Пышечка

Дверь в комнату Люси тоже закрыта, как всегда в последние два месяца. Проходя мимо, я касаюсь ручки, но внутрь не захожу. С того дня, как мама принялась разбирать эту комнату и мы повздорили, больше она к этой теме не возвращалась, будто забыла о своих намерениях. А сама я, конечно, разговора не завожу, дабы она не взялась за старое.

Я уже засыпаю, когда жужжит телефон.

ЭЛЛЕН: лгунья

Вот дерьмо! Она все знает. Нет, ну у нее ведь тоже бывали от меня секреты. Каждый раз, когда я слышу ее болтовню о Тиме, то вспоминаю, как Кэлли упомянула их «оральное недоразумение». Понимаю, это мелочь, причем вообще ничего не значащая, но не могу перестать гадать: о чем еще она умалчивает? Теперь я ее подружка-девственница, которой всего этого не понять.

ЭЛЛЕН: ты чертова лгунья. ты обещала зайти к тиму после работы

Хвала Иисусу! Я напрочь забыла про вечеринку у Тима, но это мне Эллен, конечно, простит. А вот если бы она узнала о нас с Бо…

Телефон снова жужжит.

ЭЛЛЕН: ты пропустила настоящую Д-Р-А-М-У

Я переворачиваюсь на бок и пишу короткий ответ – извиняюсь и обещаю позвонить утром, чтобы узнать все подробности. Затем открываю следующее сообщение.

БО: споки

И вздыхаю. Ну да – вздыхаю, и будь что будет.

Четырнадцать

Просыпаюсь я от звонка в дверь. И, прежде чем выползти из постели, проверяю телефон.

ЭЛЛЕН: я снаружи пусти

Натянув старые спортивные шорты, я спускаюсь по лестнице и иду к задней двери. Там я обнаруживаю Эллен, прильнувшую губами к стеклу: она набирает воздух в щеки и резко выдувает его, издавая пукающие звуки.

Все это лето мы с Эл словно исследуем неведомые земли. Мы всегда были противоположностями. Люси любила повторять, что у лучших друзей общее одновременно все – и ничего. «Вы, девчушки, как два пересказа одной и той же истории», – говорила она. Но в последние два месяца нас словно растаскивает в стороны, а замечаю это, по ходу, одна я.

Я отодвигаю дверь, но Эл продолжает прижиматься лицом к стеклу, так что уезжает вместе с ней вбок, а затем вваливается в дом и падает на стул у кухонного стола.

– Боже милосердный, Уилл! Я там чуть не расплавилась!

Я поворачиваюсь к часам на микроволновке.

– Еще так рано, – ворчу я и тоже опускаюсь на стул.

Я помалкиваю о том, что до двух ночи тусовалась с Бо – Мальчиком-из-частной-школы.

– У меня сегодня зарплата, а для зарплаты слишком рано не бывает. – Она встает и принимается заглядывать в шкафы, прочесывая кухню в поисках чего-нибудь съестного. – И вообще уже одиннадцать. Совсем не рано. Твоя мама не на шутку бомбанет, если узнает, до скольки ты дрыхнешь.

– Плевать. – Я скрещиваю руки на столе и прячу в них голову. – Ты какая-то счастливая. Чего ты такая счастливая?

– Не знаю. Я жива. Жизнь не дерьмо. Через неделю начнется школа. – Она захлопывает шкафчик и разворачивается. – Может, в сексе я тоже перестану быть ужасна.

– Да в нем вроде бы ничего особо сложного не должно быть, правда? – Хотя, надо признать, одна мысль об ЭТОМ приводит меня в ужас.

– Однажды ты поймешь. – Эл склоняет голову набок.

«Ну уж нет, – думаю я. – Невинность на всю жизнь. Девственная плева – форева!»

– Одевайся, пора забирать денежки!

– В кладовке есть чипсы, – бросаю я, направляясь к лестнице. – Мне нужно сорок пять минут.

– Тебе повезло, что у вас на телике записаны какие-то отстойные сериалы, – я найду, чем себя занять! – кричит она мне вслед.

Я быстро принимаю душ, подсушиваю волосы полотенцем и закручиваю их в мокрый пучок. Потом заглядываю в свой шкаф и понимаю, что на улице такая жара, что уж лучше остаться в шортах и старой футболке, доставшейся мне после очередного конкурса красоты.

