумался, потом поправил куртку и заговорил, потерев висок указательным пальцем.

– Меня зовут Глеб Воронин. Я стантрайдер. С одиннадцати лет ходил в школу экстремальной езды, а потом уже сел на настоящий мотоцикл.

– Чем ты занимаешься кроме стантрайдинга?

– Уже выговариваешь? – съязвил парень, но я не стала реагировать, а молча делала записи. – Пару лет проучился в институте, но мне не понравилось, поэтому я бросил.

– И… как же зарабатываешь на жизнь?

Парень бросил на меня такой взгляд, будто я его обозвала.

– Никак.

– Значит, единственное дело которым ты занимаешься это гоночный спорт?

– Вы ужасно проницательны. – сострил парень.

– Тогда… я так понимаю, деньги на существование ты получаешь откуда-то ещё?

Глеб недовольно отвернулся в сторону стойки, но не стал возникать.

– Мой отец занимается продажей автомобилей. У него несколько автосалонов.

– То есть, ты живёшь на деньги отца?

Парень недовольно выдохнул.

– Кто-то говорил, что вопросы будут только о спорте. – высказал Глеб, придвинувшись ко мне через стол.

– Мне нужно создать общую картину, а для этого я должна познакомиться с твоей жизнью.

Парень тихонько засмеялся.

– Удивительно. Все журналисты так ловко умеют манипулировать, переворачивая свои же слова?

– Я не…

– Так мы и до белья скоро доберёмся? – спросил парень, нагло улыбаясь одним уголком рта.

Меня вдруг окатило жаром. От чего-то стало очень неловко и удивительно интересно наблюдать за ним.

– Ну хватит. Ты можешь просто отвечать на вопросы? Я ещё не спросила ничего такого…

– Даже страшно подумать, какие тайны ты из меня вытрясешь.

– А у тебя они настолько страшные? – не отступала я. – Мои щёки уже горели пламенем, а внутри и вовсе разгорался пожар из гнева. Ещё никто и никогда не выводил меня так, как этот нарцисстичный идиот. – Хватит быть таким капризным. Чем быстрее будешь отвечать на мои вопросы, тем скорее они закончатся.

– Они мне не нравятся.

– С моими вопросами все в порядке. Я не виновата, что честный ответ на них тебя не устраивает. Уверен, что тебя вообще устраивает твоя жизнь?

Парень прикрыл глаза, а его лицо моментально порозовело. Он наклонился вперёд и посмотрел на меня ядовитым взглядом.

– Моя жизнь – совершенно не твоё дело! Всё. Интервью окончено. – Чемпион встал из-за столика и взял в руки шлем. – Спасибо за кофе.

Он развернулся и вышел на улицу, а я наблюдала в окно, как он усаживается на зелёный мотоцикл и уезжает.

Когда он выходил из кафе, я уже знала, что не оставлю его в покое, и всё равно допишу эту статью.

Для этого мне пришлось опять обратиться за помощью к Юльке. Я и не поняла каким образом она уговорила Диму после прошлого раза, но вот мы уже стояли около дома чемпиона. Я нервно сжимала в руках блокнот, а Юля стояла с таким скучающим видом, как будто ей мало того, что Дима так старается свести нас с Глебом, даже будучи готовым здорово отхватить.

– Ты вообще уверен, что нам сюда можно? – Юля повернулась к другу, когда он позвонил в домофон на высоких коричневых воротах. – Он хоть дома? Что-то долго не открывает.

– Спокойно девочки. Со мной вам сюда можно в любое время суток.

– Мне кажется, что нас сейчас пинками отсюда выгонят. – Сказала я, нервно вздохнув, и ещё сильнее прижала к груди блокнот.

– Зря вы так отзываетесь о Глебе. Он, конечно, немного заносчивый. И характер не очень, но в целом хороший парень. Даже добрый.

Я хмыкнула неверующим голосом, а Юля многозначительно посмотрела на меня, приподняв брови.

– Надеюсь, вы из-за меня не поссоритесь. – сказала я Диме.

– Что? Мы дружим ещё со школы. Поверь, ты уж точно не сможешь нас поссорить. Если Глебу вздумается, то он может надуть губы из-за любой мелочи. Но это не значит, что пошатнулась наша дружба. Мы не разлей вода, ясно? – Объяснял Дима, как будто убеждал сам себя.

Дверь открылась без ответа, и Дима, подмигнув нам с подругой, вошёл внутрь двора, где скрывались милые клумбы с розами и можжевельниками. Чуть дальше – за домом, были и другие цветы, но я не успела их разглядеть, потому что, Юля потянула меня за собой в открытую дверь, куда Дима прошел как к себе домой.

Должно быть они и правда близкие друзья. – подумала я, рассматривая большую гостиную в коричневых тонах с полукруглой стеклянной лестницей, уходящей вверх.

Стало совсем не по себе, как будто я ворвалась в чужой дом, как вор какой-то. Даже в сопровождении друга я почему-то боялась реакции хозяина на наш приход.

