скачать книгу бесплатно
– Вот и славно, – улыбнулся я. – Господин Белобородов, надеюсь на вас и уповаю.
– Будет исполнено, ваше императорское высочество, – ответил Прохор ехидно и демонстративно потёр руки. – А то я тут заскучал под арестом-то…
***
– И что ты опять хотела, Ведьма? – Прохор опять провожал Вику до машины.
– Прохор, Лёшка из-за вчерашнего очень переживает. Сегодня всю ночь ворочался и вставал.
– Да? – удивился воспитатель великого князя. – А мне он вчера вечером показался очень спокойным. Не было никаких истерик, криков, сожалений и прочей ерунды. Даже выпить ему не хотелось.
– Но спал-то он плохо! – возразила Вяземская. – Ты бы последил за Лёшкой… Хуже-то не будет. И Михееву вашему прикажи, пусть его сотрудники приглядят, мало ли что…
– Понял, Ведьма, – кивнул Белобородов. – Команду дам. Только вот сильно я сомневаюсь, что Лёшка по этим трём убиенным убивается, прости за тавтологию. Не так воспитан. За это я отвечаю. Да и не похоже это на него. Может, вы вчера с Леськой чего сказанули, не подумав?
– Не было такого, – заверила Вяземская. – Мы вообще тему вчерашнего происшествия не поднимали. Всё же понимаем… А этот приказ Лёшкин? О тренировках дворцовых? Вроде бы логично после вчерашнего, но…
– Согласен, – кивнул Прохор. – Думаешь, не только на воду дует?
– Ничего я не думаю! – раздражённо кинула Вяземская. – Думать – это ваша забота! Я тебе факты изложила, ситуацию описала, дальше сам соображай! – она села в машину. – До вечера!
– До вечера, – пробормотал Прохор вслед удаляющейся «Гранте» Вяземской. – И вот так всегда, наговорят, наговорят, а тебе загребать… Но Михеевским орлам инструкции выдать всё же стоит… Да и самому надо проследить… Ведьма просто так наговаривать не будет, да и с Леськой надо на эту тему пообщаться… И Николаичу доложить…
***
Уже когда я уезжал, Леся пошла меня провожать.
– Ты немного бледная, или мне кажется? – спросил я её.
Девушка действительно выглядела несколько болезненно.
– Голова разболелась, – пожаловалась она. – Эта смена часовых поясов меня доконает!
– Ты полежи, отдохни, – обнял я её. – Можешь поспать. Договорились?
– Хорошо, – кивнула она. – Езжай уже, Лёшка, опоздаешь ведь… – Леся поцеловала меня и подтолкнула в сторону машины.
И опять гонка без соблюдения ПДД, перекрытие дороги, строй дворцовых по периметру университетской стоянки, и моё ожидание друзей сразу за забором университета – их машин на стоянке пока не наблюдалось. Зато наблюдались необычно низко кланяющиеся студенты, проходящие мимо меня, привычно устроившегося рядом с аллеей, ведущей от стоянки до здания университета.
Так, вот Шереметьева подъехала, за ней Юсупова, а вот и Долгорукие.
– Ты, Алексей, главное не расстраивайся, – заявил мне сходу Андрей, протягивая руку. – Студенты как могли, так и решили выразить свои чувства.
Девушки же загадочно улыбались.
– Ты о чём? – не понял я.
– Пошли. – Мы двинулись по алее. – Вчера вечером целых три группы создали в мессенджере, которые потом объединили в одну, – хмыкнул он. – Студенты решили тебя поприветствовать, только и всего. – Андрей указал в сторону здания университета, около входа в который толпились люди. – Так что улыбайся и готовься их благодарить.
Инга с Натальей, усмехаясь, кивнули, присоединяясь к словам Андрея, а Анна добавила:
– И вообще, Алексей, я рассчитываю на твоё эксклюзивное интервью. Машка с Варькой своё предварительное согласие вчера уже дали. Если откажешься, твоё императорское высочество, – она хмыкнула, – статья всё равно выйдет, но в ней ты таким героем расписан будешь, вовек не отмоешься!
– Ань, ты серьёзно? – вздохнул я.
