Вендетта светлой королевы

А там творилось что-то невообразимое. Похоже все простолюдины вышли этим теплым, солнечным утром на главную улицу города, чтобы посмотреть на королевский свадебный кортеж. В ярких праздничных нарядах с разноцветными воздушными шарами, они перекрикивая друг друга орали приветствия, поздравления и пожелания и кидали на дорогу зерно (символ плодородия). Гвалт стоял такой, что уши закладывало, а от их разноцветных нарядов у Милены рябило в глазах.

К храму они с отцом приехали одними из последних, но все равно пришлось довольно долго ждать пока все гости займут свои места. Наконец их пригласили. Отец вышел первым, подал Милене руку, она оперлась на неё и спустилась на брусчатку площади. Маленькая, симпатичная девочка лет семи в белом платье с пышной юбкой взяла шлейф платья Милены. И они втроём вошли в храм.

Играл свадебный марш. Огромное помещение с высоким потолком давало отличную акустику для органной музыки. Внутреннее убранство храма было строгим но не мрачным, а скорее величественным. Очень много света, стены и пол отделаны белым мрамором, колонны тоже мраморные, ну и конечно скульптурные изображения святых.

В этот день здесь собралось всё высшее общество. Светлые маги и просто аристократы из обычных людей. Некоторые из них приехали издалека специально на свадьбу, но большинство все же были придворными и постоянно жили в столице. Только тёмных не было. Даже членов семьи Айвери не пригласили. Милена была уверена, что это происки отца, хоть он и говорил, что королева не хотела их видеть на свадьбе своего сына. Впрочем, для Милены это не имело особого значения. Своих родственников, кроме отца и сестры, она практически не знала. Вот что Элли не было, это было досадно. Но тут уж ничего не поделаешь. Официально её изгнали из клана, и она стала простолюдинкой. Ну ничего, когда Милена станет королевой, она обязательно пожалует ей дворянский титул и земли. А может и ждать не придется. Вдруг получится уговорить это сделать королеву Лилит…

Отец подвёл Милену к лестнице, ведущей к алтарю, находящемуся на возвышении и отпустил. Последние пять шагов по этой лестнице ей пришлось пройти самостоятельно. Это было своеобразным жестом доброй воли, наглядно показывающим, что невеста идёт под венец по собственному желанию, а не по принуждению. Принц, ожидавший Милену наверху, взял её за руку и ободряюще улыбнулся.

Потом жрец что-то долго и нудно говорил, но девушка его не слушала. Она смотрела Юджину в глаза, держала его за руку и млела от восторга. Взгляд принца светился нежностью и обожанием. Наконец-то они вместе. Навсегда. Больше никто не сможет их разлучить.

Они дождались, когда кончится речь жреца, произнесли предусмотренные ритуалом клятвы, быстро и как-то нервно поцеловались и пошли на выход из храма. Что за глупый обычай? Как вообще можно целоваться при таком скоплении народа?

Назад во дворец Милена ехала вдвоем с Юджином, но остаться наедине им так и не удалось. Дело было в том, что их транспортом теперь оказался фаэтон. Венценосных молодожёнов решили показать народу. Впрочем, это была обычная практика. Так что они просто выполняли то, что от них требовалось: улыбались и махали.

По приезде во дворец их уже ждали накрытые прямо на террасе в саду праздничные столы. Милену посадили справа от короля. Между ним и Юджином. Слева от короля сидела королева. Отец тоже оказался за их столом, но достаточно далеко, чтобы не раздражать Милену своей постной миной.

Впрочем, он всё равно нашёл способ испортить ей праздник. Прежде чем сесть на своё место, он за чем-то отозвал Юджина. Буквально на минуту. Но, после этого короткого разговора, принц вернулся задумчивым и явно чем-то расстроенным. Милена спросила, что случилось, но он не стал ей ничего рассказывать.

А между тем разговор вышел весьма содержательным. Джереми сунул Юджину в руку маленький ромбовидный кристалл и прошептал: “Брось это Милене в кубок.”

– Что это? – Тоже шепотом удивился принц.

– Универсальный определитель ядов. Если вино начнет пениться, значит отравлено.

– Вы думаете моя мать…

– Я ничего не думаю. – Перебил его Джереми. – И у нас нет времени на споры. Если любишь её, просто сделай, как я сказал.

