Древняя буря

Никакого «помутнения сознания», «голосов как через ватное одеяло» или любого другого из тысячи штампов, которыми нас пичкают книги и кино. Просто ужасная слабость и единственное, что мешает уснуть на этом мягком удобном полу – дьявольская боль, вгрызающаяся во внутренности при каждом вздохе. Видимо я так сосредоточился на том что бы дышать не глубоко, что совершенно пропустил то, как Шейла бегала за помощью. Откуда-то появились люди с носилками, и кажется пара констеблей. Я не был уверен, т.к. образ одного из них все время искажался и тогда из-под форменного кепи появлялась невообразимая звериная харя. Когда меня перекладывали на носилки, внутри как будто порвались какие-то нити и я, наплевав на все свое донкихотство, заорал во всю мощь легких. Крик вышел так себе, а вот попытка вздохнуть поглубже для нового, заставила комнату закружиться передо мною в жутком выворачивающем душу хороводе, и я наконец-то вырубился.

В карете скорой помощи сознание ко мне ненадолго вернулось. Я помню врача, колдовавшего с какими-то приборами, Шейлу, говорящую по телефону на неизвестном мне языке, а затем на полном ходу задние двери машины распахнулись, и я увидел бескрайнюю равнину под небом цвета запекшейся крови. До самого горизонта она была завалена человеческими телами, разорванными и переломанными. Ни врач, ни Шейла и глазом не моргнули, продолжая заниматься своим делом, как ни в чем не бывало. Отсюда я сделал вполне логичный вывод – у меня глюки. И только я так подумал, как машину на каком-то совершенно не лондонском ухабе подкинуло и меня выбросило в распахнутые двери. С противным чавканьем врезавшись в груду тел, я несколько раз перекатился, обдираясь о какие-то острые выступы. С омерзением я вскочил на ноги и вдруг сообразил, что, хотя дыра в боку никуда не делась, боли не было и самочувствие уверенно приближалось к отметке «отлично». На этом хорошие новости закончились. Я стоял на холме из трупов. Повсюду, куда хватало взора, открывалась все та же картина ужасающего побоища. Тела лежали в полном беспорядке. Среди них были как мужские, так и женские и даже кажется детские, но я сразу перевел взгляд вдаль, отказываясь всматриваться в детали. И уж тем более я не желал знать, на чем я стою. Вместо этого я попытался найти «скорую». Оглянувшись, я пришел к неутешительному выводу, что кто бы ни режиссировал мои кошмары, современная машина показалась ему деталью излишней. Зато я нашел огромную мрачную гору, пронзающую небеса вдалеке и лес мертвых деревьев, когтистыми ветвями разрывающих низкие тучи. Никакого намека на солнце кстати. Неяркому красноватому свету, льющемуся с неба, нисколько не мешают клубящиеся свинцовые облака. В общем картина удручающая. Я поймал себя на мысли, что, абстрагируясь от ужасного «ковра» рассматриваю окружающее как один из своих набросков.

Собственно, нарисовать подобное мне не пришло бы в голову никогда. На первый взгляд равнина, усыпанная трупами достаточно пошлый и распространенный образ в кинематографии или литературе для изображения Ада. Минуточку, так это Ад?? Удивляясь изобретательности и пошлости своих глюков, я медленно поворачивался, стараясь видеть картину в целом, не останавливаясь на деталях. Багрово-фиолетовое небо, с просвечивающим иногда сквозь несущиеся темные тучи, кровавым оком местного солнца. Деревья, состоящие из костей, жил и обрывков кожи.

Унылый, однообразный пейзаж. Так я думал пока не увидел то, что находилось у меня за спиной. В невообразимой вышине, среди несущихся туч, безо всякой поддержки в воздухе висел циклопический портал. Колонны, барельефы, чем-то неуловимо напоминающие ассирийские, горгульи и скульптуры. Змеей к подножию врат тянется лента каменного моста без опор. Лохмотьями с него свисают клочья кожи и мяса. Ветер колеблет эту бахрому, придавая всей конструкции сходство с гигантской сороконожкой, вечно стремящейся ввысь.

