Не для любви

Теперь же, наконец, справедливость восторжествует, и он получит всё сполна.

– Ты такая сладкая, Оленька, – Андрей осторожно провёл языком по пылающему уху девушки, вызвав в ней новую волну восторга. – У меня просто башню сносит.

Мужчина ничуть не солгал, говоря это. Приподняв тонкий джемпер Ольги, Андрей погладил спину и плоский живот девушки, а потом начал расстёгивать лифчик.

"Ммм, третий размер…" – Андрей стонал от восторга не только в реальности, но и в мыслях. Нежно гладил прохладную атласную кожу, касался кончиками пальцев небольших затвердевших сосков.

– Оленька, давай кофточку снимем, – он, сдерживаясь из последних сил, потянул кофту вверх.

Больше всего сейчас хотелось просто сорвать с Ольги одежду, нагнуть девчонку, поставить лицом к столу и трахать так, чтобы посуда со стола попа́дала. Однако так нельзя, нет. Точно не сегодня, и даже не завтра. Нужно подождать, пока у малышки всё заживёт как следует.

Джемпер улетел в одно из кресел, следом за ним – лифчик, а Андрей едва не задохнулся от нахлынувших эмоций, увидев грудь Ольги, – белую, абсолютно совершенную, с небольшими розовато-коричневыми сосками.

Такая грудь до старости сохранится, не обвиснет, даже если девчонка родит и выкормит десяток детей. Андрей приник языком и губами к одному из сосков, а ладонями гладил совершенные полушария, всё никак не мог остановиться.

Потом осторожно привстал, взял обессиленную его ласками девушку на руки, перенёс на кровать и начал стягивать с Ольги джинсы вместе с повлажневшими трусиками.

Провёл пальцами по влажным лепесткам Ольги, и девушка, вздрогнув, сама подалась к его руке.

– Ты полностью готова, Оленька, – прошептал Андрей. – Будет больно, потерпи. Зато потом будет хорошо.

Говорить Ольга не могла, потому просто кивнула, не открывая глаз: да. Андрей быстро освободился от одежды, лёг рядом с Ольгой и мягко раздвинул ее ноги. Не удержался, погладил нежную кожу с внутренней стороны её бёдер, быстро надел заранее приготовленный презерватив (последствий в виде беременности Ольги ему совсем не хотелось), а потом перенёс вес своего тела на девушку.

Несколько движений, и Ольга вдруг почувствовала, как внутри всё начало саднить и болеть, будто горело огнём.

– Тссс, – прошептал Андрей, продолжая двигаться, теперь уже в ней.

Ольге было больно, но боль оказалась с примесью сладости и истомы, потому не хотелось, чтобы всё заканчивалось. Однако вскоре Андрей начал хрипло стонать, а потом постепенно сбавлять темп движения.

Потом Ольга почувствовала, как внутри неё что-то немного подрагивает, будто слегка вибрирует, и Андрей спустился, лёг рядом, обнимая Ольгу и поглаживая её грудь, живот.

– Несколько дней будет немного больно, Оленька, а потом пройдёт. Спасибо тебе, родная! Ты мне такой подарок сделала…

– А тебе хорошо, Андрей? – отдышавшись, спросила Ольга.

– Ты даже не представляешь, насколько. Ты просто чудо, я реально будто улетел куда-то. Жаль, что ты пока этого не испытала, но непременно испытаешь.

– Андрюша, – спустя некоторое время, опять заговорила Ольга. – Ты любишь меня?

– Люблю, конечно! – искренне ответил Андрей. – Сразу влюбился, как только увидел тебя. Я счастлив, что ты подарила мне себя, что ты стала моей.

Ольга, приподнявшись на локте, заглянула в его лицо, провела пальцами по подбородку, коснулась губ.

– Мы ведь поженимся, Андрюша? Ты женишься на мне?

– Конечно, женюсь, любимая! – успокоил её Андрей. – Вот дом дострою, и сыграем настоящую свадьбу.

Глава 3

В течение двух с половиной недель Ольга и Андрей встречались по будням в его квартире, а в выходные Андрей уезжал на стройку за город. В будни он встречал девушку с работы, затем они ужинали в небольшом уютном кафе (чтобы дома не отвлекаться на готовку, как говорил Андрей), а потом ехали в квартиру.

Отношения развивались достаточно бурно. Ольга полностью раскрепостилась, перестала чувствовать боль, однако звёзд и фейерверков пока тоже не увидела. Она периодически брала в библиотеке дамские романы в ярких переплётах, и в этих книгах героини снова и снова испытывали от секса обязательное безумное наслаждение.