Юджин молча кивнул и пошёл обратно к Милене. Настроение было безнадежно испорчено. Он не верил, что такой человек, как Джереми Айвери будет принимать настолько серьёзные меры предосторожности, не имея на то оснований. А значит Милене угрожала реальная опасность. И если её удастся избежать сегодня, это вовсе не будет значить, что мать оставит свои попытки ей навредить.

А в том, что бояться следует именно Лилит, он не сомневался. Уж кому как ни ему было знать, как она на самом деле относится к Милене? Нет, мать не говорила об этом прямо, но её выдавало множество мелких деталей: мимика, жесты, случайно обронённые фразы. Всё-таки она любила Юджина и вела себя с ним несколько более свободно, чем с теми, кого считала врагами.

А главная проблема заключалась в том, что Милена ей доверяла. И у него так и не получилось её переубедить. А ведь он пытался. И как защищать эту милую глупышку, когда она сопротивляется? Даже её отец потерпел поражение в этом нелёгком деле. Милена, со своей непоколебимой уверенностью, что все люди добрые и никто ей не причинит вреда, сама чинила препятствия тем, кто пытался ей помочь.

Впрочем, Джереми Айвери всё-таки смог обезопасить свою дочь хотя бы сегодня, в день её свадьбы. Пусть с помощью Юджина, но ведь смог. Сам же Юджин даже не подумал о том, что её могут попытаться отравить. И это пугало. Вдруг потом он тоже что-то упустит и его любимая из-за этого погибнет?

Юджин дождался, пока все гости займут свои места за столом, а виночерпий разольёт вино по серебряным кубкам, и только после этого незаметно подкинул артефакт в кубок Милены. К его огромному облегчению пениться напиток не стал, а значит его возлюбленная была в безопасности. Во всяком случае пока.

Первый тост традиционно произносил король. Отец Юджина поднялся со своего места с кубком в правой руке.

– В этот чудесный день я хочу поздравить своего сына и наследника и его прекрасную супругу с заключением величайшего союза в истории Солтурена. Союза светлого и темного магов, заключённого во благо государства, дабы вернуть утерянное равновесие магии и дать тёмным возможность активно участвовать в развитии нашей страны. Этот союз скреплён величайшим чудом дарованным нам богами: любовью. Эти дети со временем станут великими правителями. Они, в силу особенностей восприятия окружающего мира тёмными и светлыми, как нельзя лучше дополнят и усилят слабые качества друг друга. Смею надеяться, благодаря этому союзу Солтурен ждёт воистину светлое будущее. Так выпьем же за то, чтобы их любовь была счастливой и долгой, а взаимные уважение, доверие и поддержка вечными!

С этим словами король поднес кубок к губам и сделал всего один глоток, после чего выронил кубок, схватился за горло руками и страшно захрипел, вытаращив глаза и хватая ртом воздух.

Лилит среагировала первой.

– Что с тобой, дорогой?! – Воскликнула она, вскочила и бросилась к нему.

И вовремя. Король начал заваливаться назад. Королева подхватила его и не дала ушибиться при падении. У него началось кровотечение изо рта, носа, ушей и глаз. На коже проступила сетка сосудов. Всё тело сотрясала крупная дрожь. Лилит пыталась лечить его при помощи магии, но всё было бесполезно. Почти сразу же к ней присоединились ещё два целителя из гостей. С тем же результатом.

Джереми даже не пытался. Этот яд он узнал. Благо, последние две недели только и занимался тем, что изучал симптомы отравления различными ядами. Красная смерть. Один из немногих ядов, от которых не существовало противоядия. Лечению магией отравление этим ядом тоже не поддавалось. Лилит все предусмотрела. Единственное, что могло бы сорвать её план, это артефакт лежащий сейчас в кубке Милены. Но Джереми совершил непоправимую ошибку, и этот артефакт оказался не в том кубке. Как же он мог так просчитаться?! Ведь это было так логично. Очевидно. Убить короля и обвинить в этом тёмных. И мотив у них есть: желание прямо сейчас захватить власть. И доказательства найдутся. Не зря же Лилит приходила вчера вечером к Милене в перчатках. Можно не сомневаться, что это тот самый кубок, и, помимо отпечатков пальцев короля, на нём найдутся отпечатки Милены. Это был конец. Бежать некуда. Помощи ждать тоже неоткуда. На эту свадьбу, помимо Милены и Джереми, не пригласили ни одного тёмного. Даже близких родственников невесты, хотя этого требовали элементарные правила приличия. Но королева настояла на своём. И теперь окончательно стало понятно почему.

