скачать книгу бесплатно
Благие цели
Константин Сергеевич Минин
В этом мире никто не супермен. Никто не способен, весело поигрывая мускулами, преодолевать любые трудности. Но от этого каждое пройденное препятствие становится только ценнее, процесс прохождения интереснее, а цена неудачи выше. Стоят ли поставленные цели сопряженного с ними риска? Что есть благо, ради которого стоит рисковать, и какую цену ты готов заплатить за его достижение? Что, если, дойдя до цели, ты поймешь, что цена за приз слишком высока? Сможешь ли ты отказаться от того, к чему так упорно стремился? Жизнь каждого, если присмотреться, наполнена этими вопросами. Судьба каждого достойна романа. Герой этой книги – обычный человек. Такие, как он, десятками проходят мимо Вас на улице. Давайте заглянем в его жизнь, рассмотрим его душу и, если получится, чему-нибудь научимся, вместе с ним проживая его жизнь.
Константин Минин
Благие цели
Пробуждение
Сон отступал медленно, вязко. Реальность, как липкую патоку, выдавливала его из тела, заполняя образующиеся пустоты не менее липкими, но гораздо менее желанными ощущениями.
Шея затекла, и дело вовсе не в подушке, теперь она всегда затекала во время сна. Привычная усталость, несмотря на продолжительный сон, наполняла конечности, мышцы, мозг. Утренняя упругость в нижней части тела напомнила о существовании давно не использовавшегося по назначению органа.
Оставалось лишь открыть глаза и загрузить себя в очередной тур игры под названием «Жизнь». Скучной, унылой, давно надоевшей игры.
Влажный ком смятой простыни упирался в бок. Во рту пересохло. Жарко!
Можно открыть окно, но вставать не хочется.
Не хочется вставать. Не хочется открывать глаза. Не хочется просыпаться. Не хочется жить.
В конце концов, жара не доставляет особого дискомфорта, если не обращать на неё внимания. Чего нельзя сказать о мочевом пузыре. Организм, независимо от желаний своего временного обитателя, просыпаясь, втягивал разум в тесные рамки реальности.
Можно сходить под себя. Шах и мат мерзкой реальности, с её законами, потребностями и скукой.
Можно сходить под себя, но что–то мешает расслабить нужные мышцы. Опять реальность, с её условностями и правилами. Она, как невидимый эфир, проникает везде, и всюду оставляет свои следы. Такие существенные, вполне овеществлённые следы.
Нужно вставать. Вновь оно победило. Изо дня в день тело одерживает все новые и новые победы над разумом. Разум служит телу, даже не замечая того, что обслуживает его, а не свои потребности. Разум – раб тела. Раб жестокого и очень властного хозяина.
Тело хочет покинуть постель. Ну, так что же? Пусть оно сделает это по самой сложной для него траектории.
Под злорадную ухмылку свободного человека, спрятанного в слоях готовой к разложению плоти, напряглись передние мышцы живота, пальцы рук ухватились за матрац, напряглись бицепсы, дыхание замерло, чрезмерное напряжение сковало тело.
Мышцы, вернее, то, что от них осталось, не справились с этим простым испытанием, и тело, готовя ответный удар, произвольно уложило на подушку вспотевшую голову.
Волна тошнотворной усталости накатила почти мгновенно, ритмичной болью в висках отражалось биение поднявшегося к горлу сердца, голова закружилась, и многочисленные серые пятна расползлись, закрывая собой обозреваемую часть потолка.
Ощущение, похожее на мимолётный сон… Но это обман, которому нельзя поддаваться. Очень скоро сознание вернётся, принеся с собой неминуемую боль в голове, груди или в какой–нибудь другой части обширного тела.
А ведь так было не всегда.
Когда–то разум и тело были одним целым, и невозможно было с уверенностью сказать, кто чьи потребности удовлетворяет. Здоровый человек не чувствует разницы между своим физическим и ментальным воплощением. Здоровый человек – это цельный механизм, и лишь когда тело из источника свободы и радости превращается в тяжкую ношу и обузу, двойственность человеческой природы становится очевидной.
Боль отступила, оставив на своём месте серую пустоту.
