скачать книгу бесплатно
Неслучайные случайности
Вера Мир
Творчество Веры Мир пронизано знанием жизни и любовью к художественному слову. Это новое направление, которое занимает особую нишу: на стыке художественной литературы, психологии и философии.
Удачно заявив о себе в книге «Апельсиновый суп», автор, продолжая удивлять своей откровенностью, выпускает книгу «Притяжение добра» – повести и рассказы. Герои книги буквально оживают, и создается впечатление, что они твои близкие знакомые или друзья.
Третья книга этого талантливого автора – повести, рассказы и стихи. Вера Мир вселяет уверенность, что из любого лабиринта можно найти выход, надо только знать, чего ты хочешь и зачем, при этом точно формулировать свои желания и любить людей, а не их любовь к себе.
Книга иллюстрирована автором – очередной сюрприз для читателей, уже знакомых с этим удивительным писателем.
Прочитайте «Неслучайные случайности», и в вашей жизни всё наладится, вы сами поймёте, что и как надо делать.
Для широкого круга читателей, начиная с подросткового возраста, и далее без ограничений.
Вера Мир
Неслучайные случайности
Посвящается моим детям
© Вера Мир, текст, 2020
© Вера Мир, иллюстрации, 2020
© Оформление. Издательство «У Никитских ворот», 2020
От автора
Дорогие читатели!
Рада вас приветствовать. «Неслучайные случайности» – моя третья книга: повести, рассказы и стихи.
Благодаря моим первым двум книгам, «Апельсиновый суп» 2014 года и «Притяжение добра» 2016 года, совершенно неожиданно в первую очередь для самой себя я стала писателем.
Главное для меня – человек, его переживания и поведение в неординарных и даже экстремальных ситуациях, а отношениям между людьми я уделяю особое внимание. Пишу в разных жанрах. В моих проектах есть и научная фантастика, и сказки, и книги для читателей от двух лет и старше.
«Апельсиновый суп» – книга о том, как мы растили детей, а они воспитывали нас.
Следующие мои работы— «Притяжение добра» и «Неслучайные случайности».
У меня есть такие слова:
…Сюжеты, страсти, персонажи,
Для них распахнуто окно,
Неординарные пассажи,
И я как будто бы в кино!
Литературные герои, попадая на страницы моих книг, обретают настоящую жизнь. Да, они оживают. Многое им предстоит пережить и понять. Надеюсь, что вы вместе с ними не будете скучать и откроете в своей жизни новое и интересное, найдёте ответы на свои вопросы, и вполне возможно, что-то в жизни вам станет понятнее. Не исключено, что после прочтения этой книги ваша Жизнь изменится к лучшему.
Меня спрашивают, где я нахожу сюжеты и персонажей, и как мне удаётся так точно писать о чувствах. Знаете, когда художник пишет картину, он какие-то лица берёт из жизни, кого-то придумывает, но стоит им попасть на холст, как они сразу становятся героями именно той ситуации, в которую их помещает автор. Примерно так и у меня. А сюжеты… я вижу, когда путешествую, смотрю сны, телевизионные передачи или разговариваю с людьми. Бывает, гляжу на то, как ветер срывает с дерева лист, светит солнце, падает снег, наблюдаю, как родители разговаривают со своими детьми или поёт церковный хор, как рассветает или темнеет… и в тот момент что-то со мной происходит. Вот и рождается сюжет… думаю коротенький рассказ, а получается повесть или песня. Порой вижу весь рассказ целиком, а бывает, только одного героя. И вот этот герой выходит из самолёта… и начинается его жизнь на страницах моих книг.
Трудно понять писателей, они же живут одновременно в нескольких Мирах. Поэтому просто читайте и вглядывайтесь в лица героев.
На встречах с читателями меня всегда просят почитать стихи, поэтому в этой книге я представляю вашему вниманию мою поэзию. Одно из первых моих стихотворений я разместила в конце книги «Апельсиновый суп».
В разделе «Стихи» есть два очень дорогих мне произведения, их написал мой отец, Мстислав Мирошников, выдающийся учёный и прекрасный человек. Эти папины стихи я слышала с самого детства и очень их люблю. Эпиграфом к своей книге я взяла четверостишие из его стихотворения «Века страницами истории прошелестели», написанного в возрасте семнадцати лет, в 1945 году.
Хочу сказать спасибо моей семье. Именно семье я обязана тем, что стала собой.
Мир тесен и чудесен:)
Ваша Вера Мир
Я знаю, миллионами человеческих жизней
Нельзя изменить крупинку мгновения.
Она необъятнее неба синего
И прекраснее вдохновения.
М. Мирошников. «Века страницами истории прошелестели»
Повести
Желание
Лёва шел по улице Тверской в сторону Красной площади. Только что у него закончились переговоры с очень важным клиентом. Встреча, к которой он готовился, которую ждал, прошла удачно. И если дела пойдут так же хорошо, то ему определенно светит повышение. Настроение у Лёвы должно было быть прекрасным. Но радоваться не получалось.
