скачать книгу бесплатно
Беглый осмотр аудитории показал, что Милы Забегаловой в аудитории нет. Вычислив круг лиц, непременно посещающих все на свете университетские собрания, она остановилась на кандидатуре периодически влюбленного в нее Леши Измайлове. Деканат прочил ему великое научное будущее.
– Привет! – Алина постаралась улыбнуться как можно приветливее.
– Привет, – ответил изумленный Измайлов.
– Как провел лето?
– Так себе, – вздохнул Леша, стараясь не встречаться с Алиной взглядом.
– А подробности?
– Торчал в гостях у родственников в Казахстане, в дыре под названием Шабаркудук.
– Зато загар крутой, – похвалила Алина.
– У тебя круче, – осторожно отметил Измайлов, догадываясь, что собеседнице что-то надо. – Ну, ты спрашивай сразу, чего хотела? Не про загар же поговорить.
– Ты не помнишь, что за тема курсовика мне досталась?
– Ааа, вон чего, – Измайлов грустно улыбнулся. – Кажется, что-то про «Клубную культуру».
– Клубную культуру? – эхом отозвалась Алина. – Шутка такая?
– Никакая не шутка. Вспомни свой нашумевший реферат. Это ведь ты исследовала «Язык современной тусовки». А наш куратор – натура увлекающаяся. Вот он и решил раздуть тему до размеров курсовика, а затем, возможно, и до дипломника!
– Вот вляпалась! А почему темы дали так рано?
– Типа демократия. Чтобы у несогласных было время выбрать другую тему.
– А что тебе досталось?
– Сравнительный анализ эпических сказаний Древней Индии, – пожаловался Леша. – Представляешь, придется лопатить «Упанишады» и «Махабхарату». Бр-р-р! Как подумаю об этом!.. Если уж заниматься мифологией, так, по мне, лучше египетской или, на худой конец, авестийской…
В этот момент в аудиторию величавой походкой вплыл пожилой профессор филологии Лев Юрьевич Моисеев. Он же – преподаватель лингвистики и социологии, он же – куратор группы, в которой учились Алина и Алексей. Следом за ним в аудиторию вплыла и староста Мила.
– Здравствуйте, господа студенты! – низким голосом прогудел профессор. – Прошу всех потихонечку рассаживаться по местам.
Лев Юрьевич занял свое любимое место слева от кафедры и, оглядев присутствующих, сказал:
– Поздравляю всех вас с началом третьего семестра!
– Спасибо, – отозвался с передних рядов одинокий девический голос.
– Это еще что за эрешкигальские настроения? – отреагировал профессор. – Здесь вам не царство мертвых…
– А какое может быть настроение после такой темы курсовика? У меня вот Фрейд и его «Очерки о психологии сексуальности». Где я и где Фрейд с его сексуальностью?
Аудитория засмеялась.
– А меня не устраивает сверхчеловек Ницше! – поддержал второй голос.
– А меня Древняя Индия сильно беспокоит! – отважно влился в общий протест Леша Измайлов.
Вслед за ними проявили недовольство и другие, из-за чего аудитория превратилась в подобие птичьего базара.
– Стоп! – скомандовал профессор. – Прекращаем балаган! Я неспроста назвал темы курсовых работ заранее. Рассчитывал как раз сегодня все обсудить.
– А тем, кто не был вчера на пробнике, что делать? – поинтересовался голос с галерки.
– Все просто, – улыбнулся куратор, – узнать тему своего проекта и подключиться к обсуждению.
«Ай да Лев Юрич! Ай да хитрец! Как это он ловко придумал – использовать самую первую лекцию для обсуждения «курсовиков»! – Алина мысленно оценила маневр профессора. – Обреченное на бестолковую болтовню занятие превратилось в полезное мероприятие».
Тем временем хитрый профессор уже подошел к университетской достопримечательности – огромной передвижной доске. Два года назад ее подарил университету влиятельный спонсор, который сам когда-то здесь учился. Чудо-доска состояла из множества частей, самостоятельно передвигавшихся вдоль стены по специальным пазам. Профессор выдвинул на всеобщее обозрение ту часть инженерного чуда, на которой аккуратным почерком были выведены фамилии студентов и названия курсовых тем.
На доске было аккуратным почерком выведено научное обоснование ее погружения в ночную жизнь. Оно звучало так:
«Клубная культура – реально существующая общественная формация или миф поколения?»
– Приехали, выгружаемся! – прозвучал вдруг резкий женский голос, мигом вернувший Алину из воспоминаний в реальность.