Ольга пока ничего такого не почувствовала. Конечно, ей невероятно нравилось то, как Андрей её целует и ласкает, и после этого Ольге очень хотелось большего, какой-то разрядки, но разрядки не было. Возможно ли такое, что в книгах врут про небо в алмазах и северное сияние в глазах? Скорее всего, так и есть. Либо подразумевается, что безумное наслаждение женщина испытывает, когда мужчина ласкает её.

Иногда, немного придя в себя после бурного секса, Андрей спрашивал Ольгу:

– Ты хоть кончила? Я так и не понял.

– Я и сама не поняла, – улыбалась Ольга. – Но мне было очень хорошо.

– Ну ничего, – вздыхал Андрей. – Всё придёт со временем.

* * * * * * * * * * *

А через две с половиной недели Андрей исчез. В понедельник Ольга вышла вечером из садика и не увидела на привычном месте белую "Тойоту". Она так соскучилась за выходные, так мечтала поскорее увидеть любимого… Где же он?

Ольга проторчала во дворе за жилым домом почти час, сделала несколько кругов по периметру садика, обошла соседние дворы, – всё напрасно.

Сердце сжималось от тяжёлого предчувствия: она была уверена в том, что с Андреем случилось нечто очень плохое, иначе он не смог бы не приехать. Однако в глубине души теплилась надежда на то, что Андрей, возможно, на день задержался на стройке дома и завтра непременно появится.

Вечер прошёл ужасно, Ольга думать ни о чём не могла и не стала ужинать. Ладно хоть, удалось уснуть после того, как она несколько часов проплакала в подушку.

Настал вторник, и с ним пришли новые надежды, котором не суждено было оправдаться: Андрей опять не приехал. Задыхаясь от страха и мрачных предчувствий, Ольга поехала к Андрею домой.

Квартира встретила её тёмными окнами и безнадёжной тишиной за дверью. Ольга просидела на скамейке у подъезда до десяти часов вечера, и домой потом пришлось добираться пешком.

В среду и в четверг полностью повторился сценарий вторника, а в пятницу Ольга вдруг увидела свет в окнах квартиры Андрея. Со смесью отчаяния, облегчения и радости девушка взлетела по лестнице и вдавила кнопку звонка.

За дверью раздались шаги и мужские голоса, и вскоре двери распахнулись. На Ольгу с интересом смотрел невысокий черноглазый мужчина, открывший ей двери.

– А где… Андрей? – не поздоровавшись, спросила опешившая Ольга.

– Нет у нас Андрея, – весело ответил мужчина и развёл руками. – Денис есть, Радик, и я, Миша. Как тебе? Может, кто-то из нас подойдёт? Или… сразу все?

Из-за двери выглянул ещё один мужчина, светловолосый, ухмыльнулся, рассматривая Ольгу.

– Проходи, красавица, не пожалеешь, – низким густым голосом заговорил он. – И про Андрюху думать забудешь, мы тебе поможем.

Мужчины переглянулись и хохотнули, а Ольга, резко развернувшись, рванула по лестнице вниз.

– Прибабахнутая какая-то! – донеслось ей вслед, и двери захлопнулись.

Сначала, жутко перепугавшись, Ольга не могла понять мистификацию, случившуюся с квартирой, но постепенно смысл происходящего начал прорисовываться в голове девушки.

Однако поверить в то, что Андрей вероломно обманул её, Ольга не могла и не хотела. Она убежала себя в том, что всему есть объяснение, а Андрей непременно появится и развеет все её страхи.

* * * * * * * * * * *

Чтобы хоть немного отвлечься от тревоги и мрачных мыслей, Ольга нашла подработку. Приближались выборы депутатов городской думы, а в садике всегда в такие моменты работала избирательная комиссия.

Ольге предложили в вечернее время раздавать жителям домов, прикреплённых к избирательному участку, именные приглашения на выборы, и она согласилась. Приглашения желательно было отдавать лично в руки жильцам, а в специальном журнале каждый человек, получивший приглашение, должен был ставить подпись.

Всю вторую после исчезновения Андрея неделю Ольга возвращалась домой поздним вечером и падала спать почти замертво, потому и ледяная рука, сжимавшая сердце девушки, чуть-чуть ослабила хватку.