В самом начале моста движется какая-то фигура. Очертания ее мешает разглядеть расстояние, и только тут я понимаю все величие сооружения. Если идущий это человек (хотя, мало ли кто мне мог привидеться), то мост этот длинною в несколько километров, а Врата… Врата превосходили все, что я ранее мог себе представить. Не каждая гора рядом с ними смотрелась бы достойно.

Боль пришла неожиданно. В ноздри ударил невыносимый смрад разлагающихся тел. У меня перехватило дыхание, ноги подкосились, и я упал, едва успев выставить руки. Наконец-то я разглядел, на чем стоял – это был обезображенный труп молодого мужчины с раскроенным черепом и оторванной правой рукой. Глаза его были вырваны, но в остальном он был абсолютно нетронут. С ужасом я смотрел в лицо, которое раньше мог видеть только в зеркале.

Глава 3

Капли дождя барабанят по жестянке. Мерно попискивает какой-то электронный прибор. Далеко-далеко, приглушенно звучат голоса людей. На глазах как будто по мешку с песком и поэтому я вслушиваюсь, пытаясь понять, где нахожусь. Проснулся (или может правильнее сказать очнулся) я пару минут назад. Слабость, какой не испытывал никогда, явно подсказывает, что как бы мне ни хотелось, но драка и дыра в боку не были частью моего кошмарного сна. Сил нет открыть глаза, пошевелить руками или головой. Впрочем, это и к лучшему – я, должно быть в больнице и видимо накачан зверской долей обезболивающего, а будить неосторожным движением зверя, грызущего мои ребра нет ни малейшего желания.

Звук открывающейся двери и чьи-то тяжелые шаги, останавливающиеся возле моей постели.

– Гэллерам! – вскрик раздается у меня над ухом, со стороны, противоположной той, куда подошел невидимый мне Гэллерам. Только слабость не дает мне подскочить от неожиданности. Видимо Шейла, а голос явно принадлежал ей, сидела возле мой постели, тихая как мышка. Приятно, черт возьми. От радостных мыслей (я, наверное, и подыхая буду думать о чем-нибудь несерьезном) меня отвлек низкий голос, вошедшего человека.

– Шейла, я понимаю твое волнение, но держи себя в руках, мы не дома.

– Прости, дядя Финн. Я надеялась, что приедет кто-нибудь из Целителей, но не ожидала, что это будешь ты…

Странно, архаичное «целитель» прозвучало у Шейлы вполне естественно и как будто с заглавной буквы.

– Я был рядом. Нет нужды гонять занятых специалистов через все графство. Хоть мне чаще приходится работать с духом, а не плотью, думаю я смогу немного помочь твоему другу. Говоришь он решился защищать тебя с оружием в руках?

– Нуу… В голосе Шейлы явственно послышалось смущение. – В целом да, просто оружием это назвать, наверное, нельзя. Он просто использовал то, что было под рукой. Но он принял удар, предназначенный мне – мы должны…

– Не разбрасывайся долгами, детка. Особенно долгами других. – Мужчина помолчал, а затем тяжело вздохнул, как вздыхает большая собака, глубоко и шумно. – Но я помогу тебе. Выйди в коридор и проследи, что бы мне не помешали. Потребуется минут пятнадцать.

«Для чего?» Попытался спросить я, но язык все еще не слушался. Попискивание аппарата стало чаще, видимо он реагировал на мое волнение. Стукнула дверь, и я остался один в палате с неизвестным мужиком, который собрался в течение пятнадцати минут «помогать» Шейле. И надо что б ему не мешали! И при этом, сложившаяся ситуация кажется идиотской только мне. Что, мать его, происходит?

