Зелье

скачать книгу бесплатно


– А куда я денусь, – буркнул «мышь».

* * *

Он не стал рассказывать бывшему щёголю о людской судьбе самой Яды и Ворона. Не солгав, но и не сказав о том, что знал их с рождения. Именно как людей. Поведал только о своей нелепой привязанности к волкам и знакомством с магией через них. О своём добровольном согласии связать судьбу с ведьмой.

Мышь же порыв во спасение волков не оценил, а уж связать свою судьбу с ведьмой – это было выше его понимания.

– Ну и дурак! – перебил рассказ он, – Она ж страшна как гнилой пень!

Волк, казалось, его проигнорировал. Лишь ниже склонил голову, вспоминая былое, но хрустнувший в его руке сук заставил присмиреть востроухого парня.

А Яда меж тем, подув и разогнав пар над котлом, и наблюдая за обоими, так же с болью вспоминала то время. Ворон одним глазом косился в котёл.

Волк поделился с мышью своей историей перевоплощения, но чувствовал, что его не понимают.

– Это глупо, – парень полулежал возле костра и не смотрел в сторону Волка, его взгляд блуждал за пределами пещеры. Ночь, сырость и холод, неужели снова ему суждено это.

– Я был молод, – спокойно ответил Волк.

– Глупо… Ради волков. Сколько тебе сейчас?

– Уже к сотне.

– А твоя ведьма кроме целительства и этого зелья ещё что-нибудь может?

Волк вышел из задумчивости. «Может, конечно, может». Но он не ответил, а продолжил.

– В тот день вернуться домой я не смог. Приполз обратно, – Волк угрюмо шевелил палкой угли костра, – а у порога её дома снова стал человеком. Только в её присутствии я человек, ухожу – хищник. Есть и способы оборота, но ненадолго. Без неё ненадолго. На службе, так сказать…

Мышь молчал долго. Столь долгим было осознание того, что с ним случилось, и того, что потерял. Но понимание не вносило ясности в его мозг, а наполняло злобой и ослепляющим гневом.

– Мне было так же худо, как тебе сейчас. Но это был мой выбор. А ты… – Волк свой рассказ не закончил, но продолжать, кажется, смысла не было. Его уже не слушали. Мышь ринулся на него как само олицетворения бешенства. Того, которое хлещет за край. Он и сам был не готов к такой ярости. В полный рост, кулаки сжаты. Волк же просто поднял голову и смотрел в упор. Противостояние было секундным, но тяжёлым.

– Я знаю, ты не выбирал, – несмотря на то, что его готовы были убить всем что под руку подвернётся, Волк спокойно повернулся к сверкающим злобой глазам спиной, – тебе лучше к ней… – буркнул он и уже в зверином обличии направился с виноватым видом к выходу из пещеры.

Парень всё же схватил самую большую головешку дотлевающего костра и… И плюхнулся под грудой тряпок на землю уродливым, маленьким, пищащим от злобы существом.

Волк тяжело вздохнул. Да, он чувствовал себя виноватым. Отчасти. И, возможно, ненадолго.

– Она нас ждёт, – не то проговорил, не то прорычал зверь, – Да, что б ты знал, Охотник уже не совсем человек.

Злой писк Мыши из-под тряпок прекратился. Слышал. Понял. И неуклюже полетел за Волком, который трусил через лес к дому Яды. Их ждали.

* * *

Ворон, глядя в котёл, не то фыркнул, не то крякнул. Охотник не человек? Большая чёрная птица нахохлилась, насупилась и бочком, перебирая лапками, отползла в сторонку. С охотником всё было непросто. И он Человек почему-то…

Кружил возле их дома тогда часто. Выслеживал или выжидал. Но чуял Волка рядом, а подчас и видел след, внезапно обрывающийся невдалеке от дома.

– Так-таки и не видала волка? Ни тогда, ни теперь? Уж больно часто след его вьётся здесь.

Запал Охотнику этот серый. С испугу иль по наглости, но не в характере волков забираться в дома людей, неужели не учуял, что дом не пуст? Охотник каждый раз дивился дому и убранству в нём. Беден, но опрятен. Самая распоследняя тряпка и та на своём месте, словно для неё отведённом.

Яда молчала. Её раздражало это вынюхивание, а уж допрос тем более. Но вот, видимо, собрался уходить.

– Водичкой не угостишь, красавица?