– Более чем, – кивнула Шереметьева. – Я такой шанс не упущу. И, если не хочешь, чтобы статья получилась однобокой, только про пиу-пиу и бах-бах, а великий князь Алексей Александрович Романов предстал человеком, а не роботом, ты сам со мной всеми чувствами и эмоциями поделишься, которые там испытал. Это сделает статью более жизненной, правдивой, да и имиджу рода Романовых пойдёт только на пользу, – она хитро улыбнулась.
– И твоему имиджу, Анька, тоже, – хмыкнула Инга. – Нас-то в своей статье упомянешь?
– Не планировала, – отмахнулась Анна от подружки, продолжая смотреть только на меня. – Алексей, соглашайся, тебе нечего опасаться. Всё равно этот материал пойдёт в печать только после согласования с императорской канцелярией…
– Хорошо, Аня, – кивнул я. – Мне этот вопрос надо с отцом обсудить. Думаю, до конца занятий я дам тебе ответ.
– Буду ждать. – Шереметьева с трудом скрывала свою радость.
Тут мы как раз подошли к огромной толпе студентов, сгрудившихся около крыльца. Они мне дружно поклонились и, распрямившись, захлопали. Натянув на лицо самую широкую улыбку, я кивнул:
– Спасибо огромное, друзья! Спасибо! Право, не стоило! Спасибо! Спасибо огромное!
После чего сквозь толпу добрался до крыльца, поднялся по ступенькам и зашёл в холл учебного корпуса.
– Можете выдохнуть, подруженьки! – услышал я сзади голос Шереметьевой. – А то от спеси своей сейчас лопнете!
Обернувшись, увидел то, что и предполагал: Андрей и Анна с улыбками смотрели на Ингу с Натальей, и не думавших выходить из режима «королев».
– Отстань, Шереметьева! – огрызнулась Юсупова. – Лучше статьёй своей займись, а то по срокам можешь не успеть.
Дальнейшую перепалку я не слушал – ничего нового там быть уже не могло, а занялся на ходу написанием сообщения Маше, интересуясь их с Варей настроением. Чуть ли не сразу получил ответ: «Мы с Варькой в лицее теперь звёзды!!! Купаемся в лучах славы и признания!) Но ты в все равно ярче нас!!! Одноклассники требуют твоего визита!!! Особенно девочки!))) Завтра этот вопрос обязательно обсудим, братик!) От Варьки и моих одноклассниц привет!»
Ну, хоть у сестёр всё хорошо, что не может не радовать!
На занятиях я всё время чувствовал спиной взгляды, направленные в мою сторону. Были и те студенты, которые не пытались скрыть свой интерес. Особенно это касалось девушек, смотревших на меня с детским восторгом и обожанием в глазах. Во время обеда в столовой чуть опять не повторилась история с общим поклоном, но очень вовремя вмешался Долгорукий – его активная жестикуляция несколько охладила верноподданнический порыв студентов. Однако без очереди нашу компанию к раздаче всё же пройти заставили.
– Ничего Анька не понимает! – Юсупова с гордым видом ковырялась вилкой в салате. – Нельзя людям давать расслабляться. На голову тебе залезут и ножки свесят. Вот сколько мы с вами времени в этой очереди бы потеряли? А сейчас спокойно сидим и наслаждаемся заслуженным отдыхом.
– Инга, так это, оказывается, тебя без очереди пропустили? – усмехнулся Андрей. – А мне показалось, что все на Алексея при этом смотрели…
– Ты, Долгорукий, лучше молчи! – отмахнулась она. – Всем известно, что ты эти «барские замашки» тоже не жалуешь. Вам с Алексеем только волю дай, так вы сам всю эту толпу вперёд себя пропустите, лишь бы вам никто не кланялся, – хмыкнула Инга. – Да ведь, Алексей?
– Да ведь, Инга, – улыбнулся я. – Ты права, не люблю я эти все… условности.
– А ты, Лёшка, людей не лишай возможности выражать свои чувства, – продолжила девушка. – Они же от души это всё делают. Ничего, – она чуть наклонилась и добавила заговорщицким тоном, – мы с Наташкой за вас с Долгоруким постараемся, от нас не убудет.
Тут Юсупова была абсолютно права – я же не заставлял никого кланяться, тем более на территории университета с его крайне демократичными нравами. Студенты сами так хотят и получают от этого удовольствие. Сразу вспомнился бедняга Лебедев, который мне позавчера примерно то же самое насчёт Прохора говорил, мол, я его лишаю права выбора из-за своего эгоизма. Да… Видимо, не до конца я ещё к реалиям столичной жизни привык, да и к своему новому статусу, похоже, тоже…
– И вообще, Алексей, – Инга выпрямилась, – дед просил напомнить тебе о приглашении на ужин.