Роберт сотрясался в последних конвульсиях, а Джереми сидел на месте, уставившись на него застывшим взглядом. Он ничем не мог помочь ни ему, ни себе, ни своей безмозглой, но от того ничуть не менее любимой четырнадцатилетней дочери.

Вот Роберт содрогнулся в последний раз, выгнулся и обмяк. Умер.

Лилит вскочила, бросилась к Милене, вцепилась ей в волосы и выволокла из-за стола с воплем: “Это ты его отравила, тёмная тварь”. Юджин попытался отбить жену у матери, но добился только того, что последняя усыпила его заклинанием.

– Стража! – Заорала Лилит. – Взять её! И её отца. Уверена: без его помощи здесь не обошлось. И заберите кубок на экспертизу. Надо выяснить, какой это был яд, и снять отпечатки пальцев.

И уже обращаясь к Милене, добавила: “На трон захотела, тёмная тварь? Не могла дождаться, пока король умрёт своей смертью? Ты за это ответишь!”

– Но это не я! – Пискнула Милена.

– Молчать! – Рявкнула Лилит, и влепила ей пощёчину такой силы, что девочка потеряла сознание.

Без магии тут явно не обошлось. Если бы королева не держала её при этом за волосы, то наверняка сломала бы шею. После этого она отдала её бесчувственное тело стражникам с приказом отнести в темницу. Джереми арестовали и увели следом за дочерью. А Юджина стражникам было приказано отнести в его покои и не выпускать из них ни под каким видом, под предлогом того, что он неадекватен и может помешать следствию.

Лилит вошла в маленькую, три на четыре метра, камеру с серыми стенами, и девчонка бросилась ей в ноги. Её так и не переодели в тюремное рубище. На ней было свадебное платье, смотревшееся в данной обстановке крайне неуместно. Хорошо хоть ошейник блокирующий магию догадались надеть. Тёмной инициации теперь можно было не опасаться.

– Это не я! – Воскликнула Милена. – Ваше величество, клянусь всеми богами, это не я отравила короля! Я понимаю – вам нужны доказательства. Приведите эмпата! Он подтвердит, что я говорю правду!

– Конечно не ты. – Усмехнулась Лилит. – Это я.

– Что?

– Что слышала. Но, отвечать за это убийство придется тебе и твоему отцу. Когда я с тобой закончу, ты в суде признаешь что отравила Ричарда и засвидетельствуешь, что яд получила от Джереми Айвери. А эмпат подтвердит. Иначе сам пойдет на плаху. Благо, есть за что.

Милена отшатнулась от королевы и в ужасе уставилась на неё.

– Не может быть… Отец был прав. Какая же я дура!

Лилит громко расхохоталась. В её взгляде злорадство мешалось с безумием и эта смесь производила воистину устрашающее впечатление.

Однако это лишь придало Милене решимости. Девушка встала с колен и выпрямилась, гордо вздёрнув подбородок.

– Пусть я и вела себя, как полная дура, – сказала она, – но ещё и предательницей я не стану. Можете хоть на куски меня резать, но лжесвидетельствовать против отца я не буду!

– Зачем же сразу на куски? – Обманчиво нежно улыбнулась Лилит. – Начнём мы, пожалуй, с иголок под ногти, если вдруг этого окажется недостаточно, вырвем ногти. На ногах. Там не видно. Руки и лицо трогать не будем. Ни к чему вызывать к тебе жалость у людей, которые будут присутствовать на суде. Если не поможет и это придется снимать кожу. Начнём со спины. Там очень чувствительное место. Впрочем, это не имеет особого значения. В любом случае, я изменю твой болевой порог так, что ты прочувствуешь всю гамму ощущений в десятикратном объёме.

– Вы сумасшедшая!

– Возможно. Но тебя не это должно занимать. Я сейчас пойду за инструментами, а у тебя будет время обдумать свое положение. Советую использовать его с умом. У тебя есть возможность избежать пыток. Просто скажи в суде то, что от тебя требуется, и умрёшь быстро.

Лилит вернулась через десять минут. Она катила перед собой целую тележку с инструментами палача. Милена дождалась, пока королева зайдет в камеру, и кинулась на неё по пути схватив с тележки первое, что попалось под руку. Это был какой-то крюк. Милена почти успела дотянуться им до горла Лилит. Ей не хватило буквально секунды. Всё-таки светлого мага так просто не убить. Королева, с отнюдь не женской силой, оттолкнула её тележкой, а потом обездвижила заклинанием.