– Готова! – Я сбегаю по лестнице. – Сейчас насыплю Буяну сухого корма…

– Уже, – отвечает Эллен.

Я сворачиваю на кухню, где Эл убирает полупустой пакет с чипсами.

– Мама подумает, что их съела я, – говорю я. Она даже ничего мне не скажет, но это и не нужно. Я и так знаю.

– Мужик нужен твоей маме.

Буян запрыгивает на кухонную стойку, и Эл с наслаждением чешет ему за ухом.

– Я сегодня взяла мамину тачку, но доехала до тебя с полупустым баком. Можем поехать на твоей?

– Да, конечно.

Эл идет за мной к задней двери. Уже запирая за нами решетку, я интересуюсь:

– И как наличие мужика у моей мамы повлияет на ее отношение к чипсам?

Она пожимает плечами и дергает ручку машины, дожидаясь, пока я открою дверь. С тех пор как Эллен потеряла девственность, она заделалась заправским сексологом: по ее мнению, секс решает все проблемы. Меня это просто с ума сводит. Пусть я и девственница, но я не дура.

Отперев машину, я сажусь за руль, и мы обе невольно присвистываем, потому что нас мгновенно окутывает затхлый горячий воздух.

– О боже, – выдыхает Эл, – открой скорее эти гребаные окна!

•

Меня неизменно забавляет, что в магазине «Свит сикстин» в принципе нет одежды размером больше, чем М. Однажды я сказала об этом Эллен, но она, судя по всему, притворилась, что не расслышала.

Когда мы с Эл впервые пришли в «Свит сикстин», я приложила все усилия, чтобы не полить это место дерьмом по той лишь причине, что мне здесь неуютно. Но поскольку теперь мы каждый четверг заходим сюда за зарплатой Эл, я могу с уверенностью сказать, что располагаю достаточным количеством аргументов и могу составить об этом заведении научно обоснованное мнение.

Итак, вот мое Научно Обоснованное Мнение: магазин – отстой, а девицы, которые здесь работают, – никчемные мымры, считающие, что Эл дружит со мной из жалости.

Стены «Свит сикстин» увешаны зеркалами и заставлены костлявыми манекенами в джинсах с заниженной талией и в крошечных футболках с надписями вроде «Слишком красива для домашки».

Я пробираюсь за Эллен сквозь ряды одежды, стараясь не разнести к чертям весь магазин неловким движением бедер.

– Элль-Белль! – визжит Кэлли, которую я назначила своим заклятым врагом. – Мо-мо! – кричит она в другую сторону, сложив руки рупором. – Тут пришла Элли-Слонэлли за своим баблишком! – Она шарит в ящике под кассой и, протянув Эл белоснежный конверт, добавляет: – Привет, Уиллоу! – А потом наклоняется ко мне и говорит: – Божечки мои, лагерь для подготовки к конкурсу – просто чудо! Уже почти кубики видно на прессе! Но, знаешь, чересчур мускулистой я тоже быть не хочу. Это мерзко.

– Я Уиллоудин, – тихо поправляю я, но она не слышит, потому что из комнаты отдыха выплывает Морган – менеджер магазина (слишком взрослая для колледжа, слишком молодая, чтобы годиться нам в матери).

Она высокая, тонкая и гибкая – именно такой будет взрослая Эл.

– Боже мой, привезли новую коллекцию, и она безумно милая! Я чуть не сдохла – от слова совсем! Нет, серьезно, я спустила всю получку! Счета за квартиру? Нет, не слышала!

Эл хохочет, и меня это просто выбешивает. Не понимаю, кого эта чушь может насмешить?!

– Эл. – Она называет мою лучшую подругу моим прозвищем. – Ты просто обязана заглянуть в комнату отдыха и кое-что примерить.

Эл оглядывается на меня.

Переступив через себя, я киваю.

Она хлопает в ладоши.

– Ладно, но только очень быстро! – И снова оборачивается ко мне. – Обещаю, я мигом! Наверняка мне все равно ничего не подойдет.

Я вяло улыбаюсь и иду было за ней в подсобку, но потом останавливаюсь, заметив вскинутые брови Морган.

– Мне очень жаль. – Ее губы растягиваются в улыбке, говорящей «вообще-то совсем не жаль». – Вход только для сотрудников.

– Подождешь меня тут? – Эл смотрит мне в глаза.

– Ага. Только не задерживайся.