Резь внизу живота усилилась, заставляя мечтать о том блаженном чувстве, с которым отработанная жидкость покидает организм, унося с собой остатки расщеплённых белков.
Пожалуй, стоит согласиться с тем, что сегодня силы противников были равны (вернее, противники были равны в своём бессилии).
Левая рука с трудом ухватилась за металлическую спинку кровати и плавно потянула, переворачивая тело на правый бок.
Серая стена с расширенным дверным проёмом без двери, прикроватная тумбочка с разграбленной аптечкой, специальное кресло с большими колёсами и небольшая фотография в рамке медленно, сменяя белую пустоту потолка, появились в поле зрения.
Взгляд привычно задержался на фоторамке без стекла. Теперь фотография в ней уже не вызывает ни злости, ни уныния, ни жалости к себе. Все эти эмоции исчезли вскоре после того, как исчезло стекло, разбившись о, несомненно, более крепкую бетонную стену.
Фотография…
Фотографии и воспоминания – вот всё, что осталось, всё, что радует, утешает и бередит душу.
Фотография
В будние дни, тем более в такое время, в супермаркетах мало покупателей. Пустые ряды стеллажей с разномастным товаром, редкие разговоры продавцов вполголоса и плавное гудение холодильников. В выходной их не слышно. Гул людской толпы поглощает всё, и даже звук работающих сканеров на кассе в выходной день кажется значительно более тихим.
Ряды с бытовой техникой закончились, и на смену им выплыли полки с мягкими игрушками и детскими книгами.
– Может быть, его? – с надеждой в голосе спросила Аня.
Небольшой, но ужасно толстый кот в голубой беретке и с якорем, вышитым на правой лапе, прижался мордой к её губам.
Красивое девичье лицо не оставило на довольной морде кота ни ярких пятен помады, ни чёрных штрихов туши. А всё потому, что Аня в свои почти полные шестнадцать лет ещё не пользовалась косметикой.
Её по–женски красивое лицо всё ещё сохраняло черты невинности, а длинные русые волосы вкупе с почти детским румянцем на щеках только подчёркивали красоту.
– Он такой смешной!
– Барахло, – без злости, возможно, даже в чём-то оправдываясь, сказал Саша.
Он с небольшим усилием, выдернул мягкую игрушку из рук девушки и бросил её обратно на полку.
– А что тогда? – раздражённо спросила Аня.
– Давайте вот это, – предложил Слава, беря с горы коробок, установленных посреди центрального ряда, полулитровую бутылку какого–то акционного алкоголя, без магнитной бирки.
– Нет, – возразил Саша.
Рядом со Славой он казался почти взрослым. Рост «выше среднего» и не по возрасту развитая мускулатура могли ввести в заблуждение кого угодно, но лишь до тех пор пока не заглянешь Сане в лицо.
Бывают такие парни, которые во всё время взросления сохраняют самые явные детские черты. И дело, кажется, не в форме носа или овале лица. Их детскость прячется в уголках губ, выражении глаз и мимике, которые катастрофически не успевают за стремительным взрослением, подгоняемым гормональным взрывом.
Саша сосредоточено всматривался сквозь пустоту центрального ряда в расставленные всюду товары и вывески.
– Что он ищет? – раздражённо спросила Аня.
– Не знаю, – честно ответил Слава.
Есть старый анекдот, который гласит, что не существовало ни одной русской пра-пра-пра-пра… прабабки которую бы не догнал монголо-татарин. Так вот, судя по лицу Славы, монголо-татары догнали всех его прабабушек, и догоняли их на протяжении многих десятков поколений.
На его светлом лице европейского вида голубые глаза соседствовали с по-монгольски широкими скулами, а жёсткие чёрные волосы отделяли ото лба обширные залысины.
По паспорту (впрочем, как и по образу жизни и мироощущению) он был русским, но друзья его звали «Татарином». Вот такие странные хитросплетения можно найти в обычном парне с красивым славянским именем Вячеслав.
– Нашёл! – радостно вскрикнул Саша.
Он схватил Аню за руку и, ничего не объясняя, почти бегом потащил за собой.
Слава, немного замешкавшись около стеллажа с игрушками, поспешил им вслед.
