скачать книгу бесплатно
– Одни должны воевать, другие учиться. Каждому – свое. Завтра получишь у графа письмо, свозишь его императрице и останешься в Петербурге. Раз любишь рисовать, учись рисовать.
– Но я хочу служить вам, государь.
– Там будешь учиться и служить. А сейчас иди, твои казаки, небось, заждались, завидуют, покинул их говорят.
– Нет, уверяю вас, ваше величество, они только об одном говорят, чтоб наша сотня служила при вас, а служить мы умеем за веру, за вас царь батюшка, и отчество.
– Молодец, умно говоришь. Сдай сегодня сотню своему брату и собирайся в дорогу. Немного отдохни, ты эти сутки почти не спал.
– Граф подойдите сюда, отправьте своего сотника в баню, переоденьте и уложите спать. Завтра отправьте его в царское село с моим письмом государыне.
– Слушаюсь, Ваше Величество.
Царица направила Василия в художественную академию. Профессор Орлов, прочитав рекомендательное письмо императрицы, попросил Василия мелом на доске что-нибудь нарисовать. Сотник положил свою шашку на стол профессору, взял кусок мела, попросил сидящую девушку около окна чуть выше поднять голову.
Прошло четверть часа, и на доске был нарисован портрет девушки. Студенты, входившие в это время в аудиторию, столпились около доски.
– Кто он? – спрашивали друг у друга. – Как умеет легко и быстро наносить тени. Людочка, ты как живая, иди, посмотри, как он тебя нарисовал.
В это время профессор делал свои записи, окончив писать, он поднял голову, чтоб успокоить студентов. Перед ним стояли его ученики.
Все восхищались рисунком, наверно снова Мефодий шалит, рисует за сотника – садитесь, господа и не шумите. Все ушли, перед ним стоял сотник, дорисовывая портрет его дочери.
– Если бы акварелью, – сказал профессор, – не было бы цены этому рисунку.
– Пожалуйста, дайте акварель и кисточку, пусть девушка подождет, я ее нарисую на полотне.
В свободное время сотник занимался самообразованием. Великий князь Николай Николаевич заметил усердие в учебе сотника, разрешил учителю своей внучки учить Василия.
– Никифорович, у тебя много свободного времени, займись сотником, направь его на истинный путь. Шашкой умеет орудовать, а вот письмо грамотно не может написать.
Ежедневно стал изучать сотник грамоту, арифметику и французский язык. Однажды вызвал его к себе профессор на собеседование.
– Вы, сотник, прибыли к нам почти в середине учебного года, потому вас не зачислили студентом. Вы вольный слушатель, а я вас учу по просьбе ее Величества императрицы.
Сегодня мы на ученом совете решили зачислить вас в состав студентов нашего художественного училища со стипендией и выделили вам квартиру. Это из уважения к ее Величеству и вашему горячему желанию учиться.
– Благодарю вас, профессор, за участие в моей жизни. Но мне нужно посоветоваться с Великим князем. Я обучаю его дочь.
Первое воскресенье у Василия было свободным от работы. Решив несколько математических задач и повторив русский язык, пошел прогуляться.
За полгода жизни в доме Великого князя он узнал всех обитателей дома. Николай Николаевич поехал со всей семьей в церковь, а домочадцы развлекались, кто как хотел.
Василий одел свой казачий костюм, повесил шашку.
– Пойду на Невский к своим братьям казакам, – решил Василий. Около ворот его остановил швейцар.
– Господин сотник, никому никуда не велено выходить, в городе волнение. Нынче могут даже убить.
– Но я к своим казакам на Невский.
– Тем более, туда опаснее идти, чем в любую часть города.
Николай, придворный конюх князя, подошел к Василию.
– Если желаешь пройтись по городу, переоденься в штатское, и пойдем вдвоем.
Стоило только выйти за ворота дома, как он попал в иной мир. На каждом углу стояли нищие и просили милостыню. Большое количество людей искало работу везде, где стояла кучка людей, говорили о работе, о хлебе. Война полностью разорила страну.