В лицо дул ветер. Лёва поднял воротник и, держа под мышкой любимую кожаную папку, которую ему подарила Инга на день рождения, опустил руки в карманы.
Когда он шёл на переговоры, такого ветра не было, а может, он просто не заметил, потому что тогда ветер дул в спину. А сейчас его буквально сдувало с ног.
«Да что такое? – думал он, – откуда взялся этот ветер, надо было шарф надеть… Вечно я его забываю…»
Торопясь в офис, чтобы порадовать руководителя результатами, достигнутыми в процессе переговоров о дальнейших перспективах, он думал совсем о другом, пытаясь осознать то, что узнал о своём друге.
Никита учился, в отличие от Лёвы, не стараясь, не придавая особого значения знаниям, зато пользовался необыкновенным вниманием у женщин. Стоило ему только особым образом взглянуть на девушку, как та превращалась в мягкую и податливую куклу. Правда, пользовался Никита этим своим, как он его сам называл, магическим взглядом, крайне редко, а в последнее время и подавно бросил кружить женщинам головы, поскольку влюбился не на шутку.
На четвертом курсе в группу, где учились друзья, пришла Инга. Она брала академический отпуск по семейным обстоятельствам, и, пропустив год, вернулась в университет.
Приехала Инга из Екатеринбурга. Натуральная блондинка с огромными серыми лучистыми глазами, в которых можно было только тонуть. Оба парня и утонули. Внешности своей девушка значения не придавала, не осознавая, какая она хорошенькая. Этим она ещё больше притягивала к себе парней. Вот в такую прекрасную во всех отношениях девушку и влюбились оба друга, как назло. Вместе они одновременно и начали за ней ухаживать. В результате так и стали дружить уже не вдвоём, а втроём. Кому она отдаёт предпочтение, разобрать было нельзя, казалось, что она относится к ним одинаково.
После окончания университета они собирались поступать в аспирантуру. Это Инга придумала.
– Ребята. Я знаю, как вам откосить от армии, чтобы не потерять время. Не покупать же военные билеты. И я не хочу, чтобы в армии с вами что-нибудь случилось. Столько всяких кошмаров рассказывают про дедовщину, скверную кормёжку и разные ужасные горячие точки.
– И что ты придумала? – поинтересовался Лёва тогда.
– Пойдёмте в аспирантуру после универа.
– Без меня, – сказал Никита. – С ума сошли? Какая аспирантура?
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Я сама всё разузнаю. Я так вас люблю обоих. Не отдам вас армии.
Но в итоге поступать стали Лёва и Инга, а прошел один Лёва.
Инга устроилась работать на кафедре в университете, который они окончили, и серьёзно увлеклась театром. Нет, не смотреть спектакли, а собралась стать актрисой. Она начала посещать театральные курсы, ещё учась в университете. В результате через пару лет ей уже стали давать роли в спектаклях в новом театре-студии в Москве.
Лёва работал ведущим юрисконсультом в известной фирме, одновременно учась в аспирантуре.
А Никита сразу после защиты дипломной работы неожиданно для всех поступил то ли в институт военных переводчиков, то ли ещё в какое-то военное учебное высшее заведение, точно никто не знал.
Лёва даже со своим осложнённым плоскостопием был годен по здоровью в армию, но служить не хотел, и аспирантура для него оказалась в этом смысле спасением. Наука его не интересовала, однако он учился, печатал статьи в журналах и писал свою кандидатскую без энтузиазма и удовольствия.
Никита, отучившись один курс, на год отбыл в неизвестном направлении. Потом, возвратившись, доучился, и постоянно уезжал, пропадая надолго. Когда появлялся, друзья обязательно встречались, а приезжал он не чаще раза в год, а то и реже.
И сейчас Лёва шел по Тверской, смотря вниз и даже ссутулившись, что было для него совсем нетипично, обычно он ходил настолько прямо, что казалось, будто его спина ещё немного – и изогнётся в другую сторону. Так ему хотелось казаться выше. В отличие от Никиты, который был под два метра, он вырос чуть выше метра шестидесяти.
В тот день Лёва узнал, что у его друга Никиты какое-то странное и неизлечимое заболевание, и ему даже страшно было думать об этом, сознание просто не принимало информацию о том, что Никита, высокий рыжеволосый мускулистый красавец, вдобавок ко всему ещё и остроумный, готовый помочь в любую минуту, скоро умрёт… Какая несправедливость. Да что там они себе думают, пробегали мысли. И кто они, собственно, Лёва не мог сформулировать, только почему-то к кому-то, к ним, были адресованы его думы.
Вспоминал Лёва, как Никита перед последним отъездом сказал ему, к тому моменту они уже прилично выпили:
– Ты, брат, давай дерзай, женись на Инге. Я неизвестно вообще, вернусь ли. Знаешь, меня предупредили, никому ничего… Но тебе можно. Ты ж… Да. Так вот, в стране меня не будет. Лёв. Ты, конечно, рот на замке и все дела… Ну, пойми. Это я только тебе могу сказать. Даже родители не в курсе. Им достаточно уже того, что я вообще в военные пошёл. Боятся они за меня, представляешь, один я у них.
