Моя вредная девочка

– Тут все мое. И касса, и деньги в кассе и кассирша – тоже. Моя.

Семен загородил своей спиной окошечко кассы и указал Ясину в сторону выхода.

– Убирайся. И впредь чтобы здесь не появлялся. Увижу твою рожу тут снова – пеняй на себя.

– Расима! – отстранившись, крикнул Ясин.

Не услышав ответа, мужчина медленно повернулся и ушел.

И тут Семен наконец пришел в себя.

Рыжая уборщица смотрела на него, открыв рот и прижав к себе свою швабру.

Семен перевел взгляд с нее на свои руки с ключами. Оборачиваться к окошечку с молчавшей там Расимой, он боялся больше смерти. Затмение, охватившее его разум, рассеялось и он испугался того, что успел начудить тут на глазах всех подчиненных.

– На, – машинально протянул он Клаве ключи. – Откроешь тут дверь, в общем… А мне пора.

Он поспешно ретировался, убежав на улицу.

А Клава долго стояла и смотрела ему вслед.

– Что это было? – повернулась она к Расиме, глядя на ту круглыми глазами.

Та махнула рукой, утирая слезы.

– Дурдом. Цирк. Что угодно. Как я устала от всего этого!

Она села за стол с совершенно потерянным видом.

***

Со дня свадьбы прошло каких-то два дня, а Сергей уже неузнаваемо изменился.

– Ты куда собралась? – услышала окрик «старика» Диана, когда была у двери.

– Хочу прошвырнуться по салонам и бутикам, – ответила ему молодая супруга.

Ей и впрямь хотелось прогуляться по городу. Теперь у нее появилось столько денег (Сергей вручил ей банковскую карту на «карманные» расходы), что не терпелось их потратить на шоппинг с подружками.

– Я не хочу, чтобы ты где-то ходила. Будь дома! Я вызову тебе любых мастеров на дом, если нужно, хотя я считаю, что ты и так у меня красивая и тебе не нужно себя пичкать всякой ерундой.

– Но Сереж, – расстроилась девушка, – Почему я должна сидеть взаперти? Я молодая, мне на свежий воздух хочется. Друзей повидать, с людьми пообщаться!

– Какие еще друзья? – строго прикрикнул на нее муж, – вернись в спальню! Там твое место! Послезавтра съездим вместе на званый ужин к моему партнеру по бизнесу. А пока посиди дома!

Схватив ее за запястье, старик прикрикнул:

– Я непонятно сказал? Ты не поняла меня что ли?!

Он толкнул ее с силой, и она упала на диванчик, ударившись лбом о столик.

– Сережа! – чуть не расплакалась она, надеясь, что мужу станет стыдно.

– В комнату, я сказал! – сквозь зубы процедил муж, взглянув на нее с искаженным от злости лицом. – Я найму тебе охрану и только попробуй без моего разрешения выйти из дома! – пригрозил он и Диана поняла, что он не шутит.

Вернувшись в спальню, девушка отшвырнула сумку и упала на кровать, зарывшись лицом в подушку.

– Может у него уже старческий маразм? – с ужасом прошептала она. – Рехнуться можно!

С тех пор ее жизнь стала похожа на жизнь наложницы гарема: из дома велено было не выходить, телефон у нее Сергей вскоре отобрал, ноутбук – разбил, когда увидел, что она разговаривает по скайпу с подругой.

– Никаких подруг! – предупредил ее он.

Глава 18

Находясь на базе отдыха, Семен постоянно маячил перед глазами Расимы и это не могло ее не злить.

– Я отвезу тебя и Клаву до города, – предупредил ее он, когда смена ее подошла к концу.

– Не надо, – ответила Расима.

– Не спорь, – заявил ей мужчина.

– Хватит тебе ломаться! – шепотом отругала ее Клава, – Я же буду рядом! Можешь вообще делать вид в машине, что его не замечаешь!

Когда Семен остановил машину около супермаркета и вернулся с большим пакетом продуктов, Расима ничего не заподозрила. Он высадил девушек недалеко от дома Расимы и уехал.

– Все равно я ему не доверяю. Мне кажется, что у него с психикой неладно, – поделилась своими опасениями с Клавой Расима.

– Думаешь, психам дают водительские права? – покосилась на нее Клава.

– Он мог их купить! – закатила глаза Расима.

– Не придумывай! – принялась защищать начальника Клава. – Ладно, иди давай домой, а я на остановку пойду, – прощебетала она.