До выборов оставалось чуть больше недели, и в субботу Ольга тоже пошла раздавать приглашения. Те несколько девятиэтажек, которые Ольга оставила напоследок, построили не так давно, и эти дома были самыми отдалёнными на участке.

День выдался мутный и серый, под стать настроению Ольги. Безысходности добавлял нудный моросящий дождь, который, казалось, никогда теперь не закончится. Солнце больше не выглянет, не подарит всему живому свет, не согреет своим теплом. Во всяком случае, в жизни Ольги точно уже нет и не будет ничего хорошего, радостного и светлого, так ей казалось.

Ольга осмотрела четыре девятиэтажки, а потом достала из сумки приглашения, которые ей выдали уже разложенными по порядку – по адресам и квартирам.

Обойдя три дома, Ольга остановилась у подъезда четвёртого и проверила приглашения. Внезапно сердце в груди остановилось, а в глазах потемнело. Кажется, она сходит с ума! Ольга снова посмотрела на два приглашения для жильцов квартиры номер девятнадцать, – нет, она не ошиблась.

Колесов Андрей Сергеевич, родившийся двадцать восьмого сентября тысяча девятьсот шестьдесят пятого года, и Колесова Татьяна Александровна, родившаяся восемнадцатого апреля тысяча девятьсот шестьдесят шестого года.

Ольга обошла сначала все остальные квартиры, раздала приглашения, затем разложила в почтовые ящики приглашения для тех, кого не застала, сделала отметки в журнале, а потом замерла с двумя приглашениями в руках. Очень хотелось положить приглашения в почтовый ящик и уйти, но она поняла, что не может не проделать этот путь до конца. Спрятаться и трусливо сбежать никак нельзя.

Немного постояв около тёмно-синей металлической двери, Ольга позвонила. Видимо, открылась вторая, внутренняя дверь, потому что до Ольги начали доноситься детские голоса, а потом звонкий женский голос спросил:

– Кто там?

– Здравствуйте! Получите, пожалуйста, приглашения на выборы.

Ольга поднесла к дверному глазку бланки, и в двери загремели замки. На пороге стояла невысокая рыжеволосая женщина с яркими и весёлыми синими глазами. Хозяйка вежливо поприветствовала Ольгу.

– Здравствуйте! Колесова Татьяна Александровна?

– Да, это я, – улыбнулась женщина.

Ольга вручила ей приглашение и попросила поставить подпись в журнале.

– А мужа дома нет, он на вахту улетел в прошлый понедельник, – сообщила Татьяна Александровна. – То есть, сначала на служебном автобусе до областного центра, а уже оттуда – на самолёте.

Чувствовалось, что женщине хочется поболтать. Общительная и весёлая.

– Тогда я оставлю вам его приглашение, – хрипло сказала Ольга. – К выборам он вернётся?

– Нет, не успеет, – покачала головой женщина. – Выборы через неделю, а Андрей прилетит через две с половиной недели.

– Папа на работе, – звонкий детский голосок раздался совсем рядом, и Ольга посмотрела ниже.

Прижавшись к боку Татьяны Александровны, стояла русоволосая и голубоглазая девочка лет пяти.

– Папа наш всё время на работе, – женщина с нежностью потрепала девочку по волосам. – Когда не на вахте, целыми днями таксует. Бомбила, как он сам выражается. С утра до ночи. Только в выходные с нами, отдыхает. Вас с Илюшкой надо одевать и кормить, а я пока в декрете сижу. Иди к Илюше, дочка, зачем одного оставила?

"Да уж, тот ещё бомбила", – с горечью подумала Ольга.

– До свидания, – ей даже удалось изобразить нечто вроде улыбки, хотя внутри всё корчилось, будто от огня или от кислоты.

– До свидания, – в голос сказали женщина и девочка, и двери захлопнулись с глухим металлическим лязгом.

Колени дрожали, и Ольга выходила из подъезда, кажется, целую вечность. Дождь пошёл сильнее, но она не обращала на него внимания. Когда шла по дорожке от домов, вдруг резко остановилась. Жена Андрея сказала, что он уехал в областной центр на служебном автобусе, значит, машина должна быть на стоянке у дома.

Развернувшись на половине пути, Ольга, не обращая внимания на противную слабость, зашагала обратно.

Белую "Тойоту" со знакомыми номерами она увидела почти сразу. Удивительно, что сразу не заметила, – видимо, от волнения. Итак, если до сих пор всё ещё можно было списать на феноменальное совпадение, то теперь не осталось никаких сомнений: Андрей женат, и всё это время он лгал ей.