Она ныряет в дверь за спиной у Морган, а Кэлли занимает место за прилавком. Она двигает бедрами в такт какой-то попсовой музычке, звучащей из динамиков, и делает вид, что читает отчет о продажах.

Я протискиваюсь между вешалками и представляю, какой ад творится здесь по субботам. Музыка сменяется на агрессивное техно, и Кэлли делает погромче, а я пользуюсь моментом, чтобы забиться в одну из примерочных. Кабинка отделена от других шторами, внутри – только маленькая табуреточка. Единственное зеркало – общее, снаружи. Вот же геморрой – выходить из примерочной каждый раз, когда хочешь посмотреть, как что-то на тебе сидит.

По другую сторону шторы слышен скрежет вешалок.

– Куда ушла подруга Эл? – спрашивает Морган.

– Не знаю, – говорит Кэлли. – Не видела, хотя ее трудно не заметить.

– Не будь злюкой, – отвечает Морган.

И вроде бы она меня защищает, но я слышу смех в ее голосе. Через некоторое время Кэлли спрашивает:

– Элль-Белль что-нибудь подошло?

– Она примеряет платья в комнате отдыха.

Снова скрежет вешалок.

– Это, конечно, ужасно мило, что Эл дружит с этой девчонкой, но она только и делает, что таскается следом как собачка. Ну серьезно, неужели своей жизни нету? Тоска какая-то.

При этих словах я вся цепенею от гнева.

Я отдергиваю длинную штору и, выходя в зал, спотыкаюсь об ее подол. А потом направляюсь к выходу из магазина и чувствую на себе пристальные взгляды внимательных глаз.

Скрючившись на скамейке снаружи, я прячу голову в колени, лишь бы только не видеть этих двоих.

Если бы можно было расстегнуть кожу и выйти из нее прямо сейчас, я бы так и сделала.

На всех витринах торгового центра – вечерние платья для выпускного и конкурса красоты. В магазине «Фриллс», напротив «Свит сикстин», выставлено блестящее светло-голубое платье. На стекле черной краской написано: «У Кловера может быть только одна Мисс Люпин. Пусть ею будешь ты! Заходи и выбери то самое платье!»

Мне самой противно от того, насколько я презираю этот конкурс, – но он реально похож на тяжелый недуг, поразивший весь город.

– Привет.

Я оборачиваюсь и вижу, как на скамью у меня за спиной садится Бо.

– Ты что здесь делаешь? – спрашиваю я почти обвинительным тоном.

– Хожу по магазинам с мачехой и братом. – Он указывает на обувной рядом со «Свит сикстин». – Вот заметил тебя. Мой младший братец уже сорок пять минут примеряет баскетбольные кроссовки. – Он улыбается, прижимая подбородок к груди: – А ты что здесь делаешь, Уиллоудин?

Я хочу прикоснуться к нему. Хочу потянуться и приветственно его поцеловать. Но не делаю этого, потому что мы не прячемся в полумраке на заднем дворе «Харпи», не обнимаемся в салоне его пикапа. Хоть мы ни разу этого и не обсуждали, наши отношения – по-прежнему тайна.

– С подругой пришла. Она зарплату получает.

– С Эллен?

Я киваю. Я рассказывала Бо об Эл – но всегда в прошедшем времени, потому что не знала, как объяснить столь непривычную пропасть, образовавшуюся между нами. Мне было проще говорить об Эл как о Люси – как будто она часть жизни, которая была до него.

На Бо старая футболка с какого-то баскетбольного турнира и шорты.

– Так странно видеть тебя без рабочей формы. Я еле тебя узнала.

– А я тебя узнал сразу. – Он вытягивает ноги вдоль скамейки. Голые ноги… Я никогда не видела его в шортах. – Так где работает твоя подружка?

Я указываю на магазин.

Бо открывает рот, и я решаю, что его мнение об этом магазине определит мое дальнейшее отношение к нему. Но он не успевает ответить.

– Бо! – восклицает высокая худощавая женщина с каскадом блестящих каштановых волос. Слишком молодая для матери, слишком взрослая для сестры.

Бо бросает взгляд через плечо и поворачивается обратно ко мне.

– Моя мачеха, – шепчет он.

У меня вытягивается лицо. Я с ужасом ждала того мгновения, когда наши миры столкнутся.

Позади мачехи стоит его брат. Ростом он с Бо, но, судя по округлости щек, младше по меньшей мере на год.