Расима зашла в булочную и купила булку самого дешевого хлеба, пакет обезжиренного молока и банку килек в томатном соусе. Дома оставалось немного картошки, и она решила, что приготовит на ужин суп из этих консервов.

Но когда она зашла в квартиру, то к ней подбежала веселая, что-то жующая, мать.

– Твой приходил! – радостно улыбнулась она щербатым ртом.

– Кто? – поразилась девушка.

Она прошла вслед за матерью на кухню и уставилась на выпотрошенный пакет с продуктами. Тот самый, который принес в машину из магазина Семен.

На столе лежали ананас, коробка с пиццей, пакет с замороженными пельменями, фрукты, колбаса, огромный кусок сыра.

– Мама! – не выдержала Расима, – Я же просила тебя, не впускать его больше!

– А он не к тебе приходил! – огрызнулась на нее мать. – Я пельменей хочу! Свари!

«Я не хочу быть ему ничем обязанной!» – злилась, но ничего не могла поделать с этой дурацкой ситуацией Расима.

***

Диана, наверное, умерла бы от тоски и скуки, если бы не Анна. Дочь Сергея заметила грусть на лице у мачехи.

– К-сожалению, папа – тиран, – завела она разговор, услышав от Дианы откровения. – К тому-же возраст, сама понимаешь. Он… всегда был очень жестким человеком.

– Но он был ласковым и мягким до свадьбы! – воскликнула Диана. – Если он будет продолжать в таком духе, то я разведусь с ним. Не намерена такое терпеть!

Диана отвернула рукав кофточки на запястье и показала падчерице синяки, оставшиеся от пальцев мужа и ссадину на губе.

– Он начал распускать руки. Стал невыносимым. Что мне делать?!

Анне стало жалко ее. Диана была ненамного ее старше возрастом, и девушка понимала, что брак ее отца и мачехи изначально был построен на расчете обоих: ее отцу нужна была молодая и красивая наложница, а Диана жаждала заполучить деньги ее отца. Оба получили друг от друга желаемое и отец решил больше не скрывать свое истинное лицо перед женой. Зачем ему прикидываться хорошеньким, если теперь Диана принадлежит ему на законных основаниях и уже не сможет сбежать?

– Даже не знаю, что на это сказать, – пробормотала Анна.

Девушка сейчас пребывала в отличном настроении. Она была увлечена молодым человеком, с которым познакомилась на свадьбе отца.

– Ясин, привет, – набрала она номер телефона этого красавчика, когда вышла из дома и села в свою машину. – Что делаешь? Не хочу показаться наглой, но может быть, сходим куда-нибудь пообедать?

Запрокинув голову, девушка счастливо улыбнулась.

– Хорошо.

***

Оставаться в ночную смену на одной территории с жаждущим ее начальником, Расима боялась. Она стала подыскивать себе другую работу. Считала, что только так сможет предотвратить его навязчивые «подкаты». И каждый раз, сталкиваясь с ним, представляла в красках в голове ужасы, которые может совершить под покровом ночи с ней этот «псих».

Однако Семен неожиданно притих и отстал от нее.

Когда Расима получила свою первую зарплату, то чуть не ахнула от неожиданности. Денег было много, раза в три больше, чем она получала, работая здесь уборщицей.

«Мне хватит их и на продукты на весь месяц, и на покрытие всех долгов. И я даже смогу позволить себе брать иногда такси, чтобы доехать до дома!» – с воодушевлением раздумывала она.

В очередную ночную смену она не могла сомкнуть глаз.

– Ложись и спи, – вернувшись из домика, в котором Клава делала уборку, посоветовала ей рыжая подружка.

– Я все-равно не усну, – ответила ей Расима.

– Ты представляешь? – зевнула Клава, запирая комнату на ключ и укладываясь на тюфяк, расстеленный на полу (уборщиц было трое и спать им всем приходилось, где придется: на разложенном диванчике, или на полу) – наш Семенчик сегодня забрал двух уборщиц и куда-то увез. Я тоже просилась поехать со всеми, но меня он не взял.

Расима оторвала взгляд от телефона и уставилась на подругу.

– Куда он их увозит? И зачем напрашиваешься с ними тоже? – удивилась она, представив вдруг всякие мерзости, которые мужчины совершают в-отношении женщин.

Даже в уборщицы на этой базе отдыха почему-то набирались молодые девушки с более-менее приятной внешностью (хотя и определенного социального положения).

«Клиенты, посещающие эту базу, не должны видеть перед собой уродин», – когда-то объясняла ей Ариана.