– Вижу – по хорошему мы не договоримся. – Хищно улыбнулась она. – Ну что ж… Так даже интереснее.

Ответом ей стала отборная нецензурная брань. И где только девчонка нахваталась таких слов?

– Как некрасиво. А я думала – ты леди. Нет, мне не интересно это слушать. Да и голос тебе срывать ни к чему. – Сказала Лилит и парализовала Милене голосовые связки.

Потом она оттащила её обездвиженное тело на койку, наложила заклинание обостряющее боль и принялась за работу палача. Начала она с того, что вгоняла Милене иголки под ногти на ногах и раздирала ими всё под ногтевой пластиной. Периодически Лилит снимала паралич с голосовых связок девушки, но та лишь материлась сквозь рыдания. После иголок Лилит взялась за щипцы. Она начала вырывать Милене ногти на ногах. Если бы девушка могла кричать, она бы и правда сорвала голос. Но она могла лишь разевать рот и обливаться слезами. Боль была дикая, ослепляющая, невыносимая. На третьем ногте она потеряла сознание, но Лилит быстро привела её в чувства и приняла меры, чтобы это не повторилось. Королева была хорошим целителем.

После каждого вырванного ногтя, она выжидала несколько минут, возвращала Милене способность говорить и спрашивала не передумала ли она. Но девушка лишь рыдала и продолжала браниться. Лилит снова накладывала заклинание и возвращалась к работе палача. В процессе она подробно рассказывала, что будет делать после того, как у Милены закончатся ногти на ногах. А ещё она говорила, что даже если девушка все вытерпит, её всё равно казнят, потому что на кубке короля нашли её отпечатки пальцев. А ещё этот кубок стоял рядом с ней и у неё была возможность подсыпать в него яд. И мотив был. Так что, в том, что она виновна, никто не сомневается. А эмпат на суде будет на стороне Лилит и скажет то, что она потребует.

Милена сломалась на седьмом ногте.

– Я скажу всё, что вы хотите, – прорыдала она, когда Лилит вернула ей способность говорить.

– Хорошо. Суд назначен на послезавтра. Я приду завтра утром с эмпатом и ты повторишь ему то, что только что сказала мне. Если окажется, что ты лжёшь, я продолжу пытки.

Лилит сняла с Милены парализующее заклинание. Девочка перевернулась на бок, и подтянув колени к груди, вцепилась руками в искалеченные ступни. Ни лечить ни даже снимать усиливающее боль заклинание Лилит не стала. Она просто взяла тележку с инструментами и ушла.

Когда за ней закрылась дверь, Милена вцепилась зубами в подол своего подвенечного платья и тихо безнадежно заскулила от боли, отчаяния и безысходности.

Она действительно солгала Лилит. Девочка собиралась на суде заявить, что ни она ни её отец не причастны к убийству короля и обвинить королеву. Но завтра придет эмпат и пытки продолжатся. Милена поняла, что не выдержит. Лилит мучила её не больше двух часов, а завтра у неё будет целый день. И даже если бы выдержала, всё равно ей не спастись. Но сдавшись она утащит за собой отца. Человека, который не смотря на всю её непостижимую дурость, всё равно пытался её спасти и даже рисковал своей жизнью ради этого. Ведь он мог бежать из столицы не дожидаясь свадьбы. Его не стали бы преследовать. Король был его другом. Но отец остался с ней до конца и теперь погибнет из-за неё.

Лилит вошла в камеру Джереми Айвери. Ту самую, где до него сидела Кайли. Даже ошейник блокирующий магию, за который его приковали к стене был тот же. А на полу валялось разбитое вдребезги зеркало. Парный этому зеркалу артефакт, передающий на него изображение и звук, висел в виде кулона у королевы на шее.

Джереми, до того как она вошла, метался по камере гремя цепью, но когда дверь открылась, застыл на месте и уставился на Лилит бешеным, полным ненависти взглядом.

– Ты досмотрел, или рассказать чем всё закончилось? – Спросила она.

– Досмотрел.

– И как думаешь, как долго она ещё будет упираться? Ведь она не сдалась на самом деле.

– Чего ты хочешь?

– Прекрати её мучения. Напиши ей письмо. Она всё равно не выдержит. Ты обречён. Завтра в моём распоряжении будет целый день. И эмпат.

– Ты бешеная, безумная тварь! Ты даже собственного сына готова пустить в расход ради мести. Не жаль его? Он ведь не сможет с этим жить.