– Помню, – вздохнул я. – Но сейчас совсем никак… Передай, пожалуйста, князю, что про ужин я не забыл и обязательно как-нибудь приеду.
– Передам, – удовлетворённо кивнула Юсупова.
В конце обеда от отца пришёл ответ на сообщение, которое я послал ему утром, сразу же после просьбы об интервью от Анны: «С Шереметьевой можешь пообщаться, но без лишних подробностей. Придерживайся следующих рекомендаций: почуял нападавших, рванул к ним, стихии применять побоялся – в парке могли быть посторонние, поэтому и убил их голыми руками. О чём думал? О том, чтобы сестёр защитить и мирных жителей, которые в это время находились в домах прямо напротив нападавших. Машка с Варькой проинструктированы тоже, лишнего Шереметьевой не сболтнут. От них тебе привет. Жду в Жуковке».
Понятно, разрешение на интервью дано, у Анны в любом случае потом весь текст до буковки проверят, можно ей теперь и сообщить радостную новость. Реакция Шереметьевой на моё сообщение была мгновенной: «Спасибки, Лёшка! После занятий встречаемся в кафе. Займу не больше десяти минут твоего драгоценного времени». От кучи смайликов, среди которых преобладали сердечки и поцелуйчики, рябило в глазах.
«Как мало человеку надо для счастья!» – подумал я и показал сообщение Андрею.
– Я бы тоже на её месте сейчас из штанов выпрыгивал, – ухмыльнулся Долгорукий. – За такой материал любой нормальный журналюга левую руку отдал бы, а правой уже вовсю статейку кропал.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, – кивнул я. – Порадуем Анну, но конечности ей оставим на месте. Пусть и дальше нас радует своим прекрасно сложенным телом.
Дальше сообщение было показано Инге и Наташе.
– Лёшка, мы с Наташкой просто обязаны присутствовать, – в ультимативной форме заявила Юсупова.
– Андрея с собой возьмём? – кинул я.
– Куда мы без него… – «разрешила» Инга.
До начала следующей пары успел позвонить Лесе, которая успокоила меня тем, что успела немного поспать и сейчас чувствует себя лучше. Пообещал набрать её после занятий. Судя по голосу, которым девушка начала меня уверять, что этот звонок будет лишним и беспокоиться не стоит, такая забота с моей стороны ей очень нравилась.
Закончив с учёбой, мы с Долгорукими и Юсуповой спустились в кафе, где нас ждала Аня.
– Анечка, не больше десяти минут, – предупредил я девушку. – У меня дел полно, которые до малого света закончить надо. Если не успеем, можем вечером договорить.
– Хорошо, – кивнула она. – Тогда просто расскажи мне своими словами о том, что произошло. Если у меня возникнут уточняющие вопросы, я их тебе задам. Договорились?
– Договорились. – И приступил к рассказу.
Для начала просто сухо описал ситуацию без своих эмоций и упоминаний про колдуна, полностью придерживаясь отцовской инструкции: сразу же после сообщения дворцовых о том, что сёстры вот-вот должны подъехать (это я добавил от себя, никто мне ничего на самом деле не докладывал), и почуял угрозу.
– Андрей, помнишь я ещё в сторону от вас с Сашкой Петровым отошёл? – обратился я к Долгорукому.
– Да-да, помню. – подтвердил он.
– Тут грохот… Ну, я и рванул в сторону нападавших… Стихии было применять нельзя, сами понимаете, в парке могли оказаться посторонние люди, мамашки с колясками или с маленькими детьми… – Друзья согласно закивали. – Выход у меня оставался только один, тот, который вы на той записи видели… А потом, когда удостоверился, что в округе никого нет, на адреналине и сжёг этих тварей… – я показательно тяжело вздохнул и опустил голову.
А когда поднял, обратил внимание, что у девушек глаза на мокром месте, а Андрей сидит нахмурившись. Понятно, воспитание в главных родах даёт о себе знать – раскисать никто пока не собирался. И, самое главное, жалеть меня, «бедного и несчастного», тоже.
