скачать книгу бесплатно
Мне даже как-то неудобно стало, старик был прав.
– Больше такого не повторится, деда, – сказал я ему, глядя при этом на отца, который одобрительно мне кивнул. – Дмитрий Григорьевич, Владислав Михайлович, извините! Просто я не знал, что вы приедете.
– Ничего страшного, Алексей Александрович, – услышал я доктора, который как раз сейчас прощупывал мою поясницу. – Нам нетрудно. Но если вы мне покажетесь в понедельник, будет совсем замечательно.
– Всенепременно, – пообещал я.
– Алексей Александрович, и ещё, – продолжил доктор. – Постарайтесь сегодня и завтра хорошо погулять. Только не прогулочным шагом, а в хорошем темпе. Продышитесь, кровушку разгоните, мышцы в тонус приведите. Хотя они у вас и так в порядке. Но тем не менее. И, как в школе, я даю вам неделю освобождения от физкультуры, – хмыкнул он. – В вашем случае в течение недели никаких сверхнагрузок. Договорились?
– Договорились, – кивнул я.
Дальше у нас организовалось чаепитие, по окончании которого Дмитрию Григорьевичу с Владиславом Михайловичем свои благодарности высказали уже дед с отцом и дядькой и отправили доктора с колдуном по домам.
– Ну, Алексей, а теперь слушай внимательно, – начал отец, когда все оставшиеся расселись. – Мы тут подумали и решили, что с партизанщиной пора заканчивать. Я имею в виду твою жизнь под фамилией Пожарский. С обществом ты познакомился, общество познакомилось с тобой, знакомство прошло более или менее удовлетворительно. Нужные связи ты наладил, с друзьями определился, да и с невестами, как я слышал, всё в порядке? – усмехнулся он, а дед, дядька и Прохор заулыбались. Одному только мне было не до смеха – оказывается, если самому себе не врать, жил-то я совсем неплохо, что хотел, то и делал, а вот завтра всё может оказаться совсем не таким радужным… – Так вот, Алексей, в четверг в Кремле пройдёт приём, на котором государь тебя официально представит в качестве моего сына и наследника, – он замолчал и стал наблюдать за моей реакцией. Это же делали дядька и Прохор с дедом.
Всё. Приехали. Кончилась моя вольная жизнь. На хрена я от ночёвки в Кремле отказался? Да ещё и в такой форме? Вот царственный дед и обиделся… А так, глядишь, ещё бы пару-тройку месяцев спокойно жил в своё удовольствие. Торговаться надо до последнего!
– Хорошо, – кивнул я. – Но жить я буду здесь.
Отец покривился. За него ответил дед:
– Ты, Алексей, наверное, чего-то не понимаешь, – его голос был до отвращения ласков. – Тебя отец в известность ставит, а не объявляет начало торгов. Не позорь нас с Прохором! Как старшие решат, так и будет. Ты меня услышал?
Я попробовал поискать глазами поддержки у Прохора, но тот лишь пожал плечами, мол, он вообще не при делах…
– Услышал, деда, – вздохнул я.
Отец улыбнулся и поблагодарил князя:
– Спасибо, Михаил Николаевич. – После чего посерьёзнел и посмотрел на меня: – В этой квартире ты не останешься в любом случае. Тебе она по официальному статусу не положена.
– А Николаю с Александром родители разрешили здесь жить, – нашёлся я.
– Ты себя с братьями-то не равняй, – хмыкнул отец. – Они хоть и великие князья, но не наследные принцы и будущие главы рода. Разница, как говорится, небольшая, но существенная. Не переживай, Кремль мы тебе не предлагаем, знаем, что всё равно сбежишь. Но обещай нам в Кремле хоть иногда ночевать, покои для тебя уже подготовлены.
– Обещаю, – вздохнул я.
– Хорошо, – довольно кивнул он. – Предлагаю тебе рассмотреть как вариант для проживания особняк Гагариных. Ведь всё их имущество по факту твоё личное. Если раньше твоё заселение туда вызвало бы недоумение, то после четверга не вижу к этому никаких препятствий. Да и особняк Пожарских буквально в двух шагах, – он усмехнулся и посмотрел на моего деда. – Будете с Михаилом Николаевичем к друг другу в гости на чай ходить.
А что? Как вариант… Но это придётся до университета ездить минимум по двадцать-тридцать минут туда и обратно при отсутствии больших пробок.