Дышать стало тяжело. Зажав рот рукой, Ольга метнулась к дереву и согнулась пополам. Несколько минут её выворачивало наизнанку. Да уж, давно такого не было. Сначала, когда месячные только пришли к ней в тринадцать лет, её частенько тошнило в первый день, а потом эти приступы прошли сами собой.

Сегодня утром у неё начались месячные. Какое счастье, что этот ублюдок никогда не забывал натянуть резинку на свой агрегат. В прошлый раз месячные начались раньше срока на несколько дней, почти сразу после того, как Андрей лишил её девственности. Потом были выходные, Андрей не появлялся, и в итоге перерыва в их с Ольгой интимной связи почти не было. А в этот раз всё пришло по прежнему графику.

Ольга вытерла рот платком и подставила лицо под дождь. На ум вдруг пришёл стишок, рассказанный кем-то из девчонок ещё во время учёбы в училище. Ольга огляделась – вокруг никого не было, – и начала с выражением декламировать:

– Солнце светит,

И цветёт акация,

Радуется вся моя семья -

У меня сегодня менструация,

Значит, не беременная я!

Домой идти не хотелось, и Ольга спустилась к небольшой местной речушке. На берегу было пустынно и мрачно, – как раз то, что нужно. Игнорируя дождь и сырость, Ольга села на чудом сохранившуюся скамейку.

Вот и закончилась, не успев начаться, "любовь всей её жизни". "Любимый и единственный" мужчина просто походя попользовал её так, как наверняка пользовал других до неё, и попользует после неё.

Днём он, скорее всего, и вправду таксовал, а по вечерам развлекался, пока жена была дома с маленькими детьми. Ему что, опытных шлюх не хватало? Зачем ему понадобилась она, Ольга? На свежачок потянуло? На молоденькую дурочку?

Андрей подобен садовнику, убирающему сорняки из розовых кустов и срезающему розы, который заметил вдруг скромную ромашку и просто сорвал её, смял, бросил в кучу к сорнякам…

А как она тогда, весной, задирала нос перед Бахтеевым, с каким чувством превосходства смотрела на него! На деле же она вполне могла тогда ему отдаться – сейчас результат был бы тот же.

Самым тяжёлым открытием для Ольги, которая от природы была правдива, стало следующее: оказывается, люди могут лгать даже в такой ситуации, в которой от их слов и поступков зависит чья-то судьба, чьё-то будущее, чья-то жизнь.

Оказывается, обмануть могут и в такой ситуации… Хладнокровно, спокойно, даже не усомнившись и не моргнув глазом.

А самым-самым ужасным было то, что, даже узнав всю правду без прикрас, Ольга продолжала любить Андрея и тосковать по нему. Оставалось только молиться, чтобы это прошло как можно скорее.

Ольга просидела у реки почти до вечера, а когда возвращалась домой, поклялась себе в том, что больше никогда не будет плакать ни из-за одного мужчины. И верить не будет ни одному из них.

* * * * * * * * * * *

Андрей появился спустя три недели после того, как Ольга обо всём узнала, – похоже, вернулся из заезда, побыл с семьёй несколько дней и опять начал таксовать.

Ольга вышла с территории садика и вдруг увидела знакомую белую "Тойоту". Можно, конечно, было послушать очередную ложь, даже любопытно, однако Ольга ещё чувствовала очень сильную боль, потому стремилась разрубить порочный узел как можно скорее.

Увидев Ольгу, идущую к машине, Андрей вышел из салона. В руках у него был букет красных роз, а на лице – неподдельно счастливая и виноватая улыбка.

– Зачем приехал? – спросила Ольга, остановившись на приличном расстоянии.

– Малышка, понимаю, я виноват, но я всё объясню, – с искренним раскаянием заговорил Андрей.

Он хотел приблизиться, но Ольга отступила на несколько шагов.

– Не подходи, – предупредила она. – Иначе заору. Давай, сама тебе расскажу, где ты был? Ты был на вахте, улетел пять недель назад, а на прошлой неделе вернулся. Ещё я знаю твой точный адрес.

Ольга продиктовала адрес опешившему Андрею.

– Знаю, что твою жену зовут Колесова Татьяна Александровна, – монотонно продолжала Ольга. – И родилась она восемнадцатого апреля тысяча девятьсот шестьдесят шестого года. А твоего сына зовут Илья. Ещё у тебя есть дочь, её имя я не знаю.

– Оля, – попытался заговорить бледный Андрей, но она прервала его.