– Понимаю их. Я из-за этого в аспирантуру поступил, не хочется покупать военный билет. И невоенный я человек.
– А я, как оказалось, вот наоборот. Но мои… я и не предполагал, что до такой степени гражданские. Мать плачет, батя хмур, как злой медведь.
– Никит. Ты думаешь, что медведи бывают добрыми?
– Бывают. В цирке, например. А еще… помнишь анекдот? Заяц идёт по вагону, кричит, кто на него. Медведь встает, и говорит, что он. Так заяц стал кричать, кто на них с Мишей. Ну вот. Ты – заяц. Я – тот самый Миша. Разве ж я не добрый?
– Смешно. Всё дурачишься. Вопрос-то серьёзный.
– Лёв. В общем, я отказываюсь от своей любви к Инге в твою пользу.
– Дурак? У меня – ни внешности, ни физической формы. Посмотри на меня. В свои двадцать четыре я уже лысею и рост мой… Нет. Я… не буду говорить, на сколько сантиметров ниже тебя. И всё остальное у тебя лучше и больше. А потом ты действительно добрый и…
Нет. Ты достойнее. И пусть Инга сама выберет. И я уверен, что выберет она тебя. Не согласен.
– Кремень ты, Лёвка, друг. Но ты слышал. И точка. Давай петь. – Никита взял гитару и так пел тогда…
Проводив Никиту, Лёва и Инга так и дружили. О своих чувствах он ей не говорил, любил потихоньку, помня про друга, а она и не знала, насколько сильно пересеклись дружба и любовь, и какую роль сама Инга играла в жизни парней.
О заболевании друга Лёва узнал в больнице, где тот лежал, поведал ему сам Никита.
– Сказали, что последняя стадия. Так… вот, друже.
– Что это за друже?
– Лёва. Это важно? А знаешь, я ни о чём не сожалею. Боли пока не чувствую. И совсем не боюсь. В жизни своей недолгой я столько повидал. На моих глазах одному парню руку оторвало, а другому, Лёва, голову снесло. Жуть, короче.
– Да где ты был-то?
– Этого тебе лучше не знать. Но я там был, и, считай, жизнь моя намного дольше твоей. Вот и всё.
– Надо ещё раз проверить. Не может быть. Выглядишь совершенно здоровым. И бывают же чудеса.
– Ты сам-то что, веришь? Может, и бывают, но не в моём случае. У меня как-то без чудес жизнь прошла.
– Что это ты себя хоронишь раньше времени. У моего шефа такие связи. Я сейчас его наберу. Подключим лучших врачей.
– Не парься. Тут лучшие врачи. В нашем ведомстве плохих не держат. В этом будь спокоен. И так уже все подключены. Я знаю, какой ты друг.
– А Инга в курсе?
– Нет. Нужно ей, кстати, сказать. Только не надо меня жалеть. Сказали, осталось несколько месяцев мне. Видишь. Наш вопрос сам собой и разрешился. Твоя Инга. Зря ты терялся. Вы хоть с ней целовались?
– Ты что, думаешь, я гад?
– Значит, так. Идёшь и делаешь ей предложение, а то вон, уже весь лысый, а жены ещё нет.
– Это ты зачем? Знаешь ведь, как я переживаю, у тебя вон какая шевелюра…
– Лёва. Меня не будет скоро вместе с моей шевелюрой, а ты со своей лысиной будешь жить долго с Ингой и вашими детишками. И потом. Вот что я тебе скажу. Лысину надо носить гордо. Посмотри вокруг. Мужики специально бреются, чтобы быть лысыми, а тебе Бог такой подарок сделал.
– Ты неисправим. Как можно так шутить? Нужно разбираться с твоим здоровьем.
– Про лысину я на полном серьёзе сказал. Ты же – альфа-самец.
– Я?
– Да. Женщины не красавцев выбирают, а умных. А ты как раз умный. Ну, а я… Просто красивый цветок, и к тому же не многолетний.
– В спецслужбы глупых не берут.
– А ты умнее. Не спорь. С умирающими не спорят. Ладно. Ты давай иди, а то устал я что-то. И надо морально к новому курсу обследований подготовиться.
– Значит, диагноз не окончательный?
– В общем-то да, но это, брат, фактически соломинка, за которую они хватаются.
– А ты?
– Я? Я – фаталист. Чему быть, того не миновать.
Вот о чем вспоминал Лёва. Из задумчивости его вывел приятный женский голос:
– Молодой человек, – услышал он и почувствовал руку на своём плече, – извините меня, Бога ради. Вы не подскажете, где здесь аптека?
Лёва остановился и обернулся. Перед ним стояла женщина. Она была настолько несуразной, что Лёва смотрел на неё и сначала не мог вымолвить ни слова. Первое впечатление ввело его в странное состояние ступора, и из головы вылетели абсолютно все мысли, он будто оказался наедине с этим невообразимым существом женского пола неопределённого возраста в межвременье, совершенно забыв, где он находится.
