скачать книгу бесплатно
– Да… – медленно сказал Виктор и посмотрел на Шарова. – В старших классах был парень с таким именем и фамилией, но… это конечно же не он, однофамилец. В шестьдесят первом году тот Прокопьев, что учился в старших классах, еще не родился, не то чтобы книгу написать. – Он продолжал в упор смотреть на Шарова, но тот лишь едва заметно качнул головой. Спрашивать при всех, куда подевался Влад, Виктор, разумеется, не стал.
– Мне повезло больше, – сказал Денис, – мой отец буквально на следующий день или через день, я точно не помню, взял билет на самолет, и мы вылетели во Владивосток, там жили бабушка и дедушка по маминой линии. Дед был капитаном дальнего плавания, наверное, я в него пошел. Один единственный раз к нам домой пришел какой-то человек, что-то спрашивал про мое здоровье, но дед сказал, что я ничего не помню, на том дело и заглохло. Я и впрямь ничего не помню. Даже эту гранату – и то не помню. Единственное, часто снится будто я ослеп на один глаз – ни черта не вижу и это так страшно, что я постоянно просыпаюсь. А еще… – он посмотрел на Лизу и в полутемной комнате стало вдруг совсем тихо: – А еще мне все время казалось, будто с тобой что-то случилось… что-то не очень хорошее.
Лиза поджала губы.
– И поэтому ты ни разу не позвонил, не написал… чтобы узнать.
Денис наклонил голову.
– Прости. Я пошел в другую школу, в другом городе, закрутилось, завертелось… только изредка, где-нибудь посреди Тихого океана я смотрел на звезды и думал, – что же все это было? Но боялся даже начать вспоминать. Мне казалось, стоит погрузиться в эту яму и можно оттуда не выплыть, бездна засосет меня.
– А я знала, что тогда что-то было, – вдруг сказала Лиза и все разом посмотрели на нее. – Да, не удивляйтесь.
Она резко отодвинула стул, встала, отошла к выцветшей стене с изображением идиллической лесной картины, повернулась и резким движением стянув просторно теплый свитер, обнажила плечо.
– Господи, – прошептал Петр.
У Давида глаза стали круглыми, он даже отодвинулся слегка и поднял руки, будто прикрываясь ими.
На тонком изящном плече, спадая на предплечье был наколот кинжал, увитый розой с острыми шипами и пронзающий череп. Рядом с этим рисунком, выполненным синей допотопной тушью, красовались две буквы – «ЧК». Манера, в которой была сделана татуировка говорила о низком уровне мастерства исполнителя. Неровные линии, непропорциональные элементы и какая-то допотопная простоватость явно не соответствовали возможностям заказчицы.
– Кто ж тебе такие партаки наколол? – хриплым голосом спросил Шаров. Он повидал немало зековских наколок, но эта явно была словно из другого времени.
Зная, насколько богата эта женщина, даже в голову не приходило, как она могла умудриться сделать настолько ужасную наколку и что заставило ее пойти на этот шаг, когда сейчас даже в недорогом тату-салоне сделают в тысячу раз красивее, современнее и лучше.
– Ты что, срок мотала? – не выдержал Виктор. Он видел отдаленно похожие рисунки в колонии и как правило их носили очень старые зэки.
Лиза отрицательно покачала головой и вернула рукав на место.
– Это то, что я привезла на себе с «Зарницы», – сказала она.
– Ни фига себе… – потрясенно сказал Денис. – Как это так?! Ты шутишь?
– Нисколько не шучу. Я много над этим думала и как вы понимаете, никому и никогда до сих пор не показывала. Откуда она появилась, я не знаю.
– А что такое ЧК? Чрезвычайный комитет? – спросил Петр.
Лиза вздохнула и направилась было к своему стулу, но тут Виктор привстал и жестом остановил ее.
– А можешь еще раз показать?
Странное, давно забытое воспоминание пронеслось в его голове – оно явно было вызвано этой спонтанной демонстрацией, и он испугался, что не сможет удержать его в памяти.