– Так вот, если я ещё хоть раз увижу тебя в радиусе километра от меня, приду к твоей жене и в подробностях расскажу ей о том, как ты таксовал на съёмной квартире. Расскажу так, что она поверит, не сомневайся. Потому прибереги свои сказки для других дур.

Ольга повернулась и быстро пошла прочь, потому что чувствовала: она вот-вот разрыдается. Но всё же остановилась и крикнула:

– А букетик в задницу себе засунь, понял? Бомбила хренов!

…Осень, начинавшаяся так красиво, превратилась в один из самых тяжёлых периодов в жизни Ольги. А в ноябре в её тусклое и беспросветное существование ворвался Серёга.

Глава 4

Ольга и Сергей впервые увидели друг друга в том самом маленьком магазинчике, расположенном в подвале жилого дома, находящегося рядом с садиком. Магазин назывался "Ямка", как назывались в те времена многие магазинчики, открывающиеся в подвальных помещениях.

Ольга заходила в "Ямку" пару раз в неделю и покупала какой-нибудь шоколадный батончик или просто плитку шоколада. Несмотря на небольшую площадь, магазин удивлял широтой ассортимента и постоянно появляющимися новинками.

На ряды разноцветных бутылок Ольга не смотрела, поскольку спиртное (даже яркие и заманчивые с виду ликёры) особого интереса в ней не вызывало, а вот новинки сладостей её завораживали, и устоять перед ними она не могла.

В один из тёмных ноябрьских вечеров Ольга задумчиво стояла у витрины, пока продавец отпускала товар кому-то другому. В какой-то момент Ольге стало неуютно, а по спине будто поползли мурашки.

Интуитивно почувствовав взгляд, она начала оглядываться и увидела молодого брюнета, стоявшего в дверях, ведущих в подсобку. Сложив руки на широкой груди, высокий брюнет сверлил Ольгу взглядом тёмных глаз.

Почему-то Ольга сразу поняла, что это хозяин магазинчика, хотя понятия не имела о том, кому магазин принадлежит, даже не задумывалась никогда.

Купив шоколад, Ольга вышла из магазина и увидела припаркованный рядом тёмно-зелёный с перламутром угловатый внедорожник.

Этот самый внедорожник нагнал Ольгу на половине пути к остановке: в тёмные слякотные вечера она избегала ходить пешком. Далее Ольга испытала нечто вроде дежавю, услышав: "Садись, красавица, подброшу".

…Сергею было двадцать пять лет, и он представлял собой довольно многочисленную армию появившихся в начале девяностых годов "строителей" мелкого бизнеса.

Начал "крутиться" случайно. Однажды они с другом купили на рынке в областном центре несколько блоков жвачек и сигарет, вечером встали за прилавок на рыночке, на котором днём старушки продавали овощи и зелень, и дело неожиданно пошло́.

Позже арендовали прилавок на местной балке, как тогда называли вещевой рынок, и дело пошло́ ещё лучше. Потом друг свернул на другую дорогу, а Сергей продолжил заниматься перепродажей. Через два года он арендовал уже три магазинчика.

Несмотря на то, что Серёга (как он разрешил Ольге себя называть) совершенно точно не был женат, и вообще был свободен, как птица в полёте, Ольга с самого начала знала: отношения с ним носят временный характер.

Свою позицию Серёга обозначил сразу, и Ольга её приняла. Во-первых, она ещё не успокоилась после случая с Андреем и полюбить всей душой, довериться кому-то безоглядно просто не смогла бы. Не могла и не хотела. А во-вторых, отношения с Серёгой стали своеобразной душевной терапией для Ольги.

Он был очень лёгким человеком. Легко сходился с людьми, легко начинал романы с женщинами и так же легко заканчивал. Ни на кого никогда не сердился и не держал зла. Жил сегодняшним днём и не считал копейки, не складывал в кубышку.

Не жалел денег на развлечения и постоянно что-то дарил Ольге. Каждые выходные они ездили в областной центр – развлечься и "приодеться", как говорил Серёга. Он, казалось, всегда знал, что легко заработанные деньги так же легко и уйдут.

В плане интима Серёга Ольгу не слишком напрягал: быстро насыщался и никогда особо не задумывался об ощущениях самой Ольги.

Квартира Серёги напоминала, скорее, театр военных действий, и Ольга потихоньку приводила её в порядок.

– Квартира холостяка должна напоминать берлогу, – смеялся Серёга.