Уходя, Шейла видимо прикрыла дверь не плотно – откуда-то подул сквозняк. Он забирался под простыню и холодил мне весь бок, залезая даже под повязку, которую я тут же стал ощущать на себе как нечто грубое и не удобное. Издалека, может быть даже с другого этажа, послышалось пение. Ну знаете, то, что все называют грегорианским – мужской хор без аккомпанемента. Заслушавшись, я чуть снова не вздрогнул, когда позабытый мною Гэлле-кто-то там фыркнул и произнес себе под нос (можно было предположить, что он общается с духами, но я решил, что хватит с меня психов на сегодня): «А эту дрянь, ты, где подцепил? Молодежь… И когда вы все успеваете?» Прошуршав, какой-то тканью он вынул что-то звякнувшее металлом. «Раз уж все равно ты спишь, решим все проблемы разом. Пусть девочка порадуется. А то с нее станется тащить тебя ко мне по каждому поводу. Вся в мать» Вот так бурча под нос, дядя Финн (буду звать его так) взял меня за руку. Судя по всему, дяденька сурьезный – его лапища обхватила мое запястье как карандаш, а я не из заморышей. Довольно ловко он стал наматывать мне, судя по ощущениям, цепочку от локтя к запястью. Затем он провыл-пролаял какую-то белиберду, руку пронзила острая боль, и я мужественно отключился.

Снилось ли вам когда-нибудь собственное тело со стороны? Лежащее в больничной палате и пульсирующее всеми цветами спектра, от багрового – цвета затухающей магмы, до ослепительно зеленого – цвета солнечного луча проникающего сквозь бутылочный бок. И что б над вами застыл с вытянутыми руками огромный, «викинг», ростом под потолок, с гривой седых волос, столь густых и длинных, что этот двухметровый верзила мог бы кутаться в них как в плащ. Сейчас их развевал незримый ветер, хотя все остальное в палате пребывало в покое. Понимая, что после всего произошедшего глюки у меня могли быть и покруче, я сделал шаг по направлению к постели, желая посмотреть на себя поближе. Но тут старик повернул голову и глянул прямо на меня. В его глазах, огромных и не по-стариковски ясных, смешалась синева северного неба и ослепительная белизна пены прибрежных волн. Нет, они не были банально серыми, просто в глазницах у этого, одетого в лен и шкуры (а у моих кошмаров неплохое знание истории, что и не удивительно) великана вертелись водовороты цвета, не позволявшие разглядеть радужку или зрачок.

– А ну марш на место! Что это ты удумал?..

С детства недолюбливаю самозваных командиров. Поэтому, а также от пьянящего ощущения, что наконец-то нигде не болит, я остался стоять на месте. Сказать, что старикан удивился, это то же самое, что сказать, будто вулканическая лава довольно теплая. Ветер застыл. Именно так – я видел замерзшие струи воздуха, застывший танец пылинок в косом луче и только что развевавшуюся, а теперь весьма угрожающе протянувшуюся через полкомнаты седую гриву почтенного анахронизма. На долю секунды его глаза выпучились, а челюсть дрогнула, как будто собиралась отвиснуть самым банальным образом.

– Вернись на место! – я не сразу сообразил, что слова в этом утробном рыке мне не чудятся, а исходит он стоящего передо мной человека. Но человека ли? Черты его лица заострились и поплыли, челюсти выдвинулись вперед, теряя форму, плечи взбугрились невозможными пластами мышц, а волосы попросту зажили своей жизнью, мотаясь из стороны в сторону. Ветер подхватил меня и повлек к кровати с моим телом (свихнуться можно от таких мыслей). Почему-то я был абсолютно уверен, что если немного напрячься, то смогу противостоять и странному ветру, и этому шаману. В конце концов, это мои глюки и мое безумие, мне и командовать. Но тут, взглянув на свое тело с тянущимися к нему проводками и капельницей, я испугался. А что если я не смогу потом вернуться? Всего на секунду, но этого хватило. Свист ветра в ушах слился с победным ревом за спиной, и меня бросило на кровать к собственному телу. В последнее мгновенье перед столкновением Я-на-кровати открыл глаза. Левый искрился синевой зимнего неба, а правый переливался всеми цветами расплавленного золота. То ли я устал удивляться, то ли попросту не успел, но, даже не попытавшись уклониться, я врезался в самого себя. Благословенная темнота накрыла меня с головой.