Лиза решительно мотнула головой.
– Нет.
– Погоди, Лиза! Пожалуйста. Это очень важно.
Лиза остановилась в нерешительности, копна ее роскошных рыжих волос колыхнулась, а на ушах вспыхнули маленькие бриллиантовые сережки.
– Ладно. Две секунды. Каждый раз, когда я вижу ее, мне хочется ампутировать руку, – сказала она несвойственным ей тихим голосом.
– Чего же ты ее не закрасишь, или не выведешь? – удивился Денис. – Сейчас ведь запросто такое делают.
– У нас есть что-нибудь выпить? – вдруг спросила она.
Прикрыв одну руку другой, Виктор незаметно нажал кнопку затвора телефона. Даже если фото выйдет нерезким, этого будет достаточно, чтобы изучить тату позже. Что-то ему подсказывало, что Лиза больше никогда не покажет зловещий рисунок.
Виктор посмотрел на Шарова, но тот лишь пожал плечами.
– Вроде… кроме чая…
Петр развел руками.
– Ну ладно, уговорили. Я взял бутылочку на всякий случай. Как знал… – он нагнулся, расстегнул спортивную сумку с эмблемой хоккейного клуба НХЛ «Washigton Capitals» и покопавшись в ней, извлек закупоренную бутылку виски «Чивас Регал».
– Что было в сейфе, то и взял… – смущенно сказал он, заметив устремленные на него взгляды.
– Ну, Петя… – восхищенно выговорил Денис. – Ты в своем духе!
– Ну… ладно. – Петр снова нагнулся, достал две плитки шоколада и пачку сушеных бананов.
Когда все, кроме Давида выпили по пятьдесят граммов и Петр снова разлил виски в пластиковые стаканчики, Лиза вдруг сказала:
– Наверняка ведь никто из вас не заметил, почему я с третьей четверти шестого класса носила майки и блузки с длинными рукавами.
Все, кто сидел в кабинете, переглянулись.
– Вроде бы ходили какие-то разговоры… что у тебя… прости, лишай какой-то, или герпес… да что только мы там не выдумывали в туалете на перекурах, – начал было Петр. – Но потом, насколько я помню, все решили, что ты стесняешься. И как-то устаканилось.
Лиза кивнула.
– Это был кромешный ужас. Ад. Мои родители чуть с ума не сошли. Они думали, что я вступила в какую-то банду, что меня завербовали зеки, что я стала преступницей… короче мне стоило огромных трудов уговорить их, чтобы они не рассказали про это тому мужику… который, в общем, вы поняли. В сером костюме. Я пообещала, что до конца школы не получу ни одной четверки. И это был наш уговор, который пришлось соблюдать. Мне было дико трудно. Вы даже не представляете… – Виктор заметил, как в уголках ее глаз блеснули слезинки. Железная женщина, миллиардерша, которая создала с нуля крупнейшую российскую игровую империю, сейчас сидит и чуть ли не плачет перед ними. А тогда… все шушукались и смеялись над ней исподтишка. Над ее странным поведением. Хотя… если вдуматься, каждый, кто там побывал, что-то скрывал.
– Я не знаю, готовы ли они были выполнить свою угрозу, если бы я провалилась и получила хоть одну четверку. Наверное… да. Они были такими людьми… – она впилась пальцами в столешницу. – В общем, это и не важно. Я не провалилась. Но… чего мне это стоило…
Петр медленно налил виски в ее стакан и замер с бутылкой в руке. Лиза даже не заметила его движения.
– Вот же черт… – прошептал он. – Ведь я тоже… говорил всякое… – рука его слегка дрожала.
Лиза положила свободную руку на его плечо.
– Ничего, Петя, дело прошлое. Вы спрашиваете, почему я не свела татуировку. Во-первых… тогда, в восьмидесятые относительно безопасных способов сделать это не существовало – только операция, после которой моя рука была бы навсегда обезображена. Родители так и хотели поступить, им было все равно, лишь бы не видеть этого позора. Но я каким-то чудом руку все-таки отстояла. Хотя проклятая татуировка жгла и свербила ежедневно, не давая мне ни секунды покоя.