Ему очень нравилось, когда Ольга делала уборку; видимо, поэтому он постоянно поддерживал в квартире примерно одинаковый уровень беспорядка.

Однажды, когда Ольга с Серёгой были в областном центре и, пообедав, выходили из нового модного кафе, Ольга вдруг увидела паркующуюся неподалёку белую "Тойоту" со знакомыми номерами.

Ольга потянула Серёгу за рукав и быстро затащила обратно в кафе.

– Возьми меня под руку, пожалуйста, и давай выйдем снова, помедленнее! – зашептала она удивлённо воззрившемуся на неё Серёге. – Смотри на меня и улыбайся. И дверь машины передо мной открой.

– Понял, – усмехнулся Серёга. – Только это ты меня под руку возьми, я же, вроде как, мужик.

Он приглашающе согнул руку в локте, и они с Ольгой не спеша вышли на крыльцо кафе. Вышли вовремя, потому что Андрей с женой и с детьми как раз подходили к крыльцу. Значит, тоже решил семью вывезти на прогулку в областной центр…

Ольга буквально кожей чувствовала, как в Андрее смешались испуг, любопытство и изумление. Особенно, когда Серёга распахнул перед Ольгой двери внедорожника. Андрей, придерживая перед супругой и детьми двери кафе, чуть шею себе не свернул.

– Бывший? – понимающе спросил Серёга, проявив нехарактерную для него проницательность.

– Ну да, – усмехнулась Ольга, глядя невидящим взглядом в окно внедорожника. – Типа любимый и единственный.

Было очень глупо и по-детски вот так пытаться что-то доказать Андрею, но странным образом, Ольге стало легче после неожиданной встречи, и с этого момента глубокая ноющая рана в душе́ начала рубцеваться.

* * * * * * * * * * * * *

Новый год Ольга и Серёга праздновали за городом, в доме у одного из друзей Сергея. Ольга впервые в жизни встречала Новый год не дома и была очень рада. Ей нравилась весёлая, хоть очень шумная и пьяная компания. Нравилось то, что никому нет дела до того, кто как живёт, кто как сел, кто что сказал, кто что надел.

Не нужно было смотреть в недовольное лицо отца и слушать его ворчание и занудные нравоучения. Не нужно было гадать, до какой кондиции папаша наберётся, и будет ли скандал с метанием столовых приборов в сторону телевизора.

К вечеру первого января в дом прибыли ещё гости – двое мужчин средних лет с молодыми, ярко накрашенными девицами. Один из мужчин был уже изрядно пьян, под стать всей компании за небольшим исключением в виде Ольги, зато второй абсолютно трезв, – он вёл машину.

Второго звали Вадим, и ему, как он сам сказал, накануне исполнилось тридцать семь лет. Поскольку Ольга и Вадим были самыми трезвыми в компании, само собой сложилось так, что они начали общаться между собой.

– Всегда было интересно, – улыбнулась Ольга. – Каково это – родиться тридцать первого декабря?

– Не лучше и не хуже, чем в любой другой день, мне думается, – улыбка Вадима оказалась очень приятной. – Правда, маме моей пришлось нелегко, ведь она весь праздник провела в роддоме, а тридцать первого декабря мучилась схватками.

Вадим весело смотрел на Ольгу, и она отметила про себя, что он симпатичный, хоть и старый (как ей тогда казалось). Среднего роста, широкоплечий и подтянутый, с коротко стриженными светлыми волосами, правильными чертами лица и большими, широко расставленными голубыми глазами.

– А у тебя когда день рождения? Сколько тебе лет? – спросил Вадим.

– В феврале исполнится девятнадцать.

– На три года старше моей дочери, – усмехнулся Вадим. – Работаешь, учишься?

– Окончила училище весной, работаю делопроизводителем в детском саду.

– Ого! Ошибся я, однако. Думал почему-то, что ты продавцом у Серёги работаешь. Обычно он со своими сотрудницами зажигает, а тут отступил от правил. Но его можно понять, даже очень.

Вадим странно посмотрел на Ольгу, а она вдруг ощутила какую-то незнакомую неловкость. Однако сказать, что ей не понравился его взгляд, она не могла. Было интересно, немного страшно, но приятно и волнующе.

– А ты чем занимаешься? – спросила она, чтобы прервать многозначительную паузу.

– Стройматериалами. У меня собственная фирма, небольшая, но зато без заказов не сидим. Очень перспективное направление, кстати, и хорошо, что в нашем городе пока мало, кто работает в этой сфере.