– Я совсем потеряла счет времени, – вздыхает мачеха. – У Сэмми ведь в час тренировка. Пора бежать.

И тут она замечает на другом конце скамейки меня.

– А это у нас кто?

– Мэм. – Я встаю и протягиваю ей руку, поскольку я южанка и, что бы ни утверждала мама, манеры у меня безупречные.

– Это Уиллоудин. – Ну вот, он опять называет меня полным именем. – Моя коллега.

– Уиллоудин. Язык можно сломать.

Я выдавливаю улыбку и собираюсь поблагодарить ее сама не знаю за что, но тут слышу голос Эл у себя за спиной:

– Можно просто Уилл.

Сглотнув, я киваю.

Мачеха Бо склоняет голову набок, словно увидела нечто совершенно очаровательное.

– А вы?..

– Это Эллен, – отвечаю я за нее. – Моя лучшая подруга. – Я делаю глубокий вдох: – Эллен, это Бо. Мы вместе работаем.

Бо приветственно машет, но Эллен касается его руки и говорит:

– Очень приятно познакомиться.

Его мачеха улыбается.

– Само очарование!

Я знаю, что Эллен любит Тима, но меня пронизывает и парализует ревность. За это лето я придумала массу причин, по которым не стоит рассказывать Эллен о нас с Бо. Однако, как ни крути, я знаю точно: для Эллен молчание – все равно что ложь (если не хуже).

– Вы, наверное, обе учитесь в Старшей школе Кловера?

Мы одновременно киваем.

– Как чудесно! Значит, в первый школьный день Бо не будет одиноко.

– Что? – выпаливаю я.

В наших с Бо отношениях многое оставляет желать лучшего, но кое-что в них идеально: за пределами работы наши миры не пересекаются. И, пока это так, мне легко верить, будто я обычная девчонка и встречаюсь с обычным парнем.

– Да, Бо и Сэмми уходят из «Святого Креста». – Она слегка хмурится. – Но все будет хорошо. Перемены всегда к лучшему, правда, мальчики?

Они молчат. Губы Бо сжаты в тонкую линию, и я понимаю: он знал и молчал все лето.

– Лорейн, – говорит он мачехе, – нам пора, у Сэма тренировка.

Потом забирает пакеты, а мачеха идет вперед, покачивая бедрами. Вот и все. Ни взгляда, ни даже пожатия плечами. Ни единого намека на то, что я получу объяснение.

Во мне закипает ярость – от щек до самых кончиков пальцев.

– Офигеть! – взвизгивает Эллен. – А он симпотней, чем ты рассказывала!

– Пойдем уже.

Я срываюсь с места и иду к парковке.

– А ты заметила, какие у него взъерошенные волосы? Так эротично! А эта его щетина?..

О, я заметила. Конечно, заметила. Но теперь это уже не важно, потому что нашим отношениям придется положить конец.

Мои мечты о романе за пределами школы рассеялись как туман. Я уже нафантазировала, как переживу школьный год: мы будем приходить на работу и оставлять реальность за порогом. Никаких вопросов, лишь мы вдвоем.

Наверняка есть причина, по которой Бо не рассказал, что меняет школу. Причина должна быть. Но даже если ее нет, с этими отношениями все равно нужно покончить: я не могу позволить им проникнуть в мою настоящую жизнь.

Я не хочу быть посмешищем. Не хочу быть той, на кого все пялятся с одной-единственной мыслью: «И что он в ней нашел?»

Пятнадцать

Все свободные вечера этого лета я проводила, уткнувшись в ноутбук в своей комнате, где полки, забитые летним чтением, нависали надо мной немым укором. Но сегодня у мамы идея фикс – вместе смотреть телевизор, пока она мастерит реквизит для танцевального номера, открывающего конкурс.

Поставив ноутбук на подушку, я сижу на диване напротив места, где раньше всегда сидела Люси. Мама подвинула свою корону, прикрытую стеклянным колпаком, с середины каминной полки, освободив место для урны с прахом Люси. Этот маленький жест напоминает мне о том, что мама – больше чем просто победительница конкурса красоты.

Она возит утюгом по вощеной бумаге, приклеивая какие-то украшения к скатерти из грубого хлопка (видимо, для официального обеда).

– Я тут видела на днях рекламу этого спецвыпуска, – говорит она и щелкает по каналам, пока не находит MTV.