– Нет, ты опять надумала себе что-то не то! Такие поездки уборщиц, хозяева часто устраивают для себя, – ввела ее в курс дела Клава. – Девочки мне рассказывали, что их иногда увозят в личные дома и квартиры этих буржуев и приплачивают сверхурочно деньги за то, что те делают там уборку. Я слышала, что отец Семенчика постоянно просит уборщиц помочь его горничной сделать генеральную уборку. И короче, там такой домище! Везде люстры-хрусталь, мраморный пол, дорогущая мебель и ковры, к которым боишься притронуться… Я бы хотела посмотреть, на дом нашего начальника, – задумчиво прошептала Клава.

Расима задумалась, глядя куда-то перед собой.

Она вспомнила огромную кухню и гостиную в том доме, где сейчас живет ее сестра Диана. Вспомнила, как раскрыв рот от удивления, разглядывала все в нем. В противовес, ей вспомнились и старые потрепанные мамины панталоны, которыми она лупила своего начальника у себя дома. Ей даже стыдно стало оттого, что Семену довелось увидеть, в какой нищете и убогости она живет со своей больной матерью.

Красная от стыда она улеглась рядом с Клавой и постаралась заснуть.

***

…Семен проснулся, сидя в кресле охранника и вышел из комнаты. Руки, ноги и спина его от неудобного сидения затекли и хотелось размяться. Он медленно прошелся по владениям своего отца и взглянул на закрытое, зашторенное изнутри стекло пустой кассы.

Ему захотелось удостовериться, что кассирша ночует здесь. Тихонько прошел к комнате персонала и посмотрел через стеклянное окно.

Свет из освещенного коридора падал в эту темную комнату, и мужчина разглядел спящую на диване блондинку.

Поерзав у окна, Семен оглядел комнату и успокоился, увидев на полу на матрасе рыжую голову уборщицы Клавы.

«А где же Расима?» – машинально пронеслось в мыслях и приглядевшись, Семен увидел, как в темном углу сидит его Расима. Смуглая, темная, она и сама сливалась с темнотой и только белки ее злых колючих глаз виднелись в черноте. Они смотрели на него с укором.

– О, черт! – прошептал Семен, приседая и убегая от окна.

Он вернулся в свою комнату и засмеялся, вспоминая злое лицо кассирши.

– Но почему они спят на полу? – вдруг нахмурился он.

***

– Ну нет, он – точно ненормальный! Я проснулась оттого, что свет «заиграл», – рассказывала Клаве утром Расима, – села, смотрю, а это он, придурок! Стоит и смотрит на нас, спящих, в окно! Нет, ну ты представляешь?!

Расима была очень возмущена.

– Я теперь не смогу больше ночевать на этой проклятой базе отдыха! – с негодованием произнесла она. – Я лучше буду уезжать отсюда домой на такси. С меня хватит!

Клава же только смеялась, закатываясь от смеха:

– А почему ты меня не разбудила? Ой, а я бы хотела на это посмотреть! Ну может, он чаю захотел, а чайник-то только в нашей комнате есть! Что ты сразу ругаться? Ты злая, правда, Сима. Ну посмотрел он, так ведь не ворвался же, не разбил окно?

Глава 19

Расима открыла дверь своей квартиры и чуть не выронила пакеты из рук.

Дома было чисто. Ни пылинки нигде.

На отмытых окнах – новый тюль и рулонные шторы. В кухне – вымыто все, и на столе, покрытом новой скатертью, стоят тарелки с едой. Скорее всего, из ресторана.

Радостная, с возбужденно горящими глазами мать, жевала, держа в руках кусок пирога.

– Явилась? Профурсетка.

Расима не могла поверить своим глазам и оглядывалась. На полу лежал новый овальный ковер, а по новому плазменному телевизору шла какая-то передача.

– Откуда все это? – растерянно спросила у матери Расима и та, хитро прищурив один глаз, указала на нее своим пирогом:

– Это я у тебя хотела спросить, каким местом ты все это заработала! Что аж пришли-заявились, прибрали тут все и принесли новое барахло.

– Мама! – разозлилась девушка.

– Ну твой, твой приходил! – отмахнулась женщина, – Этот твой, урус, который мне еду носит! Симеон! – ответила мать, – Замуж то хоть звал, или так, пользует?

…Хлопнув дверью, Расима выбежала на улицу и уселась на скамейку, бессильно схватившись за виски.