– Бедная девочка… – едва слышно произнес Давид. – … не делайте нарезов на теле вашем и не накалывайте на себе письмен. Я Господь Бог ваш.
Лиза повернулась к нему, сверкнула глазами и кивнула.
– Да, об этом я узнала позднее. Впрочем, и без того было понятно, у девочки-отличницы не может быть татуировки. Это не просто из ряда вон выходящее событие, это конец света, если хотите. Вряд ли современным школьникам или их родителям можно объяснить, чтобы тебя не подняли на смех.
Я перечитала все косметические советы по выводу пигментных пятен, изучала химические журналы и учебники, втирала в кожу лимонную кислоту и перекись водорода. Где-то даже прочитала, что помогает кошачья моча… как вспомню, так вздрогну. Но все тщетно. И каждое утро, перед тем как идти в школу, я тщательно забинтовывала это место. – Она посмотрела на плечо и горько усмехнулась.
Витя с ужасом слушал ее слова и вдруг ясно представил, – будто бы створки времени приоткрылись и он смог увидеть то, что было скрыто – трех хулиганов, которые избивают лежащего на школьном дворе Шершня. У одного из них на руке был точно такой же череп. Только без розы. И без букв. Он мог в этом поклясться. Но… как?
Словно услышав его мысли, Лиза замерла, опрокинула стакан с виски и продолжила:
– И… нет, Петя… ЧК – это не чрезвычайный комитет. Я смотрела в специальных книгах, такой аббревиатуры не было, ее никто не колол. Это совсем другое.
В кабинете повисла мертвая тишина. Было слышно, как в лампочке на потолке гудит нить накаливания.
– Это то, о чем я думаю? – негромко спросил Виктор.
Лена вздрогнула – она сидела рядом с ним, они будто бы в унисон подумали об одном и том же. Виктор оглядел одноклассников. Кажется, все знали ответ, который повис в воздухе, только не произносили его вслух.
Лиза чуть заметно кивнула.
– Да. Это его инициалы. Червяков Константин.
Глава 5
1941 год
Они шли долго.
Сначала ее поддерживал адреналин, бушующий в крови, злость и обида на ребят, которые оказались столь глупы, что не поняли, как их легко обвели вокруг пальца взрослые. Затем, когда первоначальный запал иссяк, Лиза решила, что так или иначе добьется своего и шла, стиснув зубы.
Именно с таким выражением лица она сидела дома, сгорбившись за тусклой лампой, когда какой-то домашнее задание никак не хотело решаться. Она знала, что даже если задача нерешаемая, она все равно добьется своего – вопрос времени и сил. И ни разу не было иначе. Во чтобы то ни стало, она должна быть первой. К примеру, такой же как Червяков, только он первый по храбрости, наглости… – она задумалась. Наглость – не совсем то качество, которое стоило бы прилюдно одобрять, но она точно знала, что в глубине души все мальчишки в классе хотели быть такими же уверенными в себе как Костя. Да только у них не получалось. А девочки хотели бы также отлично учиться. Но это не так уж и просто.
В этом с Костей они были похожи. Или не только в этом?
Они шли по узкой тропе, петляющей в мрачном лесу. Не видно ни зги, а он идет хоть бы хны, – подумала Лиза. Ни страха, ни сомнений. Вот бы мне так уметь!
Ноги намокли. Она почувствовала, что сильно устала. Радость от того, что скоро она увидит обомлевших взрослых прошла. Никаких взрослых в лесу даже не намечалось, хотя они шли уже больше часа.
Червяков молчал. Поначалу он отвесил ей несколько сомнительных комплиментов, мол, как она уделала всех и как они теперь сидят там и мечтают тоже пойти с ними, но уже поздно, поезд ушел. Сказав эти слова, они загоготал, и Лиза впервые ощутила, что допустила ошибку. Она не должна была с ним идти. Но теперь поздно. Оставалось сомкнуть зубы и брести через этот бесконечный мрачный лес.