Перед окном автомобиля горела стильная неоновая вывеска: Клуб «Импульс».
Алина мысленно сделала запись в курсовике.
– Погружение в «неоновый мир» – день второй.
Спустя пару минут она и ее спутники уже погружались в недра ночного клуба, чей интерьер можно сравнить разве что с внутренностями атомной электростанции, недавно пережившей катастрофу. Фирменным стилем отделки или, говоря проще, фишкой данного заведения являлись торчащие отовсюду трубы, шланги и патрубки, исковерканные взрывом безумной дизайнерской фантазии. Предметы интерьера, в том числе столы и стулья, имели такой вид, будто всего пару часов назад находились во власти взбесившегося атома. Кроме того, повсюду горели зловещие таблички с предупреждениями вроде: «Осторожно! Высокий уровень радиации!» или «Проход без спецодежды запрещен!». Обряженный в некое подобие золотистых защитных скафандров обслуживающий персонал клуба идеально дополнял картину ядерного апокалипсиса.
На входе она приняла «комплимент» от заведения – коктейль «адронный коллайдер» и уже через несколько метров почувствовала, что в ней словно проснулся термоядерный синтез…
Вскоре компания оказалась поблизости от «ядерного реактора» – так здесь именовался танцпол. Алина попыталась было взглядом отыскать более тихое место. По аналогии с «Батискафом» она предполагала, что таким местом является бар. В самом конце зала горела ядовито-зеленая надпись: «Неконтролируемая цепная реакция».
«Чем не название для бара!»
Она двинулась в нужном направлении, рассекая, как комета, скопление танцующих тел. Однако, когда она достигла самого центра «ядерного реактора», что-то заставило остановиться.
«Подхватила дозу радиации!» – мелькнула шутливая мысль.
А ноги уже пританцовывали, тело ее ритмично двигалось в такт жесткому музыкальному ритму. По мере нарастания темпа движения Алины становились все энергичней.
«Какая музыка!» – восхищенно думала Алина, вспомнив, что прошлой ночью в «Батискафе» уже слышала данную мелодию.
– Крутой музон, да? – словно прочитав ее мысли, прокричала приплясывающая поблизости подружка Юля.
– Что это?
Юля посмотрела на Алину так, словно уличила в незнании таблицы умножения.
– Ну, ты, Алька, даешь! Это ж Юнион Джек, культовая трансовая вещь – «Кактус» называется.
– Кактус. Дурацкое название. Какой же это кактус? Это…
Она не договорила. Было не до разговоров. Ей очень, очень хотелось танцевать. Этот кактус словно впился иглами в ее мозг и не отпускал. Было так хорошо!
Прямо там, на танцполе, она почему-то стала думать о науке. Какой великолепный научный труд она создаст. Это будет лучший курсовик, а затем дипломник, ну а потом, возможно, и диссертация. Как странно, что обо всем этом никто не знает.
– Отдыхаем хо-ро-шо, не мешаем ни-ко-му, отдыхаем хо-ро-шо, не мешаем ни-ко-му, – слышалось отовсюду.
Среди многоголосья был и ее голос.
Ужин в «продвинутых» тонах
Субботним вечером в квартире Панфиловых благодаря Александре Прокопьевне, маме Анатолия Панфилова и обожаемой бабушке пятнадцатилетней внучки Людмилы, по обыкновению пахло выпечкой. Несмотря на преклонный возраст, Александра Прокопьевна любила повозиться субботним вечером возле плиты, не уставая совершенствовать мастерство и регулярно удивляя домашних смелыми кулинарными экспериментами. Вот и сегодня помимо вкуснейших, но уже привычных ватрушек и пирожков со всевозможными начинками, она без всякого рецепта испекла с десяток смешных трубочек, названий которым сама еще не придумала. Впрочем, долго думать не пришлось. Едва только блюдо с выпечкой оказалось на столе, на помощь пришла внучка.
– Какие классные креветки! – надкусив одну из трубочек, восторженно заявила она. – А что за начинка внутри?
– Желе из красной смородины, – скромно ответила бабушка.
– Обожаю смородину! – Людмила в считанные секунды проглотила трубочку.
В этот момент в дверь позвонили.
– А вот и гости пожаловали, – обрадовалась Александра Прокопьевна.
Спустя пару минут гости в лице Валентины Глушенковой и ее супруга, веселого бородача Аркадия Белова, уже сидели за столом, расточая комплименты по поводу находящихся перед ними угощений.