– Лёш… – продолжила Анна. – А что ты чувствовал?
– Сначала за сестёр испугался, а потом настроил себя на работу, как на тренировках… Когда всё закончилось, и адреналин схлынул, сразу же побежал к Машке с Варькой… Убедившись, что с ними все в порядке, окончательно успокоился.
– А ваш разговор с дядей Сашей в «Избе»?.. Ну, про то, что собакам собачья смерь… – Она замялась. – Лёш, я могу так статью назвать?
– Как? – не сразу понял я.
– «Собакам собачья смерть», – на полном серьёзе ответила Анна.
– Можешь и так назвать, – пожал плечами я. – Это название полностью отражает суть произошедшего. И не забудь в своей статье упомянуть, что именно члены рода Никпаев тогда детей в заложники взяли.
– Сделаю, – кивнула она уже с задумчивым видом, явно мысленно накидывая план статьи у себя в голове.
В десять обещанных минут мы, конечно же, не уложились, зато Шереметьева получила от меня всю интересующую её информацию, и был шанс на то, что если она меня и побеспокоит по этому поводу, то только для того, чтобы уточнить какие-то мелочи.
– Анечка, – обратился я к ней, – мне и правда надо ехать. Уже опаздываю. Если возникнут какие-то вопросы, ты звони, не стесняйся. Если не буду отвечать, обязательно перезвоню.
– Хорошо, Лёша… – кивнула она.
Я встал из-за стола и сказал на прощание:
– До вечера! И помним, друзья, что мы сегодня представляем свету молодого дворянина Александра Петрова.
– Мы помним, – заверили они меня.
***
В Жуковку я добрался в пятом часу вечера. Мой дед, князь Пожарский, отец и оба Петрова уже были на месте. Как я понял, свои извинения государь планировал принести в том же зале, где проходил совет рода, а пока мы ожидали туда вызова, расположившись в одной из многочисленных гостиных дворца Романовых. К моему приезду отец успел познакомиться с Петровыми, и они с Владимиром Александровичем и Михаилом Николаевичем беседовали на какие-то свои темы. Я же занялся Сашкой.
– Волнуешься? – спросил я друга.
– Волнуюсь, – улыбнулся он. – Как волновался бы любой на моём месте. Но стараюсь отвлечься. – Сашка указал мне на картины, развешанные по стенам гостиной. Понятно, кто про что, а художник про живопись. – Кстати, есть неплохие работы.
– Ты потише говори, дружище, – хмыкнул я. – А то с такими-то речами извинений вашему роду точно не дождаться.
– Не подумал, Лёшка… – напрягся он. – Ты же меня не выдашь?
– Не выдам, – кивнул я. – И когда портрет государя писать будешь, чего-нибудь подобного не ляпни. И это касается не только картин.
– Лёшка, обещаю! Подобного больше не повторится… – громко зашептал Петров. – И вообще, с чего ты взял, что государь всё-таки решит портрет у меня заказать?
– После того как он увидит портрет князя Пожарского, никаких сомнений у него точно не останется, – улыбался я. – Можешь поверить моему тонкому художественному вкусу.
Сашка тяжело вздохнул и сказал:
– Я уже сам не знаю, плохо это или хорошо… А ещё Свет сегодня… Ты-то сам как после вчерашнего?
– Нормально. Спал как убитый… – продолжал я улыбаться.
Наконец нам сообщили, что его императорское величество освободился и готов нас принять.
Сама процедура извинений была точно такой же, как и в моём случае с Куракиными и Юсуповыми – стандартные формулировки и вручение папок. Особенность была только одна – когда извинялся Род Романовых, свидетелем выступал глава рода Пожарских, и наоборот, извинения Рода Пожарских засвидетельствовал император. Для полноты картины не хватало только моего дядьки Георгия Михайловича, наследника рода Пожарских, но, учитывая все особенности сегодняшнего мероприятия, его присутствие было бы точно лишним.
Петровы окончательно расслабились только тогда, когда мы все выпили «мировую». После этого император сделал знак официанту снова наполнить рюмки и произнёс речь, в которой поблагодарил род Петровых за участие в моём воспитании.
– Род Романовых вам благодарен, Владимир Александрович, и никогда этого не забудет, – закончил он.
– Род Пожарских тоже, – присоединился другой мой дед.
