Опасная ложь

скачать книгу бесплатно

Я пробежала глазами статью, пытаясь понять, о чем говорит Эмма. В самом низу была фотография моей машины с высоты птичьего полета – разбитая и искореженная, она лежала на дне обрыва.

Машина упала. Аккуратно свернув газету и положив ее рядом, я обхватила руками колени и стала слушать свист ветра через разбитое стекло.

Первый урок. Математика. Хлопнув дверцей шкафчика в раздевалке, я сделала глубокий вдох, пытаясь избавиться от легкого необъяснимого страха. Как будто на меня надвигались стены, но не совсем. Прижав ладони к холодному металлическому шкафчику, я попыталась сосредоточиться среди гула голосов и смеха. Когда я только начала ходить в школу, этот коридор был препятствием, которое мне приходилось преодолевать каждое утро, – весь этот шум, люди, какофония звуков и толкотня. Я не слышала собственные мысли. Мама учила меня в таких ситуациях просто не останавливаться – шаг за шагом, и вот я уже снова дома. И в итоге я ко всему привыкла.

Но это. Это совсем другое дело. Что-то неизбежное – живот стиснуло, будто вот-вот стошнит. Я свернула в женский туалет и обтерла затылок влажной салфеткой. И уставилась на красную полосу, все еще красовавшуюся поперек пальцев.

Прозвенел первый звонок – урок начнется через две минуты, – и я подпрыгнула от неожиданности, живот скрутило, и я вдруг поняла: сейчас математика. Мне было страшно идти на математику. Страшно видеться с Райаном после нашей переписки. Это нормально? Это точно ненормально.

Насколько же проще переписываться. При личном общении мы вели себя неловко, вечно запинались и никак не могли сказать, что на самом деле думаем. По телефону он не видел, как я краснею или неприлично широко улыбаюсь. Мы могли сказать друг другу все что угодно под видом подписи к фотографии. А теперь мне предстояло его увидеть, и уже нельзя будет спрятаться за экраном. И в довесок ко всему еще эта статья. Моя дурацкая цитата. Уф! Неужели нельзя было придумать что-то получше, чтобы выразить ему благодарность?

Я встала перед открытой дверью, увидела, что он уже за партой – волосы спадают на лоб, рука крепко держит ручку, рисуя замысловатый узор на запястье, как будто переплетающиеся звенья цепи. Обычно Райан заходил в класс точно по звонку – за свою долгую школьную карьеру он в совершенстве овладел навыком появляться за партой в самую последнюю секунду. А я обычно сидела за партой еще до первого звонка. Сегодня все было наоборот. Потому что он отважный. А я трусиха. Точно.

Прозвенел второй звонок, и Райан поднял взгляд на дверь, как раз когда я вошла. Я помахала, слегка улыбнулась, и Райан ответил тем же.

– Привет, Келси, – сказал он.

Я села за парту:

– Привет, Райан.

Судя по тому, как все глазели на меня, крутя головами, новости об аварии мусолили не один раз, а учитывая, как Алиса в полном недоумении пялилась на мои ноги, как бы удивляясь, что они до сих пор на месте, не обошлось без красочных преувеличений.

Учитель попросил минутку внимания, и Райан откинулся на спинку стула, вертя ручку между пальцами.

– Приятно видеть вас живой и невредимой, мисс Томас, – сказал мистер Грэм. – Мы все ужасно перепугались.

Я вжалась в сиденье в поисках подходящего ответа. Просто рада, что осталась в живых, мистер Грэм. Наконец промямлила неловкое «спасибо». Из коридора мистера Грэма позвала администратор, и он ненадолго вышел. Все загалдели, а я стала краем глаза подглядывать за Райаном. Он тоже подглядывал за мной.

Дорисовав узор на запястье, он постукивал под столом ногами – может, он тоже нервничал? Я вспомнила его друзей – как они приходили в «Хижину», вместе смеялись, договаривались пойти гулять, прощались и хлопали друг друга по спине, как Райану писали девчонки вроде Холли – все это наверняка придавало ему уверенности в себе. И так оно и было, иначе он не стал бы пожарным и не полез бы за мной в машину. Но еще я вспомнила его голос, его слова… Не бойся. Я прислушалась. Не бойся, Келси. Я нагнулась к нему через проход. Он поднял бровь и слегка улыбнулся.

– Поздравляю, – прошептала я.

Он замер. Перестал вертеть ручку.