– Как я обожаю это зрелище! – указывая взглядом на блюдо, произнес Аркадий.
– А уж как я его обожаю! – поддержала супруга Валентина.
Все прекрасно понимали ее иронию. Боясь набрать лишний вес, будущая мама старательно избегала мучного и сладкого. Поэтому вот уже полгода все ее меню на еженедельных пиршествах в доме Панфиловых состояло из одного, максимум двух пирожков с капустой или с творогом. Не то что в прежние времена!
– Да вы угощайтесь! – поощряла гостей Александра Прокопьевна, в руках которой успел появиться большой чайник.
Пока разливали чай, внучка Людмила нахваливала новое бабушкино кулинарное изделие.
– Теть Валь, хоть немного попробуйте вон тех креветок! Вкус обалденный!
– Хорошо, – согласилась Валентина. Ей и самой забавные трубочки очень приглянулись.
За столом завязался непринужденный разговор. Начали его, как обычно, Александра Прокопьевна и Аркадий. Традиционной оказалась и первая тема, медицина, что легко объяснимо. Аркадий Белов – человек, в этом деле сведущий, так как занимал должность главного врача крупнейшей в городе больницы, а Александра Прокопьевна, подобно большинству пенсионеров, тщательно следила за своим здоровьем.
Минут десять ушло на обсуждение инсультов, инфарктов, сахарных диабетов и прочих страшилок. Когда доктор Белов с присущей ему легкостью и убедительностью развеял напрасные страхи собеседницы, наступило время традиционной темы номер два – как протекает беременность супруги Аркадия.
– Кстати, давно хотела спросить у вас, Аркадий, – напористо интересовалась Александра Прокопьевна, – почему Валя не наблюдается в вашей больнице? Ведь у вас, я знаю, имеются неплохие врачи-гинекологи?
– В том-то и дело, что они всего лишь «неплохие», а тот врач, которого посещает Валентина – самый лучший! – авторитетно пояснил Аркадий. – Гинекология в нашей больнице не на первом месте. Зарплата у специалистов невысокая. Будь дело иначе, Инну Юрьевну Уппер я бы давно переманил.
Слова мужа напомнили Валентине о том, что она пришла в этот дом не ради пирожков. В сумочке находились четыре аудиокассеты с записью вчерашнего разговора с Жанной, дочерью лучшего в городе врача-гинеколога.
Тот, кому они предназначались, видимо, тоже вспомнил об этом только сейчас.
– Ты принесла кассету? – спросил Анатолий.
– Кассеты, – поправила Валентина.
– Кассеты? – удивленно повторил Панфилов. – И сколько их? Две, три?
– Четыре…
– Ух, ты! Сколько же времени вы беседовали?
– Около пяти часов.
– Нормальный разговорчик! Жанна курит одну за другой. Как ты это вынесла? Запретила курить?
– Нет, – улыбнулась Валентина. – Я усадила ее на подоконник и велела пускать дым в форточку.
Тут только собеседники заметили, что Александра Прокопьевна, Людмила и Аркадий укоризненно поглядывают на них. Дело в том, что, по сложившейся традиции, производственные темы обсуждались Анатолием и Валентиной наедине, на лоджии или на кухне. За столом разрешались разговоры о делах, не имевших, по их мнению, режима секретности.
Друзья-сотрудники перекинулись понимающими взглядами и решили, что данное дело вряд ли относится к числу сверхсекретных.
– Мы говорим о Жанне, дочери Инны Юрьевны, – сообщила окружающим Валентина, придвинув к себе чашечку с чаем.
– И за что вы ее продержали пять часов на подоконнике? – поинтересовалась внучка Людмила, под шумок уминавшая энную по счету трубочку.
– За чрезмерную любовь к деньгам! – ответила Валентина.
– Жанна во всем призналась? – обрадовался Анатолий.
– Нет, – покачала головой Валентина. – Я не имела в виду деньги из тайника Моргулина. Я всего лишь говорила о роде занятий Жанны.
– И чем же она занималась? – не замедлила с очередным вопросом Людмила.
– Она снималась в кино.
– И что же в этом плохого?
– Она снималась в не совсем обычном кино, – ответила Валентина. – Э-э-э… Ладно, в порнофильмах.
– Безобразие! – возмутилась Александра Прокопьевна. – Сколько лет этой девице?
– Пятнадцать…
– О господи! – Пожилая женщина воздела руки к небу, словно призывая его в свидетели. – Что же это творится? Что за время такое настало?
Бабушка машинально перевела взгляд на свою внучку. Та немедленно возмутилась.