И снова «красавица». Он что, издевается?! Она, не задумываясь, протянула ему чарку свежеприготовленного зелья, для непосвящённых чистейшая вода. Может, псом окажется, отомстит – на цепь посадит. А тараканом, так ещё лучше – тапком…. Но гнев был мимолётным. И она о нём вдруг пожалела.

– А глаза у тебя красивые.

Поздно сожалеть. Дело сделано. Опорожненная чарка стояла на столе. Но… ничего не произошло.

– Благодарствую. Хороша водица.

Охотник утёр губы тыльной стороной ладони. Искренне поклонился, и… Он ушел, просто ушёл. На своих двоих, и с ним ничего не произошло.

Воспоминания были прерваны хлопнувшей дверью от ожидаемого, но незваного гостя. Волк же вошёл почти неслышно. Ворон обернулся в свой облик человека и встал, как ему казалось, в грозную позу. Не нравился ему этот молодчик, ох не нравился.

* * *

Терпения у мальчишки было не на грош. Яда только приоткрыла начало сути той магии, что с ним произошла. И, услышав только часть, он был раздражен:

– Я не буду служить! Не буду твоим рабом!

– Просто слугой, – отвечала Яда, невозмутимо чистя корни лесных растений и лениво ковыряя в червоточинках ножом, – раболепствовать не обязательно. Ты человек, пока рядом со мной.

– Не дождешься, – прошипел гневно парень.

– Хорошо, – кивнула Яда, по-прежнему делая вид, что корни её занимают больше, – есть ещё один вариант: испить крови своего младенца, рождённого в браке, будучи самому в обличии мыши. И вернёшь человечий облик назад навсегда.

От такого даже Ворон опешил и уставился на дочь. Волк и Ворон не выбирали пути, звериное обличье в чём-то даже устраивало их обоих. Об этом варианте Яда и рассказать не успела. Мышь от захлестнувших его эмоций опять перестал слушать.

Парень в ужасе и ярости схватился за волосы и выскочил из избушки, проклиная ведьму.

– Жестоко, – буркнул Волк, – А как же тогда со мной? Тот же вариант?

– Хочешь? – спросила Ядвига зло, но не повернула и головы в его сторону.

Волк промолчал.

– Да, староват я для такого. Но ты у меня уже есть. Так мне что, прикажешь клюнуть тебя? – прокаркал ошарашенный Ворон, но после так же ворчливо, как Волк, добавил, – Не. Быть птичкой меня больше устраивает.

– Я не знаю, как быть с остальными, – проговорила, наконец, Яда, положив нож и откидываясь назад, задумчиво смотря на корни, – да и с зельем не всё просто. Ты же помнишь Охотника, – сказала она, уже обращаясь к Ворону. – А случай с мышью мне знаком. С этим я столкнулась в одном из своих путешествий. В том превращении виновата не я. Это было чужое проклятье. И узнала я о том, что может мышь избавиться от чар зелья таким образом, случайно. Но там страна ещё более строгих правил. Родить ребёнка в любви и в браке за тот короткий срок, что он был человеком – это почти невозможно, да ему и не удалось. В результате звериная сущность завладела им, наделяя самыми скверными качествами.

– «Омышился», – в задумчивости прокаркал Ворон.

– Скорее уж «овампирился», – ответила дочь, – Его слюна стала ядом для тех, кого он укусит, и они становились вампирами.

– Не мышами? – Озадачился Волк.

– Это свойство зелья, – ответила Яда, поднимаясь и заканчивая разговор.

– Мне проследить за ним? – спросил Волк.

– Тебе? – каркнул Ворон, – Скорее уж мне, ты говорил, что мальчик с полётом освоился?

– А смысл? – сказала Яда, – Он мне не нужен. Вообще не понимаю, зачем ты его притащил.

– Он не заслужил такой участи, – ответил Волк.

– Как знать, – сказала Яда, – его величество случай не так слеп, как думают люди. И хватит об этом. Вольному – воля, – равнодушно улыбнулась она.

==========Василиса==========

В людском мире очень часто человек человеку враг, а в магическом, как оказалось, и подавно. В поисках целителя, лекаря, мага, ведьмы, кого-нибудь Яда столкнулась с такими перипетиями магического мира, в которых дилетанту не место и новичков не жалуют.