В доме стояла полная тишина. Я несколько раз огляделась по сторонам, увидев за аркой белую кухню внушительных размеров, а слева несколько закрытых дверей и высокое окно с белоснежной шторой.

На лестнице послышались шаги, и мы втроём одновременно повернули туда головы. По ступенькам с подсветкой спускался чемпион, с удивлённым и немного растерянным взглядом.

Внезапно моё сердце начало колотиться быстрее, должно быть, ожидая не очень хорошей реакции от хозяина. Но всего на несколько секунд мне показалось, что причина была в другом.

– Что за вечеринка? – спросил чемпион сонным голосом, продолжая спускаться в гостиную. – Я вроде никого не приглашал.

Я взволнованно посмотрела на Юлю, а она кинула кокетливый взгляд на Диму, который сосредоточенно что-то обдумывал, прикусив нижнюю губу. Блондин всем своим видом пытался скрыть неловкость, но продолжал стараться, печально посматривая на мою подругу. Это было мило, хотя Юлька вела себя как бесчувственная деревяшка. Мы прошагали в кухню вслед за хозяином.

– Глеб, дружище! Ты ведь обещал помочь моей знакомой. Не будь таким чёрствым. Тебе не идёт. – настаивал Дима.

– Правда? – нахмурился Глеб, доставая кувшин с соком из холодильника. – А что, по-твоему, мне идёт? Выставлять свою жизнь напоказ? Да ещё и перед школотой? Нет, спасибо.

– Перестань… ты расскажешь о стантрайденге и про ребят. Больше людей будут приходить на соревнования. Может и финансирование увеличится.

Глеб посмотрел на друга, и кажется немного призадумался, но потом хлопнув холодильной дверью, повернулся и сказал ему прямо в глаза.

– Ни за что.

Дима заметно занервничал и потёр затылок, видимо пытаясь придумать новые убедительные слова.

Я сглотнула ком, ощущая угрызения совести от того, что так подставляла Диму. Его старания вызывали восхищение и жалость. Но этому бесчувственному чемпиону кажется было всё равно. Он преспокойно попивал апельсиновый сок и с наглой ухмылкой рассматривал нас троих.

– Ну хватит! – заявила я, подойдя к столу и кинув на столешницу блокнот. Меня бесило явное издевательство чемпиона надо мной, и даже над близким другом. – Скажи, чего ты хочешь?

– В каком это смысле? В данный момент я хочу съесть пару тостов и прокатиться. Но незваные гости мне мешают. – выдал Глеб, уставившись своими глубокими зелёными глазами. Мою грудь захватил внезапный жар, и стало трудно дышать. Он будто заполнял всё пространство собой, не давая трезво мыслить.

– Что… ты хочешь за интервью?

Чемпион широко улыбнулся, показывая белоснежные ровные зубы и привлекательные углубления на щеках.

– А ты не боишься задавать такие смелые вопросы? Ты же меня совсем не знаешь.

– Какая тебе разница чего я боюсь? Просто ответь и мы решим вопрос.

– Ничего себе. Да ты прирожденная журналистка. Пойдёшь на всё ради статьи? – Чемпион оперся руками о стол и приблизился ко мне. – А если я попрошу что-то неприличное? За своё обещание придётся ответить.

Я незаметно втянула в лёгкие воздух, стараясь скрыть нахлынувшее волнение и с силой сжала кулак.

– Я отвечу.

Глеб всего на долю секунды приподнял бровь, а затем уставился серьёзным и растерянным взглядом. Но после этого постарался вернуть забавный вид.

– Хорошо… – сказал он, немного задумавшись. – Я хочу…

– Аня! Что ты творишь? – вклинилась Юля, шагнув вперёд. – Ты его даже не знаешь. Не смей отвечать! – пригрозила моя подруга, ткнув пальцем в воздух в направлении Глеба.

– Всё нормально. – ответила я, преградив подруге дорогу ладонью. Она ошарашено посмотрела мне в глаза, а Дима наблюдал за происходящим в полнейшем шоке.

– Говори уже. – уверенно требовала я, хотя сердце колотилось как сумасшедшее.

Чемпион несколько раз посмотрел на моих спутников, а затем в мои глаза, но через несколько минут уставился в пол.

– Я хочу, чтобы ты написала правду.

В комнате повисла тишина.

– Правду? – переспросила я, затаив дыхание от неожиданности.

– Будет тебе интервью если ты напишешь правду про меня. Всё как есть.

– Я и не собиралась врать. – разозлилась я, скрестив руки на груди. – Кем ты меня считаешь?

– Журналисткой. Ты сама говорила, что решила начать карьеру врунишки.

– Не все журналисты врут, идиот! – повысила я голос, не выдержав обиды.

– Тогда тебе будет не сложно. Готова?

– И…, что ты хочешь, чтобы я написала?

– Встретимся завтра в том же кафе. Блокнот не забудь. – сказал Глеб, указывая на мою вещь. – Мне надо в душ. Не забудьте закрыть дверь.