– О своём сыне я как-нибудь позабочусь сама. И уж точно не отдам его тёмной твари, которая будет вертеть им как захочет. А ты пока подумай о своей дочери. Я пришлю тебе письменные принадлежности. – Сказала Лилит и вышла из камеры.

Милена была измотана после бессонной ночи, наполненной болью и страхом. Она так ничего и не решила. Когда утром в камеру вошла Лилит, в сопровождении прокурора эмпата, и задала обещанный вопрос, она лишь сжалась в комок, ещё сильнее подтянув колени к груди, и не сказала ни слова.

– Понятно. – Усмехнулась королева. – На. Ознакомься. Возможно это поможет тебе принять правильное решение.

И бросила свёрнутый пополам лист писчей бумаги на её койку.

Девочка развернула записку. Почерк несомненно принадлежал её отцу.

“Милена, тебе не выдержать пыток. – Писал он. – Такое вообще мало кто способен выдержать. Да и не спасло бы это ни тебя ни меня. Поверь, милая, нас не выпустят от сюда живыми ни при каких обстоятельствах. Не нужно лишних страданий. Скажи то, что от тебя хотят услышать.”

Милена подняла полный отчаяния и боли взгляд. Перед глазами всё плыло от слёз. Так что вместо своей мучительницы она видела лишь размытое пятно. Горло сжимал спазм.

– Я скажу всё, что вы хотите. – Выдавила она.

Лилит развернулась к эмпату и вопросительно подняла одну бровь.

– Девочка говорит правду. – Сказал он.

Глава 15. Суд

Элли, ничего вокруг не замечая, неслась по коридору университета. Следом за ней бежала Стефа. Они проспали. Сегодня Элли должна была сдавать последний экзамен, а Маэлин куда-то запропастился ещё вчера вечером. Никто не придал этому особого значения. Он часто приходил под утро. Но не в этот раз. В итоге, мало того что они проснулись на пол часа позже чем надо было, так ещё и ехать пришлось на велорикше. Самоходной повозки в гараже не оказалось.

По гомону, доносящемуся из-за поворота коридора, за которым находился нужный Элли кабинет, стало понятно, что опоздали они всё же не безнадежно. По меньшей мере одна пятёрка студентов ещё ждала своей очереди, чтобы войти в кабинет экзаменатора.

Элли шагнула за поворот и голоса замолкли. Там находилось человек двадцать. И все они одновременно замолчали увидев её.

– В чём дело? – Удивилась Элли. – Что вы на меня так уставились?

Один из студентов протянул ей газету. На первой полосе красовался заголовок: “Тёмные маги убили короля на свадьбе наследника престола”.

Элли быстро пробежала глазами статью и подняла полный мрачной решимости взгляд на Стефу.

– У тебя есть деньги? – Спросила она.

– Да. Дома у Маэлина. – Ответила подруга.

– Нет. Туда нельзя. Вообще нельзя с ним видеться. Он меня запрёт. Настроит периметр так чтобы он меня не выпустил.

– Да что случилось?!

Элли сунула ей в руку газету, схватила за вторую руку и поволокла обратно по коридору.

– Королева отравила короля, – рассказывала она по дороге свою версию произошедших событий, – и обвинила в этом моих сестру и отца. На свадьбе. Подстроила всё так, чтобы все улики указывали на них. Маэлин что-то знал. Саша уехал сразу после смерти Уильяма Стентона. Я так понимаю, Уильям убивал защитников тёмных по приказу королевы и знал о её планах. И Маэлин отправил Сашу к моему отцу, чтобы предупредить его об опасности. А мне сказал – по делам. И я даже не спросила по каким! Какая же я дура! Только и думала, что об этих идиотских экзаменах! Я ему доверяла, а он меня предал!

– Даже если ты права, – сказала Стефа, – это не предательство. Очевидно, он просто хотел тебя защитить.

– Он не дал мне возможности даже попытаться спасти отца и сестру! Вместо этого он отправил к ним Сашу, которого они естественно не послушали!

– Ты этого не знаешь. Это только твои предположения.

– Я знаю, Стефа. Мне ещё в тот день показалось, что Маэлин что-то не договаривает. И если бы я не доверяла ему безоговорочно, непременно докопалась бы до истины.

– Ладно. Допустим. И что ты собираешься теперь делать?

– Я поеду в столицу.

– И что дальше?

– Я не знаю! Но я что-нибудь придумаю.