– Хорошо. Как вариант можно рассмотреть для проживания и мой особняк, – ответил я, специально выделив «мой» интонацией.
– Твой, твой… – улыбнулся отец. – Император тогда у этого самого особняка выразился однозначно. И ещё, тебе положена охрана, и она у тебя будет.
– И от кого она меня защитит? – ухмыльнулся я.
– Прежде всего от пренебрежительных взглядов представителей других родов, Алексей, – ответил он. – Думаешь, мне охрана нужна или дядьке твоему? А Михаилу Николаевичу? – он мотнул головой в сторону деда. – Статус, Алексей, статус! Я не виноват, что людская психология так устроена. Относись к этому всему как к работе, которую просто надо делать. Каждый день, изо дня в день, но надо. Ты сейчас всеми будешь восприниматься как представитель императорского рода, да ещё и второй в очереди престолонаследования. Будь добр соответствовать этому высокому положению, сынок. Договорились?
– Договорились, – в очередной раз вздохнул я. – В Ясенево я тоже с кортежем прибывать буду?
– Вот уж тут мы всё отдаём на откуп твоему воспитателю, – отец посмотрел на Прохора. – Как он решит, так и будет. И не вздумай ему перечить в этих вопросах, Алексей. Охраной твоей будет руководить ротмистр Михеев, уже знакомый тебе. Особняк твой, – он выделил «твой», – уже взят под охрану, проводится генеральная уборка, штат прислуги практически укомплектован.
Лихо! Ты, сынок, живи в своём особняке, но под полным нашим контролем. И деваться мне, что самое противное, некуда. Беда…
– Не грусти, Алексей! – хмыкнул отец. – Всё будет хорошо! Не буду тебя дальше мучить, на сегодня хватит. И вообще, помнишь, что доктор тебе сказал про прогулки?
– Да.
– Собирайся и бегом марш на улицу свежим воздухом дышать. А мы пока с Николаем, Михаилом Николаевичем и Прохором обсудим детали твоего переезда. И не забудь, к трём приедет портной.
Гулять с собой, естественно, взял Вику, чему он была только рада.
***
– Ну что, Прохор, ознакомился с материалами по Петровым? – спросил цесаревич, дождавшись, когда за сыном с Вяземской закроется дверь.
– Ознакомился, – кивнул тот. – Выводы неутешительные.
– Да уж… – согласился Александр. – Наворотила маман делов. Мы с отцом и братом пытались было с ней поговорить, бесполезно… Ответ один – я действовала в интересах рода, нечего, мол, всяким там художникам безродным крутиться рядом с моей внучкой. Она и в сторону Андрея Долгорукого после конфликта Алексея с Юсуповыми и Куракиными косо стала поглядывать, мол, молодой человек недалеко от Инги с Наташкой ушёл, одна у них шайка-лейка, ничего хорошего там вырасти не может. А звонок Алексея по поводу Петрова маман восприняла чуть ли не как угрозу. Этого всего я тебе, Прохор, говорить не должен был, сам понимаешь, дела семейные, но оперативной обстановкой, если так можно выразиться, ты владеть должен. Государь всё понимает и разрешил поделиться с тобой последними новостями. А Михаил Николаевич и так в курсе. – Пожарский кивнул. – Ты, Прохор, Лёшку лучше всех знаешь, тебе и карты в руки. Что делать-то будем? Скажу сразу, вариант с физическим устранением Петровых под видом бандитского нападения на их имение нами рассматривался. Оставили пока в качестве запасного варианта.
Прохор и не подумал возмущаться по поводу последних слов цесаревича, а только тяжело вздохнул. Он и сам, послушав вчера записи разговоров Петровых и ознакомившись с рапортами своих коллег, догадывался, какое впечатление произведёт рассказ Сашки Петрова на Алексея. Да какой, к чёрту, рассказ? Лешке вполне хватит самого факта похищения Петрова! И озвученное цесаревичем решение всех возникших проблем было самым простым и эффективным. Даже у самого Прохора подобная мысль вчера возникала, несмотря на его близкое знакомство с Петровыми и хорошее к ним отношение. Уж канцелярия сумела бы сделать всё так, что ни у кого не возникло бы и тени сомнений в подлинности бандитского нападения. А «негодяев» бы потом обязательно нашли, и после соответствующей обработки те сами поверили бы в то, что именно они и совершили это вопиющее злодеяние.
– Я считаю, Саша, что мы должны Алексею всё рассказать, – опять вздохнул Прохор. – Прямо сейчас. Потом хуже будет.