– Долой царя! Долой самодержавие!
Подошли к хлебному магазину. Здесь стояло несколько сот человек, в руках мужчин и женщин были хлебные карточки, а на дверях висело объявление «Хлеба нет». Все ждали, когда привезут хлеб.
Николай отошел на минуточку от Василия, и сразу же к нему подбежало несколько мальчишек.
– Помогите ради Христа, дайте на хлеб копеечку.
Василий растерялся и стал рыться в карманах, но кроме носового платочка ничего не нашел. Мальчишки следили за каждым его движением.
– Отойдите ребята, он такой же безденежный, как и вы. Разве у художников бывают деньги. Студенты тоже голодают.
– Коля, он наш, – выкрикнули мальчишки. – Мы думали буржуи, больно красиво одет, – прокричали они и убежали.
В боковом кармане Василий нашел кусочек шоколада, он подошел к стоявшей женщине с двумя детьми. Они тихо плакали и говорили: «Мама, мы хотим есть».
Женщина их успокаивала, вытирала слезы, гладила по головке.
– Обождите, потерпите, привезут хлеб, и я вас накормлю.
– Возьмите, пожалуйста, пусть они успокоятся.
– Студент, а какой добрый. В карманах пусто, а детей пожалел. Наш, действительно он наш, я видела, как он помогал во дворце колоть дрова, заносил уголь, помогал Николаю чистить лошадей.
Только отошли от хлебного магазина, так их окружили цыганки.
– Дай монетку, погадаю, скажу правду. Ты счастливый и красивый…
Николай оттолкнул цыганок, и они пошли дальше.
– Тебе нельзя одному выходить в город, возвратишься домой без штанов, ты такой жалостливый и добрый. Такие, как ты, нынче не в моде, гони их всех от себя.
Зашли в парк отдохнуть.
– Вот сюда, Вася, нищие не ходят, но за то здесь много карманников и жуликов.
Только проговорил это Николай, как подошедшие грабители сзади приглушенно крикнули: «Жизнь или кошелек».
Василий подняв руки, сделал шаг в сторону и выхватил пистолет. Одному скрутил руку, второго сшиб, а третьего задержал Николай.
Посмотрев на пистолет, Василий громко засмеялся и отпустил нападавшего на него карманника. Вслед Василию засмеялись нападавшие карманники. Николай с удивлением смотрел на них.
– Почему они смеются?
Вместо пистолета он увидел в руках Василия деревянный кусочек дощечки, восковая часть пистолета лежала у его ног.
– Могли бы насмерть испугать.
– Таких, как ты, не испугаешь, но ты сломал нашу игрушку, придется нашего скульптора просить новый сделать.
– Мы здесь бываем редко, но уходим отсюда с хорошей добычей, ты нам все испортил, сегодня охота отменяется, нет оружия.
Они весело засмеялись, оставив их.
– Скоро вернется из церкви князь, нам нужно быть дома, ты вольный, а я на службе.
На дороге показался трамвай, они побежали на остановку.
– Нам не залезть, – сказал Николай, присаживайся здесь сзади.
Швейцар, отрыв двери, низко поклонился: «Господин сотник, вас ждут». Он вошел в приемную, там стояла его ученица с незнакомой красивой девушкой.
– Это моя кузина, дочь моего дяди Николая II.
По спине пробежал холодок. От неравномерного нагревания разрушаются горы, от резкой смены общества человек теряет самообладание.
– Вась, ты не красней, она заехала за тобой, тебя хочет видеть твой дядя. Садись в карету и поезжай.
Отъезд принцессы Марии задержался на целую неделю. В городе были студенческие волнения, студенты просили улучшить их быт. Из-за нехватки хлеба и других продуктов питания многие студенты бросали учебу и уезжали домой.
Василий зашел к профессору домой, он был болен и лежал в постели. Жена проводила Василия к больному.
– Ты, Вася, извини старика за такой прием, совсем развалился, не могу переносить ту нищету, которую вижу ежедневно, идя из дома на работу. Была бы возможность выехать из города, поехал бы в деревню. Свежий воздух и хорошее питание помогли бы мне быстро подняться на ноги.
– Что-нибудь придумаю, господин профессор, – ответил Вася. – Поговорю с Великим князем и моим другом, – он работает у него, о вашей отправке в деревню.
Он подошел к жене профессора и спросил, когда она готова будет выехать в деревню.
– Хоть сейчас, чем быстрее, тем лучше для профессора.
Василий вернулся во дворец. В светлице сидел Великий князь со своими внучками. Поклонившись князю и принцессам, он попросил разрешения обратиться к хозяину дома с просьбой.
– Профессор болен, нужно немедленно отправить его в село, он просил меня ему помочь, если вы не возражаете, мы с Николаем отвезем его в деревню.
Николай запряг бричку, сотник надел костюм, сел на лошадь и поехал за Николаем.
Вечером были в деревне у сестры профессора. Здесь было спокойно и тихо. Городские новости приходили на неделю позже, почта доставлялась раз в месяц, а последние месяцы ее вообще не возили, и крестьяне, кто был в городе, сами забирали ее. Переночевали и утром рано выехали домой. Проезжая сосновый бор услышали выстрелы. Впереди убегали трое, а за ними бежали полицейские. Беглецы спрятались недалеко от дороги, где должны были проехать Николай и Василий. Полицейские повсюду искали беглецов, и не найдя их, вернулись назад.
– Узнаешь, кто они? – спросил Николай у Василия.
– Догадываюсь, хотя видел всего один раз.
– Тогда поехали, подберем, и с ними домой.
Они остановились около притаившихся беглецов, Николай позвал их. Услышав знакомый голос, они вышли, но, увидев сотника, испугались и отбежали назад.
– Садитесь, пока полицейские не вернулись.
Около хлебного магазина остановилась бричка, из нее сошли трое, и пошли вниз к набережной.
У магазина стояла женщина с двумя плачущими и просящими хлеба детьми. Сотник подъехал к ним, подал узелок, который хозяйка дала им в дорогу, и поехал вслед уезжающей бричке.
Женщина посмотрела по сторонам, около магазина никого не было видно, развернула узелок, там лежало сало, колбаса и хлеб.
Отломив всем по кусочку колбасы, хлеба, они поднялись и пошли домой, кушая по дороге. Дети, съев свою порцию, попросили еще.
– Оставим на завтра, у нас еще много голодных дней впереди.
– Купишь у еврея, ведь он и денег оставил нам, – сказала старшая дочь, показывая зажатые в руке деньги.
Мать поклонилась над протянутой рукой дочери, она не верила своим глазам.
– Деньги! Нет, не может быть! Взяла быстро деньги, снова посмотрела по сторонам и спрятала их в кармане.
Дети остановили мать напротив лавки еврея, она открыла дверь, пропустила детей.
Увидев нищую, еврей хотел ее выгнать, но к нему подошла ее старшенькая дочка, положила на прилавок деньги.
– Нам немного сахара.
Он снял самый большой мешочек с прилавка и положил его на весы.
– Вам сдачи дать или может, возьмете перловой ли гречневой крупы.
– Что дешевле, – ответила женщина.
Она взяла мешочек, но он для нее, ослабевшей от голода женщины, был тяжелым.
Еврей развязал мешочек, половину высыпал во второй, связал их веревочками, повесил женщине на плечо.
– Мешочки принесете завтра. Приятного аппетита вам и вашим детям.
У женщины повеселели глаза, расправились плечи, на лице появилась улыбка.
– Спасибо, сосед, – тихо сказала женщина.
Хозяин магазина остановил ее, еще раз посмотрел в ее лицо.-
– Постарела. А где муж?