Капли дождя барабанят по жестянке. Мерно попискивает какой-то электронный прибор. Тишина. Осторожно приоткрыл глаза. Цветные пятна, справа явно светлее. По методу Корвина раз десять открыл-закрыл глаза. Вроде помогло, во всяком случае, очертания предметов я уже вижу отчетливо. Маленькая одноместная палата. Пара стульев, тумбочка, платяной шкаф, стойка с капельницей, какой-то набор экранов и тумблеров в железном кожухе и с проводами, уходящими под простыню. Маленький «кухонный» телевизор под потолком. Ну и, конечно же, кровать с вашим покорным слугой. Рядом с входной дверью дверь поменьше, видимо в туалет. Сразу оформилась главная на данный момент мысль. Так, но я ж у нас вроде «самый тяжелобольной в мире» и вряд ли мне удастся совершить поход к «белому камню» самостоятельно. Звать сиделку с уткой? А если войдет Шейла? Нет-нет, «нахрена нам такая популярность», как говаривал один мой друг детства.

Попробовал пошевелить руками-ногами, сначала аккуратно, а затем и порезвее. Как ни странно, боли не было. Повязка стягивала бок, голова как ватой обложена, и все ощущения слегка смазаны. Видать хорошо обкололи. Ну, была не была. Отсоединив датчики на груди (аппарат мерзко запищал на одной ноте) и, вытащив иглу капельницы, я сел. Даже голова не закружилась. Живем. Не обращая уже внимания на реакции организма, я уверенно последовал за зовом природы. Вернувшись в палату, я обнаружил сразу две вещи. Во-первых, жизнь хороша, а во-вторых, как раз в этот момент на тумбочке зажужжал мой телефон. СМС от Шейлы: «Доброе утро, мой герой! Эскулапы готовы выпустить тебя из своих цепких объятий, но, к сожалению, я пропущу это событие, т.к. совершенно неожиданно должна уехать. Скоро к тебе придут мои кузены, Логан и Сайлас. Они отвезут тебя в одно замечательное место, где ты сможешь не только пожить какое-то время, но и услышать бессчетное множество невероятных историй. Надеюсь, это послужит небольшим извинением за мое отсутствие. Я очень скоро вернусь и отвечу на твои вопросы. P. S. Пожалуйста делай все что скажет Логан. Целую»

Так, кажется, знакомство с семьей произойдет чуть раньше и не совсем так как задумывалось. Больничная рубашка не тот наряд, в котором я предпочитаю знакомиться с братьями своей девушки. Черт, да я вообще не большой любитель таких знакомств. Не говоря уж о замечательной больничной рубашке.

Откуда только силы взялись. Нырнув в шкафчик, и пребольно ударившись локтем, я вытащил ворох шмотья и начал судорожно одеваться. Так что, когда дверь отворилась, я уже заканчивал зашнуровывать второй ботинок.