– С чем?

– С наградой, – ответила я. – С медалью.

Он опять стал рисовать у себя на запястье, украдкой поглядывая на меня, как будто не зная, серьезно я или нет.

– Я про церемонию сегодня вечером, – добавила я.

Он замотал головой, избегая моего взгляда.

– Такая тупость. Я их просил все отменить. Сказал, что не хочу никаких наград, – сказал он.

– Это не тупость, – возразила я.

Он заполз в машину над обрывом. Поступил смело. Он заслуживал медали.

Мистер Грэм вернулся в класс:

– Так, убрали учебники! Начинаем контрольную.

Он потер ладони. В классе поднялся коллективный стон, и кто-то прошипел:

– Радость-то какая.

Раздавая листы, мистер Грэм остановился у моей парты:

– Келси, если не готова, я тебя освобожу.

– Готова, – ответила я.

Возможно, мне стоило пойти в класс уровнем выше – благодаря маминому домашнему обучению я продвинулась намного дальше, – но тогда мне было бы нечего делать в следующем, выпускном году.

Остаток урока Райан ни разу на меня не взглянул и не попросил его подождать, когда я быстро засобирала учебники после звонка. Он не предложил встретиться после уроков и ничего мне не писал весь оставшийся день. Как будто Райан из телефона существовал, только когда его никто не видел. А я-то думала, что он специально пришел пораньше, чтобы поболтать со мной перед уроком. Решила, что наша переписка что-то значила. Что мы теперь друзья. Что мне просто надо набраться смелости.

– Вообще-то я не такси, – ругался Коул со своей матерью по телефону, когда мы стояли на парковке.

Он должен был подвезти меня, а потом вернуться и забрать Эмму после тренировки по футболу. Я встала рядом с пассажирским сиденьем, не зная, должна ли я сесть в машину или подождать, когда он подаст мне знак. Мимо шел Райан с Эй-Джеем и Лео. Увидев меня, он замедлил шаг.

– Поехали, – отвлек меня Коул.

Мы ехали в тишине, но мне показалось, что так даже лучше.

– Спасибо, что подвез, – поблагодарила я, когда он подъехал к дому.

Он наклонился вперед, рассматривая ворота и дом, и вздохнул.

– Завтра в то же время? – спросил он.

– Я буду здесь, – ответила я и вышла из машины.

– Келси? – позвал он негромко.

Я остановилась у железных решеток.

– Если что, я рад, что ты в порядке.

И он уехал.

В окне показалась мамина тень, шторы распахнулись, а затем снова закрылись, едва я нажала большим пальцем на защитный экран у ворот. Когда я поднималась по лестнице на крыльцо, она уже отперла дверь. Стоя на пороге, мама подождала, пока уедет Коул, а затем закрыла и заперла за мной дверь. Хотя, пожалуй, «закрыла» – слишком слабо сказано. Дверь захлопнулась с такой силой, что задрожали фотографии на стенах.

Я сделала шаг назад. В доме пахло фасолью и сиропом, а мне не хватало пространства и воздуха.

– Значит, – сказала я, – ты уже видела.

Она была сама на себя не похожа, хотя я знала ее лучше всех. Даже стояла как-то иначе, иначе смотрела на меня. Ее руки были сжаты в кулаки.

– Что видела? Твою фотографию, мою фамилию в статье с твоей цитатой? Да, видела.

– Да я почти ничего не сказала, конечно же, – ответила я. – Фамилию она узнала не от меня. Я сказала ей «без комментариев», но она продолжала расспрашивать, и…

Мама подняла руку:

– Келси, больше всего меня расстраивает, что ты ничего мне не рассказала. Ты разговаривала с журналисткой, хотя знала, что я бы этого не хотела, и что, ты думала, я не узнаю? Про аварию показали на федеральном канале! Все только об этом и говорят, а теперь у них еще и наш адрес есть!

– Нет, – сказала я, – ты не понимаешь. Она позвонила, и я…

Мама пристально посмотрела на меня, холодно и твердо.

– Она позвонила? А где я была в этот момент? Ты пыталась скрыть это от меня?

– Боже мой, мама, ничего страшного не произошло. Ты была в кабинете с Джен!

Она сделала глубокий вдох, закрыла глаза, но было видно, что способ не сработал.

– Нельзя просто так брать трубку, – произнесла она таким тоном, как будто я передала вражескому государству шифр для запуска ядерной ракеты. – Для этого у нас есть автоответчик.