– Во вторник награждение, в четверг приём с объявлением. Ты уверен, что Алексей после этого рассказа не пошлёт нас всех дружно на хер и не рванёт в Смоленск к Петрову? – начал заводиться цесаревич. – И все эти официальные мероприятия с его участием пойдут по пиzde! – он впился взглядом в воспитателя сына.
– А что ему помешает послать нас дружно на хер после официальных мероприятий? – возразил Прохор. – И вот там-то всё пойдёт по пиzde гораздо веселее! Скажешь, не так, Саша?
– Мы с государем разговаривали на эту тему, – решил вмешаться князь Пожарский. – Сейчас у Алексея действительно нет никаких ограничений. Когда ему выгодно, он Пожарский, когда нет, Романов. Государь правильно на это обратил внимание. А вот после официального объявления у Алексея будет уже несколько иной статус, чем сейчас, и внук не совсем отмороженный, чтобы этого не понимать. А значит, будет вынужден сдерживать свои эмоции, чтобы соответствовать. Как думаешь, Прохор?
– С этой стороны я на проблему не смотрел, Михаил Николаевич, – кивнул Белобородов. – Соглашусь с вами, объявление его точно в чувство должно привести. А там он и на информацию о Петрове не так эмоционально отреагирует, вернее, голову быстрее включит. Саша, – обратился он к цесаревичу, – когда мне ехать к Петровым? Может, удастся с ними как-то договориться, и Лёшка ничего не узнает?
– Ты Лёшке сейчас здесь больше нужен, – уже спокойно ответил тот. – После всех этих мероприятий и поедешь.
***
– Так что, Вика, закончились у меня весёлые времена, – закончил я рассказывать девушке о ближайших планах моих родичей.
Мы с Вяземской вышли из парка и направились в сторону «Приюта студиозуса».
– А про нас с Лесей тебе ничего не сказали? – спросила она с плохо скрываемым напряжением в голосе.
– Ничего. Особняк лично мой, так что переедете вместе со мной, – пообещал я. – Леська не должна отказаться. А у тебя так вообще в лице моей бабули в этом вопросе будет полная поддержка.
– Видала я такую поддержку… – Вику аж передёрнуло. – Чем хоть тебя награждать собираются? – перевела она тему.
– Молчат, – хмыкнул я. – Ты лучше расскажи, что в подразделении творится?
Со слов девушки получалось, что всё подразделение во главе с Орловым усиленно занимается с присланным канцелярией менталистом-инструктором, а её, как владеющую всеми этими навыками защиты от колдунов, определили на постоянное дежурство. Орлов из-за ареста брата ходил злой до вечера четверга, но в пятницу на службу явился во вполне благодушном настроении – по слухам, его младшего брата выпустили из-под домашнего ареста и вернули на прежнюю должность. Но Орлов-старший всё же никаких пояснений по поводу последней операции не даёт и то же самое запретил делать Смолову. Единственное, в четверг на общем построении ротмистр объявил о том, что со мной всё в порядке и скоро я вернусь на службу.
– Решетова-то твоя переживает! – не удержалась в конце Вика от «шпильки». – Но подробности выяснять не решается, меня боится.
– Вот что я тебе на это должен ответить? – вздохнул я. – Прохору только ничего не говори, он расстроится.
– Не скажу, – хмыкнула она. – У меня вообще сложилось впечатление, что уже всё подразделение знает, что я с тобой сплю.
– Наплевать! Пусть завидуют, – отмахнулся я. – Мужики мне, бабы – тебе.
– Согласна, – заулыбалась она. – И ещё больше завидовать будут после того, как тебя объявят! А что, Лёшка? – она пихнула меня в бок. – Любовница будущего императора Российской Империи – это не грязным пальцем в пупу ковыряться! – Вика горделиво выпрямила спину и надменно посмотрела вокруг. – Бойтесь меня, сирые! – она не выдержала и прыснула в кулачок. – И вообще, твоё императорское высочество! Требую подарков, соответствующих своему высокому положению! Особняки, земли и украшения принимаются! А также перевод на какую-нибудь хлебную синекуру с повышением в должности и звании! – девушка опять пихнула меня в бок и состроила невинное личико.
– Мне с бабулей надо посоветоваться, – кивнул я. – Вот с ней вместе и решим, что мы сможем для тебя сделать.
Невинное выражение сменилось раскаивающимся.