Борьба за власть – основная цель, а уж выживание как следствие. Для людей на самом деле не может быть добрых или злых волшебников. Любой маг к людям относится как человек к собакам: кто-то ласково «прикормит», кто-то заставит служить или просто использует, другие – ненавидят или относятся с презрением. А когда человек думает, что он «хозяин», то он глубоко заблуждается.

В своих скитаниях как одна, так и далее со «свитой» Яда давно лишилась иллюзий о благодетелях в магическом мире. А, значит, приходилось брать самой то, что они имели.

Магические книги. Их толковать приходилось самой, а заодно и записывать. Грамоте обучалась как могла. Всё поверхностно, но на грани такой интуиции, какой природа одарит не каждого.

Не испито это зелье ею. Но мир магии открывает путь к бессмертию разными путями, и Яда избрала свой. Она путешествовала в мир смерти. Знала вход и выход. В мире живых – спящая, но за гранью жизни. Позже это называть будут по-разному, и простому человеку, впавшему в это состояние, выбраться ой как непросто. Но, возвращаясь в мир живых, её тело продолжало жить, хотя и не заживало.

Что не так с зельем? Что произошло с Охотником? Или у человека есть и человечья сущность, и, даруя ему бессмертие, зелье сути изменить не может? А кто она сама, коль выпьет его? Ведьма-самоучка, недочеловек или всё же человек. Оттолкнул мир людской, не принял мир магический, а жизнь её не познакомила со своей подругой Удачей.

Её уродство – расплата за наивность. Некогда в странствиях столкнулась с ведьмой молодой и прекрасной, которая светилась добротой и заботой. За небольшую услугу, присмотр за хозяйством в доме, она обещала исцелить. А на деле, оказалось, крала её молодость. Одним кремом натирались обе, но одна молодела, вторая старела. Выбросив использованное тело, надеялась та, что Яда долго не протянет в лесу. Но Ядвига жила лесом с рождения, а потому и выжить, и отомстить сумела.

Она тряхнула головой, пытаясь выгнать мысли прочь. Вся её сила и удача в ней самой, потому и жива.

Волк и Ворон её свита. Любили? Возможно. Боялись? Навряд ли. Воспринимали её как должно. Видя, как она бредёт по этому миру, сквозь него пробиваясь, каждый из них хотел, чтобы она была счастлива, но помочь ей был не в силах. Вот и оберегали её, как могли, сопровождая и предупреждая о врагах, которых она вольно или невольно сама создавала благими ли делами иль в гневе. Они были её единственной семьёй. А хотелось большего. Семьи, детей. А суждено ли? Своих детей Яда не могла иметь, слишком страшен и безобразен её лик. Чужой чужим и остался. Из века в век, через дни, прошедшие до наших времён настоящих, аукаются поступки былых лет. Так произошло и с первой названной дочерью.

* * *

Он уже был вдвое больше пернатых особей, на которых стал похож. И он восторгался своим новым обликом всегда, что не помешало ему проявить ворчливую натуру в момент обращения. Своим чувством полёта он попенял даже собственную дочь, коей обязан был своим новым обликом. Но осторожным он был всегда, а потому по ночам он летал чаще, чем днём. Но мир развивался за века так стремительно, что ночь становилась всё более и более оживлённой. А в больших городах теперь и не замирала вовсе.

Но сегодня он летел домой, забыв о всякой осторожности.

– Решил сменить место жительства на зоосад или на какой-нибудь исследовательский институт в качестве подопытного?

– Ты сейчас сама взлетишь. Или оседлаешь свой веник… – прокаркал он, залпом выпив кружку молока.

Яда фыркнула, сдёрнув с верёвки сушёную тушку и помахав ею перед плюхнувшимся на стул стариком:

– Мышку дать?

– Не люблю чипсы, – и, обернувшись снова птицей, вылетел в окно, мимолётом долбанув-таки клювом живое создание, о котором шла речь, и проглотив её в полёте. Яде ничего ни оставалось, как взять веник… Взять метлу и последовать за огромной чёрной птицей, которая в воздухе уже выписывала немыслимые пируэты и каркала от нетерпения, что-то о черепахах в полёте. Но ведьма хранила молчание, пристроившись позади.

Они снижались над ночным городом. Шорох ночной жизни был бурным и сквозь него вскоре стал слышен ритмичный грохот, а за ним прослеживался и мотив.

– Решил тряхнуть костями и перьями, – кКрикнула Яда и, не дождавшись ответа, проворчала вслед, – смотри, чтоб не ощипали.