Никогда не видел столь мало похожих друг на друга братьев. Единственное, что роднило их друг с другом, это цвет волос – рыжеватый с боков и более темный, вплоть до каштанового у макушки. На этом любое сходство заканчивалось. Вошедший первым носил серый шерстяной костюм, зеленый в разводах жилет, белоснежную рубашку и кожаные туфли ручной работы. Чем-то отдаленно он походил на Рутгера Хауэра. Ростом чуть ниже шести футов, широченные плечи – сложением напоминал дубовый двустворчатый шкаф. Короткая стрижка, ухоженная бородка и серые глаза за стеклами очков в тонкой оправе довершали образ дельца из Сити, по ночам разгружающего составы с углем. В одиночку. Второй остался стоять в дверном проеме. Небольшого роста, не более пяти дюймов к пяти футам, с копной кудрявых волос той же рыже-каштановой масти и большими зелеными глазами на округлом лице, он показался мне похожим на Мика Хакнелла в молодости. Клетчатый спортивный сине-зеленый костюм и белые кроссовки довершали картину. Можно было догадаться, что этим двоим редко приходится тусоваться вместе и значит, встретились они только ради знакомства со мной. Все чудесатей и чудесатей.

Как-то странно поведя носом, «Хауэр» шагнул вперед и протянул руку.

– Мистер Спарроу я полагаю?

– Совершенно верно, а вы…

Пожимая протянутую руку, я ощутил дикую боль в ушибленном локте. На секунду голова закружилась, в глазах потемнело. Резкие тени пролегли через всю палату, искажая форму предметов и пали на моего визави. Несколько образов наложились один на другой, скручиваясь и перемешиваясь. В одной точке пространства стоял преуспевающий делец из Сити, человек в мехах со скрещёнными на груди руками, седобородый крепкий старик в длинной рясе, волк и высокий куст с голубыми ягодами и колючками в палец длинной. Куст я разглядел лучше всего, поскольку его ветви торчали во все стороны и меньше всего смешивались с другими фигурами.

– А мы няньки! – прозвучало от двери.

– Сайлас! Мы это уже обсуждали! – Логан (по всей видимости) повернулся к брату и наконец, выпустил мою руку. Все «лишние» образы исчезли, оставив после себя только боль в локте и головокружение. Что бы не упасть мне даже пришлось опереться о спинку кровати.

– Сколько повторять, подождут твои певички! А семья у тебя одна! – видимо этот разговор, братья начали еще на подъезде к больнице. Младший поднял ладонь, признавая поражение, но явно оставаясь при своем.

– Ох, где же мои манеры, мистер Спарроу, простите ради всего святого. Меня зовут Логан, Логан Мак`Фиона. А это, как ни прискорбно, мой кузен Сайлас. – Логан попытался вновь протянуть мне руку, но я сделал вид, что мне нужно срочно присесть. Наркоз явно еще не отошел и глюки явно вызваны им, но чем черт не шутит пока боги спят. Да и локоть все еще побаливает. Но приложился видать башкой знатно, как бы не остаться в этом заведении «на подольше». Только уже в другой палате. С мягкими стенами.

– Мистер Спарроу, вам нехорошо?

– Джек, просто Джек, пожалуйста. – Официоз на фоне начинающейся шизофрении показался мне совершенно излишним. Логан улыбнулся одной из тех улыбок, что не затрагивают глаз.

– Чудесно, тогда уж и вы зовите меня просто Логан – казалось, что он не совсем доволен – итак, Шейла приходится мне троюродной сестрой по материнской линии. Сегодня утром она позвонила и слезно попросила помочь вам с выпиской и обустройством в городе. – Логан снял очки и начал их задумчиво протирать белоснежным носовым платком. – Честно признаться, я без восторга отнесся к этой идее. – Вновь водрузив очки на нос, он примирительно улыбнулся. – Но узнав подробности произошедшего, я не только поспешил сюда, но и пригласил Сайласа помочь…

В ответ на широкий жест в свою сторону, Сайлас закатил глаза и, прислонившись к косяку тяжело вздохнул.

– Я взял на себя смелость уладить все формальности по выписке, так что вот ваша медицинская карта и все необходимые заключения. Все финансовые вопросы так же разрешены.

Повертев в руках тонкую картонную папку, я все же решил попытаться разобраться в происходящем.

– Спасибо конечно большое, но простите, отчего такая спешка? Разве можно выписаться через… – Тут я сообразил, что абсолютно не имею представления о том, сколько прошло времени. Наверное, же и операция была, и наркоз почти сутки мог отходить. – Всего лишь несколько дней.