Камера следует за девушкой, идущей по заснеженному микрорайону. Девушка довольно крупная, и живот у нее свисает над джинсами. Я мгновенно понимаю, что будет дальше.

Ненавижу, когда в сериалах и фильмах показывают толстых. Потому что мир готов смириться с толстой девушкой на экране только при условии, что она либо бесконечно собой недовольна, либо чья-то лучшая подружка-хохотушка. Так вот я – ни то ни другое.

Тем временем нам демонстрируют совершенно обычную человеческую жизнь: девушка гуляет, ест. За кадром раздается голос диктора:

– Шестнадцатилетняя Присцилла из Бриджпорта, штат Коннектикут, – сластена, но жизнь ее сладкой не назовешь. Присциллу с детства дразнили и высмеивали, и она решила покончить с лишним весом. Она еще не в курсе, но на MTV услышали крик ее души. – Камера наезжает на задницу Присциллы. У нее такой тип фигуры, когда попа как бы сужается книзу, отчего кажется, будто в заднице застряли трусы.

Потом кадр сменяется заставкой – фиолетовый экран с названием, стилизованным под штамп об отказе: «ПРЕОБРАЗИ МЕНЯ: НАДОЕЛО БЫТЬ ТОЛСТОЙ».

Я бросаю взгляд на маму, но она поглощена реквизитом. С одной стороны, мне хочется пойти запереться в комнате, с другой – узнать о дальнейшей судьбе Присциллы Убогой, поэтому я все-таки остаюсь. Если выяснится, что Присцилле приходится еще сложнее, то я по крайней мере уйду с чувством, что мне повезло больше бедняжки.

Нам с мамой это не в новинку: она сажала меня на бесчисленные модные диеты, когда мне еще не было и одиннадцати. Они с Люси из-за этого вечно ссорились. Я подслушивала их долгие споры, доносившиеся с первого этажа, которые то затихали, то разгорались снова (предполагалось, что я давно уже сплю).

– Она еще ребенок! – восклицала Люси.

– Я переживаю за ее здоровье, – парировала мама. – Ты ведь понимаешь, о чем я, Люс? Я не хочу, чтобы она выросла…

– Такой, как я? Говори уж прямо, Рози! Ты не хочешь, чтобы она выросла огромной, как твоя сестренка! Господи помилуй, да она видит меня каждый день; думаю, одно мое существование уже служит ей красноречивым предупреждением.

– Вспомни, как нам доставалось, когда мы были маленькими. Ты ведь не забыла?

Мама никогда не говорит о детстве, точно ее воспоминания начинаются со старших классов. Но она была большой. Как я. И стыдилась этого. Однако летом перед девятым классом она сбросила детский жирок, как змеи сбрасывают кожу. Люси в то время была уже в одиннадцатом, но ей удача не улыбнулась.

Когда я перешла в среднюю школу, мамины диеты постепенно сошли на нет. Не знаю, каким чудом, но без вмешательства Люси тут явно не обошлось.

На экране на Присциллу, пришедшую в школу, из-за угла наскакивает какая-то агрессивная крошечная женщина (как выясняется, ее личная тренерша). Несмотря на то что Присцилла сама подписалась на участие в шоу, она впадает в истерику, запирается в туалете и рыдает до икоты. Наконец тренерше удается войти, и мы видим «доброго полицейского»: она произносит прекрасную мотивирующую речь. Нет, серьезно, я сама испытываю душевный подъем – правда, не понимаю, с чего вдруг.

На маму мне смотреть не нужно, я и так знаю, что у нее глаза на мокром месте. В подобных шоу она больше всего любит моменты в духе «ЭТО ТВОЯ ЖИЗНЬ! ВОЗЬМИ СЕБЯ В РУКИ И ДАЙ СЕБЕ ПОХУДЕТЬ!».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

Американская кантри-певица и киноактриса, автор более 600 композиций. – Здесь и далее примеч. пер.

2

Люпин – цветок, символ штата Техас.

3

Соус на основе майонеза с горчицей, чесноком и зеленью.

4

Sweet 16 – американский сетевой магазин одежды.

5

Командная игра с мячом, разновидность бейсбола на площадке меньших размеров.

6

Американское ток-шоу, организованное ведущим Мори Повичем.

7

Magic 8 ball (англ.) – игрушка в форме бильярдного шара, предсказывающая будущее.