– Я ж не настаиваю… Так, просто поинтересовалась…
Посмеялись, конечно. Хоть я и понимал, что Вика шутит, но в её «требованиях» всё-таки содержалась определённая логика. Как бы цинично это ни звучало, мои любовницы сейчас становились и частью моего статуса тоже. И если с Алексией в этом плане было всё в полном порядке – как же, звезда имперского масштаба, знаменитость, недостижимая мечта не только подростков, но и мужчин постарше, в том числе и аристократов, слухи о нашей связи «добавят очков» не только девушке, но и мне, учитывая репутацию Романовых с их традиционной слабостью к любовницам из творческой среды. То вот Вяземская на фоне Алексии откровенно терялась. И совсем не в плане внешности! А в плане секретности её службы. Значит, придётся каким-то образом обыгрывать таинственность «рыжей бестии».
С подарками девушкам сейчас проблем никаких нет – с четверга можно спокойно пользоваться активами Гагариных. И это касалось не только налички и вкладов в банках, но и остального их движимого и недвижимого имущества. Я, конечно, понимал, что Леська с Викой и так финансово независимы, Вика даже богата, являясь потомственной аристократкой из совсем не бедного рода, подарки им я как дарил, так дарить и собирался, но вот какой-нибудь широкий и показательный жест в отношении девушек сделать было необходимо, чтоб в обществе не считали меня скрягой.
Были и ещё два близких мне человека, которым нужно было подарить что-нибудь существенное. Это Прохор и Сашка Петров. Если с моим воспитателем это не должно было составить труда, просто поставлю его в известность, то вот с другом действовать предстояло тоньше, а то воспримет мой благородный душевный порыв как подачку и вообще со мной перестанет общаться. Уж чего-чего, а гордости Сашке было не занимать. Надо будет с Прохором на эту тему поговорить, может, дельное что подскажет, да и придумает что-нибудь этакое для Сашкиной мамы, а то она быстро на подарок сына свои цепкие лапы наложит, мотивируя экспроприацию интересами рода. Ладно, что-то я размечтался, об этом обо всём ещё будет время хорошенько подумать…
Внезапно мой взгляд зацепился за мужчину, вышедшего к нам с Викой навстречу из ближайшего переулка. Сначала я не понял, что же меня так насторожило, но под ложечкой засосало вполне отчётливо. И только спустя несколько секунд разобрался – он был в плаще и кепке. Сразу перед глазами встал образ Колдуна из моего сна, где у Ивана вместо лица был провал… Помотав головой, открыл глаза и только сейчас обратил внимание, что плащ на мужчине, как и кепка, были не тёмные, а вполне себе светлые.
– Лёш, ты чего встал? – спросила Вика.
Как остановился, я и не помнил. А мужчина приблизился к нам и, заметив, что я на него смотрю, улыбнулся. Вежливо кивнул головой в приветствии, тронув кепку рукой, и спокойно прошёл мимо. На автомате я прикинул его рост, который был за сто восемьдесят точно. Слава богу, обознался! Мужчина был простым прохожим, направлявшимся по своим делам.
– Лёша, ты как привидение увидел, – голос Вики звучал встревожено. – Случилось чего?
– Ничего, – ответил я, но продолжал стоять, прислушиваясь к своим ощущениям.
Что-то со мной было не так. И это что-то касалось моей реакции на опасность. Чуйка не сработала, вот что! Хотя… По большому счёту она и не должна была срабатывать, угрозы ведь никакой не было. Но вот кепку с плащом моё подсознание заметило, и под ложечкой засосало вполне отчётливо… Обычно в подобной ситуации я даже не думал, меня просто бросало на рефлексах в темп, а в этот раз не бросило. Странно… Я ещё раз прислушался к себе, ничего, понятно, не услышал и, привычно сосредоточившись, попытался перейти на темп ещё раз. Ничего! Ещё раз, и опять ничего! Твою же мать! Где состояние боевого транса, в которое я с лёгкостью входил простым усилием воли бесчисленное количество раз последние несколько лет? Может, что-то из ментальных приёмов сработает? Но нет, темп не давался, и, как следствие, полная слепота и глухота «в эфире». Это что, одно из последствий комы?
– Вика, пойдём обратно в парк, – повернулся я к девушке, – мне надо кое-что проверить.
– Пойдём, – кивнула с готовностью она, продолжая смотреть на меня с тревогой.