«Он уже подкупил мою мать. Прикормил! И даже Клаву – тоже подкупил. Та только дифирамбы ему теперь не поет! Сорит своими деньгами, чтобы подобраться ко мне поближе! Как мне это все прекратить?!»

Кто-то сел на скамейку рядом и Расима открыла глаза. Ясным, чистым взором своих красивых глаз на нее смотрел Ясин. Спокойный, как всегда.

– Прости меня, Расима, – прошептал он, склонив голову.

– Ты не сказал мне, что знаком с моей сестрой, – предъявила она ему, отвернув свое лицо.

– Я и не хотел, чтобы ты об этом знала, – признался ей Ясин. – Я не нужен ей и понял это только сейчас. Я многое осознал с тех пор, как ты перестала отвечать на мои звонки. Я волнуюсь за тебя. Еще и тот тип, твой начальник, вставляет палки в колеса, не давая с тобой увидеться. Что ему от тебя нужно, Расима?

Расима чуть не расплакалась оттого, что продолжает испытывать к Ясину симпатию. Если бы не та дикая сцена с Дианой, ее мечта бы не разбилась о реальность. Он казался ей совершенством. Добрый, чуткий, нереально красивый, но – чужой.

Ясин понял, что она не хочет разговаривать с ним и встав со скамейки, направился к своей машине.

***

Вечером к ней домой заявилась Диана. Мать впустила ее в квартиру и не проронила ни слова. Диана была не одна – с какой-то девушкой.

– Здравствуйте, – улыбнулась старухе Анна. Диана же жалким отрешенным взглядом взглянула на мать и в глазах ее показались слезы.

– Ма… – она осеклась на полуслове и молча прошла по коридору, увидев Расиму.

– Сестренка… Это – вам, – пролепетала она, протягивая пакет.

Расима не приняла его из рук сестры и молча уставилась на незваную гостью.

– Я поговорить с тобой пришла, – вытирая накатившие слезы, промолвила Диана.

***

– Мой муж… Сережа… Он не выпускает меня из дома, представляешь? Я думала, выйду замуж за него, такого богатого, и буду ездить по курортам, по заграницам, мир посмотрю… А что я получила в итоге? Он все у меня отнял: телефон, карточку, документы, – вытирала слезы Диана, с тоской поглядывая в окно. – Друзей разогнал, приставил ко мне охрану. Я из собственного дома выйти никуда не имею права! А сегодня я попросилась проведать тебя, и неожиданно он меня отпустил. Но только до восьми вечера. Я не знаю, что делать, Расима. Я попала в клетку. Он – настоящий тиран и деспот.

Расима смотрела на сестру и в глубине души ее шевельнулась жалость к сестре.

– Чем я могу тебе помочь? – грустно отозвалась она.

– Можно… Я буду приезжать к тебе и маме, иногда? Иначе я с ума сойду в четырех стенах?

Расима качнула головой.

Диана тут-же поднялась и обняла ее, обдав запахом духов.

– Прости меня, сестренка! Я так ошибалась, когда отталкивала тебя!

***

– Я к соседке забегу, к Антонине Павловне, хорошо? Сто лет ее не видела! – улыбнулась матери и Анне Диана.

Те сидели на кухне, где старуха учинила допрос падчерице Дианы, Анне.

Анна с несчастным видом посмотрела на мачеху:

– Ты надолго?

– Да нет, быстренько.

Выбежав из квартиры, спустившись на два этажа вниз, с бьющимся сердцем, Диана постучала в дверь чужой квартиры и ей открыл Ясин. Он сразу-же закрыл за нею дверь и обняв, крепко прижал к себе.

– Любимый мой, – прошептала девушка, закрывая глаза, – Родной…

Она позволила ему целовать себя и обвила его шею руками.

***

Расима явилась на работу и к ней тут-же подлетела Клава-уборщица.

– Приехала? Представляешь?! Вот ты ругала Семенчика, а он просто о нас беспокоился!! Иди посмотри! – отдышавшись от волнения, толкнула ее девушка.

– Куда? Клава! Отстань! – ворчала Расима, когда, не дождавшись ответа, рыжая уборщица схватила ее за локоть и притащила в комнату персонала.

Два огромных угловых кожаных белых дивана занимали почти все пространство маленькой комнаты. На стене под потолком появился телевизор, на окнах – тяжелые шторы. А на стеклянном окне, которое так смущало Расиму и в которое подглядывал Семен, висело жалюзи.

Камеру видеонаблюдения, которую тайно вмонтировали тут-же, никто не заметил, поэтому Семен с удовольствием наблюдал за выражением лица удивленной кассирши и прыгающей около нее ее вертлявой подружки-«мартышки».