– Несколько дней? – Логан сделал удивленное лицо. – Вы верно, что-то путаете. Да, у вас был серьезный ушиб и видимо врачи посчитали, что успокоительное не повредит. Поэтому вы спокойно проспали… Одну ночь.

От двери послышался еще один шумный вздох, закончившийся зевком с подвыванием.

– А нельзя все это обсудить в машине? У нас еще…

– Сайлас! – я упустил момент, когда маска «доброго дядюшки» на лице старшего из братьев сменилась выражением холодной ярости. – Будь ЛЮБЕЗЕН и подожди в коридоре. Молча.

Подняв руки как солдат, сдающийся в плен, младший вышел и прикрыл за собой дверь.

– Джек, вы должны извинить его. Он собирался на свидание с девушкой. Очередной. – Логан снова был сама любезность и предупредительность.

– Постойте! – я твердо решил разобраться хоть в чем-то, прежде чем куда-то идти. – Во-первых, если у Сайласа свидание, то простите, почему он не может на него пойти? А во-вторых, каким образом я могу стоять на ногах после того как в меня засунули почти фут железа?! – в подтверждение своих слов я необдуманно хлопнул себя по боку и тут же сжался в ожидании боли. Но ощущения были вполне себе обычными. Не веря себе, я полез под рубашку и отлепил квадрат пластыря с тампоном. Под ним была заживающая царапина в пару дюймов. И все.

Логан с сочувствующей улыбкой смотрел на мои телодвижения.

– Возможно в пылу сражения – он слегка усмехнулся – вам просто показалось, что рана была серьезной. На самом деле лезвие лишь скользнуло по мышцам. И естественно, что никаких дней для выздоровления не потребовалось. Так же как вам не требуется больше оставаться в больнице. – Видимо недоверие слишком явно отразилось на моем лице, и Логан вздохнул. – Ну посмотрите на свою футболку, разве это небольшое пятнышко крови получилось бы от той раны, что вы описываете? – с сочувствующей улыбкой он покачал головой. – Это ни в коей мере не умаляет вашей храбрости. Я полагал, что подобная новость вас только порадует.

– Ну да… – на футболке действительно осталось небольшое, чуть меньше пачки сигарет пятно вокруг разреза.

Я был вынужден согласиться, чтобы не выглядеть идиотом. Правда для этого мне нужно было признать, что идиотом я был раньше и все что я помнил, существовало лишь в воображении. А меня с детства удивляла привычка героев голливудских фильмов легко соглашаться с заявлением «Тебе показалось\привиделось\померещилось». Если нельзя доверять своему разуму, то кому можно? Но «факты упрямая вещь». Погрузившись в эти размышления, я пропустил мимо ушей объяснение Логана почему Сайлас вместо того что бы встречаться со своей девушкой вынужден ехать в больницу к новому знакомому троюродной сестры. Со стороны матери.

– Логан – он обернулся уже в дверях с моим баулом и тубусом – но вы мне так и не сказали где Шейла. – Я обнаружил сумку с ноутбуком задвинутой в платяной шкаф. – Не подумайте плохого, я крайне вам признателен за помощь. – Сумка никак не поддавалась. Застряла что ли? – Но мне несколько неловко утруждать вас… – Я залез в шкаф с головой и, ухватившись обеими руками, дернул посильнее. С тихим треском сумка поддалась. Вся ее задняя сторона была густо пропитана уже подсохшей кровью.