– Я думала, что знаю, кто звонит, – защищалась я. – Прости!

– И кто? Ты думала, что это тот мальчик? – Мама вдруг показалась мне чужим человеком, лишенным здравого смысла, а весь разговор – стыдным, обидным и абсолютно ненормальным. Да так оно и было. – Я не так тебя воспитывала. Я учила тебя думать.

– Я думала, что звонит Анника, – сказала я, – потому что не смогла дозвониться на мобильный.

Я хотела попросить маму взять себя в руки, услышать, что она говорит, но она все терла свои шрамы на спине, и я подумала, что ей и так понадобилось семнадцать лет, чтобы отпустить меня в школу, и для нее это уже прогресс. Не все можно просто так стряхнуть, и воспоминания, до которых она сама не могла добраться, – прямое доказательство. Людей похищают, держат взаперти, бьют. Опасность повсюду. И вот перед ней стою я, живое доказательство.

Прозвенел таймер. Мама пошла на кухню и убрала с плиты свое варево. Я больше не могла терпеть эту вонь. Я больше не могла терпеть ее.

– Мне надо делать уроки.

Но она потянулась ко мне рукой в варежке-прихватке, и я задержалась у раковины.

– У меня такое ощущение, что я… что я тебя теряю.

Что ты ускользаешь, проваливаешься куда-то… Авария, фотографии, статья в газете – все вышло из-под контроля.

– Я здесь, – ответила я. – И у меня все нормально. – Я глубоко вздохнула, проглотила комок в горле и приготовилась сказать то, что говорить совсем не хотелось. Но я это сказала. – Мы в безопасности.

Мама кивнула, но половину лица закрывали растрепавшиеся волосы, и невозможно было понять, что она думает. Она взяла нож и принялась резать мясо.

За едой мы обе молчали, валяя по тарелке фасоль.

– Мам, – начала я, решив, что она немного остыла, – ты, наверное, видела, что сегодня будет церемония награждения, и Райан…

– Так этот Райан из статьи – тот же Райан, из-за которого ты вчера не могла отлипнуть от телефона?

– Ну, да, – ответила я. – Мы с ним… друзья.

По крайней мере я на это надеялась. Хотя не была уверена. И отчасти именно поэтому хотела пойти на церемонию награждения. Я чувствовала, что должна, – это уже касалось не только нас двоих. Авария оставила на нем свой отпечаток, и, кажется, его видела только я.

Мама подняла на меня глаза и прищурилась, словно уже знала, что я собираюсь сказать.

– Мне нужно быть на этой церемонии, – сказала я. – Я хочу попросить Аннику меня отвезти.

– Исключено, – ответила она. – Я не хочу, чтобы тебя показали по телевизору. Ты знаешь, как я отношусь к частной жизни.

Да уж, я знала. И вдруг стены как будто поехали на меня, ворота взмыли вверх, все стало слишком узким и тесным. И впервые я задумалась: а что, если Джен права и я такая из-за мамы? Что, если мама специально меня так воспитала, чтобы я не бросила ее одну?

– Ты же должна выпускать меня из дома, – напомнила я. – Ты должна…

– Я никому ничего не должна, Келси. Ты только что была в школе. Этого вполне достаточно. А все остальное – на усмотрение родителя. На мое усмотрение.

Насколько я помню, это была наша первая настоящая ссора. Обычно я соглашалась с ее решениями, а ее мысли просачивались в меня и становились моими собственными, как и ее страхи.

– Дай мне объяснить…

– Ты никуда не поедешь. С сегодняшнего дня ты будешь ездить только в школу, а оттуда сразу домой. Я все сказала.

Хотя она еще только начала есть, я отнесла свою тарелку в раковину и ушла к себе в комнату, хлопнув дверью. Я включила музыку, так громко, чтобы звенели окна. Позвонила Аннике и спросила, что она собирается делать вечером. И приготовилась сделать то, что рано или поздно делают все нормальные подростки. Я собиралась тайком уйти из дома.

Глава 9

Я поставила плейлист на повтор, надеясь, что мама даст мне позлиться весь вечер. Иногда дом казался слишком большим для нас двоих – у каж дой была своя половина с отдельным коридором, – но иногда он, наоборот, казался тесным. Повсюду стены, спертый воздух, двери то открывались, то закрывались в каком-то ненужном ритуале.