– И что? – хмуро произнесла Расима.

– Как что? Он подглядывал вообще не за тобой! – скривив презрительно губы, расстроилась ее холодности Клава. – Он просто прикидывал, где тут диваны поставить!

– Мне работать нужно, – равнодушно произнесла Расима.

Сев на стульчик у своей кассы, она прикусила губу.

Раздражения уже не было, оно сменилось равнодушием.

Глава 20

…Две уборщицы, Лена и Юлия, встали в коридоре около кассы и принялись громко шептаться.

– Это ради нее Семен Сергеевич теперь выгнал охранника и каждый день приходит на работу вместо него?

– Получается так, – услышала ядовитый голосок Юлии Расима. – Клавка хвастала, что он в нее влюбился, а она нос от него воротит.

– Не влюбился он, – перебила Юлю Лена. – Такие не влюбляются в простых кассирш. Просто хочет затащить ее в койку, так и говори! А как наиграется – бросит конечно-же! – презрительным тоном высказалась девица.

Расима вскочила со своего стула и подошла к двери. Ей хотелось послушать, что еще будут говорить эти сплетницы.

– И что в ней такого?

– Не говори…

– Она не особо симпатична даже.

– Да вообще!

Расима открыла дверь и девушки нахально уставились на нее.

– Заняться нечем? Идите, работайте! – сухо произнесла Расима, едва сдерживая себя в руках.

– А ты нам кто? Начальница? – грубо ответила ей Лена. – Сиди в своей кассе и считай деньги! Халявные бабосики, которые тебе дают за то, что «даешь» ты!

– Что?! убирайтесь вон! – разозлилась девушка.

На крики прибежала Клава и сцепилась кричать на обеих уборщиц, готовая вцепиться им в волосы.

– Мы у тебя дома были, убирались! – напоследок крикнула во всеуслышание Юлия, – ну и срач ты там развела! А у матери твоей – вообще кукушку набекрень сдвинуло, теперь понятно, в кого ты такая, с заскоками!

Расима плакала от обиды, не сдерживаясь, пока Клава выгоняла сплетниц.

– Да они просто от зависти, специально тебя провоцируют на конфликт! Не обращай внимания на этих дур! – утешала подругу Клава.

– Блин, как назло, Семенчик куда-то делся! Вот они и понабежали кричать! – топнула от бессилия ногой Клава.

***

Расима дождалась, когда Семен вернется в кабинет охранника и заявилась к нему.

– Прекрати этот цирк! – потребовала она. – Я уволюсь прямо сейчас, если собираешься и впредь давить на меня своим влиянием!

– Я сделал что-то из рук вон неприятное? – удивился Семен, покрутившись в кресле и не обращая на нее внимания.

«Она когда-нибудь улыбается? Постоянно злая».

– Хотя бы ко мне домой не ходи! – прошипела она.

– Не могу. Твоя мама сама звала меня заходить чаще. По-моему, я ей понравился.

– Моя мать – психически больной человек! – ответила ему Расима. – Неужели ты до сих пор этого не заметил? Я сама тебе сознаюсь в том, что тщательно скрываю от всех окружающих! Зачем играешь в эти игры, впутывая в них больного человека? Оставь меня в покое! Я же сказала тебе, ты мне не нравишься!

– А что я поделаю, если не могу выкинуть тебя из своей головы? – обреченно ответил ей Семен. – Я бы и сам был рад, никогда тебя не видеть, никогда тебя не знать. Тянет к тебе. Я не могу это в себе перебороть.

Расима угрюмо замолчала, потом выдала:

– Даже слышать ничего не хочу. Мне кажется, тебе нельзя верить. К-тому же мое сердце уже занято. Тебе там места нет.

– Я не претендую на твою любовь, – выдавил из себя Семен. – Ты мне интересна как женщина. Я мог бы купить тебе все, что пожелаешь, – осторожно произнес он.

Расима замолчала, получив такой двусмысленный ответ. То есть, плевал он на чувства? Мерзкий ублюдок. Он согласен только на ничем не обремененные отношения? Правы были те уборщицы. Ему от нее нужно только одно.

– Тогда ты не по адресу, – резко ответила она.

Она хотела открыть дверь, но Семен захлопнул ее прежде, чем она до нее дотронулась.

Схватив девушку за руку, Семен толкнул ее на диван и Расима с ужасом ощутила его руки на своем теле и его губы на своих губах.