Парк мы, однако, миновали и оказались на территории университета. Всё это время я молчал, а девушка не задавала никаких вопросов.
– Вика, понимаю, что прозвучит это странно, но ударь меня, пожалуйста, – остановившись, попросил я.
– Хорошо, – кивнула она и ударила меня в грудь.
– Сильнее! – её удара я практически не почувствовал, доспех был на месте.
И этот удар доспех выдержал вполне спокойно.
– А можешь меня побить? – натянуто улыбнулся я. – Ну, как ты любишь?..
– И не подумаю! – Вика демонстративно опустила руки. – Пока ты не скажешь, в чём дело.
– На темп перейти не могу. Совсем! – выдохнул я. – Сама видишь, с доспехом всё норм, а темп пропал.
– Может, ты после комы ещё недостаточно восстановился? – Вика шагнула ко мне и обняла. – Пойдём домой, Лёшка, надо Лебедеву звонить. Сам не смей экспериментировать! Может, Владислав Михайлович чего подскажет?
– А может?..
– Пошли! – перебила она меня и, схватив за руку, буквально потащила в сторону дома.
В квартире мы застали только Прохора, отец, дед и дядька уже ушли.
– Рассказывай, Лешка, – сказала Вика, видя, что я мнусь и не знаю с чего начать.
– Что случилось? – мой воспитатель поднялся с дивана и посмотрел на меня с тревогой.
– Прохор, я на темп перейти не могу. Не получается… Давай Лебедеву позвоним, может, он что-нибудь подскажет?
– Сейчас, – кивнул Прохор и взял телефон со стола. – Михалыч, ещё раз здравствуй. У Алексея проблема, на темп перейти не может. Да. Подробностей не знаю. Хорошо, ждём. – Воспитатель положил телефон обратно на стол и сообщил нам: – Едет. Скоро будет. А пока, Лешка, докладывай подробности.
Начал рассказывать, причём, когда описывал мужчину в кепке и плаще, дал пояснения для Вики о том, что именно в таком наряде я и видел того колдуна у «Плакучей ивы». Не забыл рассказать и про свой сон перед выходом из комы.
– Да, Лёшка, тут я тебе не помощник, – подвёл итог Прохор. – Дождёмся Лебедева, он у нас в этих делах специалист.
Тут как раз в дверь позвонили. Прибыл портной с «моей» курсантской формой. Вздохнув, пустил его, хотя очень хотелось послать его подальше с этой формой!
Ничем она не отличалась от той, которую я видел на курсантах на улицах Москвы и на Николае с Александром Романовых. В общем и целом второй комплект сел вполне прилично, единственное, портной решил чуть укоротить рукава у кителя, перешить верхнюю пуговицу, чтоб мне дышалось свободнее, удлинить брюки на полсантиметра и поменять туфли с сорок третьего с половиной на сорок размер. Когда портной убыл, Прохор сказал:
– Во вторник перед награждением переоденешься в форму у себя в покоях в Кремле. Заодно и посмотришь, что там и как. Вдруг понравится? – усмехнулся он.
– Прохор, тебе же со мной жить, – усмехнулся я в ответ. – И охота тебе по десять раз на дню поклоны бить моим родичам? Я прав, Вика?
– Что есть, то есть, – подтвердила она. – Прохор, а ты в курсе, что Лёшка нас с Леськой обещал с собой в свой новый особняк взять?!
– Всё уже рассказал? – шутливо нахмурился воспитатель. – Меня-то хоть с собой брать планируешь?
– Куда же я без тебя, Прохор? – отмахнулся я.
То, что мой воспитатель вместе с Викой ломают комедию, пытаясь меня развеселить, было понятно и так, за что я им был даже благодарен. Но вот у меня смеяться желания не было никакого, мысли крутились вокруг одного: смогу ли я вновь восстановить темп, и поспособствует ли в этом Лебедев?
Приехавший колдун первым делом вежливо отправил Вику домой. Та, что характерно, и не подумала обижаться и спокойно ушла в Лесину квартиру, знаками дав понять, что будет ждать меня там. А Лебедев принялся меня смотреть.
– Вроде всё в порядке, Алексей Александрович, – сообщил колдун через некоторое время. – Почувствовали что-нибудь?
– Нет, – честно признался я. – А должен был?
– С вашей чувствительностью, которая превышает даже мою, да, – улыбнулся он. – А теперь подробно расскажите, как вы поняли, что не можете войти в боевой транс.