– Долго еще идти, как думаешь? – спросила она, когда ноги стали деревянными.
Не оборачиваясь, Червяков отрывисто бросил:
– Уже не очень.
Он был выше на две головы – второгодник, а на самом деле она даже не знала, сколько ему лет, может быть, он и в прошлом году оставался на второй год и тогда получается…
Ее оптимизм испарился без следа.
– Костя, может, нам лучше вернуться… – вдруг вырвалось у нее.
Червяков резко остановился, повернулся. Глаза его были какие-то оловянные, страшные, безжизненные.
– Вернуться?.. – процедил он. – Куда? К этим детишкам? Пусть сидят и ждут, пока их немцы сцапают.
Лиза похолодела.
Он сошел с ума? Судя по глазам, так оно и было. Широко раскрытые, точно безумные – они настороженно шарили по лесу.
– Какие еще немцы, Костя? Ты что?
Он вдруг улыбнулся – той широкой белозубой хулиганской улыбкой, которая заставляет девчонок замирать от волнения.
– Да я пошутил, Лиза! Мы уже почти пришли, слышишь шум вдалеке? Это трасса, нам туда.
Она прислушалась. Шум действительно был, впрочем, не только спереди, но и сзади, и с неба, которое будто бы буравили десятки самолетов. Что это могло быть?
Она спросила у него.
И он снова засмеялся, теперь беззаботно и как-то успокаивающе, словно не просто знал, а был уверен в своих словах.
– Я же говорил, ты забыла? Это военный аэродром Кубинка, ночные учения. Наши птички отрабатывают взлет и посадку в сложных метеоусловиях.
Она подумала, кивнула и снова успокоилась. Так оно, наверняка, и было, а ее мнительность выглядит смешно. Но… почему он сказал «немцы», если они уверены, что это все розыгрыш? Но та девочка… Катя, кажется… она тоже говорила странные вещи…
Скорее всего, оговорился, – решила она и припустила за парнем, который теперь не просто широко шагал, а почти бежал, будто бы чувствуя близость финиша.
«Какая же я пугливая дурочка! – снова и снова корила она себя. – Вот с кого нужно брать пример, ни капли сомнений и страха, хотя ведь они, можно сказать, одни в темном холодном лесу – не считая, конечно, тех людей, которые все устроили и сейчас прячутся в брезентовой палатке. Но как они успели так далеко зайти, ведь ей казалось, будто бы отряд проделал максимум пять километров, не больше, а скорее всего и того меньше.
Вдруг Костя резко остановился, и она налетела на него, едва не повалив. Он удержал ее своими сильными руками и без сомнений, руки его задержались на ее талии намного дольше, чем нужно. В темноте она не разглядела выражения его лица, но ей показалось, что он снова улыбается.
– Осторожно, – тихо сказал Червяков, отпуская ее. – Дорога, смотри!
Лиза всмотрелась в темноту, но ничего не увидела. На всякий случай она кивнула.
– Бежим? – шепнула она.
– Нет. Тихо, – прошипел парень. – Там едет грузовик, нужно подождать.
Она вдруг увидела, как по лесному склону проскользили лучи фар, рваный силуэт кустов перед ними вспыхнул ярким светом, она даже успела заметить капельки воды на голых ветвях, а в следующее мгновение Червяков резко надавил ей на плечи. Лиза рухнула на мокрую землю. Сладковатый запах прелой листвы ворвался в легкие и она с удивлением, почти сразу переросшим в отвращение обнаружила его пятерню у себя на щеке.
– Т… ты ч…то? – прохрипела она, пытаясь выдавить хоть слово.
– Тш…ш… молчи…
Она попыталась сказать что-то еще, но крепкая рука держала ее голову так, что челюсть отказывалась двигаться.
Паника вдруг заволокла ее мозг. Если это дорога и по ней едет автомобиль, следует, наоборот, бежать как можно быстрее, а он прижал ее к земле и сам затаился, словно дикий зверь.
ДИКИЙ ЗВЕРЬ… – с ужасом подумала она.