Глава 4

Во многих районах Лондона сложно увидеть небо и вовсе не из-за пресловутой «лондонской погоды». Взгляд все время упирается в здания. Узкие улочки застроены высокими домами. Кое-где нет тротуаров, улица вымощена серо-зеленой плиткой и лишь желтая полоса, и редкие столбики условно разграничивают проезжую и пешеходную часть мостовой. Учитывая то, что Сайлас (а за рулем был именно он) приехал на монструозном внедорожнике аж с тремя рядами кресел и шириной с Темзу, быстрой езды у нас не получалось. Все время приходилось притормаживать и аккуратно протискиваться. Сайлас все больше мрачнел и постоянно бурчал, что по улочкам, рассчитанным когда-то на проезд кареты или двуколки и нужно ездить на лошадях. Это было особенно странно слышать от владельца автомобиля с буквами GMC на радиаторе, хоть и выпущенном в прошлом веке. За автомобилем явно следили, мотор рычал ровно, нигде ничего не стучало и не звякало. Но дизайн не оставлял сомнений – квадратные обводы, по два ряда фар с каждой стороны, все говорило о том, что авто родом из зеленого штата Висконсин, где и прошла вторая половина моего детства. Так что на подобные машины я насмотрелся, но зачастую в куда худшем состоянии. И то, что сидя сзади, не нужно перекрикивать шум мотора, чтобы поговорить с водителем, было приятной неожиданностью. Но на этом явно сегодня заканчивалось все приятное, а вот неожиданности, по-видимому, только начинали свое шествие.

Когда мы вышли в холл больницы, Сайлас, с видом опаздывающего человека несся впереди, за ним спешил Логан, неся в руках мои тубус и баул. Я вынужденно старался не отставать, продолжая прижимать к себе сумку с ноутбуком, скрывая единственное подтверждение твердости своей памяти. Выходило, что у меня есть две равноценные версии вчерашнего (а вчерашнего ли?) дня. В одной из них меня ударили ножом в бок, чему свидетельством моя память и пропитанная кровью как губка в сауне, сумка. В другой же, меня всего лишь оцарапали и тому подтверждением служила даже не сравнительно чистая одежда, но и попросту целая шкура и более чем неплохое самочувствие. Оставалось понять, замешаны ли в этом представители семейства Мак`Фиона и не они ли каким-то чудом провернули фокус с моим скорейшим выздоровлением и экспресс-очисткой одежды. Тут я вспомнил про свой сон или не сон про Шейлу у моей постели и дядю Гэлле-как-то-там. А вот не оно ли это самое и было?

Размышляя, таким образом, и стараясь не отстать от своих проводников, я преодолел два коридора и спустился на три этажа по лестнице. Когда же мы вышли в холл, до меня дошло то, что можно было бы сообразить и раньше. По дороге нам не встретилось ни одного человека. Равно как и в холле. Даже за стойкой регистратора никого. Здание будто вымерло. Братьев же это нисколько не взволновало – все с тем же целеустремленным видом они поспешили к выходу. Я, чтобы не отстать, двинулся за ними, все так же прижимая к груди сумку с ноутбуком и уже на полном серьезе опасаясь увидеть за дверями вымерший город. Тогда все странности объяснялись бы какой-нибудь Сумеречной зоной или чем-то подобным. И, несмотря на все возможные неприятные последствия такого маловероятного события это было бы хоть какое-то разумное объяснение происходящему. Учитывая, ЧТО я только что посчитал разумным, можно было только догадываться о степени моей адекватности на тот момент.

Улочка, на которую мы вышли, однако вернула меня в реальность: я увидел проезжающий автомобиль и нескольких прохожих. В недоумении я оглянулся на уже закрывшиеся за нами стеклянные двери, но не смог разглядеть ничего кроме своего размытого отражения. А вот название больницы, выложенное большими буквами над входом, добавило еще больше вопросов – «Грейт Ормонд стрит – госпиталь для детей». Почему я оказался в детской больнице? И что-то я про нее уже слышал. Да-да, это именно этому заведению Джеймс Барри, «отец» Питера Пена, завещал права на свое произведение, и еще это была первая в Великобритании больница, лечившая детей. Исключительно детей. Вспомнился другой известный английский писатель – «все страньше и страньше».