Друзья остановились около рыбных рядов.
– Вот это! – с торжеством в голосе проговорил Саша, поднимая за хвост средних размеров рыбину холодного копчения.
– Она мне всю сумку перепачкает! Я потом неделю вонять буду! – с истеричными нотками, но всё ещё не повышая голоса, попыталась возразить Аня.
– Уговор помнишь? – перебил её Саша.
– Помню.
– Повтори!
– Что угодно, что сможет поместиться в мою сумку.
– Снимай!
– Давай выберем что-нибудь другое, – попытался урезонить друга Слава.
– Спор кто выиграл?! – оборвал его Саша.
– Ты.
– Значит, и выбирать мне! – безапелляционным тоном завершил он так и не успевшую начаться дискуссию.
Саша поднёс рыбу к рюкзаку, который Аня, сняв со спины, обречённо держала в руках.
– Открывай, – сказал он.
– Подожди! – вскрикнул Слава и скрылся в одном из боковых проходов.
– Ну что ещё? – больше для формы, нежели от недовольства, проговорил Саша.
Аня, в свою очередь, с надеждой ждала возвращения друга.
Слава вернулся через несколько минут. Шурша большим белым пакетом, он сказал:
– Кидай сюда.
Бережно, но плотно укутанная в пакет рыба надёжно улеглась на дно рюкзака.
– Пошли? – взволнованным голосом сказал Слава, обращаясь к чересчур возбуждённому Сане и заметно притихшей Ане.
Из всей линии касс работали только две.
Кассир номер пять, буднично переговариваясь со своей коллегой под номером четыре, безучастно взглянула на приближающуюся к ней троицу.
Первым через магнитные рамки прошёл Саша.
Смело (впрочем, ему-то нечего было бояться) он взглянул прямо в глаза одному из двух охранников, стоявших по ту сторону касс.
Следующей должна была идти Аня. Она мешкала, и это не ускользнуло от опытных глаз.
– Ну чего ты стоишь!? Пойдём! Сказал же, что не буду я покупать тебе этого кота! Нечего дуться! Пойдём уже! – крикнул Саша.
Аня сделала шаг вперёд, а охранники почти синхронно сделали шаг навстречу ей.
Слава всё понял. Сейчас её остановят и попросят открыть сумку, а там… На раздумье осталось совсем мало времени.
«Выхватить рюкзак? Что толку. Я же не смогу сказать, что он мой. Тем более что в нём, по-любому, её учебники и дневник», – думал Слава, а Аня тем временем сделала ещё один шаг вперёд.
«Поздно. Теперь я её не остановлю».
Ближайший из охранников криво ухмыльнулся.
Их взгляды встретились. Слава рефлекторно моргнул и отвёл глаза в сторону. Прямо перед ним на полке лежали сменные кассеты для бритвы известного бренда – дорогущие, с пятью лезвиями, упакованные в пластиковый бокс с магнитной биркой. Слава схватил их и со всех ног побежал вдоль пустых касс.
«Пятая, шестая, седьмая…» – отсчитывал он про себя.
Опешившие охранники ещё не решили, стоит ли гнаться за этим придурком.
«Восьмая…»
Впереди оставалось всего четыре кассы, а за ними – стена.
«Пора решаться!» – подумал Слава.
Схватив рукой бортик очередной ленты для раскладки товара, он свернул влево между десятой и одиннадцатой кассами, после чего перепрыгнул через поперечную перегородку.
Магнитная рамка взревела сиреной, и лишь тогда оба охранника, не сговариваясь, кинулись наперерез бегущему мальчишке.
Слава боковым зрением видел, как ожила и побежала Аня.
«Отлично!» – думал он…
Дурацкая игра. Слава никогда её не любил, а вот Саша – наоборот. Собственно, Саша её и придумал, ну, или подсмотрел где–то.
Начиналось всё безобидно и даже весело.
Что может быть плохого в споре: «Если я подтянусь на турнике пятьдесят раз – ты двести раз отожмёшься от пола?» Но со временем условия становилось сложнее, а задания – опаснее.
Несмотря на это, всегда находились желающие рискнуть в обмен на возможность испытать пределы силы и ловкости оппонента.