– Судя по тому, что здесь написано, – сказала Стефа, тряхнув у подруги перед лицом газетой, – что-то придумывать уже поздно. Очнись! Твоих родных не спасти. Всё чего ты добьёшься поехав туда, это погибнешь вместе с ними. Маэлин был прав, что не сказал тебе! Иначе ты уже была бы в соседней камере со своим отцом и сестрой!

– Я же не прошу тебя ехать со мной!

– Какая же ты упёртая! Ты меня вообще слышишь? Ты ничем им не поможешь, подвергая себя опасности!

– Маэлин! – Прошипела Элли, толкнула подругу в кусты и сама прыгнула следом.

Стефа рефлекторно подняла щиты, накрывая стражем разума себя и подругу. А несколько секунд спустя мимо них почти бегом пронесся Маэлин. Он направлялся в сторону корпуса, в котором должна была сдавать экзамен Элли.

Стефа встала, подала руку подруге и сказала: “Я еду с тобой. И ты будешь обсуждать со мной каждый свой шаг. До того как его сделаешь, а не после! Деньги на билеты сниму со счёта в банке”.

– Спасибо, – выдохнула Элли и обняла её.

Стефа оказалась единственным человеком, которому она могла доверять. Даже не смотря на то, что была не согласна с Элли, она всё равно решила ей помогать. Правда теперь появилась ещё одна проблема. Нельзя подвергать светлую опасности. Придется быть предельно осторожной.

Первым делом девушки поехали в банк, где Стефа сняла со счета довольно крупную сумму. Потом они зашли в лавку готовой одежды. Ехать в столицу в форме УМИТа уж точно не стоило, а все их вещи остались в доме Маэлина. В лавке Элли посетила безумная идея переодеться мальчиком. Впрочем, безумной она казалась лишь на первый взгляд.

Мелкая и плоская Элли расплющила и без того небольшую грудь эластичным бинтом, надела мужскую одежду для среднего класса (простую белую рубашку и слегка зауженные брюки и жилет из плотной бежевой ткани в красно-коричневую клетку), заплела свои, на удивление быстро отросшие, волосы в традиционно мужской тугой колосок и буквально перевоплотилась. Она даже ломкий мальчишеский голос смогла подделать.

– Меня зовут Альберт, – сказала она, выходя из примерочной, ошарашенно глядящей на неё подруге, – мне четырнадцать лет, я твой брат. Для тебя Аль.

– С ума сойти! – Восхитилась Стефа. – Пожалуй, я уже начинаю верить, что ты не попадешься в руки Лилит.

– Конечно не попадусь. С этого момента обращайся ко мне только по этому имени и в мужском роде. Мы должны вжиться в роль. Привыкнуть. Кстати, красивое платье, тебе очень идёт это сочетание бордового с персиковым.

– Спасибо, Аль. – Усмехнулась Стефа.

Помимо одежды девушки купили чемодан, в который сложили свою форму. А потом зашли в лавки алхимика и артефактора, и Элли приобрела минимальный набор инструментов и все необходимые материалы для того, чтобы делать патроны. Дело было в том, что револьвер она всегда носила в кабуре пристёгнутой к бедру под юбкой, а вот патронов у неё было с собой всего шесть штук. В барабане. Ещё она подумывала купить инструменты и материалы для создания подслушивающих артефактов, но отказалась от этой идеи, так как поняла, что просто физически не успеет за оставшееся до суда время сделать даже один такой артефакт. Слишком сложная и кропотливая это была работа. К тому же, ей пришёл на ум гораздо более простой способ их получения. Хоть и несколько рискованный.

После того как купили все необходимое, девушки сели на дилижанс, едущий до ближайшего полустанка. Отправляться в столицу с городского вокзала Элли не рискнула, поскольку была почти уверена, что Маэлин попытается перехватить их именно там. За то время, что они ходили по лавкам, он три раза пытался связаться со Стефой через зеркало. В том, что он их ищет сомневаться не приходилось.

Однако им удалось улизнуть. Они без приключений добрались до полустанка, купили билеты и сели на поезд. Как только девушки оказались в купе, Элли достала свои инструменты, с ингредиентами и принялась за изготовление патронов. Стефа не представляла, каким образом подруге, в сложившейся ситуации, может пригодиться револьвер, но видела, что ей необходимо это занятие, хотя бы для того, чтобы держать себя в руках. Её это успокаивало. Давало иллюзию контроля над происходящим.