– Нет, так не делается! – успела она выкрикнуть.

– Нравится, тебе, или нет, я намерен получить желаемое, – услышала она от Семена.

Его поцелуй вызвал у нее отвращение, но как ни пыталась она, вырваться не получилось. Схватив ее за лицо, Семен впился в губы и долго не отпускал, отчего постепенно Расима обмякла и позволила ему делать с собой что угодно. И только скатившаяся по ее щеке слеза остановила его, распаленного борьбой.

Семен удивленно смотрел на девушку, которая сидела рядом с ним, будто неживая кукла.

– Хочешь взять силой? – спросила она. – Не надо этого делать! Я согласна. Но только с одним условием. Ты купишь мне квартиру в центре города, – переборов себя, заявила она.

Про квартиру она брякнула специально. Раз он ее за человека не считает, то и она к нему – также. Пусть получает этот плевок в лицо, который превращает его не в человека, а в денежный мешок.

Семен сразу же убрал от нее свои руки.

Такая Расима ему не нравилась. Совсем. Она автоматически превратилась для него в пустышку, как все те дешевые меркантильные девушки-«присоски», которые в огромном количестве вьются около него ради денег.

– Я куплю тебе квартиру, – глухо произнес он. – А теперь пошла вон.

***

Диана повадилась приезжать к маме в гости через день. Специально узнавала режим работы своей сестры Расимы и мчалась к ней в гости, оправдываясь перед мужем, Сергеем:

– Теперь меня тянет к семье. Я очень скучаю по матери и сестре.

– Как-нибудь я тоже поеду с тобой к ним в гости. Пора бы мне уже познакомиться с твоей матерью.

Диана сразу же замолчала, вспыхнув от стыда и низко склонив голову.

– Да, конечно, дорогой.

Ей стало душно в этом богатом комфортабельном особняке Сергея. Она начала ненавидеть свою ленивую, скучную жизнь в четырех стенах. Ничто не могло заменить ей свободу: ни покупки через интернет (по вечерам муж дозволял ей уделять пару часов у компьютера в его присутствии), ни сериалы и телепередачи по телевизору. Сауна в доме, бассейн и собственный тренажерный зал, две породистые собачки, все это быстро наскучило ей и опостылело.

Она все больше и больше с завистью смотрела на свою, ничем не обремененную младшую сестру. Расима стала ухаживать за собой и свежо выглядеть, она начала хорошо одеваться и в квартире у нее стало отчего-то комфортнее.

А самое главное – Расима была свободна и вольна делать что захочет. Гулять где хочет и встречаться, с кем угодно. Диана тайком встречалась со своим бывшим любовником Ясином. Молодой темпераментный красавец сильно отличался от ее престарелого мужа-ворчуна, он дарил ей столько страсти и смотрел с таким благоговением, что стал единственной ее отдушиной в ее скучной жизни.

Но и он вдруг все чаще, после пережитых минут их близости начинал вдруг расспрашивать ее о Расиме.

– Она совсем на тебя не похожа, – в очередной раз завел вдруг он разговор. – Неприступная. Твой пасынок, Семен, кажется, потерял от нее голову. Она – нечто. Так крутит им и вертит. Определенно, в ней есть что-то такое, что цепляет.

Диана лежала мрачная в постели и смотрела в потолок снятой Ясином, убогой квартирки.

– Мы сюда о ней пришли разговаривать? – грубо спросила она.

Губы Ясина задела едва заметная улыбка. Ему нравилось, что Диана обеспокоена его заинтересованностью ее сестрой. Отрицательные эмоции – это все-же тоже эмоции, благодаря которым возможно, эта красавица наконец, влюбится в него по уши и решится уйти от своего старика.

– Она же твоя сестра.

Диана вскочила с кровати и принялась одеваться.

– Больше не жди меня. Я не приду! – громко крикнула она.

– Ты придешь. Обязательно придешь, – усмехнулся Ясин. – Я буду ждать тебя здесь каждый день в это же время.

***

Расима собиралась на работу. Она только что проводила Диану до двери и мысленно вздохнула: уходы сестры радовали ее больше, чем визиты. Постоянное нытье и скулеж Дианы начинали ей надоедать и в моменты, когда сестра приезжала (а приезжала она, как назло, именно в те моменты, когда задерганная отношениями на работе Расима возвращалась домой с одной только мыслью – отдохнуть), девушка уже не желала возвращаться в жилище, где к вечно ворчливой матери присоединилась еще и вечно-ноющая